Будет избран новый Высокий Совет, состоящий из вагаров и аватаров.
Поскольку сейчас у нас нет времени устраивать всенародные выборы, вагаров, которые войдут в первый Совет, я назначу сама. Вы, подвижник-маршал, подберете аватарских советников. Число будет равным — по шестнадцать от тех и других. Вы как подвижник-маршал будете иметь решающий голос как в военных, так и в гражданских делах, Раэль помолчал немного и кивнул.
— Будь по-вашему. Вечером мы встретимся с вами и вашими представителями в Зале Совета. А теперь, — он повернулся к Софарите, — что ты можешь сказать нам о неприятеле?
— В это время алмеки штурмуют столицу Аммона. Через несколько часов город падет. Другая армия высадилась восточнее и движется в глубь материка. Еще две причалили к берегу на юге.
— Сколько у них людей?
— Восточные армии насчитывают три тысячи, южные — вдвое больше. И каждый день к берегу подходят новые корабли.
— Я послал Вирука, чтобы он доставил Аммона сюда. Не могла бы ты как-нибудь помочь ему?
— Попробую, — сказала Софарита.
— Итак, до вечера, — повторил Раэль Межане и, сделав знак Никлину, направился к двери.
— Постойте, подвижник-маршал, — остановила его Софарита. — Обещайте мне, что ни вы, ни ваши люди не причинят зла Межане и ее людям.
— Ты хочешь, чтобы я поклялся? Чем же?
— Поклянитесь душой своей дочери Криссы.
— Клянусь, — побелев, произнес Раэль и вышел, — Его клятве можно верить? — спросила Межана.
— Да, хотя он будет всячески стараться обойти ее.
— Так я и думала.
— А теперь и ты поклянись мне в том же, — сказала Софарита. — Вы не должны больше нападать на аватаров.
Твой час настал, Межана, — прояви же великодушие и не думай больше о мести.
— Хорошо, — сказала женщина. — Клянусь. А теперь мне пора.
— Боюсь, что я больше не в чести у своих родичей, — сказал Ро Софарите, когда она ушла. — Раэль не пригласил меня сопровождать его, и не думаю, что он возьмет меня в новый Совет. Что-то не так? — спросил он, видя задумчивость Софариты.
— Раэль считает, что этот союз долго не продержится. Он возлагает надежды на новую пирамиду Ану и замышляет снова захватить власть, когда она будет достроена. Что до Межаны, она мечтает вытащить аватаров из их роскошных домов и перерезать всех до единого. Трудно измерить глубину их ненависти и предубеждений.
— Почему ты не сделаешь их другими, как сделала меня?
— Тогда их сторонники перестанут видеть в них вождей.
Люди потому и следуют за ними, что они отражают взгляды своих приверженцев. Давайте-ка выйдем в сад и подышим свежим воздухом.
Талабан прошел отличную выучку. Он умел читать карты, командовать людьми, плавать по морям и мгновенно принимать тактические решения. Но ничто в двухсотлетней жизни капитана не подготовило его к встрече с Софаритой. Талабана как громом поразило.
Когда они с Пробным Камнем подъехали к дому Ро, все еще было хорошо. Это случилось как раз в ту минуту, когда вышли Раэль и Никлин. Подвижник-маршал отвел Талабана в сторону.
— Будь осторожен с тем, что говоришь и думаешь, Талабан.
Она очень сильна и, кажется, способна читать чужие мысли.
— Ей по-прежнему грозит смертный приговор?
— Нет. В Совете у нас перемены. Будь там вечером, в девятнадцатом часу. Ты заменишь подвижника Ро.
— Ас ним что стряслось?
— Она его околдовала, Талабан. Смотри, как бы и с тобой не случилось того же. — И подвижник»— маршал зашагал к своему экипажу.
В доме Талабана и Пробного Камня встретил сам хозяин.
Талабан никогда еще не видел его таким спокойным и дружелюбным.
— Добро пожаловать, друзья мои. Идемте, дама ждет.
Женщина сидела на диване в садовой комнате. Талабан встретился с ней взглядом и дрогнул. Бархатные карие глаза с желтыми искорками, длинные темные волосы, золотистая кожа.
Он смотрел на всю эту красоту, и мысли у него путались.
— Здравствуй, Талабан, — сказала она.
— Талабан, — пробормотал он совершенно невпопад — ведь она уже знала его имя. Шагнув к ней, он споткнулся о ковер и чуть не упал.
— Рада видеть тебя снова. Пробный Камень, — улыбнулась она.
Анаджо молча поклонился в ответ.
Ее улыбка пронзила Талабана, словно копье. Вот оно, началось, подумал он. Раэль предупреждал. Околдовывает!
— Зачем вы хотели… зачем вы послали за нами? — промямлил он и сам на себя разозлился. Ни разу прежде он не был таким косноязычным и чувствовал себя полным дураком.
— Меня зовут Софарита, и нам необходимо было встретиться. Мы оба говорили с Одноглазым Лисом и оба знаем, что жестокий враг должен быть побежден. — Она рассказала ему об Алмее, живом кристалле, описала ужасы, ожидающие мир в случае победы алмеков, и передала свой разговор с Раэлем и Межаной. Капитан пытался сосредоточиться, но мысли его по-прежнему блуждали. Как красиво очерчены ее шея и плечи — и как мило шевелятся губы, полные, мягкие и блестящие…
— Ты не в себе, капитан? — внезапно спросила она.
— Я? Нет, все хорошо. Вы хотите околдовать меня, госпожа?
— Если я это и делаю, то ненамеренно, — холодно отрезала она.
Пробный Камень хмыкнул, и этот звук отрезвил Талабана, точно ключевая вода.
— Обычно я не столь глуп. Прошу меня извинить.
— Тебе не за что извиняться, Талабан. Но скажи: разве подобный поворот событий не удивляет тебя? Какого ты мнения о новом союзе с вагарами?
— Сам не знаю, — искренне ответил он. — Уж слишком неожиданно это произошло. — Он посмотрел ей в глаза и порадовался тому, что это не нарушило ясность его мысли. — Когда море затопило Параполис, наш конец сделался вопросом времени, и теперь это время, похоже, вышло.
— Тебя это печалит?
— Нет, — ответил он и с удивлением понял, что это правда.
— Хорошо. Но большинство аватаров, боюсь, не согласятся с тобой. Когда кристаллы перестанут питаться человеческими жизнями, с вашим бессмертием будет покончено. Вы начнете стариться, как все прочие люди.
— Нет, если Ану достроит свою пирамиду. Она будет черпать энергию от солнца и питать кристаллы без человеческих жертв.
— Подвижник Ану — великий человек, но его пирамида не поспеет к сроку, чтобы спасти ваши города. Спасать их придется таким людям, как ты и Раэль.
— Согласен, госпожа, — кивнул он.
— Однако что-то тебя тревожит.
— Да. Вы говорите, что поможете нам, но эта Алмея, судя по вашим словам, намного могущественнее вас. И ее армия сильнее, чем та, которую способны собрать мы. Я не вижу возможности победить.
— Я, по правде говоря, не уверена, что мы одержим победу.
Но со злом нужно бороться независимо от того, достижима победа или нет. Притом сила моя некоторое время будет расти. Кто знает, чего мы достигнем? Теперь ступай и приготовься к заседанию нового Совета. Ты не будешь против, если Пробный Камень останется здесь? Нам с ним надо поговорить.
Талабан ощутил укол ревности, но заставил себя улыбнуться и поклонился Софарите.
— Изумительная женщина, — заметил Ро, провожая его до двери.
— Что верно, то верно.
Ро удержал его за локоть.
— Не слушайте Раэля, Талабан. В ней нет зла.
— Вы любите ее, Ро?
— Всем своим существом.
Бору сидел в тюремной камере.
— Мне здесь не нравится, — сказала, прижавшись к нему, его маленькая дочка. — Давай уйдем.
Бору погладил ее кудряшки. До чего мягкие, нежные — точно из солнышка сотканы.
— Придется нам посидеть здесь еще немного. Дверь заперта.
— Зачем они нас заперли?
— Тихо, малышка. Усни.
— Не хочу я спать. Хочу уйти отсюда.
— Не все можно, что хочется.
Мысленно Бору обзывал себя глупцом, думающим только о себе. Он знал, что его могут схватить, но все так долго сходило ему с рук, что он стал беспечным. Он уже несколько лет разъезжал между городами, собирал сведения, передавал паджитам послания от Анвара и дошел в своей самонадеянности до того, что начал брать с собой Шори. Когда стража у восточных ворот задержала его, ему и в голову не пришло, что он попался.
Но оказавшись здесь, Бору понял, что дело плохо. Они умрут оба, и виноват в этом только он. Девочка, забравшись к нему на колени, перебирала его желтую с серебром бороду.
— Не грусти.
— Я люблю тебя, малышка, и сожалею о том, что сделал.
— Почему? Разве ты сделал что-то плохое?
— Да. Надо было мне оставить тебя у тетушки.
— Но я люблю с тобой ездить! Люблю переправляться через реки.
Дверь открылась. Бору перевел дух, взял Шори на руки и встал.
Увидев Межану в сопровождении двух аватарских солдат, он удивленно моргнул.
— Ведите его, — сказала она и пошла прочь по коридору.
Бору с Шори на руках, с солдатами по бокам, двинулся следом за ней и поднялся по лестнице. Межана все так же шла впереди, не говоря ни слова. Наконец они пришли в большую высокую комнату, где за огромным столом сидели около тридцати человек. Не меньше половины из них составляли аватары, но остальные были вагарами, и Бору многих знал как паджитов.
Он стал как завороженный, ничего не понимая. Что здесь происходит?
Аватар во главе стола, стройный, с острым взглядом и коротко стриженными синими волосами сделал Бору знак приблизиться. Стражник толкнул Бору в спину, и он нетвердым шагом подошел к столу.
— Ты и есть Бору, агент Аммона? — спросил аватар.
— Да.
— И тебе знакомы некоторые люди, сидящие здесь.
— Нет.
— Это не вопрос, Бору, а утверждение. Никакого подвоха тут нет, и вагары, которых ты видишь, — не пленники, а новые члены Высокого Совета. Я Раэль, подвижник-маршал.
— Чего тебе надо от меня? — с неприкрытой враждебностью спросил Бору.
— Лично я хотел бы увидеть тебя на кристаллах, но это более невозможно.
— Я уже лежал на них, аватар. Они отняли у меня тридцать лет.
— Если сделаешь, что велят, получишь свои годы обратно.
— Я скорее сгорю в аду, чем стану служить вам.
Сердитые слова отца напугали Шори, и она расплакалась.
— Хочу уйти! Хочу уйти!
Бору прижал ее к себе и поцеловал в макушку.
— Все хорошо. Мы просто поспорили немного. Это ничего. — Девочка притихла, и Бору повернулся к аватару:
— Я слушаю тебя.
— Столица Аммона осаждена врагом. Победа алмеков сделает рабами нас всех. Я уже послал людей к Аммону, предлагая ему свою помощь. Хочу, чтобы ты тоже отправился к нему и убедил его привести свое войско в Эгару, главный оплот нашей обороны.
— И за это ты вернешь мне молодость?
— Да.
— Как получилось, что ты жива, женщина? — спросил Бору у Межаны, занявшей место рядом с вагарским купцом. — Мой удар был верен.
— Меня спасли, вероломный ты пес, — ледяным тоном ответила она. — Так что же — выполнишь приказ подвижника-маршала или тебе голову отрубить?
— Хочешь верь, хочешь нет, Межана, но я рад, что ты жива, — усмехнулся он. — Прямо диву даешься, глядя, как вы все сидите бок о бок с врагами. Видно, мы в жизни только то и делаем, что уступаем. Ладно, — сказал Бору Раэлю, — я попробую найти Аммона. Но знай, что тебе я враг и останусь им, покуда жив.
— Ты лишил меня сна и покоя. Твою повозку сейчас приведут к дому. Дочь можешь оставить у госпожи Межаны.
— Ну уж нет! Шори поедет со мной.
— Здесь ей будет безопаснее, чем на поле боя. Но если ты настаиваешь, я могу казнить вас обоих и найти другого посланника. Выбирай, да побыстрее.
Бору, поняв, что побежден, отдал ребенка Межане.
— Она — это все, что у меня есть на свете.
Лицо женщины смягчилось.
— Я сберегу ее, что бы ни случилось. Обещаю тебе.
Глава 21
Огненные шары градом сыпались на город.
— Надо уходить, государь, — сказал Анвар молодому царю. — Царская гвардия их не остановит.
Аммон, одетый в роскошный голубой атлас с золотым шитьем, повернулся к советнику:
— Где мое новое войско, Анвар? Где мои солдаты?
— Они проходят учения в северных холмах, государь, но боюсь, что и они не выстоят против этих… дикарей.
Огненный шар угодил во дворец, и с потолка царской опочивальни рухнул кусок цветной штукатурки. В воздухе повисла пыль.
— Право же, государь, пора.
Аммон злобно посмотрел в окно на золотые корабли. Три стояли у самого берега, меднокожие воины в золотых доспехах бежали вниз по сходням. Пятьдесят царских гвардейцев преградили им путь, и вражеские солдаты вскинули к плечам свои короткие черные дубинки. Сверкнуло пламя, грянул гром — первая шеренга гвардейцев повалилась, остальные бросились бежать.
На берег высадились уже сотни вражеских воинов. Аммон отвернулся от окна.
— Куда же мы пойдем, друг мой?
— Куда угодно, лишь бы подальше от них. Скорее, государь!
Анвар вывел царя по узкой лестнице через заднюю дверь.
Под окном кухни жался молодой раб.
— Сюда, парень! Живо! — крикнул ему Анвар. — Снимай одежду. — Парень стащил через голову серую дерюжную рубаху, и Анвар вручил ее царю. — Надень это, государь.
— Ты хочешь, чтобы я нацепил эти лохмотья?
— Я хочу, чтобы ты дожил до конца этого дня.
Царь скинул свой атласный наряд и переоделся. Анвар посмотрел по сторонам. Из города потоком струились беженцы. Вот в толпу упал огненный шар, взметнув в воздух троих мужчин и женщину и швырнув их о стену дворца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
Поскольку сейчас у нас нет времени устраивать всенародные выборы, вагаров, которые войдут в первый Совет, я назначу сама. Вы, подвижник-маршал, подберете аватарских советников. Число будет равным — по шестнадцать от тех и других. Вы как подвижник-маршал будете иметь решающий голос как в военных, так и в гражданских делах, Раэль помолчал немного и кивнул.
— Будь по-вашему. Вечером мы встретимся с вами и вашими представителями в Зале Совета. А теперь, — он повернулся к Софарите, — что ты можешь сказать нам о неприятеле?
— В это время алмеки штурмуют столицу Аммона. Через несколько часов город падет. Другая армия высадилась восточнее и движется в глубь материка. Еще две причалили к берегу на юге.
— Сколько у них людей?
— Восточные армии насчитывают три тысячи, южные — вдвое больше. И каждый день к берегу подходят новые корабли.
— Я послал Вирука, чтобы он доставил Аммона сюда. Не могла бы ты как-нибудь помочь ему?
— Попробую, — сказала Софарита.
— Итак, до вечера, — повторил Раэль Межане и, сделав знак Никлину, направился к двери.
— Постойте, подвижник-маршал, — остановила его Софарита. — Обещайте мне, что ни вы, ни ваши люди не причинят зла Межане и ее людям.
— Ты хочешь, чтобы я поклялся? Чем же?
— Поклянитесь душой своей дочери Криссы.
— Клянусь, — побелев, произнес Раэль и вышел, — Его клятве можно верить? — спросила Межана.
— Да, хотя он будет всячески стараться обойти ее.
— Так я и думала.
— А теперь и ты поклянись мне в том же, — сказала Софарита. — Вы не должны больше нападать на аватаров.
Твой час настал, Межана, — прояви же великодушие и не думай больше о мести.
— Хорошо, — сказала женщина. — Клянусь. А теперь мне пора.
— Боюсь, что я больше не в чести у своих родичей, — сказал Ро Софарите, когда она ушла. — Раэль не пригласил меня сопровождать его, и не думаю, что он возьмет меня в новый Совет. Что-то не так? — спросил он, видя задумчивость Софариты.
— Раэль считает, что этот союз долго не продержится. Он возлагает надежды на новую пирамиду Ану и замышляет снова захватить власть, когда она будет достроена. Что до Межаны, она мечтает вытащить аватаров из их роскошных домов и перерезать всех до единого. Трудно измерить глубину их ненависти и предубеждений.
— Почему ты не сделаешь их другими, как сделала меня?
— Тогда их сторонники перестанут видеть в них вождей.
Люди потому и следуют за ними, что они отражают взгляды своих приверженцев. Давайте-ка выйдем в сад и подышим свежим воздухом.
Талабан прошел отличную выучку. Он умел читать карты, командовать людьми, плавать по морям и мгновенно принимать тактические решения. Но ничто в двухсотлетней жизни капитана не подготовило его к встрече с Софаритой. Талабана как громом поразило.
Когда они с Пробным Камнем подъехали к дому Ро, все еще было хорошо. Это случилось как раз в ту минуту, когда вышли Раэль и Никлин. Подвижник-маршал отвел Талабана в сторону.
— Будь осторожен с тем, что говоришь и думаешь, Талабан.
Она очень сильна и, кажется, способна читать чужие мысли.
— Ей по-прежнему грозит смертный приговор?
— Нет. В Совете у нас перемены. Будь там вечером, в девятнадцатом часу. Ты заменишь подвижника Ро.
— Ас ним что стряслось?
— Она его околдовала, Талабан. Смотри, как бы и с тобой не случилось того же. — И подвижник»— маршал зашагал к своему экипажу.
В доме Талабана и Пробного Камня встретил сам хозяин.
Талабан никогда еще не видел его таким спокойным и дружелюбным.
— Добро пожаловать, друзья мои. Идемте, дама ждет.
Женщина сидела на диване в садовой комнате. Талабан встретился с ней взглядом и дрогнул. Бархатные карие глаза с желтыми искорками, длинные темные волосы, золотистая кожа.
Он смотрел на всю эту красоту, и мысли у него путались.
— Здравствуй, Талабан, — сказала она.
— Талабан, — пробормотал он совершенно невпопад — ведь она уже знала его имя. Шагнув к ней, он споткнулся о ковер и чуть не упал.
— Рада видеть тебя снова. Пробный Камень, — улыбнулась она.
Анаджо молча поклонился в ответ.
Ее улыбка пронзила Талабана, словно копье. Вот оно, началось, подумал он. Раэль предупреждал. Околдовывает!
— Зачем вы хотели… зачем вы послали за нами? — промямлил он и сам на себя разозлился. Ни разу прежде он не был таким косноязычным и чувствовал себя полным дураком.
— Меня зовут Софарита, и нам необходимо было встретиться. Мы оба говорили с Одноглазым Лисом и оба знаем, что жестокий враг должен быть побежден. — Она рассказала ему об Алмее, живом кристалле, описала ужасы, ожидающие мир в случае победы алмеков, и передала свой разговор с Раэлем и Межаной. Капитан пытался сосредоточиться, но мысли его по-прежнему блуждали. Как красиво очерчены ее шея и плечи — и как мило шевелятся губы, полные, мягкие и блестящие…
— Ты не в себе, капитан? — внезапно спросила она.
— Я? Нет, все хорошо. Вы хотите околдовать меня, госпожа?
— Если я это и делаю, то ненамеренно, — холодно отрезала она.
Пробный Камень хмыкнул, и этот звук отрезвил Талабана, точно ключевая вода.
— Обычно я не столь глуп. Прошу меня извинить.
— Тебе не за что извиняться, Талабан. Но скажи: разве подобный поворот событий не удивляет тебя? Какого ты мнения о новом союзе с вагарами?
— Сам не знаю, — искренне ответил он. — Уж слишком неожиданно это произошло. — Он посмотрел ей в глаза и порадовался тому, что это не нарушило ясность его мысли. — Когда море затопило Параполис, наш конец сделался вопросом времени, и теперь это время, похоже, вышло.
— Тебя это печалит?
— Нет, — ответил он и с удивлением понял, что это правда.
— Хорошо. Но большинство аватаров, боюсь, не согласятся с тобой. Когда кристаллы перестанут питаться человеческими жизнями, с вашим бессмертием будет покончено. Вы начнете стариться, как все прочие люди.
— Нет, если Ану достроит свою пирамиду. Она будет черпать энергию от солнца и питать кристаллы без человеческих жертв.
— Подвижник Ану — великий человек, но его пирамида не поспеет к сроку, чтобы спасти ваши города. Спасать их придется таким людям, как ты и Раэль.
— Согласен, госпожа, — кивнул он.
— Однако что-то тебя тревожит.
— Да. Вы говорите, что поможете нам, но эта Алмея, судя по вашим словам, намного могущественнее вас. И ее армия сильнее, чем та, которую способны собрать мы. Я не вижу возможности победить.
— Я, по правде говоря, не уверена, что мы одержим победу.
Но со злом нужно бороться независимо от того, достижима победа или нет. Притом сила моя некоторое время будет расти. Кто знает, чего мы достигнем? Теперь ступай и приготовься к заседанию нового Совета. Ты не будешь против, если Пробный Камень останется здесь? Нам с ним надо поговорить.
Талабан ощутил укол ревности, но заставил себя улыбнуться и поклонился Софарите.
— Изумительная женщина, — заметил Ро, провожая его до двери.
— Что верно, то верно.
Ро удержал его за локоть.
— Не слушайте Раэля, Талабан. В ней нет зла.
— Вы любите ее, Ро?
— Всем своим существом.
Бору сидел в тюремной камере.
— Мне здесь не нравится, — сказала, прижавшись к нему, его маленькая дочка. — Давай уйдем.
Бору погладил ее кудряшки. До чего мягкие, нежные — точно из солнышка сотканы.
— Придется нам посидеть здесь еще немного. Дверь заперта.
— Зачем они нас заперли?
— Тихо, малышка. Усни.
— Не хочу я спать. Хочу уйти отсюда.
— Не все можно, что хочется.
Мысленно Бору обзывал себя глупцом, думающим только о себе. Он знал, что его могут схватить, но все так долго сходило ему с рук, что он стал беспечным. Он уже несколько лет разъезжал между городами, собирал сведения, передавал паджитам послания от Анвара и дошел в своей самонадеянности до того, что начал брать с собой Шори. Когда стража у восточных ворот задержала его, ему и в голову не пришло, что он попался.
Но оказавшись здесь, Бору понял, что дело плохо. Они умрут оба, и виноват в этом только он. Девочка, забравшись к нему на колени, перебирала его желтую с серебром бороду.
— Не грусти.
— Я люблю тебя, малышка, и сожалею о том, что сделал.
— Почему? Разве ты сделал что-то плохое?
— Да. Надо было мне оставить тебя у тетушки.
— Но я люблю с тобой ездить! Люблю переправляться через реки.
Дверь открылась. Бору перевел дух, взял Шори на руки и встал.
Увидев Межану в сопровождении двух аватарских солдат, он удивленно моргнул.
— Ведите его, — сказала она и пошла прочь по коридору.
Бору с Шори на руках, с солдатами по бокам, двинулся следом за ней и поднялся по лестнице. Межана все так же шла впереди, не говоря ни слова. Наконец они пришли в большую высокую комнату, где за огромным столом сидели около тридцати человек. Не меньше половины из них составляли аватары, но остальные были вагарами, и Бору многих знал как паджитов.
Он стал как завороженный, ничего не понимая. Что здесь происходит?
Аватар во главе стола, стройный, с острым взглядом и коротко стриженными синими волосами сделал Бору знак приблизиться. Стражник толкнул Бору в спину, и он нетвердым шагом подошел к столу.
— Ты и есть Бору, агент Аммона? — спросил аватар.
— Да.
— И тебе знакомы некоторые люди, сидящие здесь.
— Нет.
— Это не вопрос, Бору, а утверждение. Никакого подвоха тут нет, и вагары, которых ты видишь, — не пленники, а новые члены Высокого Совета. Я Раэль, подвижник-маршал.
— Чего тебе надо от меня? — с неприкрытой враждебностью спросил Бору.
— Лично я хотел бы увидеть тебя на кристаллах, но это более невозможно.
— Я уже лежал на них, аватар. Они отняли у меня тридцать лет.
— Если сделаешь, что велят, получишь свои годы обратно.
— Я скорее сгорю в аду, чем стану служить вам.
Сердитые слова отца напугали Шори, и она расплакалась.
— Хочу уйти! Хочу уйти!
Бору прижал ее к себе и поцеловал в макушку.
— Все хорошо. Мы просто поспорили немного. Это ничего. — Девочка притихла, и Бору повернулся к аватару:
— Я слушаю тебя.
— Столица Аммона осаждена врагом. Победа алмеков сделает рабами нас всех. Я уже послал людей к Аммону, предлагая ему свою помощь. Хочу, чтобы ты тоже отправился к нему и убедил его привести свое войско в Эгару, главный оплот нашей обороны.
— И за это ты вернешь мне молодость?
— Да.
— Как получилось, что ты жива, женщина? — спросил Бору у Межаны, занявшей место рядом с вагарским купцом. — Мой удар был верен.
— Меня спасли, вероломный ты пес, — ледяным тоном ответила она. — Так что же — выполнишь приказ подвижника-маршала или тебе голову отрубить?
— Хочешь верь, хочешь нет, Межана, но я рад, что ты жива, — усмехнулся он. — Прямо диву даешься, глядя, как вы все сидите бок о бок с врагами. Видно, мы в жизни только то и делаем, что уступаем. Ладно, — сказал Бору Раэлю, — я попробую найти Аммона. Но знай, что тебе я враг и останусь им, покуда жив.
— Ты лишил меня сна и покоя. Твою повозку сейчас приведут к дому. Дочь можешь оставить у госпожи Межаны.
— Ну уж нет! Шори поедет со мной.
— Здесь ей будет безопаснее, чем на поле боя. Но если ты настаиваешь, я могу казнить вас обоих и найти другого посланника. Выбирай, да побыстрее.
Бору, поняв, что побежден, отдал ребенка Межане.
— Она — это все, что у меня есть на свете.
Лицо женщины смягчилось.
— Я сберегу ее, что бы ни случилось. Обещаю тебе.
Глава 21
Огненные шары градом сыпались на город.
— Надо уходить, государь, — сказал Анвар молодому царю. — Царская гвардия их не остановит.
Аммон, одетый в роскошный голубой атлас с золотым шитьем, повернулся к советнику:
— Где мое новое войско, Анвар? Где мои солдаты?
— Они проходят учения в северных холмах, государь, но боюсь, что и они не выстоят против этих… дикарей.
Огненный шар угодил во дворец, и с потолка царской опочивальни рухнул кусок цветной штукатурки. В воздухе повисла пыль.
— Право же, государь, пора.
Аммон злобно посмотрел в окно на золотые корабли. Три стояли у самого берега, меднокожие воины в золотых доспехах бежали вниз по сходням. Пятьдесят царских гвардейцев преградили им путь, и вражеские солдаты вскинули к плечам свои короткие черные дубинки. Сверкнуло пламя, грянул гром — первая шеренга гвардейцев повалилась, остальные бросились бежать.
На берег высадились уже сотни вражеских воинов. Аммон отвернулся от окна.
— Куда же мы пойдем, друг мой?
— Куда угодно, лишь бы подальше от них. Скорее, государь!
Анвар вывел царя по узкой лестнице через заднюю дверь.
Под окном кухни жался молодой раб.
— Сюда, парень! Живо! — крикнул ему Анвар. — Снимай одежду. — Парень стащил через голову серую дерюжную рубаху, и Анвар вручил ее царю. — Надень это, государь.
— Ты хочешь, чтобы я нацепил эти лохмотья?
— Я хочу, чтобы ты дожил до конца этого дня.
Царь скинул свой атласный наряд и переоделся. Анвар посмотрел по сторонам. Из города потоком струились беженцы. Вот в толпу упал огненный шар, взметнув в воздух троих мужчин и женщину и швырнув их о стену дворца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47