Нечто, не имеющее отношения к Саэти, но вроде бы не относящееся и к воспоминаниям о Земле. Двадцать семь лет назад, когда Князь проводил тот диковинный обряд, «гадание на душе», память Зверя уже была отредактирована, а доступ к некоторым файлам запрещен всем, включая хозяина. Зачем? Кто ж его знает? Если б Князь спросил тогда, Зверь бы, может, и ответил - сам ведь все сделал. Но тогда Князь проявил деликатность - он, оказывается, и на такое способен, а сейчас спрашивать уже не у кого.
Что ж, раз прятал, значит, надо было. Значит, не хотел вспоминать. А раз так, то и беспокоиться не о чем, и без потерянных файлов хватает забот.
Князь вернул ему только память о событиях, никто не смог бы вернуть памяти о восприятии этих событий. Тут следовало набраться терпения и ждать. Просто ждать. Напоминая себе, что люди вокруг имеют значение, что за именами и лицами кроются взаимоотношения, что рано или поздно равнодушное недоумение тем, что все эти… смертные претендуют на его внимание, сменится тем, что было раньше.
А что было раньше?
Блудница прекрасно слушалась его, по-прежнему была легка и подвижна, и управлять машиной оставалось удовольствием, но… «управлять». Блудница не слушаться должна, а летать вместе со своим пилотом.
Как раньше.
«Раньше» стало понятием недостижимым и непостижимым.
Как это было? Как получалось довериться Блуднице настолько, что его тело и душа сливались с корпусом и душой машины? Зверь пробовал. И костенел в кресле. Пальцы сводило на кнопках. Что-то внутри сжималось в стальной холодный шар.
Это было неправильно. Но это казалось разумным.
Мир уходил из-под ног.
Днем - знакомые лица, знакомые голоса, знакомое небо, в котором проносятся знакомые машины.
Знакомое, знакомое, знакомое…
Чужое.
Своим не становилось.
Ночью - обморочный ужас. Предчувствие беды. И по утрам руки дрожали. Так бывает, когда проходит очень сильная боль. Сменяется слабостью.
Стреляй первым. Всегда - первым, или выстрелят в тебя. Зверь стал Зверем и не мог измениться. Хотел? Может быть. Какая-то часть его пыталась вернуться к прежнему ощущению мира, а какая-то противилась этому. И душу швыряло от одного к другому, и приходилось оставаться строго посередине, дабы не допустить опасного крена.
Ровные отношения. Ровное безразличие. Ровная ярость в ответ на привычные шутки.
Главное - сдержанность.
И постепенно что-то стало возвращаться.
Летал над водой, над морем, под звездным небом. Темнота и пустота окружали сверху и снизу. В темноте и пустоте было безопасно. Совсем. Блудница вспарывала неподатливый воздух и радовалась скорости. Полету без препятствий…
Радовалась.
Когда Зверь понял, что снова слышит машину, он едва не взвыл от счастья на зимнее небо. И руки срослись с ожившими под пальцами кнопками, а душа мягко, привычно вобрала в себя душу и разум Блудницы.
И снова одна душа на двоих. Две - слитые воедино. И не тьма и пустота вокруг. Не подсвеченное звездами Ничто, а заполненное жизнью небо. Он закрывал глаза и продолжал видеть.
Океан внизу.
Спускаться ниже, ниже, ниже…
Холодные гребни волн разбрасывают брызги, и капли оседают на фюзеляже.
Можно ли почувствовать их? Может ли чувствовать эти капли металл?
Нет.
Может ли чувствовать человек, заключенный в металлическую капсулу?
Нет.
Но вместе, когда чувства машины и человека, металла и плоти сливаются воедино… Да!
И вот они холодные брызги на корпусе. Вот она близость невидимой воды. Вот она бездонность просторного неба. И прихотливо изрезанные каньоны. И черные пещеры. И частоколы сосен. И громады спящих домов.
Одна душа на двоих. Две - слитые воедино.
Жизнь налаживалась.
Старые контакты обрывались с жалобным стоном гитарных струн. Люди не были опасны - это-то он понимал. Но вот верить, как раньше, не мог. Не потому что не верил этим конкретным, проверенным в таких заварушках, каких не придумать специально, даже если очень стараться. Всем другим не верил. Миру вокруг не верил. Прочности земли под ногами. Окружающей реальности. И в реальность этой самой реальности тоже не верил. Совсем.
Эрик. Падре. Мал. Шаграт. Риттер. Фой.
Эрик…
Не надо думать об этом. Не надо, Зверь, радуйся тому, что есть, жди, когда станет лучше, и не делай хуже. Это глупо - осложнять обстановку. Это крайне нецелесообразно.
Не думать не получалось.
Эрик хотел изменить его, хотел его переделать. Желал добра и стремился к тому, чтобы нечто испорченное, сломанное, больное сделать исправным, цельным и здоровым.
Эрик хотел обмануть.
Зачем? Что же не так? Что именно не нравится Эрику, и почему он прямо не скажет о том, что вызывает его недовольство, почему не велит Зверю измениться?
Почему? Не потому ли, что боится?
Неужели хозяин проявил слабость? Этого не хотелось бы. Нет. Хозяин должен быть сильнее своей собственности, иначе он потеряет право быть хозяином. Что-то… инстинкт? Последнее время, пока память существует отдельно, только на инстинкты и можно полагаться. И что-то, похожее на инстинкт, по крайней мере, вызывающее такое же доверие, требует убедиться в том, что слабость - кажущаяся, либо уничтожить слабого. Требует сделать хоть что-то, чтоб перестать сомневаться в Эрике.
Но делать ничего нельзя. Это уже не инстинкт, это подсказывает здравый смысл. Эрик - гарант безопасности Зверя. Эрик - внук Князя. Эрик… будь оно все проклято, он же был особенным! Он и сейчас особенный, пилот, умеющий летать.
Он - сильнее.
И он не может бояться. Зато может испытывать отвращение. Эрик хотел, чтоб его демона сделали человеком, подчистили воспоминания, убрали, купировали то, что для самого демона и есть его личность, потому что настоящий Зверь - это то существо, которое кажется Эрику и остальным отвратительным. Или чудовищным. Достаточно отвратительным и чудовищным, чтоб Эрик счел необходимым уничтожить это. Для блага самого Зверя.
Люди, какими бы они ни были, всегда будут ненавидеть его и бояться. Это не новость. И это - закономерно.
Вполне подходящее объяснение, разумное и очень успокаивающее. Молодец, Зверь, теперь, когда все разложено по полочкам, стало тебе легче?
Да. Стало. Главное не думать о том, что отвращение не отменяет слабости.

История шестая
ВРЕМЯ МЕНЯТЬ ИМЕНА
ГЛАВА 1
Мне снился бесконечный путь,
Пронзающий миры.
Г.Л.Олди

Империя Вальден
Четыре «призрака» сопровождают каждый из четырех старогвардейских болидов. Повторяют все маневры, но не стреляют. Стрелять перестали с тех пор, как обрели материальность и выстрелы призрачных ШМГ стали наносить реальные повреждения. Авиакомплекс болид - «призраки» - недостаточно маневренная штука, и слишком велик риск при стрельбе зацепить своих.
Когда летаешь в сопровождении только одного «призрака», дополнительный ШМГ лишним, конечно, не будет, но использовали обычно все четыре фантомных болида. В сфере диаметром один шахха их можно было разместить где угодно, с единственным ограничением - «призраки» были ориентированы в пространстве так же, как болид-хозяин. Их применение превратило воздушные бои в фантастическую трехмерную игру в го, и поначалу у старогвардейцев мозги плавились от усилий, но эффект того стоил. Жаль, правда, что «призраки» считались магией, так что использовать их на войне запрещала конвенция.
Эффективно. Эффектно. Но уже мало. Хотелось большего.
Вот к большему и стремились: учились управлять «призраками», учились каждый из них вести отдельно. Сначала казалось, что невозможно разорваться, воздушный бой поглощает все внимание, все пять или шесть чувств - у кого, сколько есть - и еще нередко задействует дополнительные резервы, до фантомов ли тут? Потом пообвыклись, и стало полегче. Если уж научились воспринимать «призраки» как часть своих болидов, когда они следуют за ведущим и повторяют каждый маневр, значит, можно воспринимать их как мобильную часть болидов и управлять их действиями. В конце концов, для этого не нужно совершать никаких дополнительных телодвижений, управление осуществляется силой мысли (или что там у кого вместо мыслей), а возможности мозга, как известно, даже маги не используют полностью, куда уж там пилотам.
Получалось. Не сказать, чтобы легко, не сказать, чтобы очень уж быстро, но получалось. С двумя «призраками» из четырех все управлялись уже вполне сносно. Падре удерживал три, а в ударе - все четыре.
Зверь… ну а что Зверь? Ему было проще, чем остальным, - ему помогала Блудница. Так что пока Старая Гвардия осваивала управление своими фантомами, он пытался понять, как можно переключаться, перемещать себя и Блудницу в любой из четырех «призраков». Небесполезная способность, если хочешь уйти из-под удара или хорошо спрятаться. Непонятно пока только, как к этому подступиться.
В том, что такое перемещение возможно, Зверь не сомневался. Мечники умеют что-то подобное, значит, сумеют и пилоты.
О Мечниках он знал уже чуть ли не больше, чем они сами. Врага нужно знать в лицо, даже такого врага, которого ты никогда не сможешь победить.
Выжить и уцелеть - нисколько не худший результат.
Сегодня получалось лучше. То есть получалось что-то… Падре поинтересовался, не учится ли Блудница становиться невидимой. Не совсем тот эффект, к которому они стремились, но тоже интересно. Надо будет поработать над этим.
Зверь и работал. До перерыва. Отработка особых приемов требовала отдыха, но чертовски трудно прерываться, когда ты наконец-то нащупываешь нужное направление. Так что он отправил остальных на землю, отдыхать и обедать, а сам остался в небе.
Когда старогвардейцы приземлились, связь с ними пропала. Это было уже привычным, не пугало, даже почти не злило, но Зверь на всякий случай связался с Падре по шонээ, уточнил, все ли в порядке. К этому тоже все успели привыкнуть - к тому, что командир больше не чувствует их, когда они оказываются в разных стихиях.
Терпеливо ждали, когда все станет как раньше.
Зверь не ждал. Ему ясно было, что, как раньше, ничего уже не будет.
Оставив Старую Гвардию на земле, он повторил последовательность действий, в результате которых Блудница смогла исчезнуть… В какой-то миг почувствовал себя так, как будто исчез сам. И тут же они вдвоем оказались где-то в другом месте. Чувство такое же, какое возникает, когда проходишь в дверь, ведущую на Полигон. Но здесь - в этом месте - не было ничего, кроме звезд. Пространство, не пустота - космос, полный движения и жизни. Сверкающая полоса бесконечного множества созвездий, лезвие меча, словно выкованного из Млечного Пути, пронзающего миры и реальности.
Чушь какая-то!
Страшно не было. Было ужасающе интересно. Зверь знал, как вернуться, знал, куда возвращаться, но он направил Блудницу вдоль лезвия. Летел без цели, без мыслей, наслаждаясь самой возможностью полета в пространстве, не имеющем границ. Прислушиваясь к себе.
Ему было хорошо здесь.
И это было неправильно. В незнакомом месте, в месте, о котором раньше не приходилось ни слышать, ни читать, нельзя чувствовать себя хорошо. Такие места требуют предельной - нет, такие, пожалуй, запредельной - осторожности.
Жаль было признавать это, но он отвык доверять чувству безопасности. Теперь он только чувству опасности доверял безоговорочно. Но сюда наверняка можно будет вернуться.
Нужно будет вернуться.
Надо только спросить у Князя, что это за место…
Последняя мысль оказалась такой неожиданной, что Зверь, не вынеся напряжения, ухнул обратно в Саэти. Благо все было тут же, рядышком, отделенное тонюсенькой пленкой.
Какой, блин, Князь? Он-то тут при чем?
Впрочем, он всегда при чем. От этого шефанго можно ожидать любой гадости.
Спрашивать Зверь, разумеется, не стал бы. Разве что в самом крайнем случае. Но спектр гадостей от «этого шефанго» оказался шире, чем можно было ожидать. Очередная посылка с золотой розой Лонгви и личным гербом Князя была доставлена в Рауб в тот же день. Доставлена в пустое поместье, населенное роботами. Ну еще диким зверьем в дико же разросшемся парке, совами на чердаке и змеями где попало.
Подходящее обиталище для демона. Снаружи - страшно, внутри - ужасно. Попасть в замок можно было только с воздуха, либо, вооружившись мачете, - через парк, поминутно рискуя наступить в змеиное гнездо, вспугнуть и разозлить вепря или вляпаться еще в какие неприятности. Славным местом стало поместье Рауб. Остается лишь удивляться, как арендаторы до сих пор не разбежались.
Оказалось, что почтовой службе Лонгви никакие преграды не помеха. Доставили посылку в ангар в лучшем виде. Внутри был восхитительный конструктор «Сделай сам», при виде которого у злого демона произошла перегрузка систем, отвечающих за мышление, и злой демон надо-олго завис в дверях вскрытого контейнера.
Одного взгляда хватило, чтобы понять: из имеющихся деталей можно было собрать болид. Причем такой, каких не видели в Саэти. Возможно, на чем-то в этом роде летает Князь, но машина Князя раза в четыре больше здешних болидов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59