Сэр Джеральд тревожно посмотрел в ее сторону, и на лице его промелькнула тень испуга. Господин Филберт откашлялся.
— Это так, леди Драммонд, — сказал он. — Вам не о чем беспокоиться. Думаю, это недоразумение благополучно уладится.
— Недоразумение!
— Генриетта, я же просил тебя помолчать! — прогремел Дэниел.
— Не понимаю, черт побери, какое вам до этого дело, Осберт, — раздраженно сказал сэр Джеральд в наступившей тишине. — Или этому адвокату. — Он посмотрел на Филберта. — У вас нет документов с моими обязательствами, и я не намерен оставаться здесь, чтобы выслушивать адвоката, которого подкупил этот проклятый выскочка!
Дэниел прекрасно понял, что выражение «проклятый выскочка» относится именно к нему, но решил проигнорировать этот выпад. Кажется, его тесть не знает других выражений, подумал он.
— Могу я предложить вам вина, джентльмены? Вероятно, Генриетта забыла сделать это.
— Благодарю вас, — сказал эсквайр Осберт с явным облегчением. — Но вам не следует винить Генриетту. Она немного растерялась, когда мы неожиданно нагрянули все вместе. Но, как говорит Амелия, мы не останемся в стороне и проследим, чтобы она получила то, что ей причитается. Как только мы услышали об этом деле, Амелия сказала, что на этот раз мы должны вмешаться. В прошлом мы слишком часто закрывали глаза на то, что с ней делали. — Он почесал нос, такой же веснушчатый, как у Уилла. — Хотя трудно сказать, что можно предпринять в такой ситуации, сэр Дэниел. Мы не имеем права вмешиваться в дела отца и его ребенка, даже если не согласны с тем, что происходит. К тому же должен сказать, что Генриетта всегда была нелегким ребенком… непослушным. Но, как говорит Амелия и насколько знаю я, речь идет о законности, а это совсем другое дело. Я лично видел те документы, когда договаривался о браке Генриетты с Уиллом, и готов встать на сторону закона, как и господин Филберт. — Он сделал большой глоток из переданного ему бокала и сел с чувством человека, который сказал все, что должен был сказать, бросив на сэра Джеральда взгляд, выражающий неописуемое отвращение. Тот побагровел еще сильнее.
— Надеюсь, в этом не будет необходимости, — сказал Дэниел, думая с благодарностью об Амелии, которая ясно дала понять, в чем состоит ее долг, подав пример остальным. Он приподнял бровь, взглянув на разбушевавшегося Эшби. — Итак, сэр Джеральд, давайте спокойно обсудим наше дело.
— Спокойно? — В налитых кровью глазах Эшби промелькнуло известное хитроватое выражение. — Вы говорите, спокойно? Тогда где эти документы? Те, что кто-то из вас видел? Покажите мне их, тогда, может быть, начнем разговор. — Он осушил свой бокал и резко поставил его на стол.
— О, я покажу их вам, — сказала Генриетта. Она была очень бледна, но, казалось, достаточно хорошо контролировала себя. — Я знаю точно, где они находятся. — Она насмешливо улыбнулась. — Сказать вам? Или мы все дружно отправимся в Оксфордшир и я сама достану их? Что ты предпочитаешь… отец?
В последнее слово она вложила столько горькой иронии, что Дэниела проняло до самого нутра. Он посмотрел на Генриетту в наступившей гробовой тишине. Она держалась прямо и выглядела непреклонной и спокойной. Казалось, она сконцентрировала всю свою энергию, волю, все свои силы на человеке, которого только что назвала отцом. Как будто пыталась сокрушить отца этой энергией и превратить его в безвредную пыль силой своей воли.
Дэниел не догадывался и никто, кроме самой Генриетты, не знал, что она блефует. Ее отец был одержим манией собирательства. Он хранил всевозможные полезные и явно бесполезные вещи, не ведая, могут ли они когда-нибудь пригодиться. Если он не уничтожил документы, Генриетта знала, где их искать. И когда она проверила отца, то убедилась в своей правоте. Выражение его лица явно изменилось.
— Их можно найти под фальшивым дном шкатулки с драгоценностями леди Мэри за панелью рядом с камином в твоей спальне, — произнесла Гэрри с явным триумфом, которого не могла скрыть. От волнения голос ее звенел. — И там же находятся договора с обитателями домов в Лонгшире. По этим договорам дома передавались семьям в пожизненное пользование за незначительную арендную плату в знак признательности за их заслуги перед твоим дедом. Ты отрицал существование этих документов, когда выселял эти семьи, и продал дома, чтобы заплатить долг Чарльзу Паркеру.
Чувство победы опьянило Генриетту, когда она увидела лицо сэра Джеральда и поняла, что интуиция ее не подвела. Генриетта подошла совсем близко к отцу и, когда его рука взметнулась в воздух, лишь на мгновение не успела уклониться. В ту же секунду после удара кулака Дэниела бесчувственное тело Эшби рухнуло на пол.
— О Боже, — воскликнул Филберт, сжав руки. — Это просто неприлично.
Дэниел, не обращая на него внимания, наклонился, чтобы поднять Генриетту, которая стояла на коленях у стены.
— Это глупо с твоей стороны, — сказал он резко. — Ты уже и так добилась своего без упоминания о домах.
— Возможно, но это еще раз доказывает мою правоту, — попыталась возразить она с торжеством в голосе.
Взяв жену за подбородок, он повернул ее лицо к свету.
— Похоже, под глазом у тебя будет большой синяк.
— Не в первый раз. Во всяком случае, не зря. — Генриетта посмотрела на отца, который пытался подняться на ноги, мотая головой, как одуревший бык. — Я хочу, чтобы ты врезал ему еще раз, — безжалостно сказала она.
— Какая ты кровожадная! — воскликнул Дэниел.
Уилл фыркнул, закашлялся и покраснел под суровым взглядом матери, которая направилась через всю комнату к Генриетте.
— Это уже переходит всякие границы. Пойдем со мной, Генриетта. Посмотрим, нет ли у хозяйки сырого мяса, чтобы приложить к глазу. Это поможет снять опухоль.
— О, пожалуйста, не надо. — Гэрри сморщилась. — Я ненавижу кровавое, влажное и холодное. Лучше оставим все как есть. — Она бросила умоляющий взгляд на Дэниела: — Разве не так, Дэниел?
— Иди с госпожой Осберт, — сказал он, глухой к ее мольбе. — Ты хорошо сыграла свою роль, теперь моя очередь, и я не хочу, чтобы мне мешали.
— Я не помешаю тебе, — тихо сказала она. — Мне хочется услышать окончательное решение. Неужели я не имею, права?
— Вижу, что замужество не сделало тебя более послушной, Генриетта, — заявила госпожа Осберт. — Женщина не должна принимать участия в подобных разговорах.
Генриетта бросила на нее свирепый взгляд:
— Мне кажется, вы сами не уверены в том, что говорите, мадам. А если так, то зачем вы удерживаете меня?
У Уилла снова вырвался сдавленный смешок, и эсквайр Осберт с любопытством посмотрел на свою жену, ожидая ответа.
— Ты очень дерзко себя ведешь, Генриетта, — сказала она наконец, но в ее глазах не было гнева.
— Я знаю, мадам, — охотно согласилась Гэрри.
— В таком случае ничем не могу помочь, остается лишь выразить сочувствие твоему мужу. — Госпожа Осберт направилась к двери. — Сиди спокойно, а я схожу и принесу что-нибудь для твоего глаза.
В ожидании приближающейся победы, Гэрри без возражений села у камина, готовая скорее отрезать себе язык, чем признаться, как ей больно. Она оперлась головой о высокую спинку деревянной скамьи, удовлетворенно вслушиваясь в голоса и понимая, что больше уже ничем не может помочь, однако отчаянно цеплялась за свое право находиться здесь.
Дэниел посмотрел на жену и нахмурился, борясь с желанием отправить ее в постель. Она выглядела такой слабой, с огромным фиолетовым синяком, портившим ее лицо. Но Генриетта была уже достаточно взрослой, чтобы самой выбирать, где ей находиться. Он повернулся к своему тестю, который сумел дотащиться до стула и сидел ошеломленный и угрюмый, получив должный отпор.
— Надеюсь, теперь мы сможем начать разумный разговор, сэр Джеральд, — вежливо предложил Дэниел. — Пожалуйста, займите свое место, господин Филберт. Необходимо доставить сюда некоторые документы, и мы не будем терять времени. Уверен, что эсквайр Осберт окажет нам услугу как свидетель.
Сэр Джеральд больше не сопротивлялся, а Гэрри не стала протестовать против куска сырого мяса, который госпожа Осберт решительно приложила к ее глазу, после чего тоже села за стол.
— Откуда ты узнала про документы, Гэрри? — прошептал Уилл, садясь рядом с ней на скамью. — Меня больше не удивляют твои поступки, но почему ты так уверена, что бумаги находятся именно там?
— Я вовсе не была уверена, — сообщила она шепотом, пытаясь улыбнуться. — Но решила попытаться. Я знаю, где он прячет ценные вещи, так как однажды, осматривая его спальню, нашла тайник. Никто не знал, что я обнаружила его.
Уилл потрясен но смотрел на нее.
— А что ты искала в спальне своего родителя?
Она пожала плечами:
— Так просто, разглядывала различные вещицы. Я часто делала это. А также подслушивала у дверей и окон. Так я узнала о существовании наследства моей матери.
— Но это неприлично, Гэрри, — сказал Уилл.
— Знаю, — ответила она, ничуть не раскаиваясь. — Однако очень пригодилось. Я должна была сама заботиться о себе. Никто другой этого не делал.
Уилл кивнул, соглашаясь с ней.
— Знаешь, ты выглядишь сейчас очень неважно, — сказал он через минуту. — Не лучше ли тебе прилечь?
— Да, пожалуй. — Она отняла от глаза кусок мяса и с гримасой отвращения положила его на тарелку. Затем, несмотря на слабость, ядовито усмехнулась. — Как ты думаешь, Уилл, может быть, предложить это мясо моему отцу? У него на подбородке тоже здоровенный синяк.
Уилл поперхнулся смехом, помогая Гэрри встать на ноги, и поддержал ее под локоть, когда она слегка покачнулась.
— Я провожу Гэрри в спальню, — сказал он.
— Да, кажется, мне надо немного отдохнуть, — подтвердила Генриетта, стараясь держаться достойно.
Дэниел бросил быстрый взгляд в их сторону и одобрительно кивнул:
— Думаю, это правильное решение. После отдыха ты почувствуешь себя лучше.
— Какой благоразумный мужчина, — прошептала госпожа Осберт, поняв, каких усилий стоило Дэниелу оставаться на месте и не сделать выговор жене за то, что она сразу не послушалась его.
В ответ на ее улыбку в его глазах мелькнула веселая искорка.
— Я еще только учусь, мадам.
К концу дня Генриетта проснулась в темной спальне, прежде всего почувствовав голод, а затем ощутив, что одна сторона ее лица увеличилась вдвое. Она сразу вспомнила последние события, и все ее недомогания тут же были забыты. Они выиграли без продолжительного и дорогостоящего судебного разбирательства. Она раз и навсегда освободилась от цепких рук своего злого отца. Но где же все? Неужели они забыли о ней? Такое пренебрежение показалось Гэрри несправедливым после той роли, какую она сыграла в утренней драме. Генриетта осторожно села. Лицо саднило, но она чувствовала себя гораздо лучше.
Из гостиной доносились веселые голоса и позвякивание посуды. Прямо в халате она спустилась вниз, в узкий холл, расположенный между кухней и гостиной, наполненный такими вкусными ароматами, что у нее потекли слюнки. Генриетта открыла дверь в гостиную и остановилась на пороге, глядя на сидящих за столом Дэниела, троих Осбертов и Филберта. Все они раскраснелись от хорошей еды, вина, тепла камина и приятной компании.
— Вижу, отец не остался обедать с вами, — сказала Генриетта. — И я обижена на тебя, Дэниел, за то, что ты не разбудил меня.
Дэниел поднялся и подошел к ней.
— Не стоит огорчаться, Гэрри, — сказал он, весело глядя на ее перекошенную физиономию. — Мы сохранили твой обед, но подумали, что тебе будет полезнее поспать. — Он взял ее за подбородок и внимательно осмотрел опухший глаз. — Тебе больно?
Она пожала плечами:
— Немного. Но гораздо хуже животу, который уже прилип к спине.
— Проходи и садись. Есть жареные голуби, а также рагу из кролика и ягненка. Что ты предпочитаешь в первую очередь? — Дэниел усадил ее за стол, и она перестала дуться.
Осберты улыбнулись ей, а Филберт церемонно поклонился, не обращая внимания на то, что она была в халате, с распухшим лицом и растрепанными волосами.
— Пожалуйста, рагу.
За столом царила праздничная атмосфера, как будто с плеч присутствующих свалился большой груз. Генриетта говорила очень мало, радостно поглядывая на расслабившегося Дэниела. Она знала, какое значение имеет для него получение дополнительного капитала, и сознание того, что в этом деле она сыграла не последнюю роль, согревало ей душу. Теперь она не считала себя бедной приживалкой и была уверена, что заслуженно занимает достойное место в жизни Дэниела.
— Я купил тебе подарок сегодня утром, — неожиданно сказал Дэниел, ласково глядя на жену. — И оставил его в холле, когда ты танцевала на столе хорнпайп.
— Подарок! — Гэрри от удивления поперхнулась вином. — Зачем ты купил мне подарок?
— Так просто, глупая причуда, — сказал он с насмешливой улыбкой, вытирая вино с ее подбородка своим носовым платком. — К тому же это весьма рискованная покупка. Такие вещи плохо воспринимаются теми, кто сегодня у власти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50