Нет, Янус Квист никому не позволит обидеть свою жену... даже самому себе. Он готов целовать землю, на которую ступала нога Эйрин. Трудно признаться, но стоит ей рассмеяться над его шуткой, откликнуться лаской на его ласку – и он готов радоваться несколько дней.
Нет, он не забыл о клуке, про которого говорил Тор. Память у Квиста была отменная. Этот золотоволосый великан ему даже понравился. Может быть, он даже вернул бы сокола. Но за такую птичку должны были хорошо заплатить. И заплатили.
И как теперь объяснить Торкину Гинту, что птицу вернуть невозможно? Сокол продан, а выручка красуется на прелестной шейке Эйрин.
Нет, пора доказать, что Януса Квиста не зря зовут человеком чести. Он не станет юлить и скажет Гинту все как есть. Может, купит ему нового сокола. Это будет недешево, но... во имя Света, счастье Эйрин стоит любых денег. Тем более что последний поход оказался весьма удачным.
– Ладно, давай к делу, – Тор наконец-то подошел к Янусу, который сидел в стороне за маленьким столиком. – Ты должен помнить сокола. Он великолепен. Сомневаюсь, что такое можно забыть, если хоть раз увидишь.
– Помню, помню я твоего сокола.
– Можно надеяться, что он все еще у тебя?
– Само собой.
– Так он у тебя?
Такого Тор не ожидал. Неужели повезло?
– Ты меня не понял. Можешь не надеяться. Извини, Гинт.
– Значит, ты его продал. Пожалуйста, расскажи мне все.
В глазах парня была настоящая боль. Похоже, птица ему и впрямь дорога.
– Расскажу, расскажу. Только скажи, чем этот ястреб тебе так слюбился?
– Сокол, Квист. Мы вместе уже много лет. Это не простой сокол. Я сам натаскивал эту птицу. И ни за что его не брошу.
– Понятно... – по правде говоря, Квист толком ничего не понял. – Может, купим тебе нового сокола? Конечно, годы, которые ты на него потратил, я тебе не верну, но сокола обучить нетрудно. И вы с ним подружитесь.
– Ты не понимаешь, Янус. Он для меня больше, чем просто птица. Я не могу этого объяснить. Пожалуйста, просто расскажи мне все, что знаешь.
Квист вздохнул.
–Мы привезли его на Кипрес примерно через месяц после отплытия из Карадуна. Откровенно говоря, я боялся, что он сдохнет в пути... – Квист заметил, как Тор поморщился. – Обычно такие крупные птицы шумят, хлопают крыльями, а он сидел молча. Насколько я знаю, он даже к еде не притронулся, пока корабль не причалил, но мне показалось, что на палубе ему было хорошо.
– И все это время он был спутан?
Капитан кивнул. Разговор принимал неприятный оборот. И надо было сказать ему, что проклятая птица объявила голодовку! Он заметил, как Тор изменился в лице, едва услышал эту новость.
– Мы сошли на берег. Сокол мог сдохнуть в любой миг, так что пришлось поступить с ним, как со скоропортящимся товаром – сбыть с рук в первый же день.
– А кому вы его продали?
– Видишь ли, почтенный Гинт, в этом-то и заключается вся сложность. Я не знаю, кому продали твою птицу. Ее отнесли на рынок. Заплатили за нее хорошо, а имена покупателей я обычно не записываю.
– Только не говори, что такого сокола может купить любой, кто случайно заглянет на рынок.
– Верно. Это был один из королевских сокольничих. Кому еще такое по карману?
– А куда он мог унести Клута?
Квист пожал плечами. Он ничем не мог помочь Тору. И понятия не имел, где искать сокола.
– А как выглядел этот сокольничий?
– Понятия не имею. Не я продавал птицу.
Молодой лекарь помрачнел. Как скверно... Эйрин просила помочь парню, но что он, Янус Квист, может сделать?
– А твой человек, который продавал сокола? Почему бы не спросить его для начала?
– А-а... – Квист коснулся черной ленты, закрывающей пустую глазницу, и почесал бороду. Тор застонал.
– Плохие новости, Квист? Скажи.
– Его убили. Он играл в кости на деньги, его обвинили в плутовстве и убили, – Квист виновато передернул плечами. – Бэсил мог грабить, убивать, но никогда не плутовал. Жаль, хороший был человек.
Тор кивнул, словно смирившись с неизбежным.
– Значит, ты больше ничего мне не должен, Янус Квист. Спасибо, что попытался мне помочь.
Это означало, что разговор окончен. Капитану стало не по себе.
– Нет, погоди, Гинт. Мой долг – возместить тебе ущерб. На кону больше, чем моя жизнь... – он криво улыбнулся, снова передернул плечами и добавил: «Эйрин».
Тор коснулся правой рукой плеча Квиста – не левого, а правого. В Карадуне это означало: «Что бы ни случилось, мы друзья».
– Ты хороший человек, Квист, потому она тобой и дорожит. Нет, ты мне ничего не должен. Но если мне когда-нибудь понадобится твоя помощь... я смогу к тебе обратиться? Возможно, это случится нескоро... а может быть, и завтра.
Капитан хлопнул его по плечу, и оба встали, глядя друг на друга и держа руки крест-накрест.
– Можешь всегда на меня рассчитывать, – прямо сказал Квист. – Удачи в поисках. С чего начнешь?
Тор уныло улыбнулся.
– С дворца. Всемогущая королева назначила мне встречу.
Тор очень беспокоился за Клута. Он несколько раз пытался установить связь разумов, но тщетно. Нечто подобное он пережил несколько лет назад, когда хотел дотянуться до Элиссы – прежде, чем встретил ее в Карембоше. Сначала этому препятствовал Меркуд, потом Элиссе надели архалит. Но что может закрыть от него разум Клута? Одно объяснение было, очень простое: сокол все-таки умер.
Клут мертв? Немыслимо. Слишком ужасно, чтобы об этом думать.
В этот миг что-то коснулось его разума. Клут? Нет, его прикосновение ни с чем не спутаешь. В следующий миг Тор понял, кто это. Адонго. Морук сидел в углу и, казалось, был погружен в размышления.
«Кажется, тебя что-то тревожит».
Тор повернулся к нему.
«Ты тоже выглядишь не слишком веселым, Адонго».
«Мне пора уходить».
«Да, думаю, так оно и есть. Я рад, что королева Сильвен освободила меня».
«Это было справедливое решение», – кивнул Адонго.
«И куда ты теперь?»
«На поиски. Я должен найти того, с кем связан».
«Мы еще встретимся?»
«Не сомневаюсь. Место, где мы встретимся, ты зовешь Сердцем Лесов».
«Тогда до встречи. Удачи».
Адонго помахал ему на прощание, Тор поднял руку в ответ. Внезапно ему стало очень одиноко. Почему этот великан морук не может остаться с ним? Может, попросить его об этом? Но Адонго уже подходил к двери. Со своими соплеменниками он, похоже, уже попрощался. Вождь уходил с пустыми руками. Его одеяние было ярким, но простым – просто длинный кусок ткани, умело обернутый вокруг тела, но ни один король не носил свою мантию с таким достоинством.
В следующую минуту Адонго, вождь племени моруков, Пятый из Паладинов, исчез за дверью.
Интересно, удастся ли ему хоть одним глазком взглянуть на королеву Сильвен, думал Тор. Встреча была назначена на следующий день после освобождения. Как кстати... Ему уже удалось расспросить кое-кого из придворных. Королева и в самом деле обожала ловчих птиц и держала многочисленных слуг, которые за ними ухаживали. В каждом из ее дворцов были вольеры и клетки. Для начала недурно. Если за Клута так хорошо заплатили, разумно предположить, что покупателем был не кто иной, как королевский сокольничий.
Зал, в который провели Тора, напоминал пещеру – если только бывают пещеры, стены которых украшены тонкой резьбой. Холод здесь стоял, почти как в настоящей пещере: промозглый ледяной воздух напоминал о приближении зимы. Но пещера находилась не под землей, а в одной из башен дворца, откуда можно было полюбоваться городом. Тор удивлялся сам себе. Он столько лет жил отшельником, эта жизнь ему нравилась... но он понимал, что мог бы поселиться здесь и чувствовать себя счастливым. Если бы не эти зловещие предупреждения о том, что Орлак вот-вот вырвется на свободу... и если бы точно знать, что Гот не смог спастись и больше не причинит зла Элиссе... Будь все это так, стоило бы попросить бы у королевы позволения обосноваться в Кипресе.
Или хотя бы показать это место Элиссе, подумал Тор, с улыбкой глядя на город.
Что с ней сейчас? Тор знал, что королева Найрия не даст в обиду его жену. Может быть, Элиссе разрешили поселиться в столице, во дворце. Там Саксен и Саллементро, которые всегда ее защитят. Эта мысль успокоила Тора. Да, в Тале Элиссе ничто не угрожает. Может быть, она начала жить заново? Конечно, она не сможет забыть о его страшной гибели... но лучше, если она спрячет эти воспоминания в самый дальний угол памяти и переживет свое горе. Так и будет, можно не сомневаться. А потом... потом какой-нибудь счастливец назовет ее своей женой. Тор поморщился. Элисса – все еще его жена! Но считает себя вдовой, а значит, вольна снова выйти замуж. Сможет ли она полюбить кого-нибудь так, как любила его? За себя Тор мог поручиться: такой любви у него больше никогда не будет...
А кто несколько дней назад предавался страсти с Эйрин?
Ладно. Если Элисса встретит новую любовь, так тому и быть. Пусть ей повезет.
Чья-то ручка коснулась его плеча, прерывая поток мыслей. Тор был даже рад: эти размышления начинали походить на самоистязание.
Служанка королевы была просто очаровательна: маленькая, смуглая, с мягким тихим голосом и широкой улыбкой. Во имя Света! Откуда на его голову столько прелестниц? Стоило Хеле – так звали девушку – пригласить его, и думы об Элиссе покинули его, подобно вежливому гостю.
Стражники у дверей, преграждающие путь всем входящим устрашающего вида секирами, пропустили их. Хела вела гостя из комнаты в комнату, и все поражало своим великолепием. Лестница вниз, лестница вверх... Похоже, его ведут в другую башню, подумал Тор. Он еще не догадывался, что не видел истинной красоты... пока не оказался в покоях королевы. Позади остались пышность и роскошь. Эти комнаты отличались изысканной простотой. Королева Кипреса предпочитала следовать правилу «ничего лишнего». Стены приемной украшали лишь несколько картин и шпалера великолепной работы.
Здесь было чуть темнее, чем в других комнатах, но лампы на стенах висели так, чтобы давать как можно больше света, даже если за широкими стрельчатыми окнами наступит темнота. Что же до мебели, то богатая отделка не мешала ей быть удобной – по крайней мере, так показалось Тору. В маленькой печке, облицованной расписными изразцами, трещал огонь – достаточно давно, чтобы разогнать холод.
– Подождите здесь, почтенный Гинт, – пропела служанка.
Она разулась и покинула приемную. Тор едва успел оглядеться, когда дверь в высоком арочном проеме распахнулась. Это была единственная дверь, перед которой не было стражи: юноша уже заметил, что покои королевы охраняются очень строго.
Хела раздвинула тяжелые занавеси и улыбнулась.
– Королева Сильвен готова вас принять, сударь. Почтительно поклонившись, она пропустила гостя в соседнюю комнату и исчезла за портьерами. Тор услышал, как глухо хлопнула дверь.
– Подойди, лекарь. Дай на тебя посмотреть, – послышался знакомый голос – голос, которым часто отдают приказы.
Обернувшись, Тор заметил за полупрозрачным занавесом очертания кресла или стула с высокой резной спинкой. Юноша опустился на колени и ждал. Он кожей чувствовал взгляд зорких глаз, а потом понял, что закрылся щитом. Любопытно. Похоже, это вошло у него в привычку.
– Можешь встать.
Тор повиновался.
– Ты и в самом деле лекарь?
– Да, Ваше величество. И я родом из Тала.
– Ах, да. Сегодня утром я получила плохие вести из вашей столицы.
– Я уже много лет как покинул город, Ваше величество. Я не знаю, что там сейчас происходит.
– Понятно. Значит, ты огорчишься, узнав, что королева Найрия скончалась, – заметила она.
На миг самообладание изменило Тору. Его потрясла не столько новость, сколько тон, которым королева ее сообщила – так говорят о самых обычных вещах. Гость даже не заметил, что не смог скрыть смятения.
– Вижу, эта новость встревожила тебя. Торкин Гинт.
– Ваше величество... я... – он привычно поправил пятерней волосы. – Королева Найрия была прекрасной женщиной. У нее отказало сердце?
– В послании о таких тонкостях не сказано. Насколько я поняла, она упала с лошади и вскоре умерла. Ты знал ее?
Тор прикусил губу.
– Да, Ваше величество. Я был придворным лекарем.
В покоях стало очень тихо.
– В таком случае – прости, Торкин Гинт. Мне следовало подготовить тебя к таким вестям. Как я понимаю, ты был очень близок с королем и королевой?
– В особенности с королевой Найрией, Ваше величество. Ее здоровье было хрупким, и мне не стоило удивляться. Могу сказать лишь одно: Таллинор лишился одного из своих бесценных сокровищ.
Полог распахнулся, и в комнате появилась молодая женщина. Ее платье было расшито драгоценными камнями, туфельки подобраны точно в тон ткани. Она чем-то напоминала Хелу. Женщина улыбнулась, сверкнув безупречными зубами. Ее губы были накрашены, щеки нарумянены, оливковая кожа искрилась.
– Мне жаль тебя, Торкин Гинт, – она шагнула к нему, и ее длинные тонкие пальцы легли ему на запястье. Тор еще не оправился от потрясения и не сразу услышал настойчивый голос своего внутреннего чувства.
– Садись рядом. Я хочу поговорить с тобой о более приятных вещах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67