А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Например, наша фирма каждый день просматривает некрологи и сверяет их со списком наших клиентов. Но вот если Викки составляла завещание сама, то это уже совсем другое дело. Но при подобном раскладе ей понадобились бы свидетели; обычно на роль свидетелей в таких делах приглашают друзей или соседей. Так что, если кому-нибудь из них известно о существовании завещания, то возможно он даст об этом знать.
– А может быть и нет. И что тогда?
– А вы случайно не знаете, в каком банке Викки держала счет?
– Нет. А для чего вам это?
– А за тем, что очень многие зачастую хранят завещания в личных депозитных сейфах в банке. Вот это уже может стать причиной некоторых затруднений. В таком случае нам пришлось бы подать прошение через суд, с тем чтобы был назначен временный личный представитель, который и был бы уполномочен открыть личную ячейку вашей бывшей жены. – Вы можете узнать, был ли подобный сейф у Викки или нет?
– Да, я попрошу начать поиски в местных банках.
– А что, если там так ничего и не будет найдено?
– Вот тогда мы и этим и озадачимся, всему свое время. Не стоит так спешить. Если завещание и находится у кого-то, то он должен представить его в суд в течение десяти дней после получения известия о смерти завещателя. Я буду проверять списки. Если уж и тогда ничего не удастся выяснить, то мы с вами и будем ломать голову над нашим последующим шагом.
– Но знаете, – заметил Кениг, – мне все же было бы намного легче, если бы я уже сейчас точно знал, существует ли завещание на самом деле или нет.
– Я вас вполне понимаю.
– Подождите, у меня для вас есть еще кое-что. Основная причина, из-за чего я и звонил вам, состоит в том, чтобы рассказать о нашем с Двейном Миллером разговоре, который состоялся сегодня утром, когда мы с ним вместе ехали в лимузине, – Кениг ненадолго замялся, а потом все же заговорил опять. – Я думаю, что это он убил Викки. Мне кажется, что он убил свою собственную дочь и после этого похитил мою маленькую девочку.
– Мистер Кениг, – попытался было урезонить его я, – будет гораздо лучше, если вы расскажете об этом лично детективу Блуму.
– Вот еще! Да я даже видеть его не желаю. Сидит там, репу чешет и штаны просиживает, да так он никогда не найдет убийцу.
– И все же я думаю…
– Мистер Хоуп, вы мой юрист, и поэтому я именно с вами хочу говорить об этом. Мы ехали с кладбища, – начал рассказывать Кениг, понизив голос. – Сначала должны были отвезти меня – я живу в «Брейквотер Инн», я наверняка уже говорил вам об этом. Так вот, сначала этот старый мудак являл собой само воплощение скорби и страдания. Но затем он вдруг расшумелся и понес что-то насчет того, что Викки совершила большую ошибку. Сказал еще, что он предупреждал ее о том, что с ее стороны это непростительная глупость, что ей все равно ничего и никому не удастся доказать этими ее дурацкими концертами в забегаловке на Стоун-Крэб. Он говорил…
– Мистер Кениг, но каким образом хоть что-нибудь из всего этого может означать, что мистер Миллер…
– Так вы выслушайте меня, – продолжал говорить Кениг. – По мере того, как мы приближались к моему отелю, он заводился все больше и больше. Миллер рассказал мне, что он виделся с Викки вечером в четверг, за сутки до ее премьеры в ресторане. Он сказал, что тогда они с ней очень крепко поругались из-за того, что ею был избран именно такой путь возвращения на сцену, а еще Миллер говорил, что сам он вместо этого пытался уговорить ее наладить отношения с Эдди Маршаллом, где бы тот ни находился, и снова сделать так, чтобы он опять позаботился о ее карьере, точно таким же образом, как он делал это и раньше. Старый козел уговаривал ее, что не подобает-де ей петь в каком-то задрипанном кабаке, и что ее упрямство не принесет ей абсолютно никакого признания, и что вместо того, чтобы быть снова причисленной к звездам той величины, какой она была всегда, и которой она, Викки, могла бы стать вновь, она окажется в одном ряду с другими бездарями из местных. Если, разумеется, она не добьется того, чтобы Эдди вновь над ней поработал.
– И все же я никак не пойму, почему вам кажется, что подобное могло бы вызвать подозрения…
– Он сказал Викки, что если она ослушается, то он отречется от нее.
– Он это сказал?
– Ей-богу.
– Что если у Викки состоится премьера в «Зимнем саду», то он возьмет и отречется от нее?
– И от нее, и от Элисон. От них обеих.
– М-да… и что, там было, что терять?
– Что вы имеете в виду?
– У него есть что-нибудь, что делало бы значимым фактом подобное отречение и лишения всех прав на наследство?
– Только четыре сотни акров апельсиновых плантаций в округе Манакавы, вот. Да плюс еще к тому же с полдюжины с полдюжины мотелей на ТаМайами Трейл, где-то между Калусой и Форт-Майерсом, и только одному Богу известно, что из этого всего он уже успел куда-нибудь заложить. Мистер Хоуп, я хочу сказать вам еще кое-что. До нашей с Викки свадьбы не она зарабатывала на продаже своих записей, а ее отец. Это он сгребал все на свой счет в банке, он единственный изо всех, кто нажил на ней свои миллионы.
– Итак, из всего того, что вы рассказываете мне, если я вас правильно понял, мистер Миллер предупредил свою дочь, что лишит ее прав на наследство…
– Совершенно верно.
– … если ее премьера в «Зимнем саду» состоится, как это и было намечено.
– Именно так.
– Итак, почему все-таки вам показалось, что угроза лишения наслед…
– Потому что он сам потом сказал об этом.
– И что же он такое сказал?
– Речь шла все о том же вечере накануне премьеры Викки, ведь это он сам начал изливать мне душу. И, мистер Хоуп, не сойти мне с этого самого места, если я не смогу прямо сейчас слово в слово повторить вам то, что мне пришлось услышать уже почти у самого своего отеля.
– Мистер Кениг, так что же все-таки это было?
– Вот его слова: «А эта неблагодарная сучка наотрез отказалась. Мне еще тогда следовало бы ее прибить». Он прямо так и сказал, и разрази меня гром, если это было не так.
– И вам кажется..?
– А как иначе можно расценивать такое? Человек говорит, что ему следовало бы еще тогда убить ее, то есть, не откладывая на потом, разве я не прав? Ему было нужно убить ее сразу же, как только она отказалась послушаться его, а не дожидаться, пока премьера в ресторане против его воли все-таки состоится.
– И все же я не думаю, чтобы та фраза однозначно…
– Так, мистер Хоуп, я и объясняю вам, что он имел в виду.
Я немного помолчал.
– Алло? – окликнул меня Кениг.
– Все может быть, – проговорил наконец я. – Большое спасибо за информацию, я обязательно передам все это Блуму.
– Только вот этого не надо. Не говорите ничего этому козлу, все равно он ни фига не разбирается в своей вонючей работе. Лучше всего, мне кажется, обратиться непосредственно в ФБР. Да, точно. Именно так вам и следует поступить, мистер Хоуп.
– Хорошо, я подумаю над этим, – пообещал я.
– Вы только мне дайте знать о своем решении, ладно? Я пробуду в отеле еще часов до двух, может быть до половины третьего.
– Я позвоню, – пообещал я, и мы одновременно положили трубки. Я еще несколько минут сидел, уставившись на телефон, а затем нажал кнопку селектора и попросил Синтию пригласить ко мне мисс Мелани Симмс. Мелани вошла в мой кабинет все той же своей птичьей походкой. Войдя, она сначала остановилась и огляделась по сторонам, затем бросила быстрый взгляд назад, и только убедившись в том, что дверь за ней плотно закрылась, она сделала еще один неуверенный шаг вперед, опять остановилась, и снова двинулась вперед к стоявшему рядом с моим столом креслу для посетителей.
– Извините, что я заставил вас ждать, – сказал я.
– Нет-нет, – запротестовала Мелани, – что вы, все в порядке. Она замолчала, закусив нижнюю губу и осоловело моргая глазами, а потом заговорила снова. – Мистер Хоуп, мне кажется, что я знаю, кто убийца Викки.
Некоторое время мы оба сидели, молча уставившись друг на друга. Мне было очень непривычно обсуждать убийство в стенах своего офиса; и еще более странно было то, что в течение всего каких-то десяти минут мне довелось услышать от двух совершенно разных людей о том, что им известен убийца.
– Вы уже сообщили в полицию? – осторожно поинтересовался я.
– Я не хочу ввязываться в это дело, – сказала Мелани.
– Я думаю, что полиция…
– Мистер Хоуп, – перебила она меня на полуслове, – я знаю, что вы были ее другом, я думаю, что вы им были, но в любом случае, я всем сердцем желаю только одного: чтобы вы сейчас внимательно выслушали все, что я вам хочу рассказать, а затем поступили бы с полученной информацией надлежащим образом. Мой брат говорит, что мне следует держаться подальше от всего этого, просто забыть все, что мне тут как-то довелось услышать, чтобы все оставалось, как есть. Но мистер Хоуп, я всегда очень хорошо относилась к Викки, у нее всегда находилось доброе слово для каждого из нас, кто работал в «Зимнем саду». Я чувствую себя в долгу перед ней, я чувствую, что я просто обязана рассказать обо всем кому-нибудь, кто в отличие от меня сможет сделать хоть что-нибудь.
– Вот поэтому-то вам и следует обратиться с этим в полицию, – заметил я. – Если что-нибудь из ваших свидетельских показаний представляет интерес для следствия – а в последствии и для суда – полиция в любом случае пожелает услышать это непосредственно от вас. Рано или поздно вам все-таки придется…
– Это уж мое дело. Всему свое время. Сейчас же я прошу вас дать слово, пообещать, что вы сами никогда и никому не расскажете, от кого вы получили эти сведения.
– Я не могу обещать вам этого.
– Но почему же, почему?
– Потому что, в случае, если данные вами сведения действительно имеют какое-то отношение к преступлению, я буду обязан передать их полиции.
– Я думала, что наш разговор мог бы стать чем-то вроде исповеди, – сказала Мелани.
– Если вы имеете в виду, что сведения, сообщаемые адвокату клиентом, должны сохраняться в тайне…
– Да-да, именно это.
– Мисс Симмс, вы не являетесь моим клиентом. И у меня нет оснований держать в секрете, что бы вы здесь ни наговорили.
– Даже так?
– Мне очень жаль, – продолжал я, – но я в самом деле уверен, что если вы располагаете некоторой информацией относительно гибели мисс Миллер, вам все же лучше всего заявить об этом в полицию.
– Нет, этого я сделать никак не могу, – упорствовала она, – да мой брат убьет меня за это.
При слове «убьет» она невольно поежилась. Мелани шумно вздохнула, затем сильно сжала кулаки, словно пытаясь таки образом выжать из своей плоти остававшуюся еще в нем робость. Она снова быстро обернулась и взглянула на закрытую дверь. Мелани Симмс снова посмотрела на меня. Она закинула ногу на ногу, потом снова опустила ее на пол. Затем она опять закинула ногу на ногу, поправила юбку и пальто и очень тихо прошептала:
– Это сделал мистер Шерман.
– Джим Шерман? – переспросил я.
– Да, сэр.
– Вы хотите сказать, что мистер Шерман убил Викки?
– Да, сэр.
– И что дает вам основания для подобной уверенности?
– А то, что мне довелось услышать в прошлую пятницу.
– И что же вы услышали, мисс Симмс?
Она снова взглянула на дверь.
– Эта дверь заперта? – спросила у меня Мелани.
– Нет.
– А вы не могли бы запереть ее на ключ?
– Мисс Симмс, там, в приемной, сидит секретарь, и она никогда и никому не позволит войти сюда, прежде чем…
– Мистер Хоуп, закройте ее, ну пожалуйста.
Вздохнув, я поднялся из-за стола, подошел к двери и повернул ключ в замке. Уже одна только попытка представить то, как Джим Шерман убивает Викки, или вообще кого-нибудь, если уж на то пошло, показалась мне невероятно абсурдной, и я уже начинал подозревать, что Мелани Симмс несколько тронулась рассудком. Но я все же опять вернулся к своему столу, уселся во вращающееся кресло на колесиках и очень терпеливо сказал:
– Все в порядке, дверь закрыта на замок.
– Это было вечером в пятницу, принялась рассказывать она. – Я в тот вечер работала в баре. Как раз там, где я обслуживала вас в воскресенье, помните?
– Ага, – поддакнул я.
– Все было еще очень тихо, это было примерно часов в восемь или в четверть девятого, где-то в это время, и зрители еще не начинали собираться на шоу. В обеденном зале ресторана было много посетителей, но вот в холле и у бара не было еще никого.
Я попытался наглядно представить себе, как выглядел холл ресторана в тот вечер, когда Викки должна была впервые выйти на сцену; помещение, щедро украшенное живыми цветами от «Флер-де-Лиз», – тут и бостонский папоротник, и шведский плющ, филадендрон, высокие свечи, горящие в рубиново-красных подсвечниках, белые скатерти на столах, доносящийся приятный гул разговоров, звон кубиков льда о стенки бокалов с коктейлями – но нет, так там наверное было уже ближе к девяти часам, когда в холле начинали собираться зрители перед предстоящим шоу. Мелани рассказывала о том, что происходило еще раньше, скорее всего огни в холе были притушены, посетителей почти нет, и бармен задумчиво слушает пианиста, наигрывавшего на рояле попури из старых бродвейских шлягеров…
– За стойкой бара зазвонил телефон, и Дэнни подошел туда и снял трубку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Поиск книг  2500 книг фантастики  4500 книг фэнтези  500 рассказов