Помощник Корытова похвалил меня за то, что я нашел выход из затруднения, но
в наказание не выплатил гонорар. Думаю, что он зажал его себе. Я не стал
настаивать: я был рад, что меня отпустили с миром. По дороге в свою
"берлогу" я думал над проблемой духовного опустошения и духовной
непроницаемости совет-ских чиновников. Для религии тут, конечно, не остается
никакой надежды.
СНОВА О ДОБРЕ И ЗЛЕ
То, что человек делает лично для себя, не есть добро и не есть зло. И
не все приятное другим людям есть добро. И не все неприятное есть зло. Если
ты делаешь приятное злодею, ты не делаешь добро, хотя, может быть, не
делаешь и зло. Нет общих критериев добра и зла. Их можно выдумать, но их
нельзя применять. Надо просто составить список дел, считаемых добром или
злом. Христос так и поступал. Его заповеди во многом потеряли смысл для
нашего времени. И их очень" мало. Нужны новые заповеди. Может быть, сотни
или тысячи. Их надо найти так, чтобы советы для конкретных случаев
получались как их следствия. Для этого нужен гений такого масштаба, что имя
"Бог" не будет сильным преувеличением.
ЖУЛИКИ
Если в обществе есть настоятельная потребность в чем-то и если общество
не удовлетворяет ее законно, обязательно возникнет неле-гальная сфера
удовлетворения этой потребности. Сейчас наш город превращается в гигантский
индустриальный и культурный центр. Все старые сдерживающие средства
оказались бессильными. Партийные и комсомольские организации сами с головой
окунулись в эту мешанину. Супружеские измены стали настолько обычным делом,
что на них уже совсем не обращают внимания. Дети (особенно девочки)
вовлекаются в сексуальную жизнь уже в школе. Милиция уже не справляется с
проституцией, причем большинство городских проституток --
несовер-шеннолетние девочки, часто из благополучных семей. Появились
нарко-маны. Откуда они в наших краях берут наркотики? Из картошки получа-ют?
Неизвестно даже КГБ, а о Боге и говорить нечего. Алкоголизм вообще не в счет
-- это теперь сравнительно невинный порок. И если с ним борются, то отчасти
по привычке, отчасти с намерением повысить дисциплину и производительность
труда.
Появление в этих условиях множества проходимцев вроде меня вполне
закономерно. Каких только персонажей тут нет! Я с этой средой знаком лично.
Как-нибудь при случае я попробую описать ее подробно. Поскольку эта среда
тоже есть массовое явление, она подчиняется общим законам поведения масс
людей и людей в массе. Есть у нас выдающиеся таланты и серые бездарности,
добросовестные и шарлата-ны. Хотя мы все официально слывем за жуликов, но
те, кого мы сами считаем жуликами, суть сверхжулики. В прошлом году,
например, в город приехал из столицы некий психиатр, который начал учить
женщин, как не беременеть без всяких противозачаточных средств. Чисто
психологически. Одним усилием воли. Мне было достаточно взглянуть на него,
чтобы понять, что это за птица. Он потребовал оплатить курс обучения вперед,
причем за каждый урок среднюю заработную плату советского служащего и
рабочего. Желающих учиться оказалось больше тысячи. В день, когда было
обещано начало занятий, "психиатр" сбежал с чемоданом денег в неизвестном
направлении. Среди записавшихся на курсы "культуры секса" (как он их
называл) были жены и дочери всех руководителей области без исключения,
генералов и офицеров гарнизона и прочих платежеспособных лиц горо-да.
Представительницы мира искусства оплатили (и вперед, конечно!)
дополнительные частные уроки, которые тоже, впрочем, не состоялись.
После бегства "психиатра" в городе были произведены повальные аресты
всяких "целителей", "ясновидцев", "гомеопатов" и прочих представителей
нашего преступного мира. Я избежал этого, поскольку находился под
покровительством самого высокого начальства. Впрочем, почти всех
арестованных вскоре выпустили: общество уже не могло существовать без них
достаточно долго. Само собой разумеется, офици-ально наша преступная сфера
считается несуществующей и всячески маскируется. Наше общество должно
выглядеть совершенно здоровым в морально-бытовом отношении. Кстати, оно
таким и является с точки зрения официальных критериев здоровья.
БОГИНЯ
В доме, где я сейчас обитаю, живет Богиня. Это девочка лет шестнадцати.
Она учится в балетной школе. Поскольку балет есть наше
важное политическое и идеологическое оружие, в городе есть оперный и
балетный театр и балетная школа. И неплохие. На Западе, говорят, даже в
столичных городах таких нету. Не знаю, какая балерина выйдет из моей Богини.
Думаю, что плохая. Она слишком хороша (или недоста-точно страшна) для
хорошей балерины. Но женщина из нее выйдет красоты неописуемой. В ней
собрались воедино все лучшие качества женской русской красоты. Когда она
выходит на улицу, жильцы высовы-ваются из окон, прохожие замирают и
оглядываются на нее, шоферы тормозят, ловеласы преследуют ее. При встрече со
мной она вздрагивает и уступает дорогу. Я с ней регулярно здороваюсь. Она не
отвечает на мои приветствия. Я мечтаю о ней все ночи напролет. Ради нее я
тща-тельно моюсь, стираю свое бельишко, особенно носки, запломбировал зубы,
холю шевелюру и бороду. Хотя одет я как живущий на одну стипендию студент,
на баб я произвожу неотразимое впечатление, я это знаю. Знакомые (даже
мужчины) считают меня красавцем. Лишь Богиня не обращает на меня внимания.
Она еще не знает, что я -- Бог и что она предназначена мне, ибо она--
Богиня. А как ей дать знать, что я Бог, если она примерная комсомолка, если
у нее свои представления о богах, если ее красота уже принята в расчет в ее
жизненной карьере? Я мечтаю о том, чтобы с нею случилась болезнь, какие я и
только один я умею лечить. И тогда... Но она здорова и уравновешенна.
Безмятежное чело ее свидетельствует о том, что у нее нет проблем и мысли ее
просты.
Один забулдыга, увязавшийся за мною, остолбенел при виде моей Богини и
выругался витиеватым матом.
-- Вот "трахнуть" такую! -- резюмировал он свои восторги.
-- Чудак,-- сказал я,-- такие Богини появляются для безмолвного
обожания. А для "траханья" больше подходят вот такие красотки.-- Я кивнул
ему на посудомойку кафе, вытаскивавшую помои с черного хода.
МОИ СОВЕТЫ
Во всяком деле есть свои аксиомы. Есть они и в моей профессии. Вот одна
из них: совет должен быть сформулирован так, чтобы благоприят-ный результат
выглядел как следование совету, а неблагоприятный -- как отказ следовать
ему. Есть и другие правила. Когда ко мне обращают-ся за советом, я никогда
заранее не знаю, что именно я буду советовать. И я никогда не запоминаю, что
именно я посоветовал. Потому я каждый раз заново изобретаю свой совет, если
даже имею дело с повторяющим-ся случаем. Я имею дело с живыми людьми и
конкретными ситуация-ми, а не с абстрактными примерами, так что не могу
позволить себе стандартные ответы на типичные вопросы.
Сейчас передо мною -- взволнованный молодой человек. Он больше не может
терпеть, чтобы в мире творились "все эти безобразия", он хочет бороться и
влиять на ход событий в мире, но не знает, как это делать.
-- Главное,-- говорю я ему,-- начать. Потом все пойдет как бы само
собой. Надо с чего-то начать-- вот в чем проблема. Я советую вам начать с
самого начала, с Абсолютного Начала. Что это такое? Я вам опишу некое
подобие его, а вы уж сами догадайтесь, что это такое. Придите домой,
останьтесь в комнате один, закройте окна, заприте дверь, потушите свет и
подумайте про себя: я хочу, чтобы в мире прекратились "все эти-безобразия",
хочу, чтобы жизнь для людей стала
лучше, хочу сам активно участвовать в жизни и влиять на ее ход!
Повторите это много раз. Скажите: хочу и буду! И после этого вам многое
станет яснее. И вы сами увидите, как вы можете влиять на мир.
Не успел я докончить мой совет, как восторженный молодой человек
убежал, восклицая, что "это гениально!", что ему самому "следовало бы
догадаться!", что "это же очевидно!"...
К сожалению, он тоже забыл заплатить за совет. И я до сих пор еще не
заметил следов влияния его на ход событий в мире.
БУДУЩЕЕ ЗА ИДЕОЛОГИЕЙ
Если бы я имел дело лишь с официальной идеологией в том виде, как она
существует сейчас, я бы ее легко одолел. Но в идеологии есть и творческое
начало. Именно оно противостоит мне в лице Антипода, а не идеология вообще.
У Антипода есть своя сверхзадача -- поднять идеологию на такой уровень, с
которого все остальное будет иметь жалкий вид в течение многих веков. Он
хочет идеологию поднять на божественную высоту. Если/это произойдет на самом
деле, то религии, конечно, придет конец навечно. "Но удастся ли ему это --
вот в чем вопрос. Способна ли идеология вообще позволить какому-то ее
рефор-матору возвысить ее до уровня Бога и еще выше?
-- Уже давно идет непримиримая борьба между религией и идеоло-гией за
сознание людей,-- говорит Антипод.-- Религия терпит пораже-ние. Судьба ее
предрешена. Почему? Религия идет против природы человека и общества. Она
прививает человеку способности к самоогра-ничению. Идеология соответствует
природе человека и общества. Она прививает человеку способность
приспосабливаться к своей социаль-ной природе и среде. Ограничения на
поведение людей, которые могла бы привнести в общество религия, слишком
слабы для современного человека и нереалистичны. Чтобы современного человека
держать в узде, нужны мощные органы надзора и подавления, нужна система
наказания, нужна сила коллективного воздействия и контроля. Рели-гия дает
человеку некоторую индивидуальную самозащиту, если этот человек не имеет
доступа к благам жизни и не имеет шансов преуспеть. Но она тем самым
прививает ему покорность обстоятельствам, пассив-ность. Идеология же дает
человеку некоторые средства индивидуаль-ного нападения на общество, если
человек стремится к жизненному успеху, стремится получить доступ к благам
жизни, имеет для этого возможности. Она тем самым прививает человеку
активность. Религиоз-ность есть капитуляция перед социальными
обстоятельствами, идеологичность -- нападение на них. Не религия, а
идеология отвечает на вопрос: как жить наилучшим образом в современном
обществе? Рели-гия отвечает на другой вопрос: как наилучшим образом
оправдать для самого себя свою жалкую участь и неспособность иметь жизненный
успех? Чье положение перспективнее? Ты сам прекрасно знаешь, что наша
русская церковь и хранимая ею религия давно утратили религи-озную сущность и
играют подсобную роль в системе нашей идеологии. Это не случайно. Любая
старая религия в наше время перерождается в идеологию. А так как она
стремится сохранить некие религиозные атрибуты, она не способна переродиться
полностью и потому обречена на подделку, на ложь, на страдание и гибель.
Хотя идеология не наука, она черпает свое содержание в значитель-ной
мере из науки. Она апеллирует к разуму, а не к слепой вере. Объект
ее воздействия не невежественный человек прошлого, а сравнительно
образованный человек будущего.
Сейчас идеология имеет вроде бы жалкий вид. Но так казалось не всегда.
Сравнительно с общим низким уровнем культуры в стране в сталинское время она
была явлением высокой культуры. В послево-енное время общая культура
наиболее активной части населения пере-росла уровень идеологии. Это
несоответствие рано или поздно будет преодолено. Идеология возвысится над
общей культурой и образовани-ем масс людей, сама станет вершиной культуры. И
в этом деле ее возвышения будет доля и моего труда.
Идеология имеет неоспоримые преимущества перед религией и с точ-ки
зрения мощи того государственного аппарата, с помощью которого она
прививается и навязывается людям. Сейчас этот аппарат громаден, но груб и
примитивен в деталях. Это состояние его тоже исторически преходящее. Пройдут
годы, и аппарат идеологии превзойдет аппарат религии -- церковь. Появятся
прекрасные идеологические "храмы" -- идеологические центры при районных,
городских и прочих комитетах партии. В этих центрах будут театры, кино,
клубы, библиотеки, спортив-ные учреждения, концертные залы. Все основные
элементы культуры и развлечения будут распределяться между людьми через эти
центры. Сложатся свои красивые ритуалы, охватывающие праздники и основные
даты жизни людей. Даже психотерапия и психоанализ будут подчинены
идеологическим "храмам".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35