— А другой дом?
— Это мой собственный маленький домик, — ответила Мег изменившимся голосом, в котором зазвучала радость. — Никто не знает, что я там живу. Никто не сможет найти или побеспокоить меня там. Правда, соседи там не Бог весть какие, но тем лучше. Никто не разыщет меня, кроме… Ты скоро придешь ко мне?
— Скоро! Клянусь тебе!
— За этажом, на котором я живу — остальные стоят пустыми — присматривает женщина по имени Кальпурния. Назови ей свое имя, и она впустит тебя. — Голос Мег вновь изменился. — Ты не будешь груб со мной? Не станешь скверно со мной обращаться?
— Совсем наоборот, если только ты этого желаешь!
Несмотря на царящий в голове сумбур, Фентон знал, что говорит правду.
— Ты упомянула о беседке… — начал он.
— Да-да! — Внезапно Мег вспомнила: — Постой, ты еще не ответил на мой вопрос. Насколько ты удовлетворен моей кузиной Лидией? Только поцелуй меня перед ответом!
В последующем хаосе Фентону уже начало казаться, что беседка едва ли необходима, когда он со съехавшим набок париком глянул через плечо и увидел, что желто-голубой свет в арке слева заслонила тень. Мег, в свою очередь убедившаяся в ненужности похода в беседку, также подняла голову.
В арке, почти доставая ее потолка шляпой, покрывавшей золотистый парик, стоял высокий мужчина с лицом, как у трупа, одетый в белое, с костылями подмышками и забинтованной согнутой ногой. Перед ним, все еще в маске и капюшоне, но с побледневшими губами стояла Лидия.
Мег вскочила, оставив на земле накидку. Смущенный Фентон остался сидеть, но сразу же об этом пожалел. Лидия метнулась вперед, ее рука скользнула под накидку к тонким ножнам, в которых торчал острый кинжальчик с золотой рукояткой. Она бросилась на Мег, устремив на нее клинок.
— Я умею пользоваться кинжалом не хуже тебя! — прошипела Лидия.
В этот момент трио, состоящее из клавикордов, виолы и басовой виолы, заиграло мечтательную мелодию. Ансамбль находился на расстоянии двадцати с лишним футов по прямой, но прямые линии здесь отсутствовали. Музыканты играли песню «Я провожу свои часы в тенистой старой роще», слова которой были написаны королем Карлом II.
— Сука! — завизжала Лидия.
Кинжал тускло сверкнул, нанося удар. Если бы свет был более ярким, могло бы произойти убийство. Клинок разрезал украшенные розами серебряные полосы платья. Мег, взвизгнув, отскочила. Лидия, сама испугавшись своего поступка, отшвырнула кинжал и бросилась на Мег, намереваясь вцепиться ей в волосы.
Хотя обеих женщин нельзя было назвать высокими, Лидия была ниже ростом. Мег устремилась навстречу, нагнув голову, словно собираясь боднуть противницу, и вытянув вперед руки. От сильного толчка Лидия пошатнулась, запуталась туфлей в собственной юбке и упала. С кошачьей грациозностью Мег побежала в арку, где капитан Дюрок стоял на одной ноге, опираясь на костыли.
Лидия, вскочив на ноги и не забыв золотой кинжал, пустилась в погоню. Стоящий на костылях Дюрок преградил ей путь.
— Мадам! — взмолился он с утрированной вежливостью, широко открыв влажные глаза. — Je vous implore! Две леди… нет-нет! В этом нет delicatesse!
Лидия окинула его взглядом с головы до ног.
— Пусть я буду последней шлюхой, — воскликнула она почти весело, — если вы не та самая размалеванная баба, с которой мой муж обошелся вот так!
Подняв спереди юбки, Лидия так сильно пнула Дюрока ниже пояса, что тот, взвизгнув от боли, согнулся пополам, уронил костыли и свалился в наружную изгородь.
Фентон, все еще не расслабившись после встречи с Мег, решил дать выход своему напряжению в каком-нибудь действии. Он подошел к арке, где лежал капитан Дюрок.
— Сэр, — заговорил Фентон все еще дрожащим голосом, — хотя мы враги и должны будем драться, когда ваша нога заживет, не позволите ли вы мне помочь вам подняться?
Дюрок в бешенстве плюнул в его сторону. Прославившийся изысканными манерами, он теперь валялся в изгороди, устремив обрамленное усыпанным золотой пудрой париком смертельно-бледное лицо с красными пятнами, казавшимися черными, на желто-голубой факел.
— Мсье, — промолвил он, — хоть я и не вижу вас, но вы сделали из меня дурака, а это не остается безнаказанным. Пошел вон, болван, пока я тебя не прикончил!
— Тогда выслушайте мой совет, — сказал Фентон, едва удерживаясь, чтобы не вцепиться собеседнику в горло. — Умоляю вас не бесчестить благородную нацию, выдавая себя за француза. Ваш акцент, сэр, просто чудовищный!
Повернувшись, Фентон снова двинулся к прогалине.
— По-моему, — заметил он, — мадам Йорк забыла свою алую накидку, на склоне, где мы…
Накидка Мег и впрямь лежала на указанном месте. Неподалеку музыканты продолжали играть «Я провожу свои часы в тенистой старой роще».
Внезапно Фентон остановился, поняв, что он не один на прогалине.
Фентон стоял у одной из четырех арок. У трех других — напротив, справа и слева — неподвижно стояли три человека. Все носили плащи, и каждый вынул шпагу из ножен примерно на шесть дюймов.
Они молча наблюдали за ним. Широкополые шляпы скрывали их лица, а плащи — по-видимому, дорогую одежду. Но у каждого в шляпе имелась розетка из зеленой ленты.
Фентона охватила бурная радость. Наконец-то найден выход кипевшей в нем энергии!
— Рад встрече, джентльмены! — сказал он, стараясь говорить потише, в соответствии с правилами, принятыми в Весенних садах. Отстегнув плащ от левого плеча, Фентон отбросил его в сторону. — Однако милорд Шафтсбери начинает повторятся — в этом отсутствует всякая изощренность!
Человек, стоящий напротив, издал неприятный смешок, словно опасаясь заговорить.
— Сэр, — ответил мужчина слева, у которого, как показалось Фентону, были усы и бородка, — милорда Шафтсбери нет в Лондоне. Он ничего об этом не знает.
— Ну разумеется! — усмехнулся Фентон.
— Не думайте, что мы кем-то наняты или посланы! — воскликнул человек справа. — Сэр, мы честные джентльмены и патриоты, которые считают вас предателем и полагают, что вам лучше умереть!
Все трое сбросили плащи с левого плеча и медленно двинулись к кругу в центре пятнадцати футов в диаметре, могущей служить отличной площадкой для фехтования.
— Честные джентльмены? — переспросил Фентон. — Рад это слышать! Значит, вы нападете на меня по очереди, а не одновременно?
— Мы должны выполнить свое дело, — заговорил дрожащим молодым голосом человек справа. — Только простак нападет в одиночку на Дьявола в бархате!
— Как-как?
— Да, именно так вас называют, — заговорил мужчина слева. — Вы никогда не одеваетесь ни во что, кроме бархата. К тому же вы папист, заговорщик и шпион! Неужели вы будете это отрицать?
— Да, буду!
— Тем не менее, вам придется умереть. Даже если вы дьявол…
Фентон выхватил шпагу и прыгнул на середину круга.
— В таком случае, — любезно заявил он, — все трое будут ужинать в аду. Шпаги наголо!
«Дело не такое уж сложное, — думал он. — Если я буду достаточно проворен, то одним прыжком окажусь рядом с тем, который справа, и прежде чем он успеет прикрыться, проткну его насквозь. Потом закроюсь его телом от второго и разделаюсь и с ним. Ну а справиться с третьим и вовсе детская игра!»
Шпаги джентльменов с зелеными лентами сверкнули в лунном свете. Фентон отскочил вправо, но в этот момент…
Три шпаги остались неподвижными. Три шляпы с розетками повернулись, как будто каждый из их владельцев смотрел на что-то за спиной Фентона.
Все произошло слишком быстро, чтобы оказаться подготовленным заранее. Оглянувшись назад, Фентон увидел, что под четвертой аркой стоит Большой Том, расставив ноги и расправив плечи. На двойных поводках он держал по паре мастифов: Обжору и Голозадого в левой руке, а Грома и Льва в правой. Их могучие лапы были чуть согнуты, головы слегка вздрагивали, из груди вырывалось негромкое рычание.
Человек, стоявший напротив Фентона, снова издал тонкое хихиканье и начал медленно отступать вверх по склону к арке, пытаясь нетвердыми пальцами вложить шпагу в ножны. Фентон спрятал свою шпагу. Хихикающий противник не вызывал у него симпатии.
— Том! — позвал он.
— Да, сэр?
— Если я подам сигнал спустить Грома и Льва, ты сможешь удержать двух других.
— Конечно, сэр!
Фентон указал на весельчака.
— Вот этого! — сказал он и быстро выхватил шпагу из ножен. — Гром! Лев! Взять его!
Хотя Большой Том ожидал команды, поводок резко дернулся, до крови оцарапав ему руку. Два мастифа понеслись вперед, словно порождения ночного кошмара. Рычание Грома смешивалось с мелодией «Я провожу свои часы в тенистой старой роще».
— Том, — заговорил Фентон, быстро подняв свой плащ и накидку Мег. — Думаю, что нам нужно поскорее выбираться из Весенних садов, иначе поднимется скандал, и нас потащат в суд. Мы…
Он не окончил фразу. Весельчак скрылся в темноте, как только Фентон указал на него. Двое других поступили так же. Весельчака спасла только темнота, в которой не могли ориентироваться мастифы; их нюх перебил тяжелый запах цветов и деревьев.
Один из мастифов наткнулся на искусственное дерево, которое свалилось на землю. Однако им, очевидно, удалось узреть свою добычу, так как вскоре послышался отчаянный визг жертвы.
— Том, — сказал Фентон, — боюсь, что они побежали туда, где играет трио.
Музыка внезапно сменилась набором диких звуков, как будто клавикорды с грохотом опрокинулись, а струнные разлетелись в разные стороны. Среди воплей на итальянском языке послышался поросячий визг виолы. Басовая виола, гораздо меньшая, чем современный контрабас, и с завитком в форме человеческого лица взвилась в воздух на пятнадцать футов.
— Поймал! — восторженно воскликнул мужской голос, свидетельствующий о том, что его обладателю удалось подхватить инструмент.
— Гром! Лев! Сюда! — во всю силу легких проревел Фентон. Последовала пауза, после которой по лесу прокатился тихий смех, замерший вдали.
Мастифы неторопливо вернулись на прогалину. Хотя пасти обоих были в крови, Фентон знал, что они не причинили особого вреда. Псы были явно не в своей тарелке. Гром смотрел на Фентона виновато, словно Джордж Харуэлл. Оба мастифа чувствовали, что сделали что-то не так, что, не прикончив жертву, возможно, нарушили приказ. Фентон подбодрил их.
— Быстро! — сказал он Большому Тому. — Мы должны постараться найти мою жену!
Большому Тому, еле сдерживавшему обезумевших Обжеру и Голозадого, наконец удалось справиться с четырьмя мастифами. Он оттащил их с прогалины и устремился с ними наобум в правую арку.
Фентон, поспешив вслед, столкнулся лицом к лицу с капитаном Дюроком. С помощью изгороди и здоровой ноги капитану удалось встать на костыли. Факел горел над ним, как свеча над покойником.
— Желаю вам доброй ночи, — прошипел Дюрок, приподняв верхнюю губу. — Мне предстоит рассчитаться с вами за нечто большее, нежели сломанная нога. Леди по имени Мег Йорк…
— Предпочла другого? — вежливо осведомился Фентон. — Как глупо с ее стороны! Доброй ночи!
Он устремился за Томом и мастифами, поняв по последнему взгляду Дюрока, что поединок с ним будет нелегким. Остановившись, Фентон огляделся вокруг, чтобы определить, где находится. Высокая плотная живая изгородь слева была наружной оградой лабиринта.
— Том, — сказал он, — мастифы должны проделать для нас дыру в изгороди. Если только моя жена…
В этот момент Фентон увидел Лидию, которая бежала вдоль ограды им навстречу. Она раскраснелась и тяжело дышала. Увидев ее, Фентон почувствовал себя более виноватым, чем Гром и Джордж Харуэлл вместе взятые.
Однако Лидия казалась спокойной и даже веселой. Фентон напрочь забыл о накидке Мег, наброшенной на его левую руку. Если Лидия и заметила ее, то не подала виду. По сигналу Фентона Гром, Лев, Обжора и Голозадый прорыли в изгороди отверстие, сквозь которое могли свободно выйти их хозяева.
— Черт возьми! — воскликнул Фентон. — Я возвращаюсь по собственным следам. Вот лестница, ведущая на Пэлл-Молл. А я думал, что мы очутимся в парке. Как по-твоему, Лидия?
— О, мы скоро будем дома, — пробормотала Лидия.
Дверь открыл бледный Джайлс, за ним на стене горели канделябры.
— Слава Богу, что вы вернулись! — воскликнул он. — Сэр, пришла записка от мистера Рива, в которой он предупреждает вас об опасности. Прошу прощения, но я вскрыл и прочитал ее. По вашим следам в Весенние сады отправились трое джентльменов. — Джайлс облизнул сухие губы. — Я решил послать туда Тома с мастифами.
Лидия, не сказав ни слова, начала подниматься наверх. Большой Том отвел собак вниз, перед тем как спустить их на ночь.
— В письме упоминались имена этих «джентльменов»? — резко спросил Фентон.
— Нет, сэр. Там только был намек… — Джайлс плотно сжал губы. — Сэр, у меня нет при себе письма. Это подождет до утра.
Фентон согласился. В данный момент письмо не представляло для него никакого интереса, и он выбросил его из головы. Вздрогнув, Фентон обнаружил, что накидка Мег висит у него на руке. Дела шли все хуже и хуже.
— Ты хорошо поступил, Морковная Башка, — похвалил он Джайлса и рассказал ему о происшедшем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50