– Я имею в виду – как он в постели?
– Хо, уж у этого-то все получилось как надо. Правда, ни хрена не заплатил, но сказал: «Потерпи, Aлка, завтра я тебя с головки до ножек озолочу». Ну, поживем – увидим...
– Да уж, клиентурка нынче пошла! – протянула Катька. – Ну что, давай вдарим по маленькой. Мой народный избранник хоть и сам не удовлетворился, и меня не удовлетворил, так хотя бы заплатил как положено...
– Что ж, – Василий положил лупу в карман, – пожалуй, кое-что о владельце этого телефона я могу сообщить. Он человек деловой и состоятельный, но в то же время скромный и бережливый, слегка «новый кислоярский». Еще недавно носил бороду, а дела его идут неплохо, хотя и без особых взлетов. Вот, пожалуй, и все. К сожалению, мобильник почти новый, и личность хозяина не очень на нем отпечаталась.
– Ну, в общем-то, все правильно, – сказал несколько удивленный Ерофеев. – А как вы догадались?
– Это элементарно, Георгий Иванович, – улыбнулся Дубов. – Только состоятельный и деловой человек заводит себе мобильник, но только скромный и бережливый приобретает самую простую модель, без всяких ненужных наворотов. А то я знаю одного нового бизнесмена, который перекрасил себе мобильник малиновой краской – под цвет не то пиджака, не то «Мерседеса». Что касается бороды – поглядите на эти шероховатости как раз в том месте, где трубку подносят к лицу. Так что все очень просто. То есть очень просто для специалиста, который хоть немного владеет методом дедукции, – скромно добавил детектив.
– Так-то оно так, – заметил Серапионыч, – да только все это не больно-то убедительно. Вы, Василий Николаич, хорошо знаете Георгия Иваныча, а потому все то, что вы там надедуктировали на телефоне – это уж, извините, смахивает на подтасовку. Эдак, знаете, и я смогу.
– Ну ладно, будем считать, что первый тайм закончился вничью, -примирительно сказал Ерофеев, наклонив тарелку и бережно вычерпывая остатки супа. – Так что за десерт каждый платит сам за себя.
А Василий, совсем позабыв про остывшие щи, продолжал с интересом разглядывать мобильник:
– Чего это он у вас такой молчаливый? Уже пол часа как тут сидим, а я еще ни разу не слышал его голоса.
– Значит, никто не звонит, – нехотя ответил турбизнесмен.
– Понятно. А то я уж подумал, что это у вас не совсем настоящий телефон. Знавал я одну даму, которая тоже всюду ходила с мобильником. И ей постоянно кто-то звонил – то сам Президент, то его супруга, то всякие прочие высокопоставленные личности. Так что эта дама считалась вхожей в самые высшие круги Кислоярского общества. И что же вы думаете? – сделал Василий эффектную паузу.
– И что же? – заинтересовался Cерапионыч, едва не откусив кусок ложки вместо хлеба.
– Оказалось, что этот мобильник – просто детская игрушка с батарейкой и звоночком внутри.
– Ха-ха-ха, – несколько натужно рассмеялся господин Ерофеев. – Да нет, у меня-то телефон самый настоящий, просто его временно отключили. За неуплату. Закрутился, знаете, в своем турагентстве и совсем забыл заплатить. Наличных у меня при себе не оказалось, я пошел в «ГРЫМЗЕКС» снять со счета, а там денег не дали... Да-да, благодарю вас, – кивнул Ерофеев официантке, подошедшей к их столику, чтобы забрать пустые тарелки из-под первого и поставить полные со вторым.
– Неужели и «ГРЫМЗЕКС» обанкротился? – озабоченно произнес Серапионыч, с удовольствием втягивая приятный запах рыбного рагу. – Мне-то все равно, у меня вкладов нет, но ежели наш крупнейший банк завалится, то вся экономика полетит в...
– Да нет, просто у них там сейф сломался, – успокоила его официантка и, взяв поднос, удалилась на кухню.
– И откуда они все знают? – подивился Ерофеев, отламывая кусочек котлетки по-киевски.
– Работа у них такая, – взялся Дубов за ножик, чтобы разрезать отбивную.
Тут в зале раздалось веселое тявканье – это в зал, весело помахивая хвостиком, вбежал пудель, а за ним появился молодой человек а аккуратном джинсовом костюме и с огромной кипой газет. Уважительно обнюхав девиц, пудель подошел к столику, где сидели Дубов, Ерофеев и Серапионыч, и встал на задние лапки. Василий Николаевич рассмеялся и протянул собаке кусочек мяса.
– Тофик, не попрошайничай, – укоризненно сказал молодой человек, подойдя к столу следом за своим спутником. – А не желаете ли, господа, приобрести свежие газеты? Вот, рекомендую «Частный детектив» – есть что почитать. Жена расчленила и съела мужа. Скотоложество в высших эшелонах власти. Секс на лужайке под дулом автомата...
– Скажите, любезнейший, – перебил газетоторговца доктор, – а нет ли у вас сегодняшнего «Кислоярского комсомольца»?
– Конечно, есть! – обрадовался молодой человек и, распустив газеты веером, протянул Тофику. Тот безошибочно схватил в зубы «Кислоярского комсомольца» и с почтительным поклоном преподнес доктору.
– Где-то видел я эту парочку,– заметил Дубов, когда молодой человек с пуделем покинули столовую. – Кажется, они еще и в поездах газетами торгуют... Владлен Серапионыч, а разве вы «Комсомольца» не выписываете?
– Вообще-то, конечно, выписываю, но сегодня какие-то хулиганы вытащили газету из ящика. Вот вам бы, Василий Николаич, ими и заняться. С вашей дедукцией.
– Дайте срок, и до них доберемся, – хрустнул салатом Дубов.
– Ну, как будто у нашего Великого Детектива других дел нет, – хмыкнул Ерофеев и забросил в рот вареную картофелину. – Вот у меня ящик закрыт на английский замок, и никто почту украсть не сможет!
– Еще как сможет! – чуть не подавился косточкой Серапионыч. – Они ж не только у меня, а чуть не у всего подъезда ящики почистили. Даже к моему соседу-слесарю залезли, а у него ящик ого-го как сделан!
– Ну и как? – поинтересовался Дубов.
– Броня! – ответил доктор. – Да ведь он не просто слесарь, а большой, надо сказать, спец в таких вопросах. В прошлом «медвежатник», но уже много лет как в завязке. Так вот – даже к нему залезли, уж не знаю как, через верх, что ли, и слямзили его любимый еженедельник «Кислоярское время» – он же как раз по пятницам выходит... – Серапионыч поправил на носу позолоченное пенсне и углубился в чтение.
– Лучше всего держать абонентный ящик на почте, – заметил Ерофеев, -но за это надо платить. Три доллара в год. А организациям, – совсем погрустнел турбизнесмен, – аж десять...
– А некоторые прибивают вдоль щели гвоздики, – поделился опытом Дубов. – Впрочем, если уж кто решился ящик обворовать, тот ни перед чем не остановится. Вот Надя мне рассказывала, как в Москве...
– А кстати, что Надюша? – на миг оторвался от газеты Серапионыч. -Чего-то я ее давненько не видел.
– А, ну сейчас она, должно быть, в Москве, – вздохнул детектив. – Но со дня на день будет здесь. Кстати, могу открыть небольшой секрет – Надя хлопочет, чтобы ее назначили корреспондентом по нашему региону. Хорошо бы...
Разговор снова замер – лишь слышно было, как мухи лениво жужжат над кофе, которое так и не допили девицы легкого поведения.
– Ну, доктор, чего новенького пишут в газете? – спросил Дубов, доев второе.
– Как всегда, ничего стоящего, – оторвался Серапионыч от «Кислоярского комсомольца». – Вот разве что в разделе «Светская хроника» сообщают, что Лидия Владимировна, супруга банкира Грымзина, готовит бал-маскарад по случаю открытия филиала банка.
– Пустит она по миру и Грымзина, и «ГРЫМЗЕКС», – пробурчал Ерофеев, тщательно собирая соус кусочками хлеба. – Верно говорят – женщина способна сделать мужчину миллионером, но лишь в том случае, если был он миллиардером. Нет, все-таки пора переводить сбережения в Швейцарию.
– Грешно ее осуждать, – покачал головой Серапионыч. – После того как у них пропала дочь, Лидия Владимировна ищет забвения в сиюминутных радостях жизни, а сам Грымзин превратился в ходячий калькулятор. А знали бы вы их раньше, лет эдак пятнадцать назад...
Тут в зале появился некий господин в потертом костюме и с огромной сумкой, из которой торчали чулки, рейтузы и дамские лифчики. Из кармана пиджака у него виднелись мятые листы с отпечатанными на пишмашинке стихотворными строчками. То был ни кто иной как один из ведущих поэтов Кислоярска Владислав Щербина.
– О, как я рад, что всех вас вижу! – воскликнул поэт, приземляясь вместе с сумкой возле столика. – Господин Ерофеев, у меня к вам выгодное деловое предложение.
– Ну-ну? – заинтересовался Ерофеев, доставая из внутреннего кармана калькулятор.
– Давайте объединим наши усилия. Ваши туристы ездят в Грецию порожняком, так будем нагружать их моими рейтузами. Пускай торгуют на базаре – и им выгода, и нам с вами.
– Ага, а то в Греции ваших рейтуз не видели.
– Ну, не хотите рейтузы, давайте гробы. У меня тут приятель имеется, гробовщик и художник-любитель, он сколачивает гробы и расписывает их под Гжель. Да ваша Греция просто ахнет, когда их увидит!
– Увольте меня и от ваших гробов, и от ваших рейтузов, – решительно отказался Ерофеев.
– А хотите, я напишу для вашей фирмы рекламные стишки? – не сдавался поэт. – «Я видел Афины воочию, Афины видали меня»...
– Видали-видали, – перебил его Ерофеев, – в гробу они вас видали и в белых рейтузах!
– Доктор, а вам рейтузы не нужны? – переключился поэт на Серапионыча.
– Зачем? – оторвался от газеты доктор.
– Покойников обряжать, – не смутился Щербина.
– Да уж, мои покойнички будут очень рады, – неопределенно покачал головой Серапионыч.
– А не купите ли сборничек моих стихов? – Щербина полез в сумку и извлек из-под рейтуз самодельную брошюрку. – Вот послушайте. – И поэт заунывным голосом завел:
– Луна на небе в самости своей
Надзвездный мир лучами озаряет,
И Млечный Путь в рейтузах прежних дней
Всемирною Душой кругом сияет...
– В самый раз, – похвалил доктор. – Если я начну читать ваши стихи у себя в морге, то все пациенты вмиг разбегутся.
А Щербина тем временем залез в один из чулков и, вынув оттуда замусоленную десятидолларовую банкноту, торжественно вручил ее Дубову:
– Ну вот, наконец-то возвращаю вам свой долг!
– А я уж и не надеялся его получить, – обрадовался Василий. -Неужели на рейтузах заработали?
– Да разве на рейтузах заработаешь! – горестно махнул рукой поэт. -Кому в наше время нужны рейтузы, не говоря уже о стихах! Нет, я продал портативный газосварочный аппарат. Выручил немного деньжат и первым делом пошел долги отдавать. И даже стихи по этому случаю написал. Вот, послушайте:
Как лещ, порвав тугую леску,
Пошел ко дну -
Вчера я продал газорезку,
Пока одну...
Однако заметив, что его гениальные вирши не вызывают восторга публики, Щербина схватился за сумку.
– Постойте, куда вы? – попытался остановить его Дубов. – Посидите с нами, чайку попьем.
– С добавочкой из скляночки, – заискушал поэта и Владлен Серапионыч, привычным движением залезая к себе во внутренний карман.
– Нет-нет, – торопливо сорвался с места Щербина. – Скорее побегу в «Бинго», я чувствую, что колесо фортуны наконец-то повернулось ко мне передом, и я выиграю кучу денег! – И с этими словами поэт молниеносно исчез из ресторана.
– Сказал бы я, какую кучу он выиграет, – ухмыльнулся господин Ерофеев, – да за столом неудобно.
К столу вновь подошла официантка, убрала тарелки из-под второго и поставила десерт: клюквенный кисель для Серапионыча, компот для Ерофеева и хлебный суп со взбитыми сливками для Дубова.
– И как вы можете, Василий Николаич, такую гадость есть, – брезгливо заметил Ерофеев. – Это ж понос какой-то. Вот черт! Все-таки выразился не по-застольному.
– Может, выглядит и не очень, зато вкусно, – возразил Василий.
– Да-да, кстати насчет поноса, – Серапионыч отложил газету и взялся за ложку. – Советую вам, господа, быть осторожными в еде, так как вчера я наблюдал престраннейший случай затяжного поноса, вызванного пищевым отравлением.
– И кто же этот бедолага? – с деланным сочувствием поинтересовался Ерофеев, принимаясь за компот.
– О, это весьма колоритная личность – начальник охраны «ГРЫМЗЕКС»a господин Губин-Pаскатайский.
– Любопытно, – как бы про себя пробормотал Дубов.
– Да, случай весьма любопытный, – подхватил доктор. – Я так и не понял, чем он отравился, и выписал ему бюллетень на три дня. Он, конечно, рвался на работу, но я его заставил лечь в постель и прописал курс интенсивной терапии.
– Странно, очень странно, – задумчиво сказал Василий. – А между прочим, из этого человека мог бы получиться незаурядный сыщик...
– С чего вы это взяли? – удивился Ерофеев.
– В свое время он подвизался в журналистике, – стал рассказывать Дубов, – и вот однажды в редакции одной газеты, прямо из кабинета редакторши, ночью исчез набор ее любимых бокалов. Название газеты и фамилию редакторши я называть не стану: те, кто помнит, сразу поймут, о ком речь, а кто не помнит госпожу Миладзе – тому ее имя ни о чем все равно не скажет.
– Кажется, я догадываюсь, – хлебнул киселя Серапионыч.
– А я нет, – пожал плечами Ерофеев. – Ну ничего, вы рассказывайте.
– Да рассказывать-то особенно не о чем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60