После каждого забега кто-нибудь относит липового зайца (вместе с веревкой, к которой он привязан) обратно к стартовым будкам, одновременно отматывая веревку с колеса, и к новому старту все готово. Мотальщик с высокой платформы следит за ходом бега и регулирует скорость зайца так, чтобы тот все время находился впереди собаки, бегущей первой. Он также может в любое время остановить зайца и объявить бег несостоявшимся, если ему покажется, что выигрывает не та собака. Для этого он резко поворачивает педали назад, и веревка запутывается во втулке колеса. Он может также неожиданно уменьшить скорость зайца – быть может, на секунду, – тогда собака, бегущая первой, автоматически замедляет свой бег, и ее догоняют другие. Мотальщик – персона важная.
Я видел, что мотальщик мистера Физи уже стоит на платформе. Это был крепкий на вид мужчина в синем свитере. Он опирался о велосипед и смотрел на толпу сверху вниз сквозь дым своей сигареты.
В Англии существует странный закон, позволяющий проводить подобного рода состязания на одной площадке только семь раз в году. Вот почему все оборудование мистера Физи легко перевозилось с места на место, и после седьмого состязания он просто переезжал на другое поле. Закон ему в этом не препятствовал.
Собралось уже довольно много народа, и букмекеры ставили свои стенды в ряд, с правой стороны. Клод вывел Джеки из грузовика и теперь направлялся вместе с ней к группе людей, толпившихся вокруг приземистого мужчины, на котором были бриджи для верховой езды. Это и был мистер Физи собственной персоной. Каждый из окружавших его держал на поводке собаку, и мистер Физи записывал клички в блокнот, который держал в левой руке. Я неторопливо приблизился к ним, чтобы понаблюдать за происходящим.
– Эту как зовут? – спросил мистер Физи, приготовившись сделать запись в блокноте.
– Полночь, – ответил какой-то мужчина, державший на поводке черную собаку.
Мистер Физи отступил на шаг и внимательнейшим образом осмотрел собаку.
– Полночь. Ладно. Записал.
– Джейн, – сказал следующий мужчина.
– Ну-ка, дай взглянуть. Джейн... значит, Джейн... хорошо.
– Солдат.
Эту собаку держал на поводке высокий мужчина с длинными зубами в синем двубортном выношенном до блеска костюме. Назвав кличку собаки, он почесал свободной рукой ягодицу.
Мистер Физи наклонился, чтобы получше рассмотреть пса. Его хозяин уставился в небо.
– Уведи его отсюда, – сказал мистер Физи.
Мужчина быстро опустил взгляд и перестал чесаться.
– Да уводи же!
– Послушайте, мистер Физи, – мужчина немного шепелявил сквозь свои длинные зубы. – Ну не делайте же глупостей, прошу вас.
– Давай, Ларри, проваливай и не отнимай у меня время. Ты не хуже меня знаешь, что у Солдата два белых пальца на правой передней лапе.
– Погодите, мистер Физи, – сказал мужчина. – Вы ведь Солдата полгода не видели.
– Хватит, Ларри, уходи. Некогда мне спорить с тобой.
Внешне мистер Физи не казался сердитым.
– Следующий, – сказал он.
Я увидел, как из толпы выступил Клод, держа на поводке Джеки. Его широкое простое лицо было неподвижно, глаза смотрели куда-то поверх головы мистера Физи, а поводок он намотал на руку так крепко, что костяшки пальцев сделались похожими на белые луковки. Я знал, каково ему сейчас. Я и сам себя так же чувствовал в ту минуту, а когда мистер Физи рассмеялся, мне сделалось еще хуже.
– Эй! – вскричал он. – Да это же Черная Пантера. Вот вам и чемпион.
– Именно так, мистер Физи, – сказал Клод.
– Вот что я тебе скажу, – говорил мистер Физи, продолжая ухмыляться. – Веди-ка ты ее туда, откуда привел. Не хочу ее больше видеть.
– Но послушайте, мистер Физи...
– Уже раз шесть или восемь, не меньше, я позволил ей бежать ради твоего удовольствия, а теперь хватит. Почему бы тебе не пристрелить ее, и дело с концом?
– Послушайте же, мистер Физи, прошу вас. Еще разок, и больше я вас никогда не стану просить.
– Ни разу! У меня сегодня столько собак, что мне с ними не справиться. Для всяких там крабов вроде этого места нет.
Мне показалось, Клод сейчас расплачется.
– Правду сказать, мистер Физи, – заговорил он, – в последние две недели я вставал каждое утро в шесть, выводил ее на прогулку, делал массаж, покупал бифштексы, и поверьте мне, это совершенно другая собака, совсем не та, которая бежала в последний раз.
Слова "другая собака" заставили мистера Физи вздрогнуть, будто его укололи булавкой.
– Это еще что значит? – воскликнул он. – Другая собака!
Надо отдать Клоду должное, он не дрогнул.
– Послушайте, мистер Физи, – сказал он. – Не надо придираться к моим словам. Вы и сами отлично знаете, что я не это имел в виду.
– Ну хорошо, хорошо. Но все равно уводи ее. Какой смысл участвовать, если она бегает так медленно? Отведи ее домой, будь любезен, и не задерживай других.
Я не сводил глаз с Клода. Клод неотрывно смотрел на мистера Физи. Мистер Физи между тем оглядывался в поисках очередной собаки. Он был в желтом свитере и в твидовом пиджаке. Желтая полоска на груди, тонкие ноги в гетрах, манера дергать головой из стороны в сторону – все это делало его похожим на веселую птичку, возможно, на щегла.
Клод сделал шаг вперед. Ввиду явной несправедливости лицо его начало несколько багроветь, и я видел, как адамово яблоко так и ходит у него вверх-вниз, когда он сглатывает слюну.
– Вот что я решил, мистер Физи. Я настолько уверен, что эта собака стала лучше бегать, что ставлю фунт – она не придет последней. Вот так.
Мистер Физи медленно повернулся и уставился на Клода.
– Ты что, рехнулся? – спросил он.
– Ставлю фунт, только чтобы доказать свою правоту.
Опасный ход, который мог вызвать подозрение, но Клод знал, что ничего другого не оставалось. Стояла тишина, пока мистер Физи, наклонившись, рассматривал собаку. Его глаза медленно двигались по всему телу животного, рассматривали каждую часть, одну за другой. В его скрупулезности было что-то такое, что заставляло им восхищаться так же, как и его памятью; и вместе с тем следовало остерегаться этого самоуверенного мошенника, державшего в голове форму, окрас и метки, наверное, нескольких сотен разных, но таких похожих друг на друга собак. Ему довольно было чего-то одного, чтобы отличить одну собаку от другой: небольшого шрама, чуть вывернутого внутрь пальца или скакательного сустава, едва заметной горбатости или подпалины – мистер Физи все помнил.
И вот он склонился над Джеки. У него было розовое мясистое лицо, небольшой, с плотно сжатыми губами рот, который, казалось, не может расплыться в улыбке, а глаза, точно две фотокамеры, были наведены на собаку.
– Что ж, – выпрямившись, произнес он. – Собака вроде та же.
– Да, хотелось бы надеяться! – воскликнул Клод. – За кого вы меня принимаете, мистер Физи?
– За ненормального, вот за кого. Но отчего бы не заработать фунт, тем более так легко? Полагаю, ты забыл, как Янтарный Блеск в прошлый раз обошел ее почти на три корпуса?
– Моя собака в тот раз была не готова, – ответил Клод. – Я недавно стал давать ей бифштексы, делать массаж и выводить на прогулки. Но, мистер Физи, вы же не собираетесь записывать ее в сильнейшую группу только затем, чтобы выиграть пари? Это слабая собака, мистер Физи. И вы это знаете.
Маленький ротик мистера Физи округлился, сделавшись похожим на пуговицу. Оглядев толпу, он рассмеялся, и собравшиеся рассмеялись вместе с ним.
– Послушай-ка, – сказал он, кладя волосатую руку на плечо Клода. – Собак я знаю, а чтобы выиграть твой фунт, с этой возиться не собираюсь. Эта побежит со слабыми.
– Все верно, – согласился Клод. – Договорились.
Он отошел вместе с Джеки, и я присоединился к ним.
– Ну, Гордон, слава богу, пронесло.
– Да и я был как на иголках.
– Теперь самое страшное позади, – сказал Клод.
На его лице снова появилось выражение запыхавшегося человека. Он пошел быстрой, подпрыгивающей походкой, точно земля была горячей.
В ворота продолжали въезжать люди, и на поле их теперь собралось человек триста, не меньше. Не очень-то симпатичный народ – мужчины с острыми носами, женщины с грязными лицами, плохими зубами и быстро бегающими глазками. Отбросы большого города. Просочились как нечистоты через трещину в канализационной трубе, протекли струей по дороге и, оказавшись в верхней части поля, образовали вонючее озерцо. Все тут были – мошенники, цыгане, "жучки", отребье, подонки, негодяи, подлецы и мерзавцы из треснувших канализационных труб большого города. Некоторые были с собаками. Собак держали на обрывках веревок. Это были жалкие животные с опущенными головами, тощие паршивые собаки с язвами на ляжках, понурые старые собаки с серыми мордами, собаки, которым дали допинг или напичкали кашей, чтобы не пришли первыми. Некоторые передвигались на негнущихся лапах – особенно одна, белая.
– Клод, а что это вон та белая идет так, точно у нее лапы не сгибаются?
– Которая?
– Да вон та.
– А, ну да, вижу. Скорее всего, потому что висела.
– Висела?
– Ну да, висела. Сутки висела в сбруе с болтающимися лапами.
– О господи, это еще зачем?
– Да чтоб бежала медленно. Мало того что собак потчуют допингом, перекармливают, туго натягивают намордник. Их еще и подвешивают.
– Понятно.
– А то еще и шкуркой чистят, – продолжал Клод. – Трут подушечки на лапах грубой наждачной бумагой, стирают кожу, и собаке больно бежать.
– Да-да, я понял.
А потом мы увидели собак получше, внешне бодрых, откормленных, с блестящей шерстью – из тех, что каждый день едят конину, а не помои для свиней или сухари с капустным отваром. Виляя хвостами, они рвались с поводков. Их не перекармливали, не давали допинг, хотя, возможно, и этих ожидала не очень-то хорошая судьба, когда ошейник затянут на четыре дырочки потуже. Только смотри, Джок, чтобы он мог дышать. Совсем-то не души его, а то еще свалится в середине забега. Пусть себе сопит. Давай, затягивай по одной дырке за раз, пока не услышишь, как он засопел. Ты сам увидишь, как он откроет пасть и начнет тяжело дышать. Тогда хватит, только смотри, чтоб он глаза не пучил. За этим особо смотри, понял? – Понял.
– Пойдем-ка лучше отсюда, Гордон. Джеки только нервничает, когда видит всех этих собак, а это ей ни к чему.
Мы поднялись по склону к тому месту, где стояли машины, потом прошлись перед ними взад-вперед, ведя перед собой собаку. В некоторых машинах сидели люди с собаками, и, когда мы проходили мимо, они недовольно смотрели на нас сквозь стекла.
– Будь осторожен, Гордон. Только неприятностей нам сейчас не хватало.
– Ладно.
То были самые лучшие собаки, секретное оружие. Их быстро выводили из машины только для того, чтобы зарегистрировать среди участников (обычно под вымышленной кличкой), а потом так же быстро прятали обратно в машине и держали там до последней минуты. После забега их тотчас вели обратно в машину, чтобы какой-нибудь пронырливый негодяй не успел их хорошенько рассмотреть. Ведь что говорил тренер на большом стадионе? "Ладно, – сказал он, – возьмите ее, но, ради бога, чтобы только никто ее не узнал. Эту собаку знали тысячи человек, поэтому будьте осторожнее. А обойдется это вам в пятьдесят фунтов".
Эти собаки очень быстрые, но как бы они ни были быстры, – это не имеет значения – им, наверное, все равно введут что-нибудь с помощью иглы – так, на всякий случай. Полтора кубика эфира подкожно, в машине, очень медленно. Да любая собака потом обгонит на десять корпусов всех остальных. Бывает еще кофеин в масле или камфара. От этого они тоже быстрее бегут. Те, что ездят в больших машинах, знают об этом все. А некоторые и про виски знают. Но это внутривенное. А ведь можно и не попасть в вену. Не попадешь в вену, и не выйдет ничего, и что тогда? Остается эфир, кофеин или камфара. Да смотри, не переборщи, Джок. Сколько она весит? – Пятьдесят восемь фунтов. – Хорошо, только не забывай, что нам сказал тот парень. Погоди-ка минуту. Я где-то записал на бумажке. Ага, вот она. 1 кубик на 10 фунтов веса даст выигрыш в 5 корпусов на дистанции в 300 ярдов. Постой-ка, дай сосчитаю. Да нет, лучше прикинуть. Ты сам прикинь, Джок. То, что надо, сам увидишь. Проблем нет, собак для забега я сам выбирал. Пришлось отдать старику Физи десятку. Целых десять фунтов отдал ему. Это, говорю, вам, дорогой мистер Физи, на день рождения, в знак любви.
Большое спасибо, говорит мистер Физи. Спасибо, мой добрый преданный друг.
А чтобы собака перестала бежать, эти парни, разъезжающие в больших машинах, дают ей хлорбутанол. Хлорбутанол – превосходная вещь, потому что его можно дать накануне, особенно чужой собаке. Или петидин. Смешай петидин со скополамином – жуткая смесь.
– Да-а, много тут собралось знатных господ, любителей спорта, – сказал Клод.
– И не говори.
– Следи-ка лучше за своими карманами, Гордон. Ты деньги-то далеко спрятал?
Мы прошлись позади припаркованных в ряд машин – между машинами и изгородью, – и я увидел, как Джеки напряглась, потянула за поводок и двинулась вперед, припав к земле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
Я видел, что мотальщик мистера Физи уже стоит на платформе. Это был крепкий на вид мужчина в синем свитере. Он опирался о велосипед и смотрел на толпу сверху вниз сквозь дым своей сигареты.
В Англии существует странный закон, позволяющий проводить подобного рода состязания на одной площадке только семь раз в году. Вот почему все оборудование мистера Физи легко перевозилось с места на место, и после седьмого состязания он просто переезжал на другое поле. Закон ему в этом не препятствовал.
Собралось уже довольно много народа, и букмекеры ставили свои стенды в ряд, с правой стороны. Клод вывел Джеки из грузовика и теперь направлялся вместе с ней к группе людей, толпившихся вокруг приземистого мужчины, на котором были бриджи для верховой езды. Это и был мистер Физи собственной персоной. Каждый из окружавших его держал на поводке собаку, и мистер Физи записывал клички в блокнот, который держал в левой руке. Я неторопливо приблизился к ним, чтобы понаблюдать за происходящим.
– Эту как зовут? – спросил мистер Физи, приготовившись сделать запись в блокноте.
– Полночь, – ответил какой-то мужчина, державший на поводке черную собаку.
Мистер Физи отступил на шаг и внимательнейшим образом осмотрел собаку.
– Полночь. Ладно. Записал.
– Джейн, – сказал следующий мужчина.
– Ну-ка, дай взглянуть. Джейн... значит, Джейн... хорошо.
– Солдат.
Эту собаку держал на поводке высокий мужчина с длинными зубами в синем двубортном выношенном до блеска костюме. Назвав кличку собаки, он почесал свободной рукой ягодицу.
Мистер Физи наклонился, чтобы получше рассмотреть пса. Его хозяин уставился в небо.
– Уведи его отсюда, – сказал мистер Физи.
Мужчина быстро опустил взгляд и перестал чесаться.
– Да уводи же!
– Послушайте, мистер Физи, – мужчина немного шепелявил сквозь свои длинные зубы. – Ну не делайте же глупостей, прошу вас.
– Давай, Ларри, проваливай и не отнимай у меня время. Ты не хуже меня знаешь, что у Солдата два белых пальца на правой передней лапе.
– Погодите, мистер Физи, – сказал мужчина. – Вы ведь Солдата полгода не видели.
– Хватит, Ларри, уходи. Некогда мне спорить с тобой.
Внешне мистер Физи не казался сердитым.
– Следующий, – сказал он.
Я увидел, как из толпы выступил Клод, держа на поводке Джеки. Его широкое простое лицо было неподвижно, глаза смотрели куда-то поверх головы мистера Физи, а поводок он намотал на руку так крепко, что костяшки пальцев сделались похожими на белые луковки. Я знал, каково ему сейчас. Я и сам себя так же чувствовал в ту минуту, а когда мистер Физи рассмеялся, мне сделалось еще хуже.
– Эй! – вскричал он. – Да это же Черная Пантера. Вот вам и чемпион.
– Именно так, мистер Физи, – сказал Клод.
– Вот что я тебе скажу, – говорил мистер Физи, продолжая ухмыляться. – Веди-ка ты ее туда, откуда привел. Не хочу ее больше видеть.
– Но послушайте, мистер Физи...
– Уже раз шесть или восемь, не меньше, я позволил ей бежать ради твоего удовольствия, а теперь хватит. Почему бы тебе не пристрелить ее, и дело с концом?
– Послушайте же, мистер Физи, прошу вас. Еще разок, и больше я вас никогда не стану просить.
– Ни разу! У меня сегодня столько собак, что мне с ними не справиться. Для всяких там крабов вроде этого места нет.
Мне показалось, Клод сейчас расплачется.
– Правду сказать, мистер Физи, – заговорил он, – в последние две недели я вставал каждое утро в шесть, выводил ее на прогулку, делал массаж, покупал бифштексы, и поверьте мне, это совершенно другая собака, совсем не та, которая бежала в последний раз.
Слова "другая собака" заставили мистера Физи вздрогнуть, будто его укололи булавкой.
– Это еще что значит? – воскликнул он. – Другая собака!
Надо отдать Клоду должное, он не дрогнул.
– Послушайте, мистер Физи, – сказал он. – Не надо придираться к моим словам. Вы и сами отлично знаете, что я не это имел в виду.
– Ну хорошо, хорошо. Но все равно уводи ее. Какой смысл участвовать, если она бегает так медленно? Отведи ее домой, будь любезен, и не задерживай других.
Я не сводил глаз с Клода. Клод неотрывно смотрел на мистера Физи. Мистер Физи между тем оглядывался в поисках очередной собаки. Он был в желтом свитере и в твидовом пиджаке. Желтая полоска на груди, тонкие ноги в гетрах, манера дергать головой из стороны в сторону – все это делало его похожим на веселую птичку, возможно, на щегла.
Клод сделал шаг вперед. Ввиду явной несправедливости лицо его начало несколько багроветь, и я видел, как адамово яблоко так и ходит у него вверх-вниз, когда он сглатывает слюну.
– Вот что я решил, мистер Физи. Я настолько уверен, что эта собака стала лучше бегать, что ставлю фунт – она не придет последней. Вот так.
Мистер Физи медленно повернулся и уставился на Клода.
– Ты что, рехнулся? – спросил он.
– Ставлю фунт, только чтобы доказать свою правоту.
Опасный ход, который мог вызвать подозрение, но Клод знал, что ничего другого не оставалось. Стояла тишина, пока мистер Физи, наклонившись, рассматривал собаку. Его глаза медленно двигались по всему телу животного, рассматривали каждую часть, одну за другой. В его скрупулезности было что-то такое, что заставляло им восхищаться так же, как и его памятью; и вместе с тем следовало остерегаться этого самоуверенного мошенника, державшего в голове форму, окрас и метки, наверное, нескольких сотен разных, но таких похожих друг на друга собак. Ему довольно было чего-то одного, чтобы отличить одну собаку от другой: небольшого шрама, чуть вывернутого внутрь пальца или скакательного сустава, едва заметной горбатости или подпалины – мистер Физи все помнил.
И вот он склонился над Джеки. У него было розовое мясистое лицо, небольшой, с плотно сжатыми губами рот, который, казалось, не может расплыться в улыбке, а глаза, точно две фотокамеры, были наведены на собаку.
– Что ж, – выпрямившись, произнес он. – Собака вроде та же.
– Да, хотелось бы надеяться! – воскликнул Клод. – За кого вы меня принимаете, мистер Физи?
– За ненормального, вот за кого. Но отчего бы не заработать фунт, тем более так легко? Полагаю, ты забыл, как Янтарный Блеск в прошлый раз обошел ее почти на три корпуса?
– Моя собака в тот раз была не готова, – ответил Клод. – Я недавно стал давать ей бифштексы, делать массаж и выводить на прогулки. Но, мистер Физи, вы же не собираетесь записывать ее в сильнейшую группу только затем, чтобы выиграть пари? Это слабая собака, мистер Физи. И вы это знаете.
Маленький ротик мистера Физи округлился, сделавшись похожим на пуговицу. Оглядев толпу, он рассмеялся, и собравшиеся рассмеялись вместе с ним.
– Послушай-ка, – сказал он, кладя волосатую руку на плечо Клода. – Собак я знаю, а чтобы выиграть твой фунт, с этой возиться не собираюсь. Эта побежит со слабыми.
– Все верно, – согласился Клод. – Договорились.
Он отошел вместе с Джеки, и я присоединился к ним.
– Ну, Гордон, слава богу, пронесло.
– Да и я был как на иголках.
– Теперь самое страшное позади, – сказал Клод.
На его лице снова появилось выражение запыхавшегося человека. Он пошел быстрой, подпрыгивающей походкой, точно земля была горячей.
В ворота продолжали въезжать люди, и на поле их теперь собралось человек триста, не меньше. Не очень-то симпатичный народ – мужчины с острыми носами, женщины с грязными лицами, плохими зубами и быстро бегающими глазками. Отбросы большого города. Просочились как нечистоты через трещину в канализационной трубе, протекли струей по дороге и, оказавшись в верхней части поля, образовали вонючее озерцо. Все тут были – мошенники, цыгане, "жучки", отребье, подонки, негодяи, подлецы и мерзавцы из треснувших канализационных труб большого города. Некоторые были с собаками. Собак держали на обрывках веревок. Это были жалкие животные с опущенными головами, тощие паршивые собаки с язвами на ляжках, понурые старые собаки с серыми мордами, собаки, которым дали допинг или напичкали кашей, чтобы не пришли первыми. Некоторые передвигались на негнущихся лапах – особенно одна, белая.
– Клод, а что это вон та белая идет так, точно у нее лапы не сгибаются?
– Которая?
– Да вон та.
– А, ну да, вижу. Скорее всего, потому что висела.
– Висела?
– Ну да, висела. Сутки висела в сбруе с болтающимися лапами.
– О господи, это еще зачем?
– Да чтоб бежала медленно. Мало того что собак потчуют допингом, перекармливают, туго натягивают намордник. Их еще и подвешивают.
– Понятно.
– А то еще и шкуркой чистят, – продолжал Клод. – Трут подушечки на лапах грубой наждачной бумагой, стирают кожу, и собаке больно бежать.
– Да-да, я понял.
А потом мы увидели собак получше, внешне бодрых, откормленных, с блестящей шерстью – из тех, что каждый день едят конину, а не помои для свиней или сухари с капустным отваром. Виляя хвостами, они рвались с поводков. Их не перекармливали, не давали допинг, хотя, возможно, и этих ожидала не очень-то хорошая судьба, когда ошейник затянут на четыре дырочки потуже. Только смотри, Джок, чтобы он мог дышать. Совсем-то не души его, а то еще свалится в середине забега. Пусть себе сопит. Давай, затягивай по одной дырке за раз, пока не услышишь, как он засопел. Ты сам увидишь, как он откроет пасть и начнет тяжело дышать. Тогда хватит, только смотри, чтоб он глаза не пучил. За этим особо смотри, понял? – Понял.
– Пойдем-ка лучше отсюда, Гордон. Джеки только нервничает, когда видит всех этих собак, а это ей ни к чему.
Мы поднялись по склону к тому месту, где стояли машины, потом прошлись перед ними взад-вперед, ведя перед собой собаку. В некоторых машинах сидели люди с собаками, и, когда мы проходили мимо, они недовольно смотрели на нас сквозь стекла.
– Будь осторожен, Гордон. Только неприятностей нам сейчас не хватало.
– Ладно.
То были самые лучшие собаки, секретное оружие. Их быстро выводили из машины только для того, чтобы зарегистрировать среди участников (обычно под вымышленной кличкой), а потом так же быстро прятали обратно в машине и держали там до последней минуты. После забега их тотчас вели обратно в машину, чтобы какой-нибудь пронырливый негодяй не успел их хорошенько рассмотреть. Ведь что говорил тренер на большом стадионе? "Ладно, – сказал он, – возьмите ее, но, ради бога, чтобы только никто ее не узнал. Эту собаку знали тысячи человек, поэтому будьте осторожнее. А обойдется это вам в пятьдесят фунтов".
Эти собаки очень быстрые, но как бы они ни были быстры, – это не имеет значения – им, наверное, все равно введут что-нибудь с помощью иглы – так, на всякий случай. Полтора кубика эфира подкожно, в машине, очень медленно. Да любая собака потом обгонит на десять корпусов всех остальных. Бывает еще кофеин в масле или камфара. От этого они тоже быстрее бегут. Те, что ездят в больших машинах, знают об этом все. А некоторые и про виски знают. Но это внутривенное. А ведь можно и не попасть в вену. Не попадешь в вену, и не выйдет ничего, и что тогда? Остается эфир, кофеин или камфара. Да смотри, не переборщи, Джок. Сколько она весит? – Пятьдесят восемь фунтов. – Хорошо, только не забывай, что нам сказал тот парень. Погоди-ка минуту. Я где-то записал на бумажке. Ага, вот она. 1 кубик на 10 фунтов веса даст выигрыш в 5 корпусов на дистанции в 300 ярдов. Постой-ка, дай сосчитаю. Да нет, лучше прикинуть. Ты сам прикинь, Джок. То, что надо, сам увидишь. Проблем нет, собак для забега я сам выбирал. Пришлось отдать старику Физи десятку. Целых десять фунтов отдал ему. Это, говорю, вам, дорогой мистер Физи, на день рождения, в знак любви.
Большое спасибо, говорит мистер Физи. Спасибо, мой добрый преданный друг.
А чтобы собака перестала бежать, эти парни, разъезжающие в больших машинах, дают ей хлорбутанол. Хлорбутанол – превосходная вещь, потому что его можно дать накануне, особенно чужой собаке. Или петидин. Смешай петидин со скополамином – жуткая смесь.
– Да-а, много тут собралось знатных господ, любителей спорта, – сказал Клод.
– И не говори.
– Следи-ка лучше за своими карманами, Гордон. Ты деньги-то далеко спрятал?
Мы прошлись позади припаркованных в ряд машин – между машинами и изгородью, – и я увидел, как Джеки напряглась, потянула за поводок и двинулась вперед, припав к земле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113