Та нагрелась, раскалилась и пошла трещинами. Ян Синь голыми руками, совершенно не боясь обжечься, взял горячую лопатку и стал изучать расчертившие ее трещины. Ничего не отразилось на его лице поначалу, но затем он со вздохом отложил лопатку в сторону и подошел к нашим героям.
– Прошу вас присесть, – строгим голосом сказал он им.
Юйлин и Ши Мин сели на разные скамеечки, обитые шелком, и приготовились слушать…
– Мне очень грустно об этом говорить, – начал Ян Синь, – но вы совершенно друг другу не подходите.
– Совсем? – ахнул Ши Мин.
– Совершенно, – кивнул Ян Синь. – Я способом проникновенного гадания заглянул в ваше прошлое и узнал, кем каждый из вас был в предыдущих своих воплощениях.
– И кем же? – спросила Юйлин.
– Вы, прекрасная девица, в своем последнем воплощении были священной мышью, живущей при храме Вечной Сладости в горах Цаошань.
– Мышью?! – пискнула Юйлин возмущенно.
– Да. А господин Ши Мин в прежнем воплощении был…
– Котом?
– Нет. Благочестивым паломником, который однажды пришел помолиться в храм Вечной Сладости. И вот, увидав бегающую по храму мышь, он прибил ее посохом. Он же не ведал, что мышь священная. За такое непотребство настоятель храма проклял его и пожелал ему снова воплотиться в теле мужчины. А мышь воплотилась в теле прелестной женщины. Вы, мой друг, влюбились в нее, ничего не зная, а ведь она призвана небесами вам отомстить за свою смерть!
– Этого не может быть, – пробормотал Ши Мин.
– Ничего тут не могу поделать, – развел руками оборотень. – Гадание не обманывает. Друг мой, если вы женитесь на этой девушке, судьба ваша сильно захромает. Может, и против воли, а госпожа Юйлин станет портить вам жизнь и строить пакости ежедневно…
– Я – мышь?! – все еще не могла опомниться Юйлин. – Мышь?!
– Так что оставьте всякие мысли о браке между вами, – сказал Ян Синь. – Вы еще найдете себе подходящую пару. Так-то. А теперь, Юйлин Шэнь и Ши Мин, расскажите мне правду!
Последние слова господин Синь произнес изменившимся голосом. Глаза его грозно засверкали, словно зеркала, в которых отразилась молния.
– Я узнал из гадания, что вы здесь находитесь совсем по другой причине, – заявил Ян Синь – От меня нельзя ничего укрыть. Скажите правду: какое моему брату до вас дело?
Ши Мин побледнел и ответил:
– Это государственная тайна.
– Мне можно доверить всякую тайну, – сказал Ян Синь.-Я брат моего брата, мы все с ним делим пополам. Итак, что случилось?
– Мы стали свидетелями заговора против государя и страны, – проговорила Юйлин. – Некое тайное общество замышляет убить императора и разбудить его кровью Подземного Царя, чтобы в Яшмовой Империи воцарились мятеж и ужас.
– Мы рассказали обо всем, что слышали, господину Лу Синю, потому что не знали больше никого из царедворцев. К тому же во дворце государя подняла голову измена – некоторые сановники предали Светлейшего императора и стакнулись с заговорщиками…
– Вот все, что нам известно. Господин Лу Синь решил защитить нас как свидетелей и потому спрятал в своем поместье. Сколько времени нам предстоит здесь провести – неизвестно. Мы молимся о том, чтоб справедливость поскорее восторжествовала, а негодяи были пойманы и казнены…
Пока Юйлин и Ши Мин говорили, лицо оборотня изменилось и стало цвета остывшего пепла. Казалось, он даже не дышал.
– Заговор? Измена? – проговорил он. – Во врата Яшмовой Империи снова стучится горе, и где взять силы, чтобы противостоять злу!
– Силы найдутся, – заверил Ши Мин. – Войска и удельные князья преданы императору. Во всяком случае, нам так думается.
– Если кто и не изменит никогда Яшмовому престолу, так это мое племя, племя оборотней, – сказал Ян Синь. – Судьба свела нас вместе не зря. Хорошо, что вы обо всем мне рассказали. Теперь я должен подготовить нашу армию – чтоб в случае плохого поворота событий немедля выступить против захватчиков. Эх, ничего не поделаешь, придется мириться с женой – ведь она у меня верховный полководец лисьей армии!
С этими словами Ян Синь взмахнул ладонями. Из его пальцев ударили в разные стороны лучи разноцветного света. Юйлин и Ши Мин в страхе замерли. Комната вся наполнилась радужным сиянием Ян Синь воскликнул:
– Сунюй, госпожа моя и возлюбленная, повелительница Желтых Облаков, явись, явись, явись!
Тут же в комнате поднялся невероятный вихрь такой силы, что казалось, рухнут стены и вылетят окна. Прошумев несколько мгновений, вихрь стих, все стояло на своих местах, включая испуганных Юйлин и Ши Мина. Однако теперь в комнате находилась прекрасная, огненно-рыжая лисица с белой полоской между ушами. Глаза лисицы сияли как раскаленные изумруды, а зубы светились подобно осиянным луной жемчужинам. Ян Синь поклонился лисице:
– О Сунюй, благословенная моя супруга, многократно славлю тебя за то, что ты явилась так скоро!
Лисица трижды взмахнула пышным хвостом, трижды перекувырнулась через голову и обратилась в женщину, красоте которой нет равных на земле. Под стать ее дивному лицу был и наряд – алое платье, затканное золотом, накидка из перьев аиста и множество драгоценных украшений… Женщина поклонилась Ян Синю.
– Приветствую тебя, высокочтимый супруг мой! Неужели ты успел расплавить свою досаду и вновь полюбить меня, оттого и призвал столь торопливо? – И красавица нежно засмеялась.
– Я никогда не переставал любить тебя, – заверил супругу Ян Синь. – Просто иногда ты становишься слишком упрямой.
– А ты – чересчур заносчивым.
– А ты – весьма тщеславной и многословной.
– А ты – скучным и мрачным.
– А ты… Ох, прости, дорогая. Довольно нам с тобой злословить друг друга. Еще раз прости. Важное дело предстоит нам. Видишь этих двоих?
– Да, славная парочка, только в супруги они друг другу не годятся.
– Это и я определил, но они и не жених с невестой. Они – свидетели заговора против государя и престола, потому их сюда привез мой брат…
Красавица-оборотниха изменилась в лице:
– Государственный заговор?! Как такое может быть?
Пришлось Ши Мину и Юйлин, не таясь, еще раз пересказывать свою историю. Госпожа Сунюй слушала очень внимательно, теребя в изящных пальцах легкий шелковый платок. Наконец она сказала:
– Надо готовить армию. Но проделаем все втайне. Даже брату ничего не говори, ему и без того теперь хватает хлопот. Если б владычица Фэйянь была здесь, она бы не допустила…
– Но владычицы Фэйянь нет, она на Лунтане, блаженном острове драконов. И император болен. Так все не вовремя!
– Беды всегда приходят не вовремя, – заметила Сунюй. – Однако болезнь императора можно исцелить.
– Как? И ты молчала? До сих пор?
– Да, потому что не знала, в чем причина болезни государя. Но недавно я была в обители монахов-лотосов. Ты знаешь, им ведомо многое, они часто получают знамения и видения. Так вот, одному лотосному старцу было такое видение: перед ним возникла Мать Облаков, богиня Саванму, и трижды повторила: «Недуг императора пройдет, если перед ним предстанет дева его снов». Старец устрашился видения и не стал докладывать о том двору.
– А ты, конечно, все разузнала…
– Конечно. Так вот. Остается лишь найти государю деву его снов, и он выздоровеет.
– Легко ли это? И тем ли сейчас нам стоит заниматься? Надо обезвредить заговорщиков…
– Поступим так, дорогой супруг. Я буду готовить лисью армию, а ты направишься в столицу к своему брату. Расскажи ему о видении монаха, а вместе вы уж придумаете, как найти девицу, из-за которой государь болен.
– Ах, столица… Давно я не был там! И ехать совсем не хочется.
– Ничего не поделаешь…
– Да. А ведь я так мечтал уйти от суетного мира – собирать в святых горах целебные травы, плавить киноварь, готовить пилюли бессмертия.
– Кому сейчас нужны твои пилюли бессмертия?! Сейчас нужней всего верность престолу! Итак, дорогой мой, поспеши в столицу. А за этой парочкой приглядит домоправительница. Я же соберу своих военачальников, а позднее присоединюсь к тебе в Тэнкине.
– Договорились, дорогая супруга.
Красавица взмахнула платочком, и в комнате поднялся густой туман. Когда туман исчез, на полу перебирала лапками огненная лисица. Она звонко тявкнула, сверкнула глазами и исчезла. Этого Юйлин не вынесла и в обмороке упала на руки Ши Мину.
– Что с нею? – обеспокоился Ян Синь. – Ох, кажется, она не выдержала всех этих превращений. Дорогой друг, отнеси девушку в ее покои, а сам поскорее возвращайся. Мне нужно с тобой посовещаться относительно предстоящей поездки в столицу.
– Да, да, – кивнул Ши Мин.
Он отнес Юйлин в ее комнату и поручил девушку заботам домоправительницы. Затем вернулся к Ян Синю:
– Я жду ваших распоряжений, господин!
Ян Синь задумчиво походил по комнате, затем спросил:
– Тебе, верно, невыносимо сидеть в Хуатуне взаперти? Хочется знать, как обстоят дела в столице? Я прав?
– Да, господин. Конечно, общество Юйлин смягчает скуку…
– И не надейся. В сердце этой девушки нет для тебя места. Поэтому свою увлеченность ею изгони из души и плоти. Поверь, вы никогда не будете вместе как мужчина и женщина; мы, оборотни, видим такое сразу. Но остаться друзьями вы можете… Но сейчас не об этом. Хочешь ли ты отправиться со мной в столицу, побывать во дворце, оказаться в самом сердце тех событий, что грядут неизбежно?
– Конечно, хочу! Я мужчина и цзиньши, мне стыдно отсиживаться в глуши, покуда в столице зреет опасность!
– Отлично. В таком случае ты оправишься со мной. А девица Юйлин пусть останется в поместье. У нее чувствительное сердце…
– Сердце мышки, – усмехнулся Ши Мин.
– Можно сказать и так. Пусть она избежит опасностей. Старая Бинь будет приглядывать за нею, да еще я оставлю кое-кого из подчиненных мне оборотней наблюдать за поместьем.
Позднее Ши Мин встретился с Юйлин в саду и сказал:
– Господин Ян берет меня с собой в столицу. Там я нужнее, чем здесь.
Юйлин не могла скрыть жестокого разочарования:
– А я?! Так и буду сидеть затворницей в поместье?!
– Ничего не поделаешь. Ты девушка, тебе следует беречь себя и не подвергаться опасностям…
– Вот как! – Юйлин была вне себя от досады. – А мы еще клялись быть друзьями друг другу.
– Не понимаю, как мой отъезд может нарушить клятвы нашей дружбы! Юйлин, успокойся!
– Ах, да я спокойна, как воды Цанхе зимой! Поезжай в столицу, поезжай хоть в горы Шицинь, мне все равно! Государственный служащий!
– Юйлин, если б я не знал твоего благородного сердца, я бы подумал, что ты мне завидуешь…
Юйлин хотела было что-то сказать, но осеклась. Помолчала, потом буркнула, насупив изящные бровки:
– Ладно, поезжай. Только береги себя.
И вскоре колесница господина Ян Синя увезла юношу в Тэнкин. Юйлин осталась в одиночестве и сильно заскучала. От скуки и стихи у нее получались скучные. Она гуляла по саду – гулянье не приносило радости. Она говорила с домоправительницей – разговоры были все об одном и том же… И бродя среди плакучих ив, Юйлин не раз думала, что, превратись она в плакучую иву, жизнь ее станет не в пример интереснее и оживленнее.
Цзюань 11
НЕУТОЛЕННАЯ ДУША
Грею камушки в ладони,
Молча на море гляжу.
Мне не рады в этом доме –
Я к другому ухожу.
Я бродяжить не устану
По дорогам и мирам.
Тот, кто ждать не перестанет,
Никогда не умирал.
Нет покоя, нет приюта,
Мчится по морю ладья.
Ах, не любят почему-то
В мире странников, как я.
Ну и что же. Разыщу я
Мир, где любят и зовут.
И ладью свою цветную
Больше не оставлю тут.
Принцесса Фэйянь стойко перенесла потерю бригавеллы «Халцедон». Она не могла обвинить императрицу в том, что именно та отдала приказ о поджоге корабля, она даже не могла доказать, что это был поджог, а не нелепая случайность. Но недоверие и неприязнь по отношению к владычице Чхунхян поселились в ее сердце. Впрочем, Фэйянь не была бы дочерью своего отца, если б позволила этим неблаговидным чувствам вырваться наружу. Внешне она была по-прежнему спокойна, любезна и почтительна. К тому же Ют-Карахон-Отэ всячески старалась задобрить принцессу, улестить и заверить в своей совершенной к ней дружбе. И принцесса понимала, что, хоть она и стала поневоле пленницей императрицы Чхунхян, пока к ней относятся как к пленнице почтенной и высокородной. Одно тревожило принцессу: ее беременность. Не будь Фэйянь в тягости, ей хватило бы сил и знаний для того, чтобы тайком сбежать с Жемчужного Завета. В конце концов, любая дракониха из ее свиты почла бы за честь отнести на своих крыльях супругу князя Баосюя… Но под разными предлогами драконих к принцессе тоже не допускали, а сами драконихи были слишком благовоспитанны, чтобы выражать по этому поводу недовольство и подозрения…
Единственное, что могла сделать Фэйянь, – это; как советовала императрица, написать письмо мужу. Это письмо было выдержано в вежливом и холодноватом тоне, и хорошо. Иероглифы письма можно было читать по-разному: обычно и в зеркальном отражении. Баосюй знал этот прием, потому и должен был прочитать следующее:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
– Прошу вас присесть, – строгим голосом сказал он им.
Юйлин и Ши Мин сели на разные скамеечки, обитые шелком, и приготовились слушать…
– Мне очень грустно об этом говорить, – начал Ян Синь, – но вы совершенно друг другу не подходите.
– Совсем? – ахнул Ши Мин.
– Совершенно, – кивнул Ян Синь. – Я способом проникновенного гадания заглянул в ваше прошлое и узнал, кем каждый из вас был в предыдущих своих воплощениях.
– И кем же? – спросила Юйлин.
– Вы, прекрасная девица, в своем последнем воплощении были священной мышью, живущей при храме Вечной Сладости в горах Цаошань.
– Мышью?! – пискнула Юйлин возмущенно.
– Да. А господин Ши Мин в прежнем воплощении был…
– Котом?
– Нет. Благочестивым паломником, который однажды пришел помолиться в храм Вечной Сладости. И вот, увидав бегающую по храму мышь, он прибил ее посохом. Он же не ведал, что мышь священная. За такое непотребство настоятель храма проклял его и пожелал ему снова воплотиться в теле мужчины. А мышь воплотилась в теле прелестной женщины. Вы, мой друг, влюбились в нее, ничего не зная, а ведь она призвана небесами вам отомстить за свою смерть!
– Этого не может быть, – пробормотал Ши Мин.
– Ничего тут не могу поделать, – развел руками оборотень. – Гадание не обманывает. Друг мой, если вы женитесь на этой девушке, судьба ваша сильно захромает. Может, и против воли, а госпожа Юйлин станет портить вам жизнь и строить пакости ежедневно…
– Я – мышь?! – все еще не могла опомниться Юйлин. – Мышь?!
– Так что оставьте всякие мысли о браке между вами, – сказал Ян Синь. – Вы еще найдете себе подходящую пару. Так-то. А теперь, Юйлин Шэнь и Ши Мин, расскажите мне правду!
Последние слова господин Синь произнес изменившимся голосом. Глаза его грозно засверкали, словно зеркала, в которых отразилась молния.
– Я узнал из гадания, что вы здесь находитесь совсем по другой причине, – заявил Ян Синь – От меня нельзя ничего укрыть. Скажите правду: какое моему брату до вас дело?
Ши Мин побледнел и ответил:
– Это государственная тайна.
– Мне можно доверить всякую тайну, – сказал Ян Синь.-Я брат моего брата, мы все с ним делим пополам. Итак, что случилось?
– Мы стали свидетелями заговора против государя и страны, – проговорила Юйлин. – Некое тайное общество замышляет убить императора и разбудить его кровью Подземного Царя, чтобы в Яшмовой Империи воцарились мятеж и ужас.
– Мы рассказали обо всем, что слышали, господину Лу Синю, потому что не знали больше никого из царедворцев. К тому же во дворце государя подняла голову измена – некоторые сановники предали Светлейшего императора и стакнулись с заговорщиками…
– Вот все, что нам известно. Господин Лу Синь решил защитить нас как свидетелей и потому спрятал в своем поместье. Сколько времени нам предстоит здесь провести – неизвестно. Мы молимся о том, чтоб справедливость поскорее восторжествовала, а негодяи были пойманы и казнены…
Пока Юйлин и Ши Мин говорили, лицо оборотня изменилось и стало цвета остывшего пепла. Казалось, он даже не дышал.
– Заговор? Измена? – проговорил он. – Во врата Яшмовой Империи снова стучится горе, и где взять силы, чтобы противостоять злу!
– Силы найдутся, – заверил Ши Мин. – Войска и удельные князья преданы императору. Во всяком случае, нам так думается.
– Если кто и не изменит никогда Яшмовому престолу, так это мое племя, племя оборотней, – сказал Ян Синь. – Судьба свела нас вместе не зря. Хорошо, что вы обо всем мне рассказали. Теперь я должен подготовить нашу армию – чтоб в случае плохого поворота событий немедля выступить против захватчиков. Эх, ничего не поделаешь, придется мириться с женой – ведь она у меня верховный полководец лисьей армии!
С этими словами Ян Синь взмахнул ладонями. Из его пальцев ударили в разные стороны лучи разноцветного света. Юйлин и Ши Мин в страхе замерли. Комната вся наполнилась радужным сиянием Ян Синь воскликнул:
– Сунюй, госпожа моя и возлюбленная, повелительница Желтых Облаков, явись, явись, явись!
Тут же в комнате поднялся невероятный вихрь такой силы, что казалось, рухнут стены и вылетят окна. Прошумев несколько мгновений, вихрь стих, все стояло на своих местах, включая испуганных Юйлин и Ши Мина. Однако теперь в комнате находилась прекрасная, огненно-рыжая лисица с белой полоской между ушами. Глаза лисицы сияли как раскаленные изумруды, а зубы светились подобно осиянным луной жемчужинам. Ян Синь поклонился лисице:
– О Сунюй, благословенная моя супруга, многократно славлю тебя за то, что ты явилась так скоро!
Лисица трижды взмахнула пышным хвостом, трижды перекувырнулась через голову и обратилась в женщину, красоте которой нет равных на земле. Под стать ее дивному лицу был и наряд – алое платье, затканное золотом, накидка из перьев аиста и множество драгоценных украшений… Женщина поклонилась Ян Синю.
– Приветствую тебя, высокочтимый супруг мой! Неужели ты успел расплавить свою досаду и вновь полюбить меня, оттого и призвал столь торопливо? – И красавица нежно засмеялась.
– Я никогда не переставал любить тебя, – заверил супругу Ян Синь. – Просто иногда ты становишься слишком упрямой.
– А ты – чересчур заносчивым.
– А ты – весьма тщеславной и многословной.
– А ты – скучным и мрачным.
– А ты… Ох, прости, дорогая. Довольно нам с тобой злословить друг друга. Еще раз прости. Важное дело предстоит нам. Видишь этих двоих?
– Да, славная парочка, только в супруги они друг другу не годятся.
– Это и я определил, но они и не жених с невестой. Они – свидетели заговора против государя и престола, потому их сюда привез мой брат…
Красавица-оборотниха изменилась в лице:
– Государственный заговор?! Как такое может быть?
Пришлось Ши Мину и Юйлин, не таясь, еще раз пересказывать свою историю. Госпожа Сунюй слушала очень внимательно, теребя в изящных пальцах легкий шелковый платок. Наконец она сказала:
– Надо готовить армию. Но проделаем все втайне. Даже брату ничего не говори, ему и без того теперь хватает хлопот. Если б владычица Фэйянь была здесь, она бы не допустила…
– Но владычицы Фэйянь нет, она на Лунтане, блаженном острове драконов. И император болен. Так все не вовремя!
– Беды всегда приходят не вовремя, – заметила Сунюй. – Однако болезнь императора можно исцелить.
– Как? И ты молчала? До сих пор?
– Да, потому что не знала, в чем причина болезни государя. Но недавно я была в обители монахов-лотосов. Ты знаешь, им ведомо многое, они часто получают знамения и видения. Так вот, одному лотосному старцу было такое видение: перед ним возникла Мать Облаков, богиня Саванму, и трижды повторила: «Недуг императора пройдет, если перед ним предстанет дева его снов». Старец устрашился видения и не стал докладывать о том двору.
– А ты, конечно, все разузнала…
– Конечно. Так вот. Остается лишь найти государю деву его снов, и он выздоровеет.
– Легко ли это? И тем ли сейчас нам стоит заниматься? Надо обезвредить заговорщиков…
– Поступим так, дорогой супруг. Я буду готовить лисью армию, а ты направишься в столицу к своему брату. Расскажи ему о видении монаха, а вместе вы уж придумаете, как найти девицу, из-за которой государь болен.
– Ах, столица… Давно я не был там! И ехать совсем не хочется.
– Ничего не поделаешь…
– Да. А ведь я так мечтал уйти от суетного мира – собирать в святых горах целебные травы, плавить киноварь, готовить пилюли бессмертия.
– Кому сейчас нужны твои пилюли бессмертия?! Сейчас нужней всего верность престолу! Итак, дорогой мой, поспеши в столицу. А за этой парочкой приглядит домоправительница. Я же соберу своих военачальников, а позднее присоединюсь к тебе в Тэнкине.
– Договорились, дорогая супруга.
Красавица взмахнула платочком, и в комнате поднялся густой туман. Когда туман исчез, на полу перебирала лапками огненная лисица. Она звонко тявкнула, сверкнула глазами и исчезла. Этого Юйлин не вынесла и в обмороке упала на руки Ши Мину.
– Что с нею? – обеспокоился Ян Синь. – Ох, кажется, она не выдержала всех этих превращений. Дорогой друг, отнеси девушку в ее покои, а сам поскорее возвращайся. Мне нужно с тобой посовещаться относительно предстоящей поездки в столицу.
– Да, да, – кивнул Ши Мин.
Он отнес Юйлин в ее комнату и поручил девушку заботам домоправительницы. Затем вернулся к Ян Синю:
– Я жду ваших распоряжений, господин!
Ян Синь задумчиво походил по комнате, затем спросил:
– Тебе, верно, невыносимо сидеть в Хуатуне взаперти? Хочется знать, как обстоят дела в столице? Я прав?
– Да, господин. Конечно, общество Юйлин смягчает скуку…
– И не надейся. В сердце этой девушки нет для тебя места. Поэтому свою увлеченность ею изгони из души и плоти. Поверь, вы никогда не будете вместе как мужчина и женщина; мы, оборотни, видим такое сразу. Но остаться друзьями вы можете… Но сейчас не об этом. Хочешь ли ты отправиться со мной в столицу, побывать во дворце, оказаться в самом сердце тех событий, что грядут неизбежно?
– Конечно, хочу! Я мужчина и цзиньши, мне стыдно отсиживаться в глуши, покуда в столице зреет опасность!
– Отлично. В таком случае ты оправишься со мной. А девица Юйлин пусть останется в поместье. У нее чувствительное сердце…
– Сердце мышки, – усмехнулся Ши Мин.
– Можно сказать и так. Пусть она избежит опасностей. Старая Бинь будет приглядывать за нею, да еще я оставлю кое-кого из подчиненных мне оборотней наблюдать за поместьем.
Позднее Ши Мин встретился с Юйлин в саду и сказал:
– Господин Ян берет меня с собой в столицу. Там я нужнее, чем здесь.
Юйлин не могла скрыть жестокого разочарования:
– А я?! Так и буду сидеть затворницей в поместье?!
– Ничего не поделаешь. Ты девушка, тебе следует беречь себя и не подвергаться опасностям…
– Вот как! – Юйлин была вне себя от досады. – А мы еще клялись быть друзьями друг другу.
– Не понимаю, как мой отъезд может нарушить клятвы нашей дружбы! Юйлин, успокойся!
– Ах, да я спокойна, как воды Цанхе зимой! Поезжай в столицу, поезжай хоть в горы Шицинь, мне все равно! Государственный служащий!
– Юйлин, если б я не знал твоего благородного сердца, я бы подумал, что ты мне завидуешь…
Юйлин хотела было что-то сказать, но осеклась. Помолчала, потом буркнула, насупив изящные бровки:
– Ладно, поезжай. Только береги себя.
И вскоре колесница господина Ян Синя увезла юношу в Тэнкин. Юйлин осталась в одиночестве и сильно заскучала. От скуки и стихи у нее получались скучные. Она гуляла по саду – гулянье не приносило радости. Она говорила с домоправительницей – разговоры были все об одном и том же… И бродя среди плакучих ив, Юйлин не раз думала, что, превратись она в плакучую иву, жизнь ее станет не в пример интереснее и оживленнее.
Цзюань 11
НЕУТОЛЕННАЯ ДУША
Грею камушки в ладони,
Молча на море гляжу.
Мне не рады в этом доме –
Я к другому ухожу.
Я бродяжить не устану
По дорогам и мирам.
Тот, кто ждать не перестанет,
Никогда не умирал.
Нет покоя, нет приюта,
Мчится по морю ладья.
Ах, не любят почему-то
В мире странников, как я.
Ну и что же. Разыщу я
Мир, где любят и зовут.
И ладью свою цветную
Больше не оставлю тут.
Принцесса Фэйянь стойко перенесла потерю бригавеллы «Халцедон». Она не могла обвинить императрицу в том, что именно та отдала приказ о поджоге корабля, она даже не могла доказать, что это был поджог, а не нелепая случайность. Но недоверие и неприязнь по отношению к владычице Чхунхян поселились в ее сердце. Впрочем, Фэйянь не была бы дочерью своего отца, если б позволила этим неблаговидным чувствам вырваться наружу. Внешне она была по-прежнему спокойна, любезна и почтительна. К тому же Ют-Карахон-Отэ всячески старалась задобрить принцессу, улестить и заверить в своей совершенной к ней дружбе. И принцесса понимала, что, хоть она и стала поневоле пленницей императрицы Чхунхян, пока к ней относятся как к пленнице почтенной и высокородной. Одно тревожило принцессу: ее беременность. Не будь Фэйянь в тягости, ей хватило бы сил и знаний для того, чтобы тайком сбежать с Жемчужного Завета. В конце концов, любая дракониха из ее свиты почла бы за честь отнести на своих крыльях супругу князя Баосюя… Но под разными предлогами драконих к принцессе тоже не допускали, а сами драконихи были слишком благовоспитанны, чтобы выражать по этому поводу недовольство и подозрения…
Единственное, что могла сделать Фэйянь, – это; как советовала императрица, написать письмо мужу. Это письмо было выдержано в вежливом и холодноватом тоне, и хорошо. Иероглифы письма можно было читать по-разному: обычно и в зеркальном отражении. Баосюй знал этот прием, потому и должен был прочитать следующее:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39