Точка-эсминец была в нескольких минутах пути от красной линии. Он почувствовал легкое волнение, нарушавшее его внутреннее спокойствие. Но все факты были учтены. Валленар повернет.
Он нехотя отвернулся от экрана и отошел к иллюминатору. Зрелище было устрашающим. Волны заливали главную палубу, расстилаясь зелеными простынями, и сливались обратно в море. «Ролвааг», несмотря на качку, оставался достаточно устойчивым, подгоняемый волнами, что существенно добавляло ему устойчивости. И груз в центральном танке действовал как балласт.
Глинн посмотрел на часы. Теперь в любой момент Бриттон может сообщить, что «Рамирес» повернул назад.
Тишину нарушил общий ропот в группе вокруг радара.
– «Рамирес» меняет курс, – сообщила Бриттон, взглянув вверх.
Глинн кивнул, подавив улыбку.
– Повернул на север, идет курсом ноль-шесть-ноль.
Глинн ждал.
– Он только что пересек линию, – добавила Бриттон тихо. – Продолжает идти курсом ноль-шесть-ноль.
Глинн несколько помедлил.
– У Валленара навигационные приборы слегка расстроены. Его руль поврежден. Он наверняка в процессе разворота.
Бежали минуты. Глинн отошел от иллюминатора и снова приблизился к экрану. Зеленая точка продолжала двигаться на восток-северо-восток. Теперь он не шел точно следом за ними, но и не поворачивал назад. Странно. Глинн почувствовал новый укол беспокойства.
– Он вот-вот повернет назад, – пробормотал Глинн.
Повисло молчание. «Рамирес» продолжал двигаться тем же курсом.
– Набирает скорость, – сказал Хоуэлл.
– Поворачивай, – пробормотал Ллойд.
Но «Рамирес» не поворачивал. Вместо этого он немного скорректировал курс на ноль-пять-ноль.
– Что он делает, черт его побери? – вдруг взорвался Ллойд.
Бриттон выпрямилась и посмотрела Глинну прямо в лицо. Она ничего не сказала, но в словах и не было нужды. Глинн понял ее с кристальной ясностью.
Сомнение прошло, как спазм, и быстро сменилось уверенностью. Он знал теперь, в чем была проблема.
– Все понятно. У него проблемы не только с рулем. У него примитивная навигационная система. Она страдает от нашего подавления. Человек просто не знает, где находится.
Он обратился к оператору у черной консоли:
– Отключите подавление. Позвольте нашему другу найти правильный курс.
Оператор набрал серию команд.
– Он от нас в двадцати пяти милях, – сказал Хоуэлл. – Как раз в пределах досягаемости его ракет.
– Я это знаю, – пробормотал Глинн.
На мостике установилось полное молчание. Затем снова заговорил Хоуэлл.
– Нас высветил радар наводки. Он определил направление и расстояние.
В первый раз с его последней операции в качестве рейнджера Глинн почувствовал внутри какую-то неуверенность.
– Дайте ему еще несколько минут. Позвольте ему разобраться, что мы оба в международных водах.
Минуты шли.
– Хватит, включите снова подавление! – резко сказала Бриттон.
– Еще одну минуту. Пожалуйста.
– Произведен запуск ракет, – сказал Хоуэлл.
– Систему ближней самообороны включить на автоматический режим, привести в готовность отражатели, – приказала Бриттон.
Минуты проходили в мертвой тишине.
Неожиданно загрохотали орудия самообороны на палубе танкера, и почти в ту же минуту раздался ужасный взрыв в воздухе у правого борта. Крошечный осколок ударил в иллюминатор, оставив на нем отметину в виде звезды.
– Радар по-прежнему нацелен на нас, – сообщил Хоуэлл.
– Мистер Глинн! – крикнула Бриттон. – Прикажите вашему человеку восстановить подавление!
– Восстановить электронное подавление, – тихо сказал Глинн.
Он неотрывно смотрел на зеленую точку на экране, силясь найти ответы на вопросы, понять логику действий Валленара. Это было вполне в духе Валленара выстрелить по ним ракетой. Глинну был понятен этот жест. Он помахал оружием в бессильной ярости и теперь повернет обратно. Глинн ждал, желая этого изо всех сил.
Но зеленая точка продолжала двигаться в том же направлении, не совсем совпадавшем с их курсом, но ведущем все дальше в международные воды.
– Эли!
Это был странно спокойный голос Ллойда. Не без труда Глинн отвлекся от размышлений о причинах нового кризиса и встретил суровый взгляд Ллойда.
– Он не намерен поворачивать, – сказал Ллойд. – Он идет за нами. Чтобы убить.
«Ролвааг»
10 часов 20 минут
Салли Бриттон призвала все свое хладнокровие, сразу выбросив из головы все лишнее, сосредоточившись на том, что их ожидало. Один взгляд на бледное расстроенное лицо Глинна усмирил ее гнев и открыл всю серьезность его просчета. Бриттон испытывала симпатию к этому человеку, несмотря на допущенную им непростительную недооценку происходящего, которая навлекла смертельную угрозу жизни всех. Она и сама совсем недавно ошибалась в оценке ситуации.
Бриттон обратила внимание на заднюю переборку мостика, где висела морская карта региона мыса Горн. Пока она смотрела на карту, машинально прослеживая знакомые маршруты, почувствовала, что напряжение немного отпустило. Она увидела несколько возможных решений. Может быть, не все потеряно.
Она почувствовала присутствие Глинна у себя за спиной. Повернувшись к нему, она увидела, что краски возвращаются на его лицо и из глаз уходят потрясение и беспомощность. С удивлением Бриттон осознала, что этот человек не чувствует себя побежденным.
– Капитан, могу я с вами посоветоваться? – спросил он.
Бриттон кивнула.
Он встал рядом с ней, доставая из кармана жилета листок бумаги.
– У меня здесь полная спецификация «Алмиранте Рамиреса». Данные соответствуют его состоянию три недели назад.
Бриттон взглянула на него.
– Где вы это взяли?
– Получил из дома.
– Давайте послушаем.
– «Алмиранте Рамирес», эсминец класса «Алмиранте», был построен для чилийского военного флота компанией «Викерс-Армстронг» в Соединенном Королевстве. В тысяча девятьсот пятьдесят седьмом году было начато строительство, а в тысяча девятьсот шестидесятом корабль был укомплектован личным составом и был готов к плаванию. Его команда состоит из двухсот шестидесяти шести человек с семнадцатью офицерами. Уволены…
– Мне не нужно знать, на сколько человек они готовят. Переходите к системе вооружения.
Глинн быстро опустил глаза.
– Она была модифицирована в семидесятых. Включает четыре скользящие над поверхностью моря ракеты с дальностью полета двадцать пять морских миль. К счастью для нас, они пользуются устаревшей системой активного радиолокационного наведения, которая не может противостоять нашей новейшей системе подавления. Так что эти ракеты для него бесполезны, даже в пределах прямой видимости.
– Что еще у него есть?
– Четыре четырехдюймовых орудия Викерса. Два впереди, два сзади. Они способны на сорок выстрелов в минуту, дальность – десять морских миль. Наводка осуществляется обычно двумя радарами управления огнем, но при необходимости могут наводиться и визуально.
– Боже милостивый. Сорок выстрелов в минуту каждое?
– Кроме того, есть еще четыре сорокамиллиметровых орудия Бофорса с дальностью стрельбы шесть с половиной миль. Триста снарядов в минуту.
Бриттон почувствовала, как у нее кровь отливает от лица.
– Любое из этих орудий может уничтожить нас за считанные минуты. Мы не должны оказаться в пределах их досягаемости.
– Визуальная наводка в условиях бурного моря затруднительна. Но вы правы, мы недолго продержимся при атаке. Нам необходимо увеличить скорость.
Бриттон ответила не сразу.
– Вы же знаете, мы уже на пределе – шестнадцать узлов.
Она повернулась к первому помощнику:
– Мистер Хоуэлл, можем мы каким-то образом увеличить скорость?
– Может быть, мне удастся вытянуть еще узел.
– Очень хорошо. Сделайте это.
Бриттон почувствовала разгон, когда обороты двигателей были подняты. Это даст – она быстро подсчитала в уме – четыре с половиной часа, может быть, чуть меньше, до того как они окажутся в пределах досягаемости «викерсов».
Бриттон повернулась снова к Глинну и к карте.
– Я все продумала, – сказала она. – Лучший выход для нас идти на северо-восток, чтобы возможно быстрей оказаться в территориальных водах Аргентины. Аргентина злейший враг Чили. Они не потерпят, чтобы чилийский эсминец преследовал нас в их территориальных водах. Они сочтут это враждебным актом.
Она посмотрела на Глинна, но ничего не могла прочесть по его лицу.
– Альтернативный вариант: идти к британской военно-морской базе на Фолклендских островах. Кроме того, нам необходимо оповестить по радио наше правительство, что нас атакует чилийский военный корабль. Возможно, удастся урезонить сумасшедшего сукина сына.
Она ждала реакции Глинна. Наконец он сказал:
– Я понял, что означает незначительное отклонение курса Валленара.
– Что?
– Он нас отрезал.
Бриттон быстро взглянула на карту. «Рамирес» был сейчас в двадцати милях к северо-западу от них, истинный пеленг триста градусов. Вдруг она поняла.
– Черт! – выдохнула она.
Он обвел пальцем кружок на карте и констатировал:
– Если мы сейчас возьмем курс на Аргентину или Фолькленды, он догонит нас вот здесь.
– Тогда мы пойдем обратно к Чили, – сказала быстро Бриттон. – Не будет же он нас топить в гавани Пуэрто-Уильямса.
– Несомненно. Но если мы сейчас повернем обратно, он встретит нас вот здесь, – ответил Глинн и обвел на карте другой кружок.
– Можно пойти к британской научной станции на острове Южная Георгия.
– Тогда он встретит нас вот здесь.
Бриттон смотрела на карту и чувствовала, как по позвоночнику расползается парализующий холод.
– Видите ли, Салли, – могу я вас называть Салли? Когда он изменил свой курс на северо-восток, он уже учитывал наши возможные пути отхода. Если бы мы догадались об этом и действовали без промедления, мы бы, по крайней мере, имели шанс дойти до Аргентины. Но сейчас и этот курс для нас закрыт.
Бриттон почувствовала, как ей сдавило грудь.
– Американский военный флот…
– Мой человек уже проверил: ближе двадцатичетырехчасового перехода эффективной военной помощи нет.
– Но есть же британская военно-морская база на Фольклендах, вооруженная до зубов!
– Этот вариант мы тоже рассматривали. Чили была союзницей Англии в войне за Фолькленды. Для Штатов запрос помощи у англичан против их бывшего союзника с той самой базы, за которую они вместе воевали, потребует больше времени, чем у нас осталось. Даже при влиянии Ллойда и моих связях. К сожалению, крайние регионы Южной Атлантики не то место, где можно надеяться на покровительство военных. Мы предоставлены самим себе.
Бриттон посмотрела на Глинна. Он встретил ее взгляд своими серыми глазами, которые, казалось, стали более глубокими, почти в цвет окружающего их океана. И по этим глазам она поняла, что у него есть план. Но она боялась спрашивать, что это за план.
– Мы пойдем на юг, – сказал Глинн просто. – К границе льдов.
Бриттон едва могла поверить этому.
– Идти на юг, в ревущие шестидесятые, в лед, в такой шторм, как сейчас? Это не выход.
– Вы правы, – сказал Глинн тихо. – Это не выход, а единственный шанс.
«Алмиранте Рамирес»
11 часов
После рассвета Валленар заметил, что ветер начал неотвратимое смещение к западу. Его план работал. Американцы слишком поздно сообразили, что оказались отрезанными. Им было некуда идти, кроме шестидесятых. Они уже взяли курс на юг. Там он их и встретит, там состоится последняя игра, у границы льдов – в темных замерзающих водах Атлантического океана.
Он сказал тихо и четко:
– С этого момента беру командование на себя.
– Есть, сэр, – откозырял вахтенный помощник и громко оповестил находящихся на мостике офицеров:
– Команданте принял командование!
– Взять курс один-восемь-ноль, – приказал Валленар штурману.
Этот приказ означал разворот в самое опасное положение для эсминца, когда бурное море будет обрушивать свою мощь в борт. Офицеры на мостике это знали. Он ждал, что штурман повторит его приказ и даст указания рулевому. Но тот промолчал.
– Сэр? – обратился к капитану вахтенный помощник.
Валленар не повернулся, чтобы на него взглянуть. Ему не нужно было этого делать – он и так предчувствовал, что должно произойти. Краем глаза Валленар видел, как замерли в напряженном ожидании штурман и рулевой.
Итак, это произошло. Лучше сейчас, чем потом.
Он поднял брови, не взглянув на помощника.
– Мистер Сантандер, у нас на мостике проблемы с прохождением команд? – спросил он как можно более спокойно.
– Офицеры «Алмиранте Рамиреса» хотели бы знать нашу задачу, сэр.
Валленар ждал, все еще не глядя на вахтенного помощника. Он хорошо уяснил, что молчание действует более устрашающе, чем слова. Прошла минута, прежде чем он заговорил.
– Это в традициях чилийских военных морских офицеров задавать вопросы своему командиру?
– Нет, сэр.
Валленар медленно достал сигару, покатал ее между пальцами, откусил кончик, осторожно взял ее губами, вдохнул аромат…
– Тогда почему вы меня спрашиваете?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59