— Думаю, я…
— Чародеи! — донесся вопль с публичной галереи. — Чародеи падают!
Едва видимые сквозь дым, исхудалые, изнуренные мужчины и женщины, две девятидневки сдерживавшие вулкан, валились один за другим. Последняя из них, мгновение одна державшая силовую сеть, медленно согнулась, и в жуткой тишине раздался пугающе отчетливый треск позвоночника.
Чандра резко повернулась лицом к вулкану и широко развела руки с растопыренными пальцами. Лава вздыбилась в центре кратера, плеснула по краю золотой чаши и внезапно отступила. Горячие потоки воздуха подхватили дым и унесли его прочь, и ни одного клуба больше не поднялось, чтобы занять его место.
— Аарон, посмотри на Камень. Она не черпает его силу! Взгляд вора метнулся от Чандры к Камню и снова к Чандре.
— Она держит Госпожу Ишии одной своей силой, — сказал он.
— Чандра, что ты делаешь? — Дарвиш уже видел морщины напряжения на ее лице. — Используй Камень!
— Не могу, — промычала чародейка, выталкивая слова сквозь сжатые зубы. — Слишком близко. Его… создали для этого. Если я использую его сейчас, он втянет меня. Я потеряюсь… в нем. Вы должны положить его на место. — Уголки рта задрожали при попытке улыбнуться. — Вы поторопитесь?
— Дарвиш! — Шахин схватил брата за руку. — Откуда ты взялся? Что происходит?
Дарвиш стряхнул его руку.
— Мы спасаем ваши задницы, — огрызнулся он. Сейчас не время для долгих объяснений. Они еще должны сообразить, как вернуть Камень в чашу. — Есть идеи, Аарон?
— Только одна. — Вор указал на Площадку Казни и клетку.
Дарвиш прикинул угол поддерживающей балки и длину цепи, сразу поняв и план, и роль, которая отводится каждому из них.
— Должно сработать. Как мы понесем Камень?
Аарон толкнул ногой жесткий труп. Путешествие из Тиволика, как бы оно там ни совершилось, сплавило тело в один твердый, негнущийся кусок.
— Палатон может его нести. У нас нет времени придумывать что-то еще.
— Пусть, — мрачно согласился Дарвиш. Он поднял саблю над головой и ударил со всей силой. И еще раз.
Сжав от отвращения губы, вор быстро поднял отрубленные кисти чародея и с ними Камень. Запястья остались жесткими, а пальцы согнутыми. Сойдет, если Аарон будет внимателен.
Тропинка между Королевской галереей и клеткой больше походила на декоративный карниз, чем на дорожку, предназначенную для хождения. Она вилась, узкая и ненадежная, по стене кратера, не оставляя места для ошибки: с одной стороны — отвесная скала, с другой — ждущая Госпожа. Аарон и Дарвиш бежали по ней во весь дух; игнорируя опасность, игнорируя Шахина и лорда Балина, игнорируя крики из толпы, когда люди узнали своего пропавшего принца. «Что хорошего в спасении Ишии, — думали оба, и каждый знал, что другой думает то же, — если Чандра погибнет?»
У площадки Аарон положил руки Палатона в сторону и присоединился к принцу, вытаскивавшему с упоров тяжелую клетку. Без помощи лебедки — некому было ее крутить — они уравновесили клетку на самом краю площадки. Одна исступленная минута ушла на то, чтобы извлечь болты, а еще одна — чтобы оттащить переднюю половину от задней.
— Ты готов? — спросил Дарвиш, когда Аарон залез внутрь. Вор кивнул.
— Давай сделаем это. — Он хотел говорить непринужденно ради принца, но не мог заставить зубы разжаться.
Дарвиш поднял переднюю часть клетки, закрыл и закрепил ее. Он не смотрел на Аарона. Он не смог бы делать это и смотреть на Аарона — ни ради Чандры, ни ради Ишии. Плоть Палатона была тяжела и холодна, и у Дарвиша мурашки побежали по коже, когда он нес кисти и их пульсирующую ношу к запертому в клетке вору.
Аарон просунул руки через прутья клетки, почти лишаясь подвижности. Его пальцы были такими же белыми, как пальцы Палатона, когда он схватил жуткие щипцы.
— Удержишь? — спросил Дарвиш.
— Удержу, давай живее! — прорычал вор.
Он не услышал скрежета стали по камню за бешеным стуком крови в висках. К счастью, все, о чем юноша мог думать, — это как бы не уронить Камень, когда клетка покачнулась. На одну страшную секунду его сердце замерло, когда втроем они — клетка, Аарон и Камень — падали в пустоту. Потом рывок, скрежет цепи, и они повисли на равном расстоянии между стеной кратера и золотой чашей.
Дарвиш выпустил цепь, пока верх клетки не оказался на одном уровне с площадкой и бледное лицо Аарона исчезло из виду, потом побежал к балке. Вор играючи пробежал бы по ней. Принц карабкался на четвереньках. В конце балки он лег на живот, обхватив ногами окованное железом дерево, и потянулся к цепи. Звенья были теплые и слегка песчаные на ощупь. Напрягшись, он начал раскачивать клетку, сначала медленно, потом быстрее, по все удлиняющейся дуге.
Аарон прижался как можно плотнее к горячему металлу, его мир сузился до вспышки золота под ним. Ступни и голени обжигало дыханием вулкана, и он чувствовал, как пузыри вздуваются там, где обнаженная кожа запястий касалась металлической клетки. Но все это уже не имело значения. На втором проходе над чашей он начал считать. На третьем — бросил Камень.
Люди на галереях затаили дыхание. Не было слышно ни звука, только оскорбленно визжала цепь. Камень кувыркался, светясь ярче по мере приближения к лаве, потом вдруг вспыхнул — миниатюрное красно-золотое солнце. Когда люди снова обрели способность видеть и тысячи пар слезящихся глаз устремились к золотой чаше, Камень Ишии был на своем месте, и плененный огонь снова горел в его сердце.
На минуту воцарилась тишина, и вдруг, толпа обезумела, закричала, завопила, зарыдала от радости. Кратер откликнулся эхом:
— Камень! Камень! КАМЕНЬ!
19
На Королевской галерее Чандра опустила руки.
— Чандра? — Лорд Балин, не обращавший внимания ни на что иное, кроме дочери, тронул ее за плечо. Девушка обернулась, стала произносить какие-то слова, но вдруг ее глаза закатились, и она упала на руки отца.
Когда Чандра вновь открыла глаза, она увидела его ужас, почувствовала его любовь, его гордость, его страх. И поняла, что все это — из-за нее. На мгновение чародейка ощутила в себе силу, такую же бесконечную, как сила Камня. Одним словом или жестом она могла уничтожить человека, который так отчаянно обнимал ее. Еще через мгновение девушка подняла дрожащую руку и неуверенно коснулась его щеки. — Папа?
И они оба заплакали.
С лихорадочной поспешностью Дарвиш втащил клетку на площадку. Его скользкие от крови пальцы отчаянно боролись с горячим болтом, пока Аарон наблюдал, слегка склонив голову набок. Стиснув зубы от усилий, принц раздвинул клетку и вытащил юношу наружу.
Аарон закачался, но сумел устоять на ногах.
— Ты сильно обжегся? — Дарвиш желал и боялся прикоснуться к нему.
— Не знаю. — Странное равнодушие охватило его, и та боль, что вор чувствовал, казалось, идет откуда-то издалека. — Но сомневаюсь, что захочу повторить это.
— Тебе не придется это повторить, — мягко промолвил принц, смахивая пепел с высокой скулы юноши.
Они стояли, глядя друг на друга, пока крики толпы, скандирующей имя Дарвиша, не напомнили им, где они находятся.
— Похоже, ты герой, — сказал Аарон, уголок его рта дернулся вверх, в улыбку.
Дарвиш хмыкнул и мотнул головой на Королевскую галерею, где только что появилась тучная фигура в темно-зеленом.
— Это ненадолго. Ты можешь идти обратно? Тропа слишком узкая, чтобы тебя нести.
— Конечно.
Он ходил и по более узким карнизам, не так ли? И ничто не болело слишком сильно. Правда, он не чувствовал ног, и это создаст небольшие трудности, но он пройдет. Аарон показал на кровь, которая капала из промокшей повязки на пальце Дарвиша.
— А ты-то сможешь?
— Пока я не собираюсь ходить на руках. — Он заботливо направил вора к тропинке. — Ты первый. — Дарвиш сможет поймать его, хоть и не способен его нести. — Что ты сделал с…
— Я их выбросил. А что? Ты хотел их сохранить?
Принц вздрогнул.
— Аарон…
Шахин встретил их у края Королевской галереи.
— Что же вы не подождали? — с укором сказал он, помогая Аарону пролезть через узкое отверстие в ограде, а потом протянул руку брату. — Я послал стражников открыть двери.
— Двери, — повторил Дарвиш и оглянулся на Площадку Казни.
В этот самый миг огромные, обитые железом двери распахнулись с грохотом, который был слышен даже сквозь шум толпы. Раздались звуки фанфар, и на площадку вышли трубачи в королевских ливреях.
Подняв брови, Дарвиш посмотрел на брата.
— Я тут ни при чем, — пожал тот плечами. — Я послал двух стражников.
Затем появился человек в белом одеянии — ослепительно-белом в солнечном свете. Огромный рубин, укрепленный среди блестящего золота короны, горел на его лбу, состязаясь с пламенем Камня. Он воздел руки, и толпа затихла.
— Камень вернулся! — Голос короля Джаффара заполнил кратер, и слабое эхо заметалось между дворцом и храмом. — Ишия спасена!
Король широко развел руки, словно охватывая ими и народ, и Камень, а потом величественно опустил их, удерживая все внимание на себе.
Шахин покачал головой.
— Похоже, он собирался выйти к народу, когда вы появились, и решил подождать. Он только что ухитрился привязать трон к возвращению Камня.
В голосе наследника слышалось восхищение.
— Все, что он делает, он делает для блага королевства. Снова началось скандирование, но на этот раз народ повторял имя короля.
Дарвиш вздохнул и, хотя знал, что его возвышеннейшее величество не услышит, тихо сказал:
— Привет, отец!
Услышал Шахин и легко коснулся его плеча. Стряхнув меланхолию, наследник всмотрелся в лицо брата.
— У тебя все еще карие глаза.
— Чандра, — коротко ответил Дарвиш, отворачиваясь от кратера. — Как она, цела?
Лорд Балин поднял голову — дочь лежала в его объятиях — и кивнул. Его глаза блестели от слез, и щеки были влажными.
— Говорит, ей просто нужно отдохнуть.
— Не слушайте ее, — предостерег Дарвиш. — Ей нужен целитель.
Лорд Балин улыбнулся: до чего заботлив молодой принц!
— Спасибо, ваше высочество. Ваш брат заверил меня, что целители уже в пути. — Он прижался губами к волосам Чандры.
Рука, лежавшая на его плече, так крепко схватилась за его тунику, что костяшки побелели. Девушка не забыла, не простила те шесть лет своей жизни в тени его горя, но сейчас она нашла отца, и этого пока достаточно.
— Позвольте поздравить вас, ваше высочество, — лорд-канцлер вышел вперед и поклонился с почтительно-бесстрастным видом, — с возвращением Камня.
Дарвиш наклонил голову, на скулах заходили желваки.
— Ты не ожидал увидеть его снова, не так ли? — спросил Шахин, внимательно следя за лицом лорд-канцлера.
— Нет, мой принц, — признался старик, разводя руками, — не ожидал.
— Из-за того, что ты знал, во что его превратил.
— Из-за того, мой принц, что он противостоял чародею и королю.
— Однако ты поддержал мою идею отправить его.
— Как я уже говорил, мой принц, я был согласен с вами, что он — единственный человек, пригодный для выполнения этой задачи. И время доказало — мы оба правы.
Дарвиш перевел взгляд с подозрительно нахмуренного брата на вежливо-самоуверенного лорд-канцлера.
— Шахин, — он полез здоровой рукой за пазуху, — мы не просто вернули Камень. Мы, то есть Аарон, нашли письма…
С того момента, как чародеи начали гибнуть, не перебросив его в безопасность, лорд-канцлер шел по краю пропасти. Когда же он заставил себя выйти на Королевскую галерею, дабы выяснить, что происходит, и споткнулся об изуродованный труп Палатона, страх толкнул его еще ближе к краю. Упоминание о письмах опрокинуло его через край, и внешний лоск треснул.
Впоследствии никто не мог понять, куда он бежал. С выпученными глазами, лорд-канцлер понесся по галерее со скоростью, совершенно противоречащей его возрасту и тучности, и, споткнувшись об остатки рук чародея, врезался в перила. Они сломались, и со странным, булькающим криком старик начал падать.
Бросившись наперерез, Аарон схватил исчезающие ноги лорд-канцлера, чудом уцепился за перила и повис.
— Хватит смертей, — сказал он после того, как обезумевший Дарвиш и трое стражников втащили обоих на галерею. Нежно коснувшись щеки принца, Аарон вздохнул и провалился в темноту.
Аарон узнал потолок. Лепнина. Хороший вор держится подальше от лепнины. Однако угол был не тот, и ветерок, залетавший в открытые ставни, овевал другую щеку. Юноша беспокойно пошевелился.
— Дар, он проснулся.
Голос Чандры. Значит, с ней все в порядке. Вулкан не убил ее. Край кровати прогнулся под чьей-то тяжестью. Аарон попытался сесть. Большие руки подхватили его под плечи и бережно подняли, а затем так же бережно опустили на подушки.
— Спасибо, Охам. — Дарвиш улыбнулся одевальщику. Здоровяк кивнул и отошел от кровати.
С минуту Аарон просто упивался видом принца, залитого солнечным светом. Повязка на его груди казалась ослепительно белой, как и вторая повязка — вокруг пальца на правой руке. Влажные волосы Дарвиша сияли иссиня-черным, и простая золотая серьга, которую он так долго носил, сменилась сапфировой слезой того же цвета, что его…
— У тебя снова голубые глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42