Не настолько коротким, чтобы опередить автоматную очередь — у бандитов все-таки было достаточно времени подготовиться. Глупо погибнуть на первом же задании, на выпускном экзамене. Но самое плохое, если оставшиеся двое засядут в служебных нишах около кабины. Как их оттуда выцарапать? Может надо было взять трофейный автомат? Яна влетает за ширму и падает вправо, в угол. Проклятие! Здесь нет угла! Они чуть изменили конструкцию самолета, совсем чуть-чуть — здесь служебные шкафы по бокам прохода. А впереди в трех метрах — оба бандита. Поворачивать поздно — тело по инерции бьется о шкаф и валится на пол в проход.
Плохо дело, хуже некуда — оба наизготовку с автоматами, еще не поняли масштабов случившегося, но разворачиваются, рывком поднимают стволы. Впереди этот коренастый — первая очередь будет по Зефу — Яна пригнулась в падении, а он влетает следом. И пассажиров сейчас положит кучу — гора трупов в салоне люкс… Это конец Школе, конец Гриценко, конец всему… За плечом коренастого возвышается Первый — тоже автомат наперевес. На что рассчитывал Зеф? Кто у нас аналитик? Черт, это конец. Какие это по счету иллюминаторы? Или дать команду Геку пройтись очередью по всему салону люкс, поверх сидящих?
Еще доли секунды, коренастый вдавливает приклад автомата себе в живот и отклоняется корпусом чуть назад, на опорную ногу, он спокоен, глаза прищурены. А вот Первый за ним явно нервничает — аж побелел весь. Эх, почему Гриценко не разрешил использовать BZX в салонах? Сзади Зеф всем телом по инерции падает на Яну… Ну хорошо, Гек, слушай открытым текстом — шесть от переборки… Поздно…
И вдруг коренастый нелепо дергает головой, и тут же дергается высокий за его плечом. Оба словно натолкнулись на препятствие, сгибаются пополам… Черт, ничего не видно, Зеф навалился всем телом. Рывок, сбросить тушу Зефа, вскочить. Что с Зефом? Почему он валится в проход как мешок с картошкой? Выстрела же не было? И что с этими двумя? А, ну конечно — идиотка! Полная идиотка! Как ты могла забыть об этом? Как такое вообще возможно — забыть о такой важной детали, без которой операция вообще была бы немыслима? Ну да, начался штурм неожиданно, ну да, не было времени на раздумья и подготовку, но это надо было иметь в виду в первую очередь!
Все ясно. С этими двумя все покончено — они трупы, безнадежные трупы. Будто в подтверждение этих слов пару раз по телу коренастого прошла дрожь и оно выгнулось. Рядом выгнулось тело Первого. У Зефа была зеленая авторучка…
— Запомните! — говорил техник, — Зеленая авторучка заряжена иглами с ядом, бордовая — иглами с парализатором. Бордовой достаточно выстрелить в любую часть тела и подождать двадцать секунд. Зеленая применяется только на поражение, на убой. Стрелять следует в глаз. Лучше в левый.
Помнится Яна еще тогда спросила почему именно в левый. И пожалела об этом, потому что занятие приостановилось, вызвали другого техника — медика-техника — и он стал рисовать карту кровоснабжения мозга и еще минут двадцать нести какую-то чушь про роль полушарий и различие в силе мгновенного шока при поражении правой и левой доли…
Потом были долге тренировки на манекенах… Стрельба с любого расстояния, с поворота, снизу, сверху, с колена, из-за уха, через карман — по команде в любую точку тела. Очень неприятные ручки, иголка на вылете не вращается как пуля из нарезного оружия, бултыхается в воздухе — легкая и непредсказуемая. И очень сложная техника стрельбы.
Потом заучивали наизусть важные точки человеческого тела, потом была экскурсия в Питер, в Эрмитаж. Большая экскурсия, на четыре дня. По программе спецобразования бойцов Школы регулярно раз в месяц вывозили куда-нибудь — боец-разведчик должен знать все, уметь поддержать любой разговор. Но экскурсия в Питер была, по-видимому, сделана не столько для осмотра Эрмитажа, сколько для осмотра одного секретного экспоната из зала Востока… Около нее, в закрытом опечатанном зале, бойцы провели три дня. На остальной Эрмитаж ушло полдня. Вел семинар техник-медик. Экспонат представлял собой фигуру в рост человека из потемневшей бронзы, руки были опущены вдоль туловища и развернуты ладонями вперед — ну точь в точь рисунок человека из современного школьного учебника. Фигура была испещрена дырочками. Их было несколько тысяч. Техник-медик рассказал вкратце ее историю — когда-то давно в Китае было отлито две статуи-тренажера. Над их созданием трудились сотни лучших специалистов со всей Поднебесной. Статуи предназначались для тренировки врачей, занимающихся иглоукалыванием, а заодно воинов, палачей, и других изощренных профессионалов, далеких от медицины. Каждая точка на теле фигуры обозначала свой нервный центр. Фигура обмазывалась воском, и сдающий экзамен должен был бамбуковой иглой попасть через воск в нужную точку. Если это был врач — ему для этого сообщались симптомы болезни, и он сам должен был выбрать лечение. Если это был воин — сообщалось в какое состояние надо привести жертву. Навсегда останется загадкой как древние китайские мудрецы выявили все эти точки, почти не ошибившись, и только биология двадцатого века смогла подтвердить их существование и по достоинству оценить их значение. Стоит ли говорить, что обе статуи всегда были под строжайшим секретом даже в Китае, и допускались к ним только избранные? Но в начале века, в силу совершенно фантастической истории одна из них в конце концов оказалась в России, в фонде Эрмитажа.
— Одно время она выставлялась открыто, приходили простые зеваки, историки Китая, затем специально стали приезжать специалисты из-за границы — только взглянуть на это чудо. Стали поступать просьбы продать ее или снять копию. Два раза были попытки ограбления зала Востока — к счастью безуспешные. Наконец статуей заинтересовались и ученые бывшего СССР. Поначалу ей стали заниматься врачи, и только потом на нее обратили должное внимание соответствующие спецслужбы. Теперь она находится под строжайшим контролем секретных военных институтов, которые занимаются ее изучением. — говорил техник. — Никто не имеет права вывозить ее за пределы Эрмитажа, поэтому все занятия проводятся здесь. Любой человек может прийти в Эрмитаж и спросить про нее — ему ответят, что да, такая есть, что стоит она наверху, в залах Востока. Но вам обязательно скажут, что сейчас зал на ремонте или статуя не выставляется — последние десять лет к статуе допускают только специалистов, и только при наличии военного спецдопуска.
Три дня бойцы "Д" тренировались с китайской статуей, затем вернулись на Базу и продолжили занятия по изучению важных точек человеческого тела.
И вот теперь, в самый ответственный момент — забыть все это? Яна вытащила из кармана блузки свою ручку, перевела ее в боевую готовность, и, держа бережно наперевес как коллекционный ножик, перепрыгнула через лежащего Зефа — не время сейчас, надо закончить операцию — и побежала назад, в салоны — проверить, все ли обезврежены. Открыть люк. Ах, ну да, идиотка! Конечно же — на бегу она громко сказала — «пять» — это означало, что самолет взят.
* * *
Гриценко внимательно слушал, сжимая обеими руками наушники, будто стараясь не пропустить ни крошки информации мимо уха. Затем он отложил наушник, развернулся на кресле и встал в полный рост:
— Задание выполнено. Подробности: обезврежено семеро бандитов плюс один спецагент, предположительно работавший на иностранную разведку. — Гриценко повернулся к Красновскому, — Впрочем вам это лучше знать.
Красновский промолчал. Гриценко продолжил:
— Руководитель операции и его главный помощник погибли. Мой снайпер снял еще одного человека из отряда бандитов. Остальные четверо живы и практически не пострадали. Жертв среди пассажиров нет. Один из наших оперативников пострадал.
— Серьезное ранение? — участливо переспросил Крылов.
— Нет, к нему был применен паралитик. Жизнь его вне опасности, через несколько часов он будет в полной форме, им занимаются наши специалисты. Я бы хотел подчеркнуть — всего бы этого не случилось и мои люди без проблем, без стрельбы, без трупов, сняли бы все банду четко по плану. Если бы вы нам дали информацию об этом боевике, работавшем от третьей стороны в салоне пассажиров.
— Что с этим боевиком? — спросил Красновский.
— Он мертв. Моему оперативнику пришлось его уничтожить.
Красновский досадливо цыкнул зубом.
— Не понял… — повернулся к нему Гриценко. — Вы же его собирались отпустить в Берлин, если не ошибаюсь? Значит он вам был не нужен, не так ли?
Красновский цыкнул зубом еще раз и ничего не ответил. Крылов медленно произнес:
— Да, это наша вина, мы должны были предусмотреть. — он повернулся к Красновскому, — Я с вами еще буду обсуждать этот вопрос.
Красновский ничего не ответил, только еле заметно опустил голову. Крылов продолжал медленно:
— Ваше боевое подразделение продемонстрировало нам сегодня неслыханную технику и подготовку. Я рад что не ошибся в вас. Отныне я сделаю все, чтобы вы и ваш Институт имели всестороннюю поддержку, самое лучшее финансирование, самое современное оборудование. — Крылов сделал паузу. — Если конечно вас интересует оборудование. Я вижу что вы и так вооружены по последнему слову техники. На сегодня все свободны, операция окончена. Завтра в двенадцать здесь на брифинг — будем разбираться подробнее что произошло и что могло бы произойти. — Крылов еще раз взглянул на Красновского.
Генералы вышли. Крылов быстро посмотрел на Гриценко:
— Я потрясен. Ничего подобного я не видел никогда, я уверен что даже в США сегодня нет подразделений такого высокого класса.
— Нет.
— Нет — в смысле — есть?
— Нет — в смысле нет. Без ложной скромности. — Гриценко улыбнулся, сейчас он имел на это право.
— Я хотел бы начать широко использовать ваших людей для серьезных дел. В какие сроки вы можете подготовить двадцать таких бойцов?
— Еще двадцать? Только в двадцать первом веке.
— Вот так?
— Ну это не так долго. А мои бойцы — это не конвейер, это штучная, ручная работа. Каждый готовится как родной сын и дочь, по своему индивидуальному графику. И получается отдельная личность, отполированная до идеала. Я не могу ставить это на поток.
Крылов помолчал.
— Ну хорошо, не будем сейчас об этом говорить. Сколько у вас есть сейчас готовых бойцов?
— Ни одного.
— Что значит — ни одного??
— Они не до конца прошли подготовку.
— Совершенствование бесконечно, это я понимаю. И ваши заявления больше напоминают сейчас ложную скромность… Но это не разговор — я сегодня видел их блестящую работу. На скольких я могу рассчитывать уже сейчас?
Гриценко помолчал.
— На тройку…
— Всего?
— Остальные пока не готовы совершенно. Впрочем, с вашего позволения, я не готов сейчас ответить — мне надо многое обдумать. Возможно придется вводить в Школе «обучение боем», и тогда можно совмещать обучение с реальными операциями.
— Хорошо, я понял. Вам надо обдумать и кстати отдохнуть — этот день был нелегким для нас всех. — Крылов взглянул на часы, — А мне еще надо рапортовать Президенту — там тоже был переполох. — он кивнул наверх.
— Разрешите идти? — кивнул Гриценко.
— Идите… Постойте, ответьте мне на последний вопрос — зачем вам нужны были парашюты?
Гриценко вздохнул.
— Это долго объяснять. Не знаю, стоит ли? Парашюты мы планировали пропитать составом BZX — это одна из наших последних разработок — и отправить в самолет бандитам.
— Что такое BZX?
— Это парализующее вещество. Но не простое — оно испаряется в воздух, вдыхается, растворяется в крови и минут через пятнадцать готово к действию. Но действует оно не само по себе — катализатором является выброс адреналина в кровь. Даже не сам адреналин в крови, а процессы, происходящие в момент его выброса — там очень сложные химические циклы…
— Я не знаком с химией. А что это означает на практике?
— Это означает, что человек ничего не подозревает, но как только он будет чем-то напуган, шокирован — короче что называется «вздрогнул», «похолодел», «обмер», «сердце ушло в пятки» — в этот миг его мгновенно парализует.
— А смысл?
— Можно парализовать всех в один момент — чтобы никто более стойкий к препарату не смог сделать чего-нибудь лишнего, видя как его товарищи постепенно отключаются. Мы собирались на крайний случай отдать бандитам парашюты, выждать пятнадцать минут — и жахнуть поверху фюзеляжа очередью из пулемета. Вы бы не вздрогнули?
— Вздрогнул. А пассажиры?
— Соответственно. Но видите, все обошлось.
— Ну не все, мне еще предстоит заниматься Карлом Гольцем — там большой скандал, грохнули личного телохранителя… Впрочем у вас и без меня хватает забот.
— Так точно.
— Идите. И еще раз — я восхищен.
* * *
— Ублюдки! Идиоты! Щенки! — невозмутимый и вежливый обычно Гриценко орал и размахивал руками. — Вы понимаете, что вы — щенки? Ты — Зеф — чуть не сорвал операцию!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
Плохо дело, хуже некуда — оба наизготовку с автоматами, еще не поняли масштабов случившегося, но разворачиваются, рывком поднимают стволы. Впереди этот коренастый — первая очередь будет по Зефу — Яна пригнулась в падении, а он влетает следом. И пассажиров сейчас положит кучу — гора трупов в салоне люкс… Это конец Школе, конец Гриценко, конец всему… За плечом коренастого возвышается Первый — тоже автомат наперевес. На что рассчитывал Зеф? Кто у нас аналитик? Черт, это конец. Какие это по счету иллюминаторы? Или дать команду Геку пройтись очередью по всему салону люкс, поверх сидящих?
Еще доли секунды, коренастый вдавливает приклад автомата себе в живот и отклоняется корпусом чуть назад, на опорную ногу, он спокоен, глаза прищурены. А вот Первый за ним явно нервничает — аж побелел весь. Эх, почему Гриценко не разрешил использовать BZX в салонах? Сзади Зеф всем телом по инерции падает на Яну… Ну хорошо, Гек, слушай открытым текстом — шесть от переборки… Поздно…
И вдруг коренастый нелепо дергает головой, и тут же дергается высокий за его плечом. Оба словно натолкнулись на препятствие, сгибаются пополам… Черт, ничего не видно, Зеф навалился всем телом. Рывок, сбросить тушу Зефа, вскочить. Что с Зефом? Почему он валится в проход как мешок с картошкой? Выстрела же не было? И что с этими двумя? А, ну конечно — идиотка! Полная идиотка! Как ты могла забыть об этом? Как такое вообще возможно — забыть о такой важной детали, без которой операция вообще была бы немыслима? Ну да, начался штурм неожиданно, ну да, не было времени на раздумья и подготовку, но это надо было иметь в виду в первую очередь!
Все ясно. С этими двумя все покончено — они трупы, безнадежные трупы. Будто в подтверждение этих слов пару раз по телу коренастого прошла дрожь и оно выгнулось. Рядом выгнулось тело Первого. У Зефа была зеленая авторучка…
— Запомните! — говорил техник, — Зеленая авторучка заряжена иглами с ядом, бордовая — иглами с парализатором. Бордовой достаточно выстрелить в любую часть тела и подождать двадцать секунд. Зеленая применяется только на поражение, на убой. Стрелять следует в глаз. Лучше в левый.
Помнится Яна еще тогда спросила почему именно в левый. И пожалела об этом, потому что занятие приостановилось, вызвали другого техника — медика-техника — и он стал рисовать карту кровоснабжения мозга и еще минут двадцать нести какую-то чушь про роль полушарий и различие в силе мгновенного шока при поражении правой и левой доли…
Потом были долге тренировки на манекенах… Стрельба с любого расстояния, с поворота, снизу, сверху, с колена, из-за уха, через карман — по команде в любую точку тела. Очень неприятные ручки, иголка на вылете не вращается как пуля из нарезного оружия, бултыхается в воздухе — легкая и непредсказуемая. И очень сложная техника стрельбы.
Потом заучивали наизусть важные точки человеческого тела, потом была экскурсия в Питер, в Эрмитаж. Большая экскурсия, на четыре дня. По программе спецобразования бойцов Школы регулярно раз в месяц вывозили куда-нибудь — боец-разведчик должен знать все, уметь поддержать любой разговор. Но экскурсия в Питер была, по-видимому, сделана не столько для осмотра Эрмитажа, сколько для осмотра одного секретного экспоната из зала Востока… Около нее, в закрытом опечатанном зале, бойцы провели три дня. На остальной Эрмитаж ушло полдня. Вел семинар техник-медик. Экспонат представлял собой фигуру в рост человека из потемневшей бронзы, руки были опущены вдоль туловища и развернуты ладонями вперед — ну точь в точь рисунок человека из современного школьного учебника. Фигура была испещрена дырочками. Их было несколько тысяч. Техник-медик рассказал вкратце ее историю — когда-то давно в Китае было отлито две статуи-тренажера. Над их созданием трудились сотни лучших специалистов со всей Поднебесной. Статуи предназначались для тренировки врачей, занимающихся иглоукалыванием, а заодно воинов, палачей, и других изощренных профессионалов, далеких от медицины. Каждая точка на теле фигуры обозначала свой нервный центр. Фигура обмазывалась воском, и сдающий экзамен должен был бамбуковой иглой попасть через воск в нужную точку. Если это был врач — ему для этого сообщались симптомы болезни, и он сам должен был выбрать лечение. Если это был воин — сообщалось в какое состояние надо привести жертву. Навсегда останется загадкой как древние китайские мудрецы выявили все эти точки, почти не ошибившись, и только биология двадцатого века смогла подтвердить их существование и по достоинству оценить их значение. Стоит ли говорить, что обе статуи всегда были под строжайшим секретом даже в Китае, и допускались к ним только избранные? Но в начале века, в силу совершенно фантастической истории одна из них в конце концов оказалась в России, в фонде Эрмитажа.
— Одно время она выставлялась открыто, приходили простые зеваки, историки Китая, затем специально стали приезжать специалисты из-за границы — только взглянуть на это чудо. Стали поступать просьбы продать ее или снять копию. Два раза были попытки ограбления зала Востока — к счастью безуспешные. Наконец статуей заинтересовались и ученые бывшего СССР. Поначалу ей стали заниматься врачи, и только потом на нее обратили должное внимание соответствующие спецслужбы. Теперь она находится под строжайшим контролем секретных военных институтов, которые занимаются ее изучением. — говорил техник. — Никто не имеет права вывозить ее за пределы Эрмитажа, поэтому все занятия проводятся здесь. Любой человек может прийти в Эрмитаж и спросить про нее — ему ответят, что да, такая есть, что стоит она наверху, в залах Востока. Но вам обязательно скажут, что сейчас зал на ремонте или статуя не выставляется — последние десять лет к статуе допускают только специалистов, и только при наличии военного спецдопуска.
Три дня бойцы "Д" тренировались с китайской статуей, затем вернулись на Базу и продолжили занятия по изучению важных точек человеческого тела.
И вот теперь, в самый ответственный момент — забыть все это? Яна вытащила из кармана блузки свою ручку, перевела ее в боевую готовность, и, держа бережно наперевес как коллекционный ножик, перепрыгнула через лежащего Зефа — не время сейчас, надо закончить операцию — и побежала назад, в салоны — проверить, все ли обезврежены. Открыть люк. Ах, ну да, идиотка! Конечно же — на бегу она громко сказала — «пять» — это означало, что самолет взят.
* * *
Гриценко внимательно слушал, сжимая обеими руками наушники, будто стараясь не пропустить ни крошки информации мимо уха. Затем он отложил наушник, развернулся на кресле и встал в полный рост:
— Задание выполнено. Подробности: обезврежено семеро бандитов плюс один спецагент, предположительно работавший на иностранную разведку. — Гриценко повернулся к Красновскому, — Впрочем вам это лучше знать.
Красновский промолчал. Гриценко продолжил:
— Руководитель операции и его главный помощник погибли. Мой снайпер снял еще одного человека из отряда бандитов. Остальные четверо живы и практически не пострадали. Жертв среди пассажиров нет. Один из наших оперативников пострадал.
— Серьезное ранение? — участливо переспросил Крылов.
— Нет, к нему был применен паралитик. Жизнь его вне опасности, через несколько часов он будет в полной форме, им занимаются наши специалисты. Я бы хотел подчеркнуть — всего бы этого не случилось и мои люди без проблем, без стрельбы, без трупов, сняли бы все банду четко по плану. Если бы вы нам дали информацию об этом боевике, работавшем от третьей стороны в салоне пассажиров.
— Что с этим боевиком? — спросил Красновский.
— Он мертв. Моему оперативнику пришлось его уничтожить.
Красновский досадливо цыкнул зубом.
— Не понял… — повернулся к нему Гриценко. — Вы же его собирались отпустить в Берлин, если не ошибаюсь? Значит он вам был не нужен, не так ли?
Красновский цыкнул зубом еще раз и ничего не ответил. Крылов медленно произнес:
— Да, это наша вина, мы должны были предусмотреть. — он повернулся к Красновскому, — Я с вами еще буду обсуждать этот вопрос.
Красновский ничего не ответил, только еле заметно опустил голову. Крылов продолжал медленно:
— Ваше боевое подразделение продемонстрировало нам сегодня неслыханную технику и подготовку. Я рад что не ошибся в вас. Отныне я сделаю все, чтобы вы и ваш Институт имели всестороннюю поддержку, самое лучшее финансирование, самое современное оборудование. — Крылов сделал паузу. — Если конечно вас интересует оборудование. Я вижу что вы и так вооружены по последнему слову техники. На сегодня все свободны, операция окончена. Завтра в двенадцать здесь на брифинг — будем разбираться подробнее что произошло и что могло бы произойти. — Крылов еще раз взглянул на Красновского.
Генералы вышли. Крылов быстро посмотрел на Гриценко:
— Я потрясен. Ничего подобного я не видел никогда, я уверен что даже в США сегодня нет подразделений такого высокого класса.
— Нет.
— Нет — в смысле — есть?
— Нет — в смысле нет. Без ложной скромности. — Гриценко улыбнулся, сейчас он имел на это право.
— Я хотел бы начать широко использовать ваших людей для серьезных дел. В какие сроки вы можете подготовить двадцать таких бойцов?
— Еще двадцать? Только в двадцать первом веке.
— Вот так?
— Ну это не так долго. А мои бойцы — это не конвейер, это штучная, ручная работа. Каждый готовится как родной сын и дочь, по своему индивидуальному графику. И получается отдельная личность, отполированная до идеала. Я не могу ставить это на поток.
Крылов помолчал.
— Ну хорошо, не будем сейчас об этом говорить. Сколько у вас есть сейчас готовых бойцов?
— Ни одного.
— Что значит — ни одного??
— Они не до конца прошли подготовку.
— Совершенствование бесконечно, это я понимаю. И ваши заявления больше напоминают сейчас ложную скромность… Но это не разговор — я сегодня видел их блестящую работу. На скольких я могу рассчитывать уже сейчас?
Гриценко помолчал.
— На тройку…
— Всего?
— Остальные пока не готовы совершенно. Впрочем, с вашего позволения, я не готов сейчас ответить — мне надо многое обдумать. Возможно придется вводить в Школе «обучение боем», и тогда можно совмещать обучение с реальными операциями.
— Хорошо, я понял. Вам надо обдумать и кстати отдохнуть — этот день был нелегким для нас всех. — Крылов взглянул на часы, — А мне еще надо рапортовать Президенту — там тоже был переполох. — он кивнул наверх.
— Разрешите идти? — кивнул Гриценко.
— Идите… Постойте, ответьте мне на последний вопрос — зачем вам нужны были парашюты?
Гриценко вздохнул.
— Это долго объяснять. Не знаю, стоит ли? Парашюты мы планировали пропитать составом BZX — это одна из наших последних разработок — и отправить в самолет бандитам.
— Что такое BZX?
— Это парализующее вещество. Но не простое — оно испаряется в воздух, вдыхается, растворяется в крови и минут через пятнадцать готово к действию. Но действует оно не само по себе — катализатором является выброс адреналина в кровь. Даже не сам адреналин в крови, а процессы, происходящие в момент его выброса — там очень сложные химические циклы…
— Я не знаком с химией. А что это означает на практике?
— Это означает, что человек ничего не подозревает, но как только он будет чем-то напуган, шокирован — короче что называется «вздрогнул», «похолодел», «обмер», «сердце ушло в пятки» — в этот миг его мгновенно парализует.
— А смысл?
— Можно парализовать всех в один момент — чтобы никто более стойкий к препарату не смог сделать чего-нибудь лишнего, видя как его товарищи постепенно отключаются. Мы собирались на крайний случай отдать бандитам парашюты, выждать пятнадцать минут — и жахнуть поверху фюзеляжа очередью из пулемета. Вы бы не вздрогнули?
— Вздрогнул. А пассажиры?
— Соответственно. Но видите, все обошлось.
— Ну не все, мне еще предстоит заниматься Карлом Гольцем — там большой скандал, грохнули личного телохранителя… Впрочем у вас и без меня хватает забот.
— Так точно.
— Идите. И еще раз — я восхищен.
* * *
— Ублюдки! Идиоты! Щенки! — невозмутимый и вежливый обычно Гриценко орал и размахивал руками. — Вы понимаете, что вы — щенки? Ты — Зеф — чуть не сорвал операцию!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57