Его рассказ удержал меня от опрометчивых поступков, которые могли разрушить ваши тщательно продуманные планы.
Король Джаффар сузил глаза, но он не мог отрицать правоту заморского лорда.
— Да, шум из-за вашей пропавшей дочери привлек бы нежелательное внимание, — согласился он.
— Поскольку я понимаю, что происходит, я готов ждать здесь, тихо ждать.
— Конечно же, милорд, — лорд-канцлер вышел вперед, озабоченно морща лоб, — вы вернетесь домой. Вы нужны своему народу. Лучше, если вы подождете свою дочь там, не подвергаясь опасности умереть с Ишией.
Долгую минуту лорд Балин изучал лорд-канцлера.
— Я знаю, на что способна моя дочь, лорд-канцлер, и не думаю, что они с вашим принцем Дарвишем потерпят неудачу. Ваш совет вынуждает меня считать, что вы боитесь обратного. Удивительно, почему, учитывая эти страхи, вы тем не менее остаетесь?
— Я остаюсь рядом с моим королем! — Лорд-канцлер низко поклонился трону.
— Разве не имело бы больше смысла сопровождать вашего короля в безопасное место, откуда он мог бы править в здравии, что бы ни случилось здесь?
— Мой король предпочитает оставаться со своим народом.
— Довольно! — Король Джаффар наклонился вперед. — Вы не мой подданный, лорд Балин, и я не могу приказывать вам. Если вы желаете ждать свою дочь здесь, в Ишии, мой дворец в вашем распоряжении. Но вы, конечно, будете молчать о Камне.
— Конечно, возвышеннейший. — Лорд Балин наблюдал, как лорд-канцлер, спрятав руки в рукава мантии, возвращается на свое место за троном из розового дерева. — И я надеюсь, мое присутствие поможет убедить народ Ишии, что все хорошо.
Король Джаффар слегка улыбнулся.
— Это приходило мне в голову. — Затем его лицо снова стало жестким. — Принц Шахин в настоящее время в немилости у трона. Будет лучше, если вы не станете проводить с ним много времени.
Лорд Балин наклонил голову.
— Я слышал ваши слова, возвышеннейший.
— Ну? — спросил Шахин, предлагая гостю выпить.
Принц ясно дал понять своим слугам, что им следует найти себе дело где-нибудь в другом месте, пока они с лордом Балином разговаривают.
Благодарно кивнув, лорд Балин принял кубок.
— Если б лорд-канцлер был немного толще, — устало вздохнул он, — вы могли бы засунуть его в вулкан и одним махом решить большинство ваших проблем.
— Ты отправил кого-нибудь к чародею?
— Да, ваше милостивейшее величество. Мудрейшему Палатону уже сообщили, что принц Дарвиш и вор в городе.
— Я хочу, чтобы их нашли, лорд Рахман.
Пожилой лорд развел руками.
— Стража продолжает искать, Ваше милостивейшее величество, но Тиволик — большой город, и если у молодого вора есть друзья среди ему подобных…
Король Харит забарабанил пальцами по подлокотникам.
— Ему подобных, — фыркнул он. — Обещай кошелек золота и полное помилование любому, кто сообщит о них сведения, необходимые для их поимки, и «ему подобные» у тебя в кармане.
— Прости. Я не могу. Это больно.
Дарвиш мягко похлопал Чандру по плечу.
— Эй, все хорошо! Без бороды я больше не похож на Шахина, а с иллюзией на глазах не похож на себя. Со мной все будет хорошо.
Девушка отняла ладони от лица и яростно посмотрела на принца.
— С тобой все будет хорошо? А если я никогда больше не смогу сфокусировать силу?
— Ничего, — успокоил ее Дарвиш, — мы придумаем другой способ достать Камень.
— Я говорю не о Камне, ты, тупоголовый индюк! Я говорю о себе! — Голос сорвался, и она снова спрятала лицо в ладонях. «Я не заплачу. Нет!» Она не заплакала, когда пыталась изменить внешность принца и корчилась на полу от боли, и не заплачет сейчас.
— Тебе просто нужно время на поправку, — вмешался Аарон. — Ты пережила жестокое нападение. Что удивительного, если у тебя все еще остаются открытые раны?
— Они заживут? — Чандра ужасно смутилась, услышав, как дрожит ее голос.
— Если ты перестанешь сдирать струпья.
— Фу, Аарон!
В ответ он чуть приподнял плечо, и девушка слабо улыбнулась. К этому одетому во все коричневое человечку с каштановыми волосами, коричневой кожей, но с голосом и манерами Аарона еще надо привыкнуть. Чародейка критически оглядела юношу: краска из грецкого ореха изменила внешность Аарона без магической силы. А Дар… ну, Дар тоже более или менее. Так что пока можно не фокусировать силу. А ноги и голова по-прежнему работают отлично. Чандра с облегчением вздохнула и бодро вскочила.
— Ладно, — сказала она, — пошли.
Она запрыгала вниз по лестнице, и Дарвиш прошептал, чтобы она не слышала:
— Ты здорово ее взбодрил. Я и не подозревал, что ты так много знаешь о чародеях и силе.
— Я не знаю.
— Не знаешь? Ты соврал?
— Я здорово ее взбодрил, помнишь?
Дарвиш не нашелся, что ответить, поэтому они продолжали спускаться молча.
— Ну, — спросил Аарон на улице, когда они догнали Чандру. — Куда идем?
Еще в номере принц сказал, что у него есть план, и вор был рад этому. У него не было сил что-то придумывать. Его жизнь, когда-то подвешенная, теперь оказалась отрезанной и неслась по течению. Юноша чувствовал себя выставленным напоказ. К счастью, Дарвиш и Чандра относились к нему как обычно, и в ту минуту, когда Аарон наконец выбрался из постели с опухшими глазами, измученный беспокойной ночью, полной кошмаров, они разговаривали с ним в присущей им манере. Он бы не вынес сочувствия или утешения. Ему не нужно ни то, ни другое. Ему нужны они неизменившиеся, и нужно время, дабы убедить себя, что он не должен больше нести бремя вины за смерть Рут. А это будет нелегко.
— Мы идем к гавани, — сказал Дарвиш. Заходящее солнце слепило глаза, и он набросил на голову капюшон. — Я ищу винный погребок.
— Зачем? — Чандра выглянула из-под накрахмаленной ткани.
В первый момент Дарвиш услышал не «Зачем?», а «Собираешься напиться до бесчувствия?» Именно это означал бы такой вопрос в Ишии. Затем он понял: если Чандра спрашивает, значит, хочет знать. Если б она имела в виду что-то другое, то не стала бы утруждать себя сарказмом.
— Я собираюсь найти себя. — Лицо Дарвиша озарилось его неповторимой ироничной улыбкой, которая заставляла трепетать множество сердец при дворе. Но сердце Чандры не затрепетало.
— Прости?
— Не буквально себя, а кое-кого, похожего на меня. Младшего сына, у которого полно свободного времени и нет ни своего дела, ни своего места. Но который так жаждет получить их, что готов играть отведенную ему роль — роль пьяницы и шута.
Взгляд девушки сочувственно смягчился.
— Ну, раз ты понял это, — молвила она, сжимая его кисть, — то сумеешь остановиться.
Улыбка стала немного печальной, но не менее ироничной.
— Чандра, я всегда понимал это.
Не доходя до гавани, они свернули на улицу, которая пряталась за доками и складами. Моряки и портовые рабочие ходили туда тратить свое жалованье. Тысячи экзотических вещей продавались там — от шелков и пряностей до плотских утех, и покупатели и продавцы бойко торговались, крича во все горло. Аарон понял, почему Дарвиш предпочитал ходить по таким же улицам в Ишии, а не оставаться при дворе. По крайней мере здесь если ты пьяница и дурак, то потому, что ты — пьяница и дурак, а не потому, что от тебя ожидают этой роли.
— Мы ищем какой-то конкретный погребок? — поинтересовалась Чандра, вертя головой во все стороны, чтобы увидеть все сразу.
Дарвиш пожал плечами.
— Нет, любой. Он будет в одном из них.
— Думаешь, он поможет? — осведомился Аарон, когда они влились в толпу.
— Он может не знать, где Камень, но гарантирую, он знает нечто такое, что наведет нас на след. Сплетни и догадки — любимое развлечение при дворе, и никто не следит за своим языком в присутствии себе подобных.
Вор задумчиво кивнул. Он увидел это сам за то короткое время, что провел с Дарвишем во дворце. Аарон хотел задать еще один вопрос, но вдруг почувствовал, как чьи-то пальцы лезут в его поясную сумку. Сжав рукой тонкое запястье, он повернулся к воришке. Неудачник — тощий, бесполый ребенок не старше семи лет, — был бледен от ужаса под слоем грязи, но знал, что не следует привлекать внимание, вырываясь на свободу.
— Я… это… ничего, — проскрипел воришка. Несколько секунд Аарон молча смотрел на него, потом сказал:
— Надо было подождать, когда толпа сама притиснула бы тебя ко мне. — Свободной рукой юноша полез в сумку и подбросил в воздух итайлийский серебряный кружок. Металл вспыхнул на солнце, затем метнулась грязная рука, и монета исчезла. Аарон отпустил запястье, и ребенок затерялся в толпе.
— Нет почета среди воров? — усмехнулся Дарвиш.
— Нет, — фыркнул Аарон, а весь его вид говорил: «Не надоедай мне с этим».
«Ты слишком хороший вор, Аарон, мой мальчик».
«Не сейчас, Фахарра. Пожалуйста».
— Вот! — Дарвиш вдруг остановился, положив руки на плечи спутников. — Он только что свернул на улицу, невысокий, стройный, в ярко-зеленом и золотом.
— Я вижу его, — сказала Чандра. Аарон кивнул.
Хотя солнце еще не село, у этого повесы уже заплетались ноги. Отбросив с лица длинные темные локоны, он обаятельно улыбался и приветствовал всех встречных так, словно это его закадычные друзья, с которыми он слишком долго не виделся.
«А что, — размышлял Дарвиш, — вполне возможно».
Повеса направился в один из менее солидных винных погребков. Пройдя через крошечный дворик, мимо сваленных в углу куч мусора, он скрылся в темных, тайных внутренностях погребка. Два стражника, не скрывая ни своей скуки, ни своего неодобрения, последовали за ним.
— Совсем ребенок, — прошептала Чандра. — Интересно, кто он?
— Надо узнать, — согласился Дарвиш. — Подождите здесь.
На выяснение ушла всего минута: шлюхи хорошо знали юношу.
— Это племянник короля. Слишком близко к трону, чтобы жить своей собственной жизнью. И слишком далеко, чтобы иметь какие-то официальные обязанности.
— И, поощряемый этим, — жест Чандры охватил шлюх и погребок, — он не сумеет построить фундамент для власти.
Спутники воззрились на нее с удивлением.
— Я тоже наследница, — резонно заметила девушка.
Они пошли к погребку. У самого дворика Дарвиш занервничал. Запах погребка ударил в нос. Запах не просто вина, но и пота, и дыма, и какого-то мрачного уюта.
— Я не могу войти туда. — Напряжение сковало плечи и спину, а челюсти сжались так, что заболели уши.
Аарон взял принца под локоть. В таких местах нельзя колебаться, проявлять слабость: накличешь беду. Он потащил Дарвиша меж двух домов в тихий переулок, а там отпустил его и отошел.
Принц неуверенно усмехнулся и провел руками по волосам.
— Простите, — взмолился он, жадно глотая зловонный воздух, который по крайней мере не благоухал его прошлым. — Я… я думал, что смогу это сделать. Я думал, что справлюсь с этим. Я ошибся.
— Ты нужен нам, Дар. Ты сумеешь разговорить его.
— Он — наша единственная ниточка к Камню, Дар, — прибавила Чандра.
— Думаете, я не знаю? — Принц неожиданно повернулся и вогнал кулак в стену, разбив костяшку. На желтом кирпиче заалело кровавое пятно. Когда Дарвиш замахнулся во второй раз, Аарон встал между ним и стеной. Серые глаза встретились с карими и удержали их взгляд. Принц медленно разжал кулак.
— Мне кажется, я знаю выход, — мягко сказала Чандра. — Используй душевную связь.
Радуясь возможности разорвать их взгляды, которые начали жить своей собственной жизнью, Дарвиш повернулся к девушке.
— О чем ты? — резко спросил он. — Душевную связь нельзя никак использовать. Это привязь и — больше ничего.
— О нет, — возразила Чандра, — это то, для чего ее применяют, но не то, чем она является. — Внезапный шум на улице заставил ее шагнуть вперед и понизить голос. — Помнишь, что ты ощущал, когда ее только наложили? У тебя были странные мысли и чувства, которые, не являлись твоими?
— Они прекратились, — произнес Аарон без всякого выражения. На его лице появилась маска пустоты — как всегда в минуты наибольшего волнения. С тем, что душевная связь была физической связью с Дарвишем, вор мог справиться, еле-еле. С тем, что она была и эмоциональной связью…
— Нет, они не прекратились. Вы просто перестали их замечать. Дар, ты можешь черпать силы Аарона, чтобы выдержать это. Ты уже делал так, когда сражался с вином.
— Я черпал силы Аарона?
— Да.
Дарвиш вспомнил, как выглядел вор тем утром, когда он наконец пришел в себя. «Значит, и в этом я виноват. Одна Внизу, но как мне расплатиться за все, что я натворил?»
— Ты и теперь можешь это сделать.
— Нет.
— Почему же нет? Аарон не против.
Колкость в ее голосе вывела принца из меланхолии. Он шагнул к чародейке и прошипел сквозь зубы:
— Ты спятила? Ты же слышала, что он пережил прошлой ночью.
— Дар… — То, что принц будет знать его мысли и чувства, приводило Аарона в ужас. В то же время он ничего так не хотел за всю свою жизнь. — Для этого я достаточно силен.
Когда Дарвиш снова повернулся к нему, вор выдавил улыбку.
— У меня большой опыт самоотречения.
— Значит, сегодня вечером ты снова должен нести мое бремя? — горько вымолвил принц. Он не думал, что сможет презирать себя больше, чем тем утром у моря.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42