Для большинства присутствующих Хьюго Принс был личностью волевой и чрезвычайно сексапильной.
– Добрый вечер, дамы и господа. Полагаю, вы знаете, кто я такой, – заговорил Принс. Гости откликнулись воодушевленными возгласами, но у Лаверна подобная готовность вызвала легкое беспокойство. Сделав паузу, Принс поклонился и кивком поприветствовал знакомые лица в толпе гостей. – В этом году нас собралось не так много, главным образом по причине отвратительной погоды. Однако это не должно помешать нам приятно провести время.
Последняя фраза была встречена хором радостных возгласов.
– Каждый год я бросаю всем желающим «вызов маны». Кстати, я даже предлагаю внушительный денежный приз любому, кому посчастливится победить меня в поединке. И каждый год – я сам тому удивляюсь – мне удается оставить этот приз за собой. Сейчас я повышаю ставки – в надежде на то, что один из вас, храбрецов, находящихся здесь, сумеет устоять на ногах. Единственное, что я попрошу от такого героя, – сохранить вертикальное положение. Десять тысяч фунтов стерлингов получит тот, кто выстоит в поединке. Ну так что? Кто одолеет меня?
Лаверн повернулся к Эдисон:
– Что это он задумал?
– Просто выделывается.
Принс приветственно вытянул вперед руку.
– Для начала – небольшой фокус. Дамы и господа, давайте посмотрим, что сделает Мико...
Рядом с хозяином появился угрюмый Мико. В плохо сидящем смокинге он выглядел как-то нелепо. Когда аплодисменты стихли, верзила-полинезиец встал напротив Принса, всем видом показывая, что собирается напасть на него. Он расправил плечи и напряг мощную грудь, Принс вытянул вперед правую руку, направив на Мико мизинец.
– Дамы и господа, представляю вам свой мизинец.
Публика рассмеялась. После этого Принс шагнул к Мико. Не сводя глаз с руки Принса, великан-полинезиец принял боевую стойку. Хьюго с непревзойденным изяществом продолжал медленно вытягивать вперед руку до тех пор, пока его мизинец не коснулся груди Мико. Это грациозное движение возымело поистине драматический эффект. Мико неожиданно упал на спину, как будто получил сокрушительный удар профессионального боксера. Стоявшие позади полинезийца люди поспешили поднять его, причем сами едва не упали под его весом. Им пришлось уложить Мико на пол. Полинезиец был без сознания.
По толпе пробежал вздох ужаса. Никто уже больше не аплодировал. Добродушно улыбаясь, Принс спросил:
– Есть еще желающие?
Приходя в себя, Мико застонал. В зале воцарилась гробовая тишина.
– Нет желающих? – переспросил Принс. – Даже наш друг-полицейский не желает? – По толпе прокатился приглушенный ропот. – Да, да. Разве я вам не говорил? У нас имеется свой собственный домашний детектив. Правда, он выдает себя за торговца страховками. Что ж, в один прекрасный день он им станет. Но пока что он полицейский. Имеет звание суперинтенданта отдела уголовного розыска. Это я о вас, Вернон. Где вы?
Лаверн покраснел, чувствуя, что его прошиб пот. Эдисон, побледнев, недоверчиво отшатнулась от него.
– Ага! Вот он! Вот он, наш друг-детектив. Привет, Вернон! Друзья, Вернон сейчас занимается расследованием одного дела. А поскольку все мы здесь – знахари-целители, то мы, конечно, полоумные, этакие выродки, и поэтому он решил хорошенько разобраться с нами.
Лаверн начал потихоньку продвигаться к выходу.
– Эй, не уходите! Я хочу, чтобы вы приняли мой вызов. В чем дело, суперинтендант?! Испугались мизинчика?
Остановившись, Лаверн развернулся и стал пробираться к центру помещения. Принс издевательским жестом помахал в его сторону микрофоном.
– Не желаете сказать пару слов?
Кто-то из гостей громко рассмеялся. Лаверн мрачно уставился на Принса.
– Нет? Не желаете? Отлично. Может, признаетесь нам, где вы раздобыли вашу замечательную курточку? Вещичка первый сорт!
На этот раз смеялись уже почти все, кто был в зале. Лаверн почувствовал, что обстановка слегка разрядилась. Со всех сторон его окружали злорадные ухмылки; казалось, гости смаковали нанесенное ему оскорбление. Заливаясь хохотом, Принс с вызовом вытянул в его сторону руку. Лаверн заглянул чародею в глаза и увидел в них лишь холодный огонь лютой ненависти. В это мгновение он понял – сомнений никаких не оставалось, – что убийца – Хьюго Принс.
В течение нескольких секунд Принс держал мизинец буквально в сантиметре от груди Лаверна. Затем резко выбросил руку вперед.
То, что последовало за этим, удивило всех до единого, включая самого Лаверна. В момент соприкосновения ноги американца в буквальном смысле оторвались от пола, и он рухнул на спину, задев нескольких стоявших позади него человек. Иоланда, яростно чертыхаясь, бросилась ему на помощь. Судорожно хватая ртом воздух, Принс сделал попытку подняться на ноги, а затем глуповато захихикал над собственной оплошностью.
Лаверн повернулся лицом к присутствующим. Толпа гостей молча и как-то испуганно расступилась перед ним. Высоко подняв голову, суперинтендант вышел из оранжереи. Поднявшись к себе в комнату, он вымыл руки и ополоснул холодной водой лицо. После чего спокойно и методично собрал свои вещи и спустился вниз. В фойе его встретила Иоланда. Лаверн был готов выслушать поток оскорблений, однако вместо этого удостоился лишь просьбы, негромко произнесенной едва ли не униженным тоном:
– Хьюго хочет поговорить с вами. Вы не против?
Лаверн утвердительно кивнул, чувствуя, как в нем просыпается любопытство. Они молча проследовали в северную часть здания. Иоланда довела Вернона до дверей в часовню и, удостоив его улыбкой, скрылась. Лаверн вошел внутрь. Каменные стены часовни золотились от света зажженных свечей. Принс ожидал его возле алтаря под великолепным стрельчатым окном, изображавшим огненное море, в котором в вечных муках корчились грешники.
Похоже, что Принс уже стер из своей памяти приключившийся с ним конфуз. К нему вернулась обычная ледяная надменность. В знак приветствия он прикоснулся к рукаву Лаверна. На алтаре стояло два бокала с красным вином. Не говоря ни слова, Принс передал один из них Лаверну. От того не скрылось, что у наследника династии Нортов необычно расширены зрачки. Не будь Вернон в курсе происшедшего, наверняка бы решил, что хозяин Норт-Эбби питает к нему нежные чувства.
– Мир так несправедливо устроен. Вы согласны со мной, суперинтендант? В нем столько скорби, что может легко возникнуть мысль о том, а не сотворен ли он дьяволом. Дьяволом, который горюет о погубленных им душах.
Лаверн поставил сумку на пол и заглянул Принсу в глаза, удивляясь тому, что в них не отражается свет.
– Только избавь меня от своих дешевых штучек. Можешь болтать сколько угодно. Но меня не поймать на пустые разглагольствования. Для меня ты мало чем отличаешься от других мошенников.
– Можно подумать, Лаверн, будто ты сам образец честности и добродетели. Торговец страховками. Так что попрошу...
– Я по крайней мере не беру с других денег за свою ложь, – перебил его Вернон.
– Давай не будем! В этом нет никакой необходимости. Тебя ведь сейчас никто не слышит. Только я, а я умею хранить секреты! Я – кахуна, верховный жрец культа хуна. Я вижу истинного мастера с первого взгляда. Поэтому расслабься. Пожалуйста. И скажи мне... – Принс подался вперед и полушепотом спросил: – Где ты научился великому искусству?
Лаверн задумчиво понюхал свой бокал.
– Какому искусству?
– Не притворяйся. Еще никому не удавалось устоять перед моим излюбленным трюком. У тебя оказалась столь мощная мана, что мне показалось, будто я столкнулся с грузовиком. Наверное, я получил по заслугам. А ты, между прочим, позабавил меня. – Принс рассмеялся каким-то неестественным смехом. – Ловко сработано.
Затем глаза его недобро сощурились.
– Кто обучил тебя магии?
Лаверн вздохнул:
– Никто меня ничему не обучал. Не верю я ни в какую магию, будь то хуна или что-то еще.
Возникла долгая пауза, затем Принс оскалил зубы в саркастической усмешке:
– Да, я тебе верю. И все же, несмотря на всю твою вульгарность и неотесанность, ты ведешь себя как истинный адепт. В некотором роде, Лаверн, тобой даже можно восхищаться. Именно поэтому я отпускаю тебя с миром.
– Отпускаешь меня? – вспыхнул Лаверн. – Похоже, ты что-то путаешь. Это я тебя отпускаю. Пока. Но очень скоро я вернусь. Вернусь с ордером на твой арест по обвинению в убийстве. Тогда посмотрим, как ты запоешь.
– В убийстве? – В голосе Принса звучала нескрываемая ирония. – И кого это я убил?
– Двух человек. А может, и не только их.
– Позволь узнать, что же я сделал с этими бедолагами.
– Ты запудривал им мозги.
– Что-что? Как ты сказал? – зашелся от смеха Принс.
Лаверн побагровел.
– Ты запудривал мозги слабым и восприимчивым людям, внушая им, будто они прокляты. Сначала ты вдалбливал им в головы, что убьешь их так называемой отходной молитвой. А безумный ужас, охватывавший твоих доверчивых жертв, доводил гнусное дело до конца. Я надолго упрячу тебя за решетку, Принс. Готов биться об заклад, что в могилу ты сводишь людей при помощи гипнотического внушения. Будь уверен, я сумею доказать это.
– Гипноз? – усмехнулся американец. – Я не гипнотизирую людей, Лаверн. Я замаливаю их до смерти.
– Значит, ты признаешься в том, что убиваешь людей?
– Конечно. И не одного или двух, как ты предположил, а в буквальном смысле сотни. Перефразирую одну цитату: «Я убивал сотни людей, и все они были бесполезным хламом». – Принс усмехнулся, явно гордясь собственным красноречием. – Мне помогают многочисленные духи. С их помощью я пытаюсь очистить мир от расовой и духовной скверны. Если ты и дальше будешь вмешиваться в мои дела, то сначала я подвергну тебя бесчестью, а потом изолирую. А напоследок нанесу тебе удар прямо в сердце. В конце концов, когда твоя жизнь утратит всякий смысл, я отниму ее у тебя.
– Психиатр по тебе плачет.
– Разве? Я вовсе не безумен, Лаверн. И, главное, не нарушаю никакого закона. Я замаливаю людей до смерти. Что тут противозаконного? В чем ты можешь обвинить меня? В произнесении ритуальных заклятий без лицензии?
Лаверн почувствовал, как от такого цинизма внутри него закипает злость.
– Мне плевать, как я сделаю это. Я все равно с тобой разделаюсь.
На какое-то мгновение возникла пауза. Принс буквально сверлил Вернона холодным, оценивающим взглядом.
– А ты мне нравишься, в тебе есть нечто такое... Скажем, ты не лишен некоторых достоинств.
– Одно из них – умение распознавать бредовые идеи.
Американец рассмеялся:
– Нам с тобой не стоит конфликтовать. В самом деле не стоит. Мне не хотелось бы убивать человека вроде тебя. Прояви благоразумие, выброси из головы всю эту чушь про закон и порядок. И я не причиню тебе вреда. Обычно я убиваю тех, кто становится у меня на пути. Тебе же я даю шанс уйти отсюда целым и невредимым и спокойно дожить до конца твоих дней. Тебе не под силу остановить меня. Зачем же тогда провоцировать меня, осложнять со мной отношения? Откажись от своего расследования. Соглашайся и давай выпьем. Выпьем за мир между нами.
Лаверн поставил свой бокал на алтарь.
– С преступниками не пью.
Принс снова рассмеялся.
– Ты всегда такой зануда?
Лаверн поправил галстук, собираясь уходить.
– Тебе от меня не скрыться, Принс.
Продолжая улыбаться, американец сказал:
– Прими мое предложение, Лаверн, или ты умрешь.
– Не раньше, чем упрячу тебя за решетку.
– Что ж, попробуй... Да кто тебе поверит? У тебя ведь нет никаких доказательств. Нет и свидетелей.
– У него есть свидетель, – неожиданно раздался откуда-то сзади чей-то женский голос.
Обернувшись, они увидели Эдисон, стоявшую на пороге часовни.
Принс на какой-то миг лишился дара речи, затем стремительно подошел к девушке, вытянув руку в примирительном жесте.
– Ты подслушивала, Эдисон?
Дрожа нервной дрожью, та воскликнула:
– Ты же поклялся мне, что никогда, ни за что не будешь прибегать к отходной молитве!
– Я ни разу не нарушил обещание. Честно, я никогда...
– Не лги! – Голос Эдисон был готов сорваться на крик. – Я слышала, как ты хвастался перед ним своим могуществом!
– Что? И ты веришь, что я серьезно? Я просто дурачил его. Водил за нос, чтобы убедиться, что у него не одна извилина. Как правило, бобби – сплошные болваны. А этот парень не дурак, даже достоин награды.
Принс схватил девушку за рукав, однако та резко вырвала руку.
– Я прекрасно знаю тебя, Хьюго. Только не лги мне. Я знаю, что ты это сделал...
Эдисон кинулась к выходу, но врезалась в дверной косяк. Американец бросился ей вдогонку и сумел-таки поймать. Девушка начала отчаянно вырываться из его рук и в конце концов, глухо рыдая, устремилась в глубь галереи.
Хьюго приблизился к Лаверну. Лицо его потемнело от гнева.
– Убирайся! Вон из моего дома!
Вернон поднял с пола сумку и направился к выходу.
Неожиданно остановившись, он обернулся. Принс стоял спиной к нему, обратив лицо к алтарю.
– Да, чуть не забыл. С Новым годом!
Американец ничего не ответил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
– Добрый вечер, дамы и господа. Полагаю, вы знаете, кто я такой, – заговорил Принс. Гости откликнулись воодушевленными возгласами, но у Лаверна подобная готовность вызвала легкое беспокойство. Сделав паузу, Принс поклонился и кивком поприветствовал знакомые лица в толпе гостей. – В этом году нас собралось не так много, главным образом по причине отвратительной погоды. Однако это не должно помешать нам приятно провести время.
Последняя фраза была встречена хором радостных возгласов.
– Каждый год я бросаю всем желающим «вызов маны». Кстати, я даже предлагаю внушительный денежный приз любому, кому посчастливится победить меня в поединке. И каждый год – я сам тому удивляюсь – мне удается оставить этот приз за собой. Сейчас я повышаю ставки – в надежде на то, что один из вас, храбрецов, находящихся здесь, сумеет устоять на ногах. Единственное, что я попрошу от такого героя, – сохранить вертикальное положение. Десять тысяч фунтов стерлингов получит тот, кто выстоит в поединке. Ну так что? Кто одолеет меня?
Лаверн повернулся к Эдисон:
– Что это он задумал?
– Просто выделывается.
Принс приветственно вытянул вперед руку.
– Для начала – небольшой фокус. Дамы и господа, давайте посмотрим, что сделает Мико...
Рядом с хозяином появился угрюмый Мико. В плохо сидящем смокинге он выглядел как-то нелепо. Когда аплодисменты стихли, верзила-полинезиец встал напротив Принса, всем видом показывая, что собирается напасть на него. Он расправил плечи и напряг мощную грудь, Принс вытянул вперед правую руку, направив на Мико мизинец.
– Дамы и господа, представляю вам свой мизинец.
Публика рассмеялась. После этого Принс шагнул к Мико. Не сводя глаз с руки Принса, великан-полинезиец принял боевую стойку. Хьюго с непревзойденным изяществом продолжал медленно вытягивать вперед руку до тех пор, пока его мизинец не коснулся груди Мико. Это грациозное движение возымело поистине драматический эффект. Мико неожиданно упал на спину, как будто получил сокрушительный удар профессионального боксера. Стоявшие позади полинезийца люди поспешили поднять его, причем сами едва не упали под его весом. Им пришлось уложить Мико на пол. Полинезиец был без сознания.
По толпе пробежал вздох ужаса. Никто уже больше не аплодировал. Добродушно улыбаясь, Принс спросил:
– Есть еще желающие?
Приходя в себя, Мико застонал. В зале воцарилась гробовая тишина.
– Нет желающих? – переспросил Принс. – Даже наш друг-полицейский не желает? – По толпе прокатился приглушенный ропот. – Да, да. Разве я вам не говорил? У нас имеется свой собственный домашний детектив. Правда, он выдает себя за торговца страховками. Что ж, в один прекрасный день он им станет. Но пока что он полицейский. Имеет звание суперинтенданта отдела уголовного розыска. Это я о вас, Вернон. Где вы?
Лаверн покраснел, чувствуя, что его прошиб пот. Эдисон, побледнев, недоверчиво отшатнулась от него.
– Ага! Вот он! Вот он, наш друг-детектив. Привет, Вернон! Друзья, Вернон сейчас занимается расследованием одного дела. А поскольку все мы здесь – знахари-целители, то мы, конечно, полоумные, этакие выродки, и поэтому он решил хорошенько разобраться с нами.
Лаверн начал потихоньку продвигаться к выходу.
– Эй, не уходите! Я хочу, чтобы вы приняли мой вызов. В чем дело, суперинтендант?! Испугались мизинчика?
Остановившись, Лаверн развернулся и стал пробираться к центру помещения. Принс издевательским жестом помахал в его сторону микрофоном.
– Не желаете сказать пару слов?
Кто-то из гостей громко рассмеялся. Лаверн мрачно уставился на Принса.
– Нет? Не желаете? Отлично. Может, признаетесь нам, где вы раздобыли вашу замечательную курточку? Вещичка первый сорт!
На этот раз смеялись уже почти все, кто был в зале. Лаверн почувствовал, что обстановка слегка разрядилась. Со всех сторон его окружали злорадные ухмылки; казалось, гости смаковали нанесенное ему оскорбление. Заливаясь хохотом, Принс с вызовом вытянул в его сторону руку. Лаверн заглянул чародею в глаза и увидел в них лишь холодный огонь лютой ненависти. В это мгновение он понял – сомнений никаких не оставалось, – что убийца – Хьюго Принс.
В течение нескольких секунд Принс держал мизинец буквально в сантиметре от груди Лаверна. Затем резко выбросил руку вперед.
То, что последовало за этим, удивило всех до единого, включая самого Лаверна. В момент соприкосновения ноги американца в буквальном смысле оторвались от пола, и он рухнул на спину, задев нескольких стоявших позади него человек. Иоланда, яростно чертыхаясь, бросилась ему на помощь. Судорожно хватая ртом воздух, Принс сделал попытку подняться на ноги, а затем глуповато захихикал над собственной оплошностью.
Лаверн повернулся лицом к присутствующим. Толпа гостей молча и как-то испуганно расступилась перед ним. Высоко подняв голову, суперинтендант вышел из оранжереи. Поднявшись к себе в комнату, он вымыл руки и ополоснул холодной водой лицо. После чего спокойно и методично собрал свои вещи и спустился вниз. В фойе его встретила Иоланда. Лаверн был готов выслушать поток оскорблений, однако вместо этого удостоился лишь просьбы, негромко произнесенной едва ли не униженным тоном:
– Хьюго хочет поговорить с вами. Вы не против?
Лаверн утвердительно кивнул, чувствуя, как в нем просыпается любопытство. Они молча проследовали в северную часть здания. Иоланда довела Вернона до дверей в часовню и, удостоив его улыбкой, скрылась. Лаверн вошел внутрь. Каменные стены часовни золотились от света зажженных свечей. Принс ожидал его возле алтаря под великолепным стрельчатым окном, изображавшим огненное море, в котором в вечных муках корчились грешники.
Похоже, что Принс уже стер из своей памяти приключившийся с ним конфуз. К нему вернулась обычная ледяная надменность. В знак приветствия он прикоснулся к рукаву Лаверна. На алтаре стояло два бокала с красным вином. Не говоря ни слова, Принс передал один из них Лаверну. От того не скрылось, что у наследника династии Нортов необычно расширены зрачки. Не будь Вернон в курсе происшедшего, наверняка бы решил, что хозяин Норт-Эбби питает к нему нежные чувства.
– Мир так несправедливо устроен. Вы согласны со мной, суперинтендант? В нем столько скорби, что может легко возникнуть мысль о том, а не сотворен ли он дьяволом. Дьяволом, который горюет о погубленных им душах.
Лаверн поставил сумку на пол и заглянул Принсу в глаза, удивляясь тому, что в них не отражается свет.
– Только избавь меня от своих дешевых штучек. Можешь болтать сколько угодно. Но меня не поймать на пустые разглагольствования. Для меня ты мало чем отличаешься от других мошенников.
– Можно подумать, Лаверн, будто ты сам образец честности и добродетели. Торговец страховками. Так что попрошу...
– Я по крайней мере не беру с других денег за свою ложь, – перебил его Вернон.
– Давай не будем! В этом нет никакой необходимости. Тебя ведь сейчас никто не слышит. Только я, а я умею хранить секреты! Я – кахуна, верховный жрец культа хуна. Я вижу истинного мастера с первого взгляда. Поэтому расслабься. Пожалуйста. И скажи мне... – Принс подался вперед и полушепотом спросил: – Где ты научился великому искусству?
Лаверн задумчиво понюхал свой бокал.
– Какому искусству?
– Не притворяйся. Еще никому не удавалось устоять перед моим излюбленным трюком. У тебя оказалась столь мощная мана, что мне показалось, будто я столкнулся с грузовиком. Наверное, я получил по заслугам. А ты, между прочим, позабавил меня. – Принс рассмеялся каким-то неестественным смехом. – Ловко сработано.
Затем глаза его недобро сощурились.
– Кто обучил тебя магии?
Лаверн вздохнул:
– Никто меня ничему не обучал. Не верю я ни в какую магию, будь то хуна или что-то еще.
Возникла долгая пауза, затем Принс оскалил зубы в саркастической усмешке:
– Да, я тебе верю. И все же, несмотря на всю твою вульгарность и неотесанность, ты ведешь себя как истинный адепт. В некотором роде, Лаверн, тобой даже можно восхищаться. Именно поэтому я отпускаю тебя с миром.
– Отпускаешь меня? – вспыхнул Лаверн. – Похоже, ты что-то путаешь. Это я тебя отпускаю. Пока. Но очень скоро я вернусь. Вернусь с ордером на твой арест по обвинению в убийстве. Тогда посмотрим, как ты запоешь.
– В убийстве? – В голосе Принса звучала нескрываемая ирония. – И кого это я убил?
– Двух человек. А может, и не только их.
– Позволь узнать, что же я сделал с этими бедолагами.
– Ты запудривал им мозги.
– Что-что? Как ты сказал? – зашелся от смеха Принс.
Лаверн побагровел.
– Ты запудривал мозги слабым и восприимчивым людям, внушая им, будто они прокляты. Сначала ты вдалбливал им в головы, что убьешь их так называемой отходной молитвой. А безумный ужас, охватывавший твоих доверчивых жертв, доводил гнусное дело до конца. Я надолго упрячу тебя за решетку, Принс. Готов биться об заклад, что в могилу ты сводишь людей при помощи гипнотического внушения. Будь уверен, я сумею доказать это.
– Гипноз? – усмехнулся американец. – Я не гипнотизирую людей, Лаверн. Я замаливаю их до смерти.
– Значит, ты признаешься в том, что убиваешь людей?
– Конечно. И не одного или двух, как ты предположил, а в буквальном смысле сотни. Перефразирую одну цитату: «Я убивал сотни людей, и все они были бесполезным хламом». – Принс усмехнулся, явно гордясь собственным красноречием. – Мне помогают многочисленные духи. С их помощью я пытаюсь очистить мир от расовой и духовной скверны. Если ты и дальше будешь вмешиваться в мои дела, то сначала я подвергну тебя бесчестью, а потом изолирую. А напоследок нанесу тебе удар прямо в сердце. В конце концов, когда твоя жизнь утратит всякий смысл, я отниму ее у тебя.
– Психиатр по тебе плачет.
– Разве? Я вовсе не безумен, Лаверн. И, главное, не нарушаю никакого закона. Я замаливаю людей до смерти. Что тут противозаконного? В чем ты можешь обвинить меня? В произнесении ритуальных заклятий без лицензии?
Лаверн почувствовал, как от такого цинизма внутри него закипает злость.
– Мне плевать, как я сделаю это. Я все равно с тобой разделаюсь.
На какое-то мгновение возникла пауза. Принс буквально сверлил Вернона холодным, оценивающим взглядом.
– А ты мне нравишься, в тебе есть нечто такое... Скажем, ты не лишен некоторых достоинств.
– Одно из них – умение распознавать бредовые идеи.
Американец рассмеялся:
– Нам с тобой не стоит конфликтовать. В самом деле не стоит. Мне не хотелось бы убивать человека вроде тебя. Прояви благоразумие, выброси из головы всю эту чушь про закон и порядок. И я не причиню тебе вреда. Обычно я убиваю тех, кто становится у меня на пути. Тебе же я даю шанс уйти отсюда целым и невредимым и спокойно дожить до конца твоих дней. Тебе не под силу остановить меня. Зачем же тогда провоцировать меня, осложнять со мной отношения? Откажись от своего расследования. Соглашайся и давай выпьем. Выпьем за мир между нами.
Лаверн поставил свой бокал на алтарь.
– С преступниками не пью.
Принс снова рассмеялся.
– Ты всегда такой зануда?
Лаверн поправил галстук, собираясь уходить.
– Тебе от меня не скрыться, Принс.
Продолжая улыбаться, американец сказал:
– Прими мое предложение, Лаверн, или ты умрешь.
– Не раньше, чем упрячу тебя за решетку.
– Что ж, попробуй... Да кто тебе поверит? У тебя ведь нет никаких доказательств. Нет и свидетелей.
– У него есть свидетель, – неожиданно раздался откуда-то сзади чей-то женский голос.
Обернувшись, они увидели Эдисон, стоявшую на пороге часовни.
Принс на какой-то миг лишился дара речи, затем стремительно подошел к девушке, вытянув руку в примирительном жесте.
– Ты подслушивала, Эдисон?
Дрожа нервной дрожью, та воскликнула:
– Ты же поклялся мне, что никогда, ни за что не будешь прибегать к отходной молитве!
– Я ни разу не нарушил обещание. Честно, я никогда...
– Не лги! – Голос Эдисон был готов сорваться на крик. – Я слышала, как ты хвастался перед ним своим могуществом!
– Что? И ты веришь, что я серьезно? Я просто дурачил его. Водил за нос, чтобы убедиться, что у него не одна извилина. Как правило, бобби – сплошные болваны. А этот парень не дурак, даже достоин награды.
Принс схватил девушку за рукав, однако та резко вырвала руку.
– Я прекрасно знаю тебя, Хьюго. Только не лги мне. Я знаю, что ты это сделал...
Эдисон кинулась к выходу, но врезалась в дверной косяк. Американец бросился ей вдогонку и сумел-таки поймать. Девушка начала отчаянно вырываться из его рук и в конце концов, глухо рыдая, устремилась в глубь галереи.
Хьюго приблизился к Лаверну. Лицо его потемнело от гнева.
– Убирайся! Вон из моего дома!
Вернон поднял с пола сумку и направился к выходу.
Неожиданно остановившись, он обернулся. Принс стоял спиной к нему, обратив лицо к алтарю.
– Да, чуть не забыл. С Новым годом!
Американец ничего не ответил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37