– Еще бы. Она так похожа на ту проклятую девчонку-служанку…
– Тише, госпожа, вы разбудите ее раньше времени. Такое пробуждение может лишить ее разума.
– Что же мне делать, Тейху? Как поступить?
– Скоро наступит Ночь Неутоленных Душ, государыня. Быть может, к тому времени вы найдете нужное решение…
– Но она моя гостья! А гость священен!
– Все зависит от вашего решения, госпожа. И вот еще о чем я должен сказать вам. Молодая госпожа ожидает ребенка.
– О нет!
– И этот ребенок – не от человека.
– Разумеется, ведь ее муж – дракон. Проклятье! Только этого не хватало! Ужасно, ужасно!
– Государыня, дыхание молодой госпожи слабеет. Я должен разбудить ее, или она уйдет от нас.
– Хорошо. Я готова. Буди.
Лицо императрицы, до сего момента искаженное гримасой боли, отчаяния и гнева, принимает сострадательно-спокойное выражение. Так могла бы любящая мать смотреть на дочь.
Тейху убирает со лба и груди Фэйянь курильницы, затем смачивает шелковый платок в жидкости из приснопамятной бутылочки и протирает этим платком лицо принцессы. Принцесса глубоко вздыхает и открывает глаза.
– Что со мною было, ваше величество? – в испуге спрашивает она у Ют-Карахон-Отэ.
– Я и сама не знаю, – умело разыгрывает волнение императрица. – Вам вдруг стало дурно, моя дорогая. Пришлось вызвать лекаря. Он даст вам укрепляющий отвар.
Тейху наливает в чайную чашечку немного прозрачной жидкости с ароматом лимона и с поклоном протягивает чашку принцессе.
– Выпейте, это освежит вас, – с волнением говори Ют-Карахон-Отэ.
– Благодарю. – Принцесса делает глоток. – Мне и впрямь стало легче.
– Тогда я прикажу лекарю удалиться. Ступай Тейху. Тебя призовут, если ты снова понадобишься. Ах, принцесса, как вы испугали меня! Я и не подозревала, что у вас столь слабое здоровье. Вам стало дурно всего лишь от белого чая!
– Да, это странно. Раньше я без опаски пила белый чай. Говорят, его не переносят беременные… Впрочем, сейчас мне гораздо лучше. Да, вот еще что!
– Принцесса?
– Мне снова приснился тот сон! Во всех мельчайших подробностях. Как это ужасно! Скажите, когда вы пригласите вашего толкователя снов?
– О, об этом не может быть и речи! Я не посмею подвергать опасности ваше драгоценное здоровья принцесса. Пусть сон останется только сном!
– Но вы ведь сами хотели узнать толкование, государыня! Да и мне любопытно…
– В другой раз, принцесса, в другой раз. Сейчас вы еще слишком слабы. Я немедленно вызову паланкин и прикажу, чтобы вас отнесли в ваши покои. Остаток дня вам следует провести в постели, ничем себя не утруждая.
– Но это так скучно!
– Прошу вас послушаться меня. Сегодня вы отдохнете, а завтра для вас наступит новый прекрасный день, полный радостей и развлечений.
– Хорошо, государыня, я повинуюсь вам. Знаете, иногда вы напоминаете мне мою матушку, хотя я знала ее живой совсем недолго…
Остаток дня и вечер принцесса Фэйянь действительно провела в постели – даже вечернюю трапезу принесли ей прямо в покои. Фэйянь не любила лениться и нежиться, но сейчас ее тело вдруг странно ослабело, голова кружилась, хотелось лечь и спать долго-долго. И не видеть ужасных снов!
Фэйянь без всякого удовольствия потрапезничала, затем прочитала послание, приложенное императрицей к корзине с персиками, – Ют-Карахон-Отэ желала принцессе скорейшего выздоровления.
На следующий день Фэйянь почувствовала себя гораздо лучше. После утренней трапезы пошел дождь, и гулять по саду было нельзя.
– Не сыграть ли нам в мацэзян? – с улыбкой предложила принцессе Ют-Карахон-Отэ. – Вчера вы не дали мне отыграться. Впрочем, если вы еще нездоровы…
– Нет-нет, я с удовольствием сыграю, – торопливо ответила Фэйянь. – Вчерашнее безделье истомило меня сильнее болезни.
Высокородные дамы приказали поменять в игровой комнате цветы в вазах и отправились играть. Эту игру сопровождал тонкий аромат глициний, петунии и нероли. Возможно, из-за аромата этих цветов Фэйянь внезапно подумала, что сегодняшняя партия сыграет важную роль в ее жизни. Что на кону – ее счастье, свобода, возможность быть с Баосюем… Фэйянь постаралась отогнать от себя столь неприятные мысли, они отвлекали, мешали сосредоточиться. Фэйянь бледнела и терялась, императрица же, напротив, была очень спокойна и разумна.
– Мы по-прежнему играем на желание? – спросила императрица у Фэйянь.
– Да, государыня.
– Прекрасно. – Императрица одарила молодую женщину лучезарной улыбкой.
Игра становилась все напряженнее, все острее. Есть в мацэзян такой момент, когда игроки должны сохранять предельное хладнокровие и ясность ума, ибо расстановка сил и покровительствующих звезд не потерпит небрежности. Фэйянь понимала это, но ничего не могла с собой поделать: и тело, и разум словно изменяли ей, и она совершала ошибку за ошибкой.
– Похоже, я сегодня не сильна в игре, – со слабой улыбкой выдавила Фэйянь.
– Похоже что так, – кивнула императрица Чхунхян и двинула по доске фигурку. – Потому что вы проиграли, принцесса.
– Судьба, – развела ладони Фэйянь. – Вот вы и отыгрались, ваше величество. Теперь я должна исполнить ваше желание.
– Вы не передумали?
– Нет, ведь я дала слово чести, как я могу передумать? – изумилась Фэйянь. – Я из династии Тэн, а династия Тэн держит свое слово!
– Вы благородны и прекрасны, принцесса! – воскликнула Ют-Карахон-Отэ.
– Вы слишком хвалите меня, государыня, – склонила голову Фэйянь. – Так каково же будет ваше желание?
– Я даже не знаю, я не собиралась выигрывать. – Императрица выглядела растерянной. – Дайте мне на раздумье три дня.
– Хорошо, а что будет через три дня?
– Ночь Неутоленных Душ, праздник печальных и забытых. О, это величественный праздник – с молитвенными шествиями, с распеванием ритуальных песен. Вам понравится этот праздник, принцесса.
– Значит, вы сообщите мне о своем желании в Ночь Неутоленных Душ, государыня?
– Да, – улыбнулась Ют-Карахон-Отэ. – Именно так.
Цзюань 8
РАЗМЫШЛЕНИЯ И РЕШЕНИЯ

С давних времен появленье дракона
Чтится как Неба таинственный знак:
Чтобы судья разбирал по закону,
Чтобы не стал преступленьем пустяк.
Издревле феникса чтят появленье-
Феникс надежду живущим несет…
Но потонувших в разврате и лени
Даже надежда уже не спасет.
«Милостью Неба» цилинь нисходящий
Издревле был мудрецом наречен.
Но средь людской ненавидящей чащи
Попран и предан небесный закон.
Больше они не придут. И унынье
Вечно объемлет людские сердца…
Феникса ждем мы, дракона, цилиня.
Ждем их и ждем без конца.
О достославный читатель этой повести-безделки! С тобой мы покинем на время благословенную страну Жемчужного Завета и перенесемся в Яшмовую Империю, где по сей день болеет, не приходя в себя, император Жэнь-дин, где придворные лекари сбились с ног, а сановники и министры седеют от переживании.
У императорского каллиграфа тоже немало забот Господин Лу Синь просматривает пачки только что принесенных ведомственных записок, как вдруг его отвлекает своим появлением слуга.
– Что такое?
– Простите, господин первый императорский каллиграф, но у вас просят аудиенции два человека: один в одежде сюцая, другой в одежде цзиньши. Вот их именные карточки.
Слуга подает на костяном подносе две карточки из твердой бумаги с начертанными на них иероглифами.
– Цзиньши Ши Мин из рода Минов и сюцай Юйлин Шэнь из рода Шэнь, – прочел каллиграф на карточках и изменился в лице. – Вот так парочка! Скажи, пусть войдут, но много времени я им не уделю.
Ши Мин и Юйлин Шэнь вошли в кабинет Лу Синя и у входа пали на колени.
– Просим прощения за дерзость, господин каллиграф! – хором воскликнули они.
– Что привело вас ко мне? Впрочем, о вас, господин Шэнь, я помню, я уже составил ваше рекомендательное письмо к вдове князя Семуна. А вот кто нужно от меня господину Мину?
– О господин первый императорский каллиграф! – приглушенно воскликнул Ши Мин. – Мы осмелились потревожить вас по важнейшему государственному делу!
– И что же это за дело?
– Заговор, господин, – подала голос Юйлин Шэнь.
– Заговор?
– Да, господин. Заговор и измена! Выслушайте нас! И поверьте, мы это не выдумали!
И сюцай и цзиньши, перебивая друг друга, рассказали о ночной сходке негодяев и злоумышленников возле храма Всех Предков.
– Один из них выдает себя за Пэя, ловца креветок! Но лиходеи зовут его Хон. На джонке госпожи Су Данян он изредка встречается с певичкой по имени Бирюзовая Царица и дает ей какие-то поручения, а также получает от нее ответы. Но они собираются убить эту певичку, потому что она, как они считают, плохо содействует их темным делам. Второго бандита зовут Чхен, а третьего – Хун…
– Впрочем, вряд ли их можно назвать простыми бандитами, потому что они говорили о каком-то тайном Обществе…
– Тайном обществе? – переспросил Лу Синь.
– Да, господин! Только они еще говорили, что придет пора и это общество перестанет быть тайным.Они дожидаются какого-то заморского наемника по прозвищу Прозрачный Меч, и этот Прозрачный Меч должен убить императора.
– Да, они так и сказали: «Убить императора». Апосле убийства Светлейшего эти негодяи устроятподжоги, восстания, грабежи по всей столице, чтоб народ впал в безумие…
– Для чего? – спросил Лу Синь.
– Они ждут кораблей. Кораблей, которые придут с моря Тай по Прозрачной реке. И на кораблях будут солдаты.
– Они не сказали, кому принадлежат эти корабли?
– Нет, господин императорский каллиграф. Они сказали, что корабли, мол, это не их забота. Их, мол, дело – все подготовить для прихода убийцы по прозвищу Прозрачный Меч и еще захватить Тэнкин.
– И еще они говорили о том, что, когда умрет император и захвачен будет Тэнкин, в Яшмовой Империи воцарится Подземный Царь.
– Да, они так и сказали – Подземный, мол, Царь.
– О чем они еще говорили? – Лу Синь был бледен.
– О том, что их тревожат вести о болезни императора, потому что в связи с болезнью запрещено принимать послов из других стран. А убийца Призрачный Меч должен был пробраться в Империю под видом посла из Жемчужного Завета… И Прозрачный Меч обязательно должен убить государя, дабы кровь Светлейшего окропила землю и пробудила к жизни того самого Подземного Царя!
– Как это странно слышать… – пробормотал Лу Синь. – Что они еще говорили?
– Они условились убить певичку Бирюзовую Царицу. Другой злодей собирался встретиться с неким царедворцем Оуяном…
– Оуяном? – быстро переспросил Лу Синь.
– Да, господин. Он назвал Оуяна продажной тварью, от которой можно узнать все дворцовые новости.
– А еще они хотят поторопить прибытие Прозрачного Меча…
– Вот все, что мы слышали.
. – Нет, не все! Ты что, забыл, Ши Мин?! Они собираются встретиться через десять дней у заброшенного храма Взывания к Свету. Их пароль: «Крыса прогрызает слабую стену», а отзыв: «Стена рухнет и придавит строителя». Вот теперь мы действительно рассказали все, господин первый императорский каллиграф.
Лу Синь долго молчал, затем сказал:
– Воистину боги привели вас на место встречи этих злодеев. Но прошу вас впредь быть осторожными и не распускать языки. Вам, господин Юйлин Шэнь, придется повременить с отъездом к вдове князя Семуна.
– Я понимаю, – торопливо сказала Юйлин.
– Можете ли вы записать ваши показания? Я немедленно передам это донесение главе службы безопасности… Впрочем, нет, это лишняя проволочка. Вам придется рассказать вашу историю еще раз – теперь в присутствии князя Богу, начальника розыскной службы.
– Мы готовы сделать все, господин первый императорский каллиграф.
– И никому ни слова!
– Разумеется, господин императорский каллиграф!
– И вот что… У кого вы остановились?
– Я в гостинице «Панцирь краба», – сообщил Ши Мин.
– А я у одной вдовы в пригороде Цзи, – сообщила Юйлин Шэнь.
– Вам следует немедленно съехать оттуда. Сегодня же рассчитайтесь с хозяевами, соберите вещи и скажите знакомым, что отъезжаете домой. Причину отъезда придумайте сами. После чего вы снова должны будете прийти ко мне. Я распоряжусь, чтобы вас пропустили в мои покои в любое время. Я устрою ваше жилище и вашу судьбу.
– Тысяча благодарностей, господин первый императорский каллиграф!
– А теперь ступайте! Будьте осторожны и не медлите! В час Цилиня я снова жду вас у себя, я устрою вам встречу с князем Богу.
Ши Мин и Юйлин Шэнь покинули кабинет первого каллиграфа и с опаской, словно за каждой дверью или стеной дворца их подстерегали злоумышленники, вышли на улицу. До часа Цилиня было достаточно времени, для того чтобы наши герои наведались в свои жилища и, собрав пожитки, рассчитались с хозяевами. Но больше, чем предстоящее дело, наших героев заботили внезапные перемены, происшедшие в их судьбах.
– Брат Шэнь, как ты думаешь, отчего господин первый каллиграф повелел нам покинуть жилища? – спросил Ши Мин.
– Тут и думать нечего, – дернув плечиком, сказала Юйлин. – Как ты не понимаешь? Мы – единственные свидетели, которые видели и слышали злоумышленников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39