Девушки с клубком проводов в голове. Я не мог избавиться от этого воспоминания, значит, придется привыкать к нему.
Пару минут спустя я прошел остаток лестницы и миновал комнату, где гонял шары, отрабатывая удар, здоровяк. Я глянул на него, и он улыбнулся мне. Я решил, что для него я провел наверху достаточно времени для того, чтобы успеть наскоро перепихнуться с той девушкой. Я попробовал разозлиться, но не смог. Я улыбнулся в ответ и вернулся в бар.
Там все шло по-прежнему, то есть воздух казался осязаемым от паров алкоголя и сигаретного дыма. Музыка играла громче, хотя веселее от этого не стала. Мне хотелось выпить, но в баре было не протолкнуться. Не стоило и пытаться. Ничего. Понюшки в машине мне вполне хватит.
Протискиваясь сквозь толпу к выходу, я услышал за собой возмущенный голос бармена, оставшегося с половиной сотни в кармане. Я не стал оборачиваться. У меня почему-то не было настроения платить. Я решил, что ему не легче протискиваться сквозь толпу, чем мне, а если на свете и есть что-то, что я умею делать хорошо, так это заводить машину в большой спешке.
Я добрался до двери и толкнул ее всем телом. Одновременно кто-то дернул ее с другой стороны, и я чуть не упал ему в объятия. Я обругал его и только потом понял, кто это. Прямо передо мной стоял Гровер Тестафер собственной персоной. Это было вовсе не весело, но я чуть не рассмеялся.
Секунду спустя, когда из-за его спины, как чертик, вынырнул кенгуру, я уже не удержался.
24
Они составляли замечательно забавную пару. Формально, судя по всему, командовал Тестафер, но стоило ему увидеть меня, как он передал все полномочия Джою. Кенгуру только ухмыльнулся. Я прекратил ржать и попытался нырнуть между ними к моей машине, сразу же поняв, что идея не сработает. И правда, не успел я вставить ключ в замочную скважину, как услышал за спиной шаги, а между луной и ее отражением в окне машины проскользнула какая-то тень.
— Привет, Гровер, — сказал я, оборачиваясь.
Но передо мной стоял кенгуру, и в лапе его снова виднелся маленький черный пистолет.
— Привет, Меткалф, — несколько вяло произнес Тестафер.
Ему явно не хотелось ввязываться в эту историю. Он подошел ближе, но держался все равно за спиной кенгуру с пистолетом.
— Убери кенгуру, и мы поговорим, — предложил я.
— Пошел ты, тупица, — сказал Джой. — Никто меня не уберет. Я сам решаю, уйти мне или остаться. И никто другой.
— Ладно, — сказал я. — Убери только пушку.
— Мне кажется, пистолет не помешает, Меткалф, — сказал Тестафер. — Вы — опасный человек.
— Продукт своего времени, — вздохнул я. — Сами понимаете.
Я прислонился спиной к машине и убрал ключи в карман. Если уж нам придется говорить, я хотел по крайней мере чувствовать себя поудобнее.
Холодало, и воздух был влажный, хотя и без тумана. Я отходил от приключений на втором этаже. Понюшка мне не помешала бы, но во всех других отношениях я чувствовал себя нормально.
— Мы ищем Челесту, — заявил Тестафер. — Лучше скажите, если знаете, где она.
— Здесь ее нет, — ответил я, мотнув головой в сторону «Капризной Музы».
За спиной кенгуру Тестафер явно чувствовал себя увереннее.
— Тогда скажите нам, видели ли вы ее сегодня, — сказал он. — И вам не мешало бы объяснить, что это вы делаете здесь.
Он явно научился задавать вопросы, не раня при этом свою чувствительность.
— Это вам не мешало бы объяснить, зачем вы ее ищете, — возразил я. — На мой взгляд, вы могли бы с этого начать.
— Она распустила язык, — ляпнул кенгуру. — Это становится опасным.
— Звучит не так уж страшно, — заметил я. — Пусть себе болтает. Чем это вам может помешать?
Кенгуру засопел и сунул пистолет мне в живот, словно это помешает мне задавать вопросы.
Но он ошибся.
— Чего вы боитесь? — продолжал я. — Или это Фонеблюм боится и выгнал вас на улицу разобраться с его страхами?
В эту секунду из дверей «Капризной Музы» вывалился наконец бармен в обществе здорового игрока в бильярд — рядом с ним он сразу показался маленьким. Но только показался. Они огляделись по сторонам и направились в нашу сторону. Они действовали слаженно, и я подумал, что им не впервой работать в паре.
Ситуация становилась забавной. Вот мы с Джоем и Гровером мило беседуем у машины, а вот два качка из «Музы» хрустят гравием, явно намереваясь разобраться с нами. Луна светила вовсю, но пистолет Джоя был черным, и он держал его достаточно низко. На деле их было четверо против одного, но всем четверым казалось, что расклад совсем другой: двое против троих. А пятый отнюдь не собирался разубеждать в этом остальных.
Тестафер имел крайне несчастный вид. Он не знал, прятаться ли ему за
Джоя с его пистолетом — который казался ему теперь слишком маленьким — или бежать к своей машине. Он выбрал первое. Бармен отодвинул его и кенгуру и ухватил меня за воротник. Я и так уже стоял, прижавшись к машине, так что ему не пришлось толкать меня. Второй парень возвышался за его спиной запасной парой широких плеч.
— Сотенные бумажки редко встречаются в этих краях, — сказал я. — На сколько частей ты хочешь порвать ее?
Бармен повернулся к своему дружку.
— Пусть мой приятель с тобой разберется.
— Я инквизитор, — заявил я, умолчав о том, что я частник — Спросите доктора Тестафера — вот этого. Он здесь отвечал на несколько вопросов насчет комнатки на втором этаже. Как Оверхольту удается уберегать тела от гниения, когда они занозят себе ногу.
Бармен повернулся и уставился на Тестафера. Я взял его за руки и помог ему отпустить мой воротник. Он был слишком занят, глядя на Тестафера, чтобы заметить это.
— Я тебя видел, — произнес он наконец. — Ты приходил сюда с толстяком.
Тестафер как язык проглотил. Он казался даже меньше пистолета в лапе кенгуру. Мне довелось видеть его в привычной ему среде: в доме на холме, в окружении ковров и старых журналов, со шкатулкой зелья на столе — так вот теперь он находился явно не на месте. Уж не знаю, как Фонеблюм убедил его поехать с кенгуру, разыгрывая из себя крутого; в любом случае сейчас
Тестафер жалел об этом.
Кенгуру тоже чувствовал себя ненамного лучше, хотя на внешности его это почти не отразилось. Он отступил назад, бестолково поводя пистолетом: он явно не знал, на кого его нацеливать. Здоровяк из бильярдной повернулся к нему, поскольку инстинкт подсказывал, что опаснее всех тот, у кого пистолет.
До меня дошло, что я наблюдаю редкую картину: конфликт между людьми, одновременно работающими на Фонеблюма. То, что они не знали друг друга, означало, что положение Фонеблюма не так надежно, как он утверждал, и что он не посвящал своих подручных из «Капризной Музы» в свои неприятности с
Челестой, Отделом и мной.
Они продолжали выяснять отношения, но я не собирался ждать, чем все это кончится. Я достал ключи и начал отпирать машину.
Тестаферу ситуация решительно не нравилась.
— Это бесполезно, — сказал он. — Ее здесь нет. Поехали.
— Скажи этим качкам, чтобы они уходили, Тестафер, — согласился кенгуру.
— Они ведь тебя знают.
Он не опускал пистолета, хотя здоровяки казались не слишком напуганными этим.
— Свернуть шею этому прыгуну? — предложил парень из бильярдной.
— Плевать на кенгуру, — ответил бармен. — Он мне не нужен. Возьми у него пистолет и отдай мне. Потом сходи за Оверхольтом. Мне нужен его совет.
Бильярдный шар засмеялся. Они с барменом казались слишком большими даже по отдельности, вместе же они были как две половины того, о чем и думать-то страшно. Он сделал шаг и вынул пистолет из лапы кенгуру. Бедняга
Джой. Он плохо знал правила игры. Он таскал пистолет, не используя его по назначению, так долго, что мог считаться безоружным. С животной тупостью он смотрел на свою пустую лапу, словно обвиняя ее в том, что она не выстрелила. Бильярдный шар отдал пистолет бармену, потом снова повернулся к кенгуру, небрежно взял его за плечи — если их можно назвать плечами — и спокойно швырнул на гравий. Потом направился в бар.
Джой встал и отряхнулся. Я вынул из кармана еще одну половину сотни и протянул ее бармену.
— Вот, держи, — сказал я. — Смотри, не потрать ее за два раза.
Я открыл дверцу машины.
Теперь пришла очередь бармена размахивать пистолетом.
— Вылазь, — сказал он. — Все трое, а ну к машине!
Кенгуру пребывал в трансе. Они с Тестафером послушно сгрудились между мной и барменом, и я решил немного усложнить им жизнь. Я взял обоих за шеи и толкнул на бармена с пистолетом, и, когда пыль немного рассеялась, кенгуру и бармен уже боролись за пистолет. Тестафер на карачках отползал за машину. Я так и не решил, кого хочу видеть победителем, поэтому прислонился к машине и стал просто смотреть.
Бармен выбил пистолет из лапы Джоя на землю, и это было очень кстати, поскольку дало Джою шанс расставить свои задние ноги поудобнее, тут мне почти захотелось отвернуться, поскольку я знал, что последует за этим, и, судя по выражению лица, бармен тоже догадывался об этом. Время, казалось, остановило свой бег, когда он потянулся за пистолетом, — с таким же успехом он мог бы тереть две сырые щепки друг о друга перед жерлом огнемета. Прежде чем он успел поднять пистолет, кенгуру нанес серию быстрых, но мощных ударов точно в центр его тела. Бармен сложился пополам, схватился в поисках опоры за ногу кенгуру и рухнул, когда тот убрал ее.
Лежа на земле он казался меньше ростом. Ночь накрыла его, словно с ним было покончено.
Демонстрация природных преимуществ Джоя впечатляла. Правда, дожидаться второго действия я все-таки не хотел. Я сел в машину и сунул ключ в замок зажигания. Увы, Джой еще оставался в форме. Он поднял с земли пистолет и нажал на курок. В ветровом стекле у меня перед глазами появилась дырка.
— Вылазь, — коротко сказал он.
Я убрал руки с руля, но мотор глушить не стал.
— Убери пушку, Джой.
— Пошел ты, тупица! — его морда скривилась в недоброй ухмылке. — Меня тошнит от тебя. Вылезай.
Я вздохнул и выбрался из машины. Бармен так и лежал неподвижно на земле, а Тестафер давно уже ушел, поэтому на стоянке мы с Джоем оставались, можно считать, вдвоем. Свет и музыка «Капризной Музы» казались теперь такими далекими. Джой тяжело дышал, бешено выпучив глаза. Разбитое ветровое стекло убедительно свидетельствовало о его готовности нажать на спусковой крючок.
— Ладно, Джой, — сказал я. — Это твой бенефис. Только знай, что, если ты не поторопишься, у тебя будет компания. — Я кивнул в сторону огней бара.
Я не верил своим глазам. Он попался на удочку и оглянулся! Это стало последним штрихом в его портрете как дилетанта. Я достал из кармана ручку-антиграв и легонько толкнул в сторону его морды. Когда он обернулся обратно, и увидел ручку в воздухе между нами, и вычислил ее траекторию, помноженную на вес, которого она не имела, он отмахнулся от нее свободной лапой на уровне груди. Ручка проскользила в воздухе и угодила ему прямо в глаз. Он успел выстрелить в воздух, и тут я врезал ему по челюсти.
Я ударил с такой силой, что почти пожалел об этом. Рука мгновенно вышла из строя. Мне некогда было хныкать по поводу разбитых костяшек. Больной рукой я схватил его за шею, а здоровой двинул в нос. Я проделал это трижды и только потом отпустил его, но к тому времени Джой был уже не тот. Между моей рукой и его пастью протянулась клейкая нить слюны. Он все еще держал свой пистолет, но, когда я двинул по нему коленом, он даже не обернулся посмотреть, куда тот упал. По последней встрече я помнил, что бесполезно пытаться заставить кенгуру упасть. Я отшвырнул пистолет ногой под соседнюю машину, забрал ручку и оставил его стоять, качаясь.
На выстрелы из «Музы» выскочили Бильярдный шар и несколько других парней. Я понял, что мне самое время сматываться, и сел в машину. Мои руки нетвердо держали руль, но мне удалось врубить заднюю передачу и выехать со стоянки прежде, чем они подбежали. Я развернул машину, направил ее от клуба и бросил в зеркало заднего вида последний взгляд на картину. Бармен стоял на коленях. Кто-то полез под машину за пистолетом. Я даже заметил розовое лицо Тестафера, прятавшегося между машинами. Все они казались группой белых марионеток, разыгрывающих какой-то идиотский фарс в ночи. Я нажал на газ и поехал прочь, пока они не нашли пистолет и не выстрелили мне вслед.
Проехав несколько миль, я свернул на боковую улицу и выключил фары. За мной никто не гнался. Я сложил руки, что потребовало от меня некоторого усилия, и массировал кисти до тех пор, пока они не пришли в более или менее рабочее состояние. Я чуть не плакал от боли. Размассировав кисти, я высыпал на зеркальце немного порошка. Мне пришлось подождать еще немного, пока зелье попало в кровь, и тогда боль ушла. Я выждал несколько минут, чтобы унять сердцебиение, а потом поехал к себе в офис.
25
Я входил в вестибюль, когда из темноты выступила Кэтрин Телепромптер и взяла меня за руку. Она снова распустила волосы — я говорю это, потому что это первое, что я заметил. Она толкнула меня в темноту у стены и прижала палец к губам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
Пару минут спустя я прошел остаток лестницы и миновал комнату, где гонял шары, отрабатывая удар, здоровяк. Я глянул на него, и он улыбнулся мне. Я решил, что для него я провел наверху достаточно времени для того, чтобы успеть наскоро перепихнуться с той девушкой. Я попробовал разозлиться, но не смог. Я улыбнулся в ответ и вернулся в бар.
Там все шло по-прежнему, то есть воздух казался осязаемым от паров алкоголя и сигаретного дыма. Музыка играла громче, хотя веселее от этого не стала. Мне хотелось выпить, но в баре было не протолкнуться. Не стоило и пытаться. Ничего. Понюшки в машине мне вполне хватит.
Протискиваясь сквозь толпу к выходу, я услышал за собой возмущенный голос бармена, оставшегося с половиной сотни в кармане. Я не стал оборачиваться. У меня почему-то не было настроения платить. Я решил, что ему не легче протискиваться сквозь толпу, чем мне, а если на свете и есть что-то, что я умею делать хорошо, так это заводить машину в большой спешке.
Я добрался до двери и толкнул ее всем телом. Одновременно кто-то дернул ее с другой стороны, и я чуть не упал ему в объятия. Я обругал его и только потом понял, кто это. Прямо передо мной стоял Гровер Тестафер собственной персоной. Это было вовсе не весело, но я чуть не рассмеялся.
Секунду спустя, когда из-за его спины, как чертик, вынырнул кенгуру, я уже не удержался.
24
Они составляли замечательно забавную пару. Формально, судя по всему, командовал Тестафер, но стоило ему увидеть меня, как он передал все полномочия Джою. Кенгуру только ухмыльнулся. Я прекратил ржать и попытался нырнуть между ними к моей машине, сразу же поняв, что идея не сработает. И правда, не успел я вставить ключ в замочную скважину, как услышал за спиной шаги, а между луной и ее отражением в окне машины проскользнула какая-то тень.
— Привет, Гровер, — сказал я, оборачиваясь.
Но передо мной стоял кенгуру, и в лапе его снова виднелся маленький черный пистолет.
— Привет, Меткалф, — несколько вяло произнес Тестафер.
Ему явно не хотелось ввязываться в эту историю. Он подошел ближе, но держался все равно за спиной кенгуру с пистолетом.
— Убери кенгуру, и мы поговорим, — предложил я.
— Пошел ты, тупица, — сказал Джой. — Никто меня не уберет. Я сам решаю, уйти мне или остаться. И никто другой.
— Ладно, — сказал я. — Убери только пушку.
— Мне кажется, пистолет не помешает, Меткалф, — сказал Тестафер. — Вы — опасный человек.
— Продукт своего времени, — вздохнул я. — Сами понимаете.
Я прислонился спиной к машине и убрал ключи в карман. Если уж нам придется говорить, я хотел по крайней мере чувствовать себя поудобнее.
Холодало, и воздух был влажный, хотя и без тумана. Я отходил от приключений на втором этаже. Понюшка мне не помешала бы, но во всех других отношениях я чувствовал себя нормально.
— Мы ищем Челесту, — заявил Тестафер. — Лучше скажите, если знаете, где она.
— Здесь ее нет, — ответил я, мотнув головой в сторону «Капризной Музы».
За спиной кенгуру Тестафер явно чувствовал себя увереннее.
— Тогда скажите нам, видели ли вы ее сегодня, — сказал он. — И вам не мешало бы объяснить, что это вы делаете здесь.
Он явно научился задавать вопросы, не раня при этом свою чувствительность.
— Это вам не мешало бы объяснить, зачем вы ее ищете, — возразил я. — На мой взгляд, вы могли бы с этого начать.
— Она распустила язык, — ляпнул кенгуру. — Это становится опасным.
— Звучит не так уж страшно, — заметил я. — Пусть себе болтает. Чем это вам может помешать?
Кенгуру засопел и сунул пистолет мне в живот, словно это помешает мне задавать вопросы.
Но он ошибся.
— Чего вы боитесь? — продолжал я. — Или это Фонеблюм боится и выгнал вас на улицу разобраться с его страхами?
В эту секунду из дверей «Капризной Музы» вывалился наконец бармен в обществе здорового игрока в бильярд — рядом с ним он сразу показался маленьким. Но только показался. Они огляделись по сторонам и направились в нашу сторону. Они действовали слаженно, и я подумал, что им не впервой работать в паре.
Ситуация становилась забавной. Вот мы с Джоем и Гровером мило беседуем у машины, а вот два качка из «Музы» хрустят гравием, явно намереваясь разобраться с нами. Луна светила вовсю, но пистолет Джоя был черным, и он держал его достаточно низко. На деле их было четверо против одного, но всем четверым казалось, что расклад совсем другой: двое против троих. А пятый отнюдь не собирался разубеждать в этом остальных.
Тестафер имел крайне несчастный вид. Он не знал, прятаться ли ему за
Джоя с его пистолетом — который казался ему теперь слишком маленьким — или бежать к своей машине. Он выбрал первое. Бармен отодвинул его и кенгуру и ухватил меня за воротник. Я и так уже стоял, прижавшись к машине, так что ему не пришлось толкать меня. Второй парень возвышался за его спиной запасной парой широких плеч.
— Сотенные бумажки редко встречаются в этих краях, — сказал я. — На сколько частей ты хочешь порвать ее?
Бармен повернулся к своему дружку.
— Пусть мой приятель с тобой разберется.
— Я инквизитор, — заявил я, умолчав о том, что я частник — Спросите доктора Тестафера — вот этого. Он здесь отвечал на несколько вопросов насчет комнатки на втором этаже. Как Оверхольту удается уберегать тела от гниения, когда они занозят себе ногу.
Бармен повернулся и уставился на Тестафера. Я взял его за руки и помог ему отпустить мой воротник. Он был слишком занят, глядя на Тестафера, чтобы заметить это.
— Я тебя видел, — произнес он наконец. — Ты приходил сюда с толстяком.
Тестафер как язык проглотил. Он казался даже меньше пистолета в лапе кенгуру. Мне довелось видеть его в привычной ему среде: в доме на холме, в окружении ковров и старых журналов, со шкатулкой зелья на столе — так вот теперь он находился явно не на месте. Уж не знаю, как Фонеблюм убедил его поехать с кенгуру, разыгрывая из себя крутого; в любом случае сейчас
Тестафер жалел об этом.
Кенгуру тоже чувствовал себя ненамного лучше, хотя на внешности его это почти не отразилось. Он отступил назад, бестолково поводя пистолетом: он явно не знал, на кого его нацеливать. Здоровяк из бильярдной повернулся к нему, поскольку инстинкт подсказывал, что опаснее всех тот, у кого пистолет.
До меня дошло, что я наблюдаю редкую картину: конфликт между людьми, одновременно работающими на Фонеблюма. То, что они не знали друг друга, означало, что положение Фонеблюма не так надежно, как он утверждал, и что он не посвящал своих подручных из «Капризной Музы» в свои неприятности с
Челестой, Отделом и мной.
Они продолжали выяснять отношения, но я не собирался ждать, чем все это кончится. Я достал ключи и начал отпирать машину.
Тестаферу ситуация решительно не нравилась.
— Это бесполезно, — сказал он. — Ее здесь нет. Поехали.
— Скажи этим качкам, чтобы они уходили, Тестафер, — согласился кенгуру.
— Они ведь тебя знают.
Он не опускал пистолета, хотя здоровяки казались не слишком напуганными этим.
— Свернуть шею этому прыгуну? — предложил парень из бильярдной.
— Плевать на кенгуру, — ответил бармен. — Он мне не нужен. Возьми у него пистолет и отдай мне. Потом сходи за Оверхольтом. Мне нужен его совет.
Бильярдный шар засмеялся. Они с барменом казались слишком большими даже по отдельности, вместе же они были как две половины того, о чем и думать-то страшно. Он сделал шаг и вынул пистолет из лапы кенгуру. Бедняга
Джой. Он плохо знал правила игры. Он таскал пистолет, не используя его по назначению, так долго, что мог считаться безоружным. С животной тупостью он смотрел на свою пустую лапу, словно обвиняя ее в том, что она не выстрелила. Бильярдный шар отдал пистолет бармену, потом снова повернулся к кенгуру, небрежно взял его за плечи — если их можно назвать плечами — и спокойно швырнул на гравий. Потом направился в бар.
Джой встал и отряхнулся. Я вынул из кармана еще одну половину сотни и протянул ее бармену.
— Вот, держи, — сказал я. — Смотри, не потрать ее за два раза.
Я открыл дверцу машины.
Теперь пришла очередь бармена размахивать пистолетом.
— Вылазь, — сказал он. — Все трое, а ну к машине!
Кенгуру пребывал в трансе. Они с Тестафером послушно сгрудились между мной и барменом, и я решил немного усложнить им жизнь. Я взял обоих за шеи и толкнул на бармена с пистолетом, и, когда пыль немного рассеялась, кенгуру и бармен уже боролись за пистолет. Тестафер на карачках отползал за машину. Я так и не решил, кого хочу видеть победителем, поэтому прислонился к машине и стал просто смотреть.
Бармен выбил пистолет из лапы Джоя на землю, и это было очень кстати, поскольку дало Джою шанс расставить свои задние ноги поудобнее, тут мне почти захотелось отвернуться, поскольку я знал, что последует за этим, и, судя по выражению лица, бармен тоже догадывался об этом. Время, казалось, остановило свой бег, когда он потянулся за пистолетом, — с таким же успехом он мог бы тереть две сырые щепки друг о друга перед жерлом огнемета. Прежде чем он успел поднять пистолет, кенгуру нанес серию быстрых, но мощных ударов точно в центр его тела. Бармен сложился пополам, схватился в поисках опоры за ногу кенгуру и рухнул, когда тот убрал ее.
Лежа на земле он казался меньше ростом. Ночь накрыла его, словно с ним было покончено.
Демонстрация природных преимуществ Джоя впечатляла. Правда, дожидаться второго действия я все-таки не хотел. Я сел в машину и сунул ключ в замок зажигания. Увы, Джой еще оставался в форме. Он поднял с земли пистолет и нажал на курок. В ветровом стекле у меня перед глазами появилась дырка.
— Вылазь, — коротко сказал он.
Я убрал руки с руля, но мотор глушить не стал.
— Убери пушку, Джой.
— Пошел ты, тупица! — его морда скривилась в недоброй ухмылке. — Меня тошнит от тебя. Вылезай.
Я вздохнул и выбрался из машины. Бармен так и лежал неподвижно на земле, а Тестафер давно уже ушел, поэтому на стоянке мы с Джоем оставались, можно считать, вдвоем. Свет и музыка «Капризной Музы» казались теперь такими далекими. Джой тяжело дышал, бешено выпучив глаза. Разбитое ветровое стекло убедительно свидетельствовало о его готовности нажать на спусковой крючок.
— Ладно, Джой, — сказал я. — Это твой бенефис. Только знай, что, если ты не поторопишься, у тебя будет компания. — Я кивнул в сторону огней бара.
Я не верил своим глазам. Он попался на удочку и оглянулся! Это стало последним штрихом в его портрете как дилетанта. Я достал из кармана ручку-антиграв и легонько толкнул в сторону его морды. Когда он обернулся обратно, и увидел ручку в воздухе между нами, и вычислил ее траекторию, помноженную на вес, которого она не имела, он отмахнулся от нее свободной лапой на уровне груди. Ручка проскользила в воздухе и угодила ему прямо в глаз. Он успел выстрелить в воздух, и тут я врезал ему по челюсти.
Я ударил с такой силой, что почти пожалел об этом. Рука мгновенно вышла из строя. Мне некогда было хныкать по поводу разбитых костяшек. Больной рукой я схватил его за шею, а здоровой двинул в нос. Я проделал это трижды и только потом отпустил его, но к тому времени Джой был уже не тот. Между моей рукой и его пастью протянулась клейкая нить слюны. Он все еще держал свой пистолет, но, когда я двинул по нему коленом, он даже не обернулся посмотреть, куда тот упал. По последней встрече я помнил, что бесполезно пытаться заставить кенгуру упасть. Я отшвырнул пистолет ногой под соседнюю машину, забрал ручку и оставил его стоять, качаясь.
На выстрелы из «Музы» выскочили Бильярдный шар и несколько других парней. Я понял, что мне самое время сматываться, и сел в машину. Мои руки нетвердо держали руль, но мне удалось врубить заднюю передачу и выехать со стоянки прежде, чем они подбежали. Я развернул машину, направил ее от клуба и бросил в зеркало заднего вида последний взгляд на картину. Бармен стоял на коленях. Кто-то полез под машину за пистолетом. Я даже заметил розовое лицо Тестафера, прятавшегося между машинами. Все они казались группой белых марионеток, разыгрывающих какой-то идиотский фарс в ночи. Я нажал на газ и поехал прочь, пока они не нашли пистолет и не выстрелили мне вслед.
Проехав несколько миль, я свернул на боковую улицу и выключил фары. За мной никто не гнался. Я сложил руки, что потребовало от меня некоторого усилия, и массировал кисти до тех пор, пока они не пришли в более или менее рабочее состояние. Я чуть не плакал от боли. Размассировав кисти, я высыпал на зеркальце немного порошка. Мне пришлось подождать еще немного, пока зелье попало в кровь, и тогда боль ушла. Я выждал несколько минут, чтобы унять сердцебиение, а потом поехал к себе в офис.
25
Я входил в вестибюль, когда из темноты выступила Кэтрин Телепромптер и взяла меня за руку. Она снова распустила волосы — я говорю это, потому что это первое, что я заметил. Она толкнула меня в темноту у стены и прижала палец к губам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30