— Примерно в 23.30 «Янг Игл», двигаясь с запада на восток, пересек границу России.
— Только этого не хватало, — пробормотал кто-то из присутствующих, а генерал Дуглас, и без того хмурый как осенняя туча помрачнел еще больше и спросил:
— Это могли сделать русские?
Прибывший вместе с ним из Вашингтона представитель Агентства национальной безопасности, которое занималось информационной безопасностью страны и в силу этого курировало проект «Орлиное гнездо», поднял голову от бумаг:
— Сомнительно. Хотя… Выйти на связь с любым спутником можно с помощью элементарного передатчика и параболической антенны. Надо только знать его местоположение, частоту связи и коды доступа. Но если эти коды стали известны в Москве — значит, у нас утечка на самом верху. Могу выразиться еще точнее: в таком случае русский шпион сидит сейчас за этим столом.
Все невольно посмотрели друг на друга, но ни у кого на лбу не было написано, что он — русский шпион. Неловкую паузу прервал генерал Дуглас, который задал очередной лаконичный вопрос:
— Другие версии?
— А нет никаких версий! — вдруг сорвался полковник Робинсон. — Надежность «Янг Игла» считалась абсолютной. Вплоть до того, что ни у кого нет полного набора кодов доступа. Они разделены между четырьмя хранителями — как секрет кока-колы, только охраняются еще надежнее. Кроме того, элементы кода рассредоточены по компьютерам здешней базы — по ним спутник идентифицирует управляющие сигналы. Но здесь опять-таки нет полного набора, а попытка взлома сети неизбежно вызвала бы общую тревогу. Так что если говорить о чужой разведке, то шпион должен быть не один, а как минимум четверо — все четыре хранителя.
— Кто?
— Генерал Гордон, профессор Лемье, командир базы полковник Кармайкл и я.
— Этот профессор, он что — француз или канадец?
— Американец до мозга костей. Он из Нового Орлеана.
— Почему его нет здесь?
Все остальные хранители кодов присутствовали на совещании, а профессора почему-то не было.
— Он на Гавайях, сэр, — ответил Робинсон. — Некоторое время его не могли найти, и мы уже начали беспокоиться, но час назад нам доложили, что он получил сообщение о ЧП и немедленно вылетает на материк.
— Где он был, когда его искали, и что он вообще там делает? — поинтересовался генерал.
— Занимается подготовкой станции телеметрического контроля к новым запускам по проекту «Орлиное гнездо». А был он на каком-то диком пляже со своей женщиной.
— Без охраны и контроля? — удивился Дуглас.
— Понимаете, генерал, профессор Лемье — это своего рода гений. Если мы не будем выполнять его требований и станем докучать ему нашими, он запросто может бросить работу, и ничто его не удержит. Денег у него хватает, так что в этом он от нас не зависит. А принуждать мы его не в состоянии. Конечно, существует контрактно проконтролировать работу профессора мы не можем. Невозможно заставить человека думать в приказном порядке. А другого такого специалиста у нас нет. Так что приходится идти на всевозможные поблажки.
— Проклятье! — не выдержал генерал. — Пусть кто-нибудь мне объяснит, что здесь у вас творится. Это армия или дом терпимости? А если этот ваш профессор со своей бабой ездил на пляж встречаться с русскими аквалангистами? Вы такую возможность исключаете?
— Исключаем, — подал голос человек из АНБ. — Любовница профессора — наш агент.
— И то слава богу, — сказал генерал. — Но, по-моему, если уж это такой ценный специалист, то к нему надо приставить десяток крепких парней, а не одинокую даму для постельных игр. Надеюсь, он никуда не пропадет по пути от Гонолулу до Невады.
— Полет беспосадочный, — сказал Робинсон, пожимая плечами.
— Я не удивлюсь, если при вашем бардаке он выпадет из самолета и приземлится где-нибудь на российской территории. Или в Китае. Кстати, Китай не может быть замешан?
— При пролете над Россией аппарат некоторое время находится в пределах прямой видимости для китайских остронаправленных антенн, — ответил Робинсон.
— То есть может?
— Может. Может быть замешан кто угодно. Вся Европа и большая часть Азии. Тоталитарные государства, террористы, экстремисты, пацифисты, организованная преступность, а также те, кто лично не любит президента Клиффорда и звездно-полосатый флаг. У всех теперь есть спутниковые антенны и компьютеры. Вот только кодов «Янг Игла» ни у кого нет.
— Стало быть, и они тоже есть, — мрачно произнес генерал.
4
Бармалея прикончили по всем правилам гангстерских разборок. К нему не подсылали гениальных киллеров с мудреными орудиями убийства, ему не подсыпали яд в стакан и даже не подкладывали бомбу под капот шестисотого «Мерседеса». Баловство это все.
Бармалея изрешетили автоматными пулями прямо у ворот роскошного особняка неподалеку от города Питера, где упомянутый Бармалей и проживал вместе с чадами, домочадцами, собаками и слугами.
А не ходите, дети, в Африку гулять. Потому что в Африке акулы, в Африке гориллы, в Африке большие злые крокодилы.
В данном случае под Африкой следует понимать российскую организованную преступность, где акулы и крокодилы тоже не редкость, а гориллы вообще попадаются на каждом шагу.
Правда, Бармалей чувствовал себя в этой среде, как рыба пиранья в мутных водах южноамериканских рек. Корней Чуковский, кстати, тоже поставил Бармалея (не этого, а сказочного) в один ряд с гориллами и крокодилами — так что все правильно.
Вот только не сложилось что-то у грозного обитателя пригородного особняка. Сожрали его другие пираньи, акулы и аллигаторы. Патологоанатом, который несколько часов спустя производил инвентаризацию бренных Бармалеевых останков, насчитал в его теле одиннадцать пуль, но, по мнению экспертов-криминалистов, еще несколько штук прошли навылет.
Охрана, бездарно проворонившая нападение, попыталась было задержать стрелка, но его надежно прикрывали. Героическая погоня продолжалась три минуты, стоила жизни двоим охранникам и четырем собакам, но закончилась ничем. Машины с убийцами умчались, завывая форсированными моторами, а наикрутейшие тачки Бармалеевой охраны были легко и быстро выведены из строя прицельным огнем по колесам и бензобакам.
Первым, еще раньше милиции, на место происшествия прибыл ближайший сотрудник Бармалея, его старый соратник и правая рука, известный в криминальных кругах под именем Серый Волк. Или просто Волк, а по большой дружбе — просто Серый.
Его очаровательную жену девятнадцати лет от роду, естественно, именовали в народе Красной Шапочкой, хотя она принципиально не носила на голове ничего красного. По пьяни гориллы и крокодилы вели иногда высоконаучный спор о том, съел ли уже Волк Красную Шапочку, когда женился на ней, или этот волнующий момент еще только предстоит. И уж совсем непонятной в этой ситуации была личность бабушки, без которой сказка про Красную Шапочку просто немыслима. Поскольку жена Волка была круглой сиротой, то есть не имела не только бабушки, но и папы с мамой (они вместе взорвались в папиной машине еще на заре новорусского капитализма), было решено считать таковой бабушкой Бармалееву маму, потому что именно она после упомянутой трагедии взяла несчастную сиротку на воспитание. Покойный Шапочкин папа, надо сказать, был крупным мафиозием первой волны и большим другом Бармалея. Настолько большим, что Бармалея никто в его убийстве не заподозрил, хотя — намекнем для понятливых — очень даже следовало бы.
Бармалей по доброте и широте душевной подобные шуточки по своему и маминому адресу воспринимал с юмором и их распространению не мешал. Серый Волк тоже не слишком обижался, понимая, что имя — это крест, который дается человеку с рождения, и нести его надо с гордо поднятой головой. И если папа с мамой по недосмотру назвали тебя Сергеем, а фамилия твоя — Волков, то быть тебе до смерти Серым Волком, а твоей жене — Красной Шапочкой. И хоть ты насмешников поубивай, а ничего с этим поделать нельзя.
Да и не позволил бы Бармалей убивать своих людей из-за такого пустяка. И просто бить — тоже не позволил бы. Хоть Серый Волк и правая рука Великого и Ужасного, а на самоуправство ему разрешения не дано. Кадры надо беречь, потому что они решают все. А кадры — это не только правая рука, но и левая тоже, и даже третий помощник четвертого секретаря младшего запасного охранника — если вдруг левая нога господина Бармалея возжелает учредить такую должность и нанять на нее сотрудника.
Но господин Бармалей умер, и Серый Волк, оповещенный об этом звонком по сотовому телефону, прибыл в особняк через пятнадцать минут, дабы без малейшего промедления вступить во владение наследством.
Нет, он вовсе не претендовал на личные сбережения Бармалея и на его движимое и недвижимое имущество. У Бармалея была жена с двумя сыновьями и дочерью, и все это должно отойти им. Однако мафия — не королевский двор, и власть в ней по наследству не передается. То есть у сицилийцев с их семейственностью, может быть, все происходит как раз в лучших традициях королевских дворов, но у нас сицилийские обычаи как-то не прижились. Сыновья Бармалея еще слишком малы годами для таких дел, да и папочка, надо сказать, готовил им совсем другую судьбу. Бармалею, не чуждому тщеславия, хотелось, чтобы дети его стали не бандитами, а легальными знаменитостями — звездами кино или эстрады. Человек он был начитанный и тщательно изучил опыт американских гангстеров, который однозначно свидетельствует о том, что даже самый беспредельный беспредел когда-то кончается и на каждую мафию в конце концов найдется свой Эдгар Гувер. Но даже не в этом дело — у нас ведь страна парадоксов, так что вполне возможно, что до прихода российского Гувера сменится еще не одно поколение гангстеров. Проблема в другом: слишком уж опасное это занятие — организованная преступность. Мафиози, особенно рангом повыше, крайне редко умирают своей смертью. А кто же захочет своему ребенку такой судьбы. Нет уж — пусть лучше детки выкобениваются перед камерой да перед публикой и зарабатывают всенародную любовь, а деньги, без которых со всенародной любовью бывают проблемы, отец как-нибудь обеспечит сам.
Теперь денежки Бармалея достанутся его жене, а как она ими распорядится — это еще большой вопрос. Возможно, что у Бармалеевых деток будут проблемы с артистической карьерой, ибо их мама отличается коммерческим кретинизмом и известна тем, что несколько лет назад вбухала кучу карманных денег в акции МММ, несмотря на предостережения мужа и всех его друзей насчет того, что столь тонкое дело — не для ее куцых мозгов.
Если Бармалей оставил завещание, то все может получиться иначе, и тогда дети его не будут знать нужды и бедности. Но беда в том, что никто из соратников не слышал, чтобы Бармалей когда-нибудь соизволил выразить свою последнюю волю в письменной форме. Хотя это и странно при столь трогательной заботе о детях, при такой жене и при такой опасной работе — ведь, согласно последним данным, главари мафии по уровню риска, характерного для профессии, идут впереди всех, опережая даже летчиков-испытателей и российских банкиров.
Воля Бармалея в отношении наследования власти тоже письменно зафиксирована не была, но устно Великий и Ужасный говорил об этом неоднократно и прочил в наследники всегда одного и того же человека — Серого Волка. Видно, не хотелось ему прерывать сказочную традицию. А вернее всего — тут играли роль деловые соображения. Ведь лучше Серого никто с этой работой не справится.
Да только что толку от этой устно выраженной воли, а хоть бы и от письменной, если бы она была — Бармалей-то теперь покойник. Тут ведь в суд по наследственным делам не обратишься. А между тем акулы, крокодилы и пираньи так просто власть отдавать не любят и с превеликим удовольствием кушают друг друга прямо на поминках по усопшему вождю. Могут и волка съесть, попадись он им на зуб.
Потому-то и спешил Серый Волк в особняк Бармалея, дабы раньше других занять исходную позицию для драки. «Кто не успел — тот опоздал», — гласит народная мудрость. А кто успел — тот, соответственно, и съел.
Глядя на неостывшее тело босса и на лужи крови вокруг, Серый Волк думал о том, что эта кровь не последняя. Сколько ее еще прольется — любая донорская станция позавидует.
«Ну и пусть льется, — думал Серый, поглаживая то место на брюках, где обычно выпирал пистолет. Сейчас его там не было, потому что к месту событий приближалась милиция, а Волку совсем не нужны были лишние неприятности. — Пусть льется любая кровь — акулья, крокодилья, рыбья. Лишь бы не волчья».
А среди тех., кто не успел первым прибыть к телу Бармалея, уже зарождалась и наливалась черным соком шальная — а впрочем, не такая уж и шальная — мысль: а почему бы не устроить охоту на волков. С флажками, с вертолетами, с ружьями наперевес. Чем волчья кровь лучше любой другой — почему это ее проливать нельзя?!
Очень даже можно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53