Та по-прежнему недвижно лежала на диване. Тогда Серапионыч вновь извлек свою скляночку и, пробормотав: – Придется применить радикальное средство, – поднес ее к носу Софьи Ивановны. Та немедленно открыла глаза и резво вскочила с дивана.
В этот момент дверь распахнулась, и в гостиную вошел элегантный пожилой господин в безупречном костюме, шляпе и при галстуке. Сзади Егор тащил небольшой саквояжик.
– Здравствуйте, товарищи! – бодро сказал господин хорошо поставленным голосом. – Я слыхал, будто здесь сдают мебелированные комнаты? Впрочем, я, кажется, не очень вовремя...
– Нет-нет, ну что вы! – Недомогания Софьи Ивановны как не бывало. -Добро пожаловать, дорогой гость! Только, извините, эту гостиную я не сдаю, – вновь погрустнела домохозяйка, – здесь я решила организовать мемориальный музей Василия Николаича.
– Да мне бы чего поскромнее, – обаятельно улыбнулся дорогой гость. -Какую-нибудь комнатку, желательно с отдельным входом. A за ценой я не постою. – Гость извлек красное портмоне и протянул Софье Ивановне несколько зеленых купюр.
– Есть прекрасная комната на третьем этаже, – сообщила Софья Ивановна, привычным движением отправляя деньги за корсаж. – Отдельный вход со двора, так что можете смело водить дамочек.
– Благодарю, но дамочками я не интересуюсь, – ответил пришелец. -Если можно, я хотел бы осмотреть помещение.
– Да-да, конечно, – откликнулась домохозяйка. – Егор, ты поможешь донести саквояж?
– Егор? – обрадовался гость. – Значит, тезка! Я тоже Егор. Егор Кузьмич, к вашим услугам, – отрекомендовался он всем присутствующим и следом за хозяйкой и мальчиком покинул гостиную.
– Ну, пора и мне, – засобирался Серапионыч. – Рад за Софью Ивановну – теперь ей будет не так одиноко. – Доктор галантно поцеловал Наде ручку и неверными шагами двинулся к выходу.
«Егор Кузьмич, – подумала Надя. – Где же я могла слышать это имя? И где видела этого человека?». Журналистка откинулась в кресле и устремила взор на горящие в камине поленья.
Вскоре новый постоялец в сопровождении Софьи Ивановны и Егора вернулся в гостиную. Он по-прежнему блистал костюмом и галстуком, но обут был уже в домашние шлепанцы.
– Нет-нет, Егор Кузьмич, – говорила Софья Ивановна, – без чая я вас не отпущу. Подождите, сейчас приготовлю бутербродиков. – C этими словами вдова выплыла из гостиной.
– Ну что ж, чай – это хорошо, – сказал Егор Кузьмич, присаживаясь за столик. – A с бутербродиками – еще лучше. A вот это уже нехорошо, -укоризненно покачал он головой, увидев на столе початую «Каберне». -Алкоголизм – враг человека.
– Вам налить чаю? – предложила Надя.
– A тут еще есть, – возразил Егор Кузьмич, поднимая недопитую Серапионычем чашку. – Зачем пропадать добру? Экономика должна быть экономной.
Новый постоялец, ничего не подозревая, отпил из чашки и... и вначале он выпучил глаза, затем их закрыл, после чего ему, наконец, полегчало – он крепко и продолжительно закашлялся.
– Ах, я забыла предупредить, чтобы вы не пили. Владлен Серапионыч любит добавлять в чай какую-то жидкость. Он говорит, что это эликсир от всех хворей.
– Да? Может быть, – отдышавшись, отозвался Егор Кузьмич. – Верно говорят: что Cерапионычу здорово, то Кузьмичу наоборот, знаете ли.
Когда в гостиную вернулась Софья Ивановна, торжественно неся блюдо с бутербродами, Егор Кузьмич сидел, развалившись в кресле, и что-то мурлыкал себе под нос.
* * *
И Надя, и Софья Ивановна отправились на покой, а Егор взялся проводить нового постояльца до его комнаты.
– Вот такие вот дела, дорогой тезка, – бормотал Егор Кузьмич, еще не совсем придя в себя от серапионычева эликсира. – Думаешь, я не заметил, как твоя сестрица на меня пялилась? Ее взор воочию говорил: «Какая знакомая рожа, где ж я ее видела?». Да, сик транзит глория мунди. Иначе говоря, все хорошее скоро забывается. Черт, ступеньки какие-то кривые...
– A вы что, уже испытали мирскую славу, Егор Кузьмич? – спросил Егор.
– Еще бы! – не без гордости ответил Егор Кузьмич. – Когда-то я был большим человеком... A что теперь? – Егор Кузьмич остановился и, наклонившись к самому уху Егора, шепотом заговорил: – У меня есть кое-что, которое кое-кому ух как хочется заполучить, но черта с два они получат! В Москве они до меня не добрались, а уж здесь им вовек меня не найти.
Вскоре они достигли комнаты Егора Кузьмича. Войдя, постоялец запер дверь на ключ и извлек из саквояжа электрокипятильник.
– Ну, я пойду? – спросил Егор.
– Погоди, давай выпьем чаю, – предложил Егор Кузьмич. – У меня настоящий, цейлонский, а не как у вашего Cерапионыча, роялеобразный.
Тут явственно раздался стук в дверь. Егор Кузьмич вздрогнул.
– Это, наверное, Надя меня ищет, – сказал Егор.
– Хорошо бы так, – пробормотал Егор Кузьмич и, чуть пошатываясь, побрел к двери. Повернул ключ, но за дверью никого не оказалось. Зато на полу, просунутая под дверь, лежала небольшая красная бумажка. – Выследили все-таки! – с ужасом процедил сквозь зубы Егор Кузьмич, дрожащими руками поднимая с полу бумажку. На ее другой стороне было написано: «В 12 ночи». Егор Кузьмич машинально глянул на часы – они показывали половину десятого.
– Что это значит? – заинтересовался Егор. Хмель постояльца как рукой сняло:
– Красная метка. Ступай, тезка, чай в другой раз будем пить. Здесь тебе оставаться опасно. Или нет, постой. – Егор Кузьмич влез в саквояж и извлек оттуда небольшую палехскую шкатулку с медалями, орденами и какими-то бумагами. Одну из них, с изображением, напоминающим топографическую карту, виденную на уроке географии, Егор Кузьмич и протянул мальчику:
– Даю тебе ответственное задание. Обещаешь выполнить?
– Обещаю. А что за задание?
– Сохрани эту бумагу и передай Александру Петровичу Разбойникову лично в руки. Или нет, он же в тюрьме. Тогда сделай так: передай генералу Курскому лично в руки, он ее сохранит для Разбойникова. Генерал живет здесь же, в Кислоярске. Но только лично, очень тебя прошу. Она не должна достаться этим проходимцам.
– Каким проходимцам? – еще больше удивился Егор.
– Лучше тебе этого не знать, – серьезно ответил Егор Кузьмич. – Иди, но помни, о чем я тебя просил. A я должен подготовиться к встрече.
Егор, спрятав бумагу под рубашку, выскользнул из комнаты, а Егор Кузьмич нацепил себе на пиджак орден трудового красного знамени, а затем торжественно сел за стол.
* * *
Заглянув на следующее утро к Егору Кузьмичу, Софья Ивановна чуть было снова не лишилась чувств: в комнате был учинен форменный разгром, посреди которого на полу лежало бездыханное тело нового постояльца.
Вскоре прибыла следственная бригада: инспектор Столбовой с двумя оперативниками и доктор Серапионыч. Пока инспектор тщательно изучал обстановку, доктор занялся любимым делом – осмотром трупа.
– Так, значит, следов насильственной смерти не заметно, – бормотал Серапионыч. – Похоже, сердце не выдержало.
– Это произошло во время налета? – обернулся к доктору Столбовой.
– Возможно, дорогой инспектор, очень возможно. A может, и до того. Но после – вряд ли.
– Интересно, что они тут искали? – задался риторическим вопросом Столбовой. – Софья Ивановна сказывала, что он был весьма при деньгах, но тут ведь явно что-то другое.
– Был бы Вася жив, он бы в два счета все разъяснил, – печально протянул доктор.
– Вы знаете, Владлен Серапионыч, после его смерти преступники просто охамели, – пожаловался инспектор. – Нынче ночью из тюрьмы сбежал небезызвестный Разбойников.
– Да ну! – воскликнул Серапионыч. – Только этого не хватало... И как это ему удалось?
– Элементарно, – не без сарказма усмехнулся Столбовой, – через подкоп, выводящий на Матвеевское кладбище. И представьте себе, второй конец подкопа оказался вблизи могилы Василия Николаевича.
– Что вы говорите!
– Более того, я считаю, что все это просто демонстративные действия, направленные против правопорядка в городе. Дескать, смотрите – Дубова нет, и можно вытворять все что угодно. Причем прямо в доме, где он еще несколько дней назад жил!
– A вам не кажется, что бегство Разбойникова и это происшествие как-то связаны? – осторожно предположил Серапионыч.
– Не удивлюсь, – пробурчал Столбовой.
* * *
Составив протокол, инспектор с оперативниками уехали, а Серапионыч в ожидании машины из морга остался у Нади пить чай.
Улучив момент, когда Софья Ивановна отправилась готовить свои фирменные бутерброды, Егор рассказал сестре и Cерапионычу о вчерашнем разговоре с Егором Кузьмичом и показал им карту. Это был нарисованный от руки план клочка суши, окруженного водой. Вода была обозначена как «Кислоярское вдхр», а на карте острова, весьма скупой по части топографических подробностей, выделялись несколько звездочек ярко-красного цвета. Под картой трудноразборчивым почерком были набросаны несколько строк с пояснениями, как на остров попасть.
– Что за Кислоярское водохранилище? – удивилась Надя. – Чего-то я о нем вроде бы слышала, но не припомню, что именно.
– И немудрено, – подхватил Серапионыч. – O нем у нас вообще не слишком любят говорить. – Доктор налил чаю и привычно добавил жидкости из скляночки. – Когда-то там построили гидростанцию и запрудили огромную территорию. Под водой оказались две деревни и старинный монастырь. Потом станция, как и положено, вышла из строя, а водохранилище осталось. Теперь его называют не иначе как Кислое море, поскольку резиновая фабрика, грубо говоря, загадила его настолько, что в тех краях даже просто находиться было, мягко выражаясь, весьма небезопасно. Теперь, к счастью, фабрика тоже закрылась, так что экологический баланс, как я слышал, постепенно начал восстанавливаться.
– A там и вправду есть остров? – спросил Егор.
– Может, и есть, дитя мое, – пожал плечами Серапионыч и отпил из чашки. – Наверняка там были возвышенные участки, которые при затоплении остались над водой. Но я скажу одно, – понизил голос Серапионыч, – мы с вами ввязались в очень скверное дело. У нас в руках карта, за которой охотятся опасные преступники. На свободе не только их главарь товарищ Разбойников, но еще как минимум двое, которых ловил, но так и не доловил наш Вася. К тому же инспектор мне конфиденциально сообщил, что несколько дней назад бесследно пропал еще один из их вожаков – бывший глава Кислоярского КГБ Феликс Железякин. Ясно, что он перешел на нелегальное положение и оттого еще более опасен.
– Да нет, не думаю, – не удержалась Надя.
– A вам, Наденька, что-то про него известно? – пристально глянул доктор.
– A, нет-нет, Владлен Серапионыч, – смутилась Надя, – просто журналистская интуиция.
– A мне моя докторская интуиция подсказывает, что сейчас в главной опасности именно Егор, – покачал головой Серапионыч. – Злодеи явно следили за домом и в курсе, что последним с покойником общался именно он. Ну так что же будем делать, господа?
– Передать карту генералу Курскому, – твердо ответил Егор. – Я ведь обещал Егору Кузьмичу.
– Правильно, – одобрил доктор. – И сделать это надо как можно более гласно, чтобы все знали, что карты у тебя больше нет. Но сделать с одним маленьким нюансиком...
* * *
По Прилаптийскому шоссе неспеша катился велосипед, за рулем которого сидел Егор Чаликов. В кармане шортов у него лежал ценный груз – конверт с почти точной копией карты, которую ему передал покойный Егор Кузьмич. От оригинала она отличалась лишь тем, что красные звездочки по острову были произвольно расставлены совсем в других местах.
Метрах в двухстах впереди Егора медленно ехала черная «Волга». Время от времени она останавливалась, из нее выходил человек в кожаной куртке и что-то чинил в багажнике, почему-то держа одну руку в кармане брюк и постоянно оглядываясь назад. Когда Егор подъезжал поближе, человек возвращался в машину и продолжал ехать на предельно низкой скорости.
Куда более занятная автомашина ехала метрах в ста – ста пятидесяти позади Егора. То была самая допотопная из моделей «Запорожца», неаккуратно размалеванная белой краской и гордо украшенная эмблемой «Мерседеса». Там находились двое мужчин ничем не привлекательной наружности. Один из них держал в руке револьвер, а другой, который сидел за рулем – в зубах нож.
– Тысяча чертей! – выругался тот, что с револьвером. – Из-за этой чертовой «Волги» весь план летит к чертовой матери!
Водитель промычал что-то нечленораздельное.
– Ну ничего, – продолжал пассажир, – вот доберемся до сокровищ, так первым делом купим себе настоящий белый «Мерседес», и не придется ездить на задания на этой краденой развалюхе, бес ее подери. Кстати, хозяин не хватится?
Водитель на минутку вынул нож изо рта:
– Нет, я ему поставил три бутылки рома, так что до завтра точно не очухается.
На седьмом километре Егор свернул на проселочную дорогу. И «Волга», и лже-"Мерседес" мгновенно остановились.
– Что делать? – спросил водитель «Запорожца».
– Ничего, – с облегчением ответил пассажир, пряча револьвер в карман.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60