Сложив руки на груди, ангел вел прицельный огонь по жаровне, расположенной как раз под ним. А говоря человеческим языком, плевался на раскаленные угли.
– Я всегда говорил, что первым съедят тебя, – я прислонился к косяку и внимательно стал наблюдать за действиями Мустафы.
– Снимай давай, тьфу… Скоро хрустящей корочкой покроюсь, тьфу… Васильич, да поимей совесть…
– Совесть, Мустафа, понятие сугубо индивидуальное, – я подошел поближе и прошелся вокруг подвязанного ангела, – А вообще… раз ты ангел, должен знать, существует ад как таковой, или нет?
По самым скромным прикидкам, чтобы Мустафа пришел в полную пригодность, требуется при данной раскладке еще минимум три часа. Так что может и потерпеть. Но хранитель придерживался совершенно другого мнения. Он стиснул зубы и твердо сказал:
– Снимешь, скажу.
– Да я тебя и так сниму, – оттянув немного ангела на себя, я перерезал веревку и принял горячее тело.
Мустафа тут же прижался щекой к холодным каменным плитам и блаженно застонал.
– Нет никакого ада.
– Как же так? Рай есть, а ада нет?
– Души умерших летают в райских садах. А грешные отправляются в никуда. И вообще, – ангел приложил к камню вторую половину, – Давно ты стал интересоваться внутренним распорядком нашего мира? Зинаида где?
Я не мог ответить сразу на два важных вопроса, и потому попросту промолчал.
– Я гляжу, тебя тоже неплохо отделали?
– У карликов отсутствует всякое чувство меры и приличия. Ладно, хватит прохлаждаться. Зинка, наверно, тоже заждалась.
По каким-то глухим, безлюдным коридорчикам мы поднялись наверх. Первый же попавшийся лилипут благородно соизволил показать нам дорогу к королевским опочивальням. Для этого, правда, Мустафе пришлось долго растолковывать парню о пользе взаимовыгодного сотрудничества.
– Мы тебе ноги не станем отрывать, но и ты нас уважь.
Но проплутали мы все равно долго. Только благодаря прирожденным способностям ангела вести дипломированные переговоры, мы, наконец, добрались до конечного пункта. Небольшой отряд вооруженных карликов на переговоры не пошел и его пришлось немилосердно смести в сторону. На что Мустафа заметил:
– У тебя, Васильич, странное проявление способностей. То молчишь в тряпочку как тютя, то страшную силу проявляешь. Иногда даже мне не по себе становится.
Двери вышибали как в лучших боевиках. Ногами.
Узур Первый забился в угол кровати, в его руках Зинаида, в спальных покоях битком солдат.
– У меня заложница! Заложница у меня! Сделаете еще один шаг, горло перережу! – закричал король, и в самом деле приставляя к шее Зинки кинжал. Солдаты быстренько сгруппировались вокруг кровати, превратившись в ощетинившейся остриями мечей клубок. Позади нас раздалось быстрое топанье, и с тыла подошло новое подкрепление. Причем, всем места в помещении явно не хватало. За нами остался только небольшой кусок пола, размером два на два.
– Ты, папаша, поспокойней, – я приподнял руки, показывая всем видом, что не собираюсь делать ничего плохого, – Девчонку отпусти!?
Король заелозился, поудобнее обхватывая Зинку, но успокаиваться не захотел.
– Перережу. не двигаться!
– Значит так, папаша, ты сейчас спокойно отпускаешь Зинаиду и, мы, никого не трогая, уходим. Идет?
Король, хоть он и король, но соображал туго.
– А ежели она сама не хочет с вами, оборванцами?
– Он что, дурак совсем?– обратился ко мне Мустафа, – Зинка, да с нами не хочет?
– А вы сами у нее спросите?
Мы еще раз переглянулись.
– Зинаида, ты что задумала?
Зинка небрежно скинула с себя руку с ножом и, отвалившись назад, прилегла на грудь Узура Первого. От такого у кого угодно волосы дыбом встанут.
– Прав он, мальчики, – Зинаида протянула руку, взяла со столика яблоко и, отобрав у обалдевшего от счастья короля кинжал, принялась счищать кожуру, – Что я с вами видела? Грязь дорог, да подстерегающую на каждом шагу опасность?
– Зин! Да ты в своем уме?– м да, страшный удар для Мустафы. А по мне, раз баба изменила общему делу, так черт с ней.
– Узурок, – Зинка погладила короля по щеке, – Любит меня. Обещал королевой сделать. Подарки дарить. Правда, он милашка?
– Милашка – лилипушка, – угрюмо процитировал ангел, – Ты на него повнимательней посмотри. Страшен, стар, немощен.
– Но, но, но! – возмутился король, – Попрошу без личных оскорблений.
– Заткнись, старикан, не с тобой базар идет, – оборвал его хранитель, – Ну так что, Зин?
– Нет!
Мустафа хотел было броситься вперед, но я его удержал.
– Не надо. Если она этого хочет, мы не вправе помешать.
– Но это глупо!
– Знаю.
– Э-эх, – только и сумел сказать Мустафа, – Ах эта мужская сентиментальность!
Мы повернулись и собрались было уходить.
Откуда то из коридоров послышался поначалу слабый, затем все более явственный шум, и, пробившись сквозь толпу солдат, в комнату втиснулся запыхавшийся лилипут.
– Хруки! В полчаса отсюда. Много.
Сразу все забегали, засуетились, совершенно позабыв про нас. Король отцепился от схватившей его Зинаиды, стал напяливать на себя миниатюрные металлические доспехи и зычным голосом отдавать команды.
– Ворота закрыть, рвы наполнить, все на стены. Боевая тревога по номеру один.
В одну минуту мы, ошалевшие, остались в покоях одни. Зинаида, свернувшись калачиком, сидела на кровати и плакала.
Подошли к ней.
– Зин, ты что?
Зинаида, размазывая по щекам слезы, заголосила пуще прежнего.
– Единственного мужика путного в жизни встретила! Какие слова говорил. Лапушкой называл. Малышом.
– И ты растаяла?
– Вам-то хорошо! А я, что я в жизни своей видела и слышала?
– Так ведь я ж тебе стихи читал, песни пел, – несколько даже растерянно промолвил Мустафа, – А хочешь, я тебе тоже ласковых слов наговорю. У меня их знаешь сколько?
Ангел достал записную книжку и принялся зачитывать наиболее удачные вырезки из романов эпохи возрождения. Зинаида затихла, прислушалась, и уже через пять минут смотрела на Мустафу влюбленными глазами.
– Действительно, что я в старом нашла? – Зинка обняла за шею ангела и стала что-то мурлыкать тому в ухо. Мустафа расцвел розой. Великая сила слова. Любовь победила.
А я, наверное, никогда не пойму, что же нужно женщинам для полного счастья?
– Его Величество король Узур Первый просит вас пожаловать на крепостные стены, – лилипут возник у меня под мышкой, скороговоркой передал сообщение и тут же смылся.
Посовещавшись и окончательно приведя Зинаиду в чувство, мы решили посмотреть на столь таинственных хруков. Тем более, что это полностью входило в мои личные планы.
Король и ближайшая его свита стояли на холодном, пронизывающем ветру и, старательно напрягая зрение, вглядывались вдаль.
А городок превратился в одну большую оборонительную линию.
Толпы снующих лилипутов с удивительной методичностью старательно ломали глиняные хижины, превращая местность вокруг королевского дворца в гигантскую, непроходимую свалку. Закончившие свое дело быстро бежали под защиту крепостных стен, где занимали положенное место. Вскоре ворота, пропустив последнего карлика, захлопнулись.
– Можете подойти поближе.
Я даже удивился. От прежнего заносчивого короля не осталось и следа. Перед нами стоял старик, облаченный бесчисленным грузом прожитых лет, многочисленных войн и тысячами погубленных жизней сородичей.
– Только без выкрутасов, – на всякий случай напомнил я ему.
– Сейчас не до ваших этих самых. Враг приближается к городу. Сильный враг. Вот уже тысячи и тысячи лет мой народ ведет с ними тяжелую, кровавую войну. И не видно ни конца ни краю.
– А кто они такие, хруки? – поинтересовался Мустафа.
– Сейчас сами увидите. Посмотрите, – король указал на желтое облако спустившееся с неба, – Это пыль поднятая ими.
Я почувствовал слабую вибрацию под ногами, которая с каждой секундой становилась все отчетливее.
– Ты тоже чувствуешь? – обернулся ко мне Мустафа.
Я только кивнул в ответ.
Желтое облако расплывалось у горизонта, обхватывая все пространство вокруг крепости лилипутов. И вот, из мешанины звуков и пыли появились первые хруки.
Поражающие своей неземной чернотой доспехи прикрывали их тела. Длинные острые пики направлены к городу. Глаза, горящие адовым огнем блестели из под опущенных забрал. Топот многочисленных подкованных сапог сотрясал землю.
– Хруки!… Хруки!.., – пронеслось над крепостью короля, и неземное отчаяние слышалось в этом стоне.
– Так ведь это ж бабы!
Я еле успел свалить торчащего, как первомайский столб, Мустафу на пол. Град стрел пронесся в том месте, где только что находился он.
– Васильич?! Это ж женщины! – с удивлением повторил он.
– Вижу, что не коровы, – стараясь не слишком высовываться из-за невысокого бордюра, я выглянул наружу.
Пыль немного улеглась, и я мог лицезреть войско хруков в полной его красе.
– Нам от этого не легче. Ты пойми правильно, Мустафа, в этой армии исключительно женщины. И встреча с ними простых, как мы с тобой, мужчин не может благотворно сказаться на нашем самочувствии.
– А чего? – ангел заерепенился, поправил волосы, распрямил плечи, – Мужики мы видные, где-то даже симпатичные…
– Дурень ты, а не ангел. Читал про амазонок? Они ж всех мужиков под нож пускали. А ты…
За стенами послышался громогласный звук трубы. Я выглянул. Вне досягаемости от копий и стрел лилипутов стояло трое хруков.
– Узур, к тебе делегация пожаловала.
Король, прикрываясь круглым щитом, выглянул.
– Эй, вы, маленькие слизняки, наша повелительница желает, что бы вы выслушали ее требование, – прокричали парламентарии.
– Что еще хочет от моего народа эта бесстыжая дылда? – в свою очередь прокричал король.
– Наша Повелительница обещает, что ваш городишко через пару часов превратиться в груду камней. Если вы не выполните одной ее воли.
– Что она хочет?
– До драгоценных ушей Повелительницы дошел слух, что у вас гостят трое чужих. Отдайте их нам, и мы оставим вас в покое.
– Мне кажется, это никогда не кончиться, – Мустафа пошарил глазами вокруг, собираясь найти путь к спасению.
– Неприятная история, –пробурчал я, – Только сумели выкарабкаться из одной ямы, тут же попадаем в другую. Но все дело в том, что нам придется по своей воле сдастся.
– Да никогда, – это Зинаида гонор показывает, – Чтоб я, к этим… Не пойду.
– Ты б лучше помолчала. Раньше надо было мозгами шевелить. Если б не твои причуды, давно были в другом месте.
Зинаида заткнулась, сраженная логикой, а к нам уже направлялся сам король.
– Начинается, – пробурчал ангел. И как всегда накаркал.
Перед тем, как обратиться к нам, король с минуту чесал затылок, обдумывая действия и заодно ожидая, пока его ребята не окружат нас со всех сторон.
– Слышь, Герои? Дело вон как повернулось. Я, конечно извиняюсь, но обстоятельства сложились так, что ради благополучия моего народа я вынужден отдать вас в руки правосудия представителей соседствующей с нами страны.
– Да мы понимаем, – закивал я, – Политический кризис, так сказать.
– Во, во! Кризис, – поддакнул Узур Первый, – Вы парни молодые, может в живых и останетесь. А вот с девчонкой посложнее. Снесут голову и закопают где-нибудь в пустыне. Может оставите ее мне. А с повелительницей я сам договорюсь.
– Как же, хрен старый, – взорвалась Зинка, – У меня мозги уже на место встали. Чтоб всю жизнь молодую на тебя пахать. Да ни за какие сокровища.
– Ну и ладно, – слишком легко согласился король, – Значит всех троих и сдадим. Только без обид. Ежели в живых останетесь, заходите в гости, чайком побалуемся. Взять их.
– Мы сами, – остановил я короля, – Мы ж все понимаем. Не надо лишних жертв. И слез не надо.
Сопровождаемые толпой солдат, мы спустились со стены и нас вежливо выпроводили за ворота.
Когда створки за нами закрылись Мустафа обнял Зинаиду за плечи:
– Ты Зин помни всегда, даже если убивать станут, я тебя не променяю ни на какую другую. Люблю я тебя. Вот.
– Вы ребята не о том сейчас думаете, – прервал я начинающийся лирический диалог, – Того и гляди нас всех на деревьях развешают, а вы все о чувствах. Оставьте их на после похода. Так сказать на шесть часов вечера. Пошли. Нас ждет торжественный эскорт.
Через несколько минут мы оказались заключены в крепкие руки подскочивших женщин-воинов. На меня и Мустафу нацепили кандалы, а Зинаиду затолкали в клетку. Потом погнали вперед. И долго я еще видел, как, вытирая слезы, машет платком маленький король великой страны. А рядом с ним тихо рыдает неутешная дочь, потерявшая в этот несчастливый день и жениха и производителя.
Армия хруков двигалась по бескрайним степям. Снова на нас изливало жару солнце, снова в глотке образовался цельный комок из одного желания пить.
Нас то и дело подталкивали, попинывали, подшлепывали. В наш адрес сыпались шуточки проходивших мимо солдат. Иногда злых, иногда не слишком лестных, а иногда и просто неприличных.
– Эй, милашка, ты чего такой костлявый? А повеселиться со мной не хочешь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
– Я всегда говорил, что первым съедят тебя, – я прислонился к косяку и внимательно стал наблюдать за действиями Мустафы.
– Снимай давай, тьфу… Скоро хрустящей корочкой покроюсь, тьфу… Васильич, да поимей совесть…
– Совесть, Мустафа, понятие сугубо индивидуальное, – я подошел поближе и прошелся вокруг подвязанного ангела, – А вообще… раз ты ангел, должен знать, существует ад как таковой, или нет?
По самым скромным прикидкам, чтобы Мустафа пришел в полную пригодность, требуется при данной раскладке еще минимум три часа. Так что может и потерпеть. Но хранитель придерживался совершенно другого мнения. Он стиснул зубы и твердо сказал:
– Снимешь, скажу.
– Да я тебя и так сниму, – оттянув немного ангела на себя, я перерезал веревку и принял горячее тело.
Мустафа тут же прижался щекой к холодным каменным плитам и блаженно застонал.
– Нет никакого ада.
– Как же так? Рай есть, а ада нет?
– Души умерших летают в райских садах. А грешные отправляются в никуда. И вообще, – ангел приложил к камню вторую половину, – Давно ты стал интересоваться внутренним распорядком нашего мира? Зинаида где?
Я не мог ответить сразу на два важных вопроса, и потому попросту промолчал.
– Я гляжу, тебя тоже неплохо отделали?
– У карликов отсутствует всякое чувство меры и приличия. Ладно, хватит прохлаждаться. Зинка, наверно, тоже заждалась.
По каким-то глухим, безлюдным коридорчикам мы поднялись наверх. Первый же попавшийся лилипут благородно соизволил показать нам дорогу к королевским опочивальням. Для этого, правда, Мустафе пришлось долго растолковывать парню о пользе взаимовыгодного сотрудничества.
– Мы тебе ноги не станем отрывать, но и ты нас уважь.
Но проплутали мы все равно долго. Только благодаря прирожденным способностям ангела вести дипломированные переговоры, мы, наконец, добрались до конечного пункта. Небольшой отряд вооруженных карликов на переговоры не пошел и его пришлось немилосердно смести в сторону. На что Мустафа заметил:
– У тебя, Васильич, странное проявление способностей. То молчишь в тряпочку как тютя, то страшную силу проявляешь. Иногда даже мне не по себе становится.
Двери вышибали как в лучших боевиках. Ногами.
Узур Первый забился в угол кровати, в его руках Зинаида, в спальных покоях битком солдат.
– У меня заложница! Заложница у меня! Сделаете еще один шаг, горло перережу! – закричал король, и в самом деле приставляя к шее Зинки кинжал. Солдаты быстренько сгруппировались вокруг кровати, превратившись в ощетинившейся остриями мечей клубок. Позади нас раздалось быстрое топанье, и с тыла подошло новое подкрепление. Причем, всем места в помещении явно не хватало. За нами остался только небольшой кусок пола, размером два на два.
– Ты, папаша, поспокойней, – я приподнял руки, показывая всем видом, что не собираюсь делать ничего плохого, – Девчонку отпусти!?
Король заелозился, поудобнее обхватывая Зинку, но успокаиваться не захотел.
– Перережу. не двигаться!
– Значит так, папаша, ты сейчас спокойно отпускаешь Зинаиду и, мы, никого не трогая, уходим. Идет?
Король, хоть он и король, но соображал туго.
– А ежели она сама не хочет с вами, оборванцами?
– Он что, дурак совсем?– обратился ко мне Мустафа, – Зинка, да с нами не хочет?
– А вы сами у нее спросите?
Мы еще раз переглянулись.
– Зинаида, ты что задумала?
Зинка небрежно скинула с себя руку с ножом и, отвалившись назад, прилегла на грудь Узура Первого. От такого у кого угодно волосы дыбом встанут.
– Прав он, мальчики, – Зинаида протянула руку, взяла со столика яблоко и, отобрав у обалдевшего от счастья короля кинжал, принялась счищать кожуру, – Что я с вами видела? Грязь дорог, да подстерегающую на каждом шагу опасность?
– Зин! Да ты в своем уме?– м да, страшный удар для Мустафы. А по мне, раз баба изменила общему делу, так черт с ней.
– Узурок, – Зинка погладила короля по щеке, – Любит меня. Обещал королевой сделать. Подарки дарить. Правда, он милашка?
– Милашка – лилипушка, – угрюмо процитировал ангел, – Ты на него повнимательней посмотри. Страшен, стар, немощен.
– Но, но, но! – возмутился король, – Попрошу без личных оскорблений.
– Заткнись, старикан, не с тобой базар идет, – оборвал его хранитель, – Ну так что, Зин?
– Нет!
Мустафа хотел было броситься вперед, но я его удержал.
– Не надо. Если она этого хочет, мы не вправе помешать.
– Но это глупо!
– Знаю.
– Э-эх, – только и сумел сказать Мустафа, – Ах эта мужская сентиментальность!
Мы повернулись и собрались было уходить.
Откуда то из коридоров послышался поначалу слабый, затем все более явственный шум, и, пробившись сквозь толпу солдат, в комнату втиснулся запыхавшийся лилипут.
– Хруки! В полчаса отсюда. Много.
Сразу все забегали, засуетились, совершенно позабыв про нас. Король отцепился от схватившей его Зинаиды, стал напяливать на себя миниатюрные металлические доспехи и зычным голосом отдавать команды.
– Ворота закрыть, рвы наполнить, все на стены. Боевая тревога по номеру один.
В одну минуту мы, ошалевшие, остались в покоях одни. Зинаида, свернувшись калачиком, сидела на кровати и плакала.
Подошли к ней.
– Зин, ты что?
Зинаида, размазывая по щекам слезы, заголосила пуще прежнего.
– Единственного мужика путного в жизни встретила! Какие слова говорил. Лапушкой называл. Малышом.
– И ты растаяла?
– Вам-то хорошо! А я, что я в жизни своей видела и слышала?
– Так ведь я ж тебе стихи читал, песни пел, – несколько даже растерянно промолвил Мустафа, – А хочешь, я тебе тоже ласковых слов наговорю. У меня их знаешь сколько?
Ангел достал записную книжку и принялся зачитывать наиболее удачные вырезки из романов эпохи возрождения. Зинаида затихла, прислушалась, и уже через пять минут смотрела на Мустафу влюбленными глазами.
– Действительно, что я в старом нашла? – Зинка обняла за шею ангела и стала что-то мурлыкать тому в ухо. Мустафа расцвел розой. Великая сила слова. Любовь победила.
А я, наверное, никогда не пойму, что же нужно женщинам для полного счастья?
– Его Величество король Узур Первый просит вас пожаловать на крепостные стены, – лилипут возник у меня под мышкой, скороговоркой передал сообщение и тут же смылся.
Посовещавшись и окончательно приведя Зинаиду в чувство, мы решили посмотреть на столь таинственных хруков. Тем более, что это полностью входило в мои личные планы.
Король и ближайшая его свита стояли на холодном, пронизывающем ветру и, старательно напрягая зрение, вглядывались вдаль.
А городок превратился в одну большую оборонительную линию.
Толпы снующих лилипутов с удивительной методичностью старательно ломали глиняные хижины, превращая местность вокруг королевского дворца в гигантскую, непроходимую свалку. Закончившие свое дело быстро бежали под защиту крепостных стен, где занимали положенное место. Вскоре ворота, пропустив последнего карлика, захлопнулись.
– Можете подойти поближе.
Я даже удивился. От прежнего заносчивого короля не осталось и следа. Перед нами стоял старик, облаченный бесчисленным грузом прожитых лет, многочисленных войн и тысячами погубленных жизней сородичей.
– Только без выкрутасов, – на всякий случай напомнил я ему.
– Сейчас не до ваших этих самых. Враг приближается к городу. Сильный враг. Вот уже тысячи и тысячи лет мой народ ведет с ними тяжелую, кровавую войну. И не видно ни конца ни краю.
– А кто они такие, хруки? – поинтересовался Мустафа.
– Сейчас сами увидите. Посмотрите, – король указал на желтое облако спустившееся с неба, – Это пыль поднятая ими.
Я почувствовал слабую вибрацию под ногами, которая с каждой секундой становилась все отчетливее.
– Ты тоже чувствуешь? – обернулся ко мне Мустафа.
Я только кивнул в ответ.
Желтое облако расплывалось у горизонта, обхватывая все пространство вокруг крепости лилипутов. И вот, из мешанины звуков и пыли появились первые хруки.
Поражающие своей неземной чернотой доспехи прикрывали их тела. Длинные острые пики направлены к городу. Глаза, горящие адовым огнем блестели из под опущенных забрал. Топот многочисленных подкованных сапог сотрясал землю.
– Хруки!… Хруки!.., – пронеслось над крепостью короля, и неземное отчаяние слышалось в этом стоне.
– Так ведь это ж бабы!
Я еле успел свалить торчащего, как первомайский столб, Мустафу на пол. Град стрел пронесся в том месте, где только что находился он.
– Васильич?! Это ж женщины! – с удивлением повторил он.
– Вижу, что не коровы, – стараясь не слишком высовываться из-за невысокого бордюра, я выглянул наружу.
Пыль немного улеглась, и я мог лицезреть войско хруков в полной его красе.
– Нам от этого не легче. Ты пойми правильно, Мустафа, в этой армии исключительно женщины. И встреча с ними простых, как мы с тобой, мужчин не может благотворно сказаться на нашем самочувствии.
– А чего? – ангел заерепенился, поправил волосы, распрямил плечи, – Мужики мы видные, где-то даже симпатичные…
– Дурень ты, а не ангел. Читал про амазонок? Они ж всех мужиков под нож пускали. А ты…
За стенами послышался громогласный звук трубы. Я выглянул. Вне досягаемости от копий и стрел лилипутов стояло трое хруков.
– Узур, к тебе делегация пожаловала.
Король, прикрываясь круглым щитом, выглянул.
– Эй, вы, маленькие слизняки, наша повелительница желает, что бы вы выслушали ее требование, – прокричали парламентарии.
– Что еще хочет от моего народа эта бесстыжая дылда? – в свою очередь прокричал король.
– Наша Повелительница обещает, что ваш городишко через пару часов превратиться в груду камней. Если вы не выполните одной ее воли.
– Что она хочет?
– До драгоценных ушей Повелительницы дошел слух, что у вас гостят трое чужих. Отдайте их нам, и мы оставим вас в покое.
– Мне кажется, это никогда не кончиться, – Мустафа пошарил глазами вокруг, собираясь найти путь к спасению.
– Неприятная история, –пробурчал я, – Только сумели выкарабкаться из одной ямы, тут же попадаем в другую. Но все дело в том, что нам придется по своей воле сдастся.
– Да никогда, – это Зинаида гонор показывает, – Чтоб я, к этим… Не пойду.
– Ты б лучше помолчала. Раньше надо было мозгами шевелить. Если б не твои причуды, давно были в другом месте.
Зинаида заткнулась, сраженная логикой, а к нам уже направлялся сам король.
– Начинается, – пробурчал ангел. И как всегда накаркал.
Перед тем, как обратиться к нам, король с минуту чесал затылок, обдумывая действия и заодно ожидая, пока его ребята не окружат нас со всех сторон.
– Слышь, Герои? Дело вон как повернулось. Я, конечно извиняюсь, но обстоятельства сложились так, что ради благополучия моего народа я вынужден отдать вас в руки правосудия представителей соседствующей с нами страны.
– Да мы понимаем, – закивал я, – Политический кризис, так сказать.
– Во, во! Кризис, – поддакнул Узур Первый, – Вы парни молодые, может в живых и останетесь. А вот с девчонкой посложнее. Снесут голову и закопают где-нибудь в пустыне. Может оставите ее мне. А с повелительницей я сам договорюсь.
– Как же, хрен старый, – взорвалась Зинка, – У меня мозги уже на место встали. Чтоб всю жизнь молодую на тебя пахать. Да ни за какие сокровища.
– Ну и ладно, – слишком легко согласился король, – Значит всех троих и сдадим. Только без обид. Ежели в живых останетесь, заходите в гости, чайком побалуемся. Взять их.
– Мы сами, – остановил я короля, – Мы ж все понимаем. Не надо лишних жертв. И слез не надо.
Сопровождаемые толпой солдат, мы спустились со стены и нас вежливо выпроводили за ворота.
Когда створки за нами закрылись Мустафа обнял Зинаиду за плечи:
– Ты Зин помни всегда, даже если убивать станут, я тебя не променяю ни на какую другую. Люблю я тебя. Вот.
– Вы ребята не о том сейчас думаете, – прервал я начинающийся лирический диалог, – Того и гляди нас всех на деревьях развешают, а вы все о чувствах. Оставьте их на после похода. Так сказать на шесть часов вечера. Пошли. Нас ждет торжественный эскорт.
Через несколько минут мы оказались заключены в крепкие руки подскочивших женщин-воинов. На меня и Мустафу нацепили кандалы, а Зинаиду затолкали в клетку. Потом погнали вперед. И долго я еще видел, как, вытирая слезы, машет платком маленький король великой страны. А рядом с ним тихо рыдает неутешная дочь, потерявшая в этот несчастливый день и жениха и производителя.
Армия хруков двигалась по бескрайним степям. Снова на нас изливало жару солнце, снова в глотке образовался цельный комок из одного желания пить.
Нас то и дело подталкивали, попинывали, подшлепывали. В наш адрес сыпались шуточки проходивших мимо солдат. Иногда злых, иногда не слишком лестных, а иногда и просто неприличных.
– Эй, милашка, ты чего такой костлявый? А повеселиться со мной не хочешь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53