И вдруг он широко раскрыл глаза от удивления: в животе у нее светилось крохотное белоснежное пятнышко.
— Сын за сына, — вздохнул Волчий Сновидец. — Теперь я все понял, Цапля.
66
Волчий Сновидец вместе со своим отцом плыл в лучах Единства, забыв про тот неподлинный мир, что окружал его. И вдруг сквозь эти видения донесся голос Вороньего Ловчего:
— Итак, олененок лег рядом с медведем! Смотрите, воины! Это — конец Народа!
Гул враждебных голосов разорвал тишину. Опомнившись, Волчий Сновидец отстранился от Ледяного Огня, Цепь видений прервалась. Он поглядел на брата. Тот стоял расправив плечи, угрожающе выпятив грудь и попирая ногами труп старика.
— Ты убил Бизонью Спину, — тихо сказал Волчий Сновидец.
Вороний Ловчий рассмеялся:
— И тебя тоже убью. А надо было сделать это много лет назад.
Волчий Сновидец шагнул вперед. Пляшущая Лиса попыталась удержать его:
— Не делай этого! Он не стоит…
Он улыбнулся ей и нежно коснулся рукой ее лона, в котором зрела новая жизнь. Она вспыхнула, но не отвела его руки, вопросительно посмотрев на него.
— Ты держишь в руках нити паутины. Ты знаешь это? Благодаря тебе она оплетет весь мир.
— Что? — чуть слышно спросила она. Усталость… Внезапно он вдруг почувствовал страшную усталость. И в то же время уловил странный зов, таинственный и знакомый звук. Он повернулся, через плечо поглядев на юг. Волк вышел из леса и стоял у самого края лагеря, подняв одну ногу, задрав нос и принюхиваясь. Дрожь охватила Сновидца.
— Час настал?
— Ты указал им путь, человек из Народа. Тебе пора. Волчий Сновидец глубоко вздохнул и, закрыв глаза, кивнул Волку. Потом по повернулся к Ледяному Огню:
— Пусть никто не вмешивается.
— Но ты не можешь!.. — воскликнула Пляшущая Лиса. Она кинулась к нему, но Ледяной Огонь удержал ее:
— Никто не должен вмешиваться.
— Я объявляю тебя ведьмаком, брат! — ревел Вороний Ловчий. Глаза его сверкали от ненависти. — Я убью тебя, пока ты не погубил Народ!
Сзади он услышал, как молит Ледяного Огня Пляшущая Лиса:
— Пусти меня, ему одному не хватит сил. Вороний Ловчий…
— Нет.
Вороний Ловчий медленно обошел костер, сжав здоровую руку в кулак. Несколько молодых воинов пошли за ним, готовые броситься в бой по его приказу.
— Останови их! — закричал Издающий Клич, выбегая вперед.
— Нет! — сурово ответил Ледяной Огонь, обнимая его за плечо.
— Это же твои сыновья! Как ты можешь им позволить…
— Это Сон! — убежденно прошептал Ледяной Огонь. — Не вмешивайся в то, чего не понимаешь.
— Но это твои сыновья!
Волчий Сновидец спокойно стоял, чувствуя спиной немигающий взгляд Волка. А Вороний Ловчий, распаляя себя, ревел, как раненый бык:
— Я убью тебя, брат!
Волчий Сновидец молча слушал его угрозы. Его душа все еще ощущала присутствие Волка. На какое-то мгновение он забыл Танец. Сейчас он шептался с грибами, с грибами, певшими в его крови.
— Не делай этого, брат, — произнес он, раскрыв своему врагу объятия. Вороний Ловчий замер от неожиданности. — Идем, идем со мной, — продолжал Сновидец. — Наше время для Народа закончилось. Идем со мной на юг. Я очищу тебя, научу тебя настоящему Сну.
Души Народа вокруг него светились — испуганные, охваченные тревогой. Некоторые глядели на предстоящее сражение с радостным предвкушением, их души наполняли гнев и жестокость. Другие были встревожены и опечалены происходящим.
Вороний Ловчий легким движением шагнул к нему.
— Я ранен, брат, но даже сейчас я куда сильнее тебя. Думаешь, твой Сон одолеет такого, как я? Одолеет Силу Белой Шкуры? Посмотри на себя, полоумный! Ты — вождь Народа? Что ты знаешь об этом мире, Волчий Сновидец?
— Он прав, — прошептал Волк. Деревья шумели, широко разнося его голос. — Тебе пора. Твой долг перед Народом исполнен.
— Но я… я должен спасти Народ от Вороньего Ловчего. — Он повернулся, заглянув в желтые глаза Волка:
— Разве нет?
— Ты уже спас его.
Вороний Ловчий хмыкнул и повернулся к толпе, указывая на своего брата:
— Видели? Говорит сам с собой! Волчий Сновидец снова поглядел на Вороньего Ловчего. Душа его брата была черна как ночь.
— Ты сделал свой выбор.
Он прошел мимо брата и вошел в огонь. Он Танцевал с пламенем, лижущим его тело. Души Народа светились яркими цветами от страха при виде своего Сновидца, берущего голыми руками горячие угли.
Вороний Ловчий беспокойно глядел на него, в глубине его души мелькнули первые признаки неуверенности и смятения. Волчий Сновидец тем временем чертил на своем лице раскаленным углем образ Волка, тот же образ, который он изобразил некогда в Мамонтовом Лагере. Потом он протянул руку к Вороньему Ловчему.
Впервые в жизни Вороний Ловчий проявил робость при свидетелях. Он попятился, прикрываясь сломанной рукой.
— Иди сюда, брат! — позвал Волчий Сновидец. — Иди в Свет! Пусть твоя душа соединится с моей! Противоположности сходятся. Для нас настал час суда.
— Нет! — закричал Вороний Ловчий и, изогнувшись, бросился на своего брата. Здоровой рукой он схватил его, выволок прочь из костра и повалил на мерзлую землю. Воздух с шумом вырывался из его рта. Он вступил в Танец с болью, и она исчезла — ведь на самом деле она была лишь иллюзией. Он снова дышал ровно.
Вороний Ловчий яростно бил Волчьего Сновидца кулаком в лицо, рыча:
— Ты колдун, ведьмак! Я убью тебя, закопаю в землю, чтобы душа твоя никогда… — Ладони Вороньего Ловчего сомкнулись на горле Волчьего Сновидца. Он стал задыхаться. Мир, преображенный Сном, окутался голубой дымкой.
— Все это неважно… — прошептал он. — Неважно…
— Останови это! Останови! — раздался невесть откуда голос Пляшущей Лисы.
Волчий Сновидец лежал без движения, понимая, что его тело мучительно борется со смертью, чувствуя, как все туже и туже сжимаются пальцы Вороньего Ловчего. Он снова услышал зов Волка:
— Иди сюда… Иди…
Его душа содрогалась, ей не терпелось пойти на зов. Победный клич Вороньего Ловчего рвался сквозь ряды Народа, прорезая их, будто он был из плоти. Души меняли цвет. Он отпустил глотку Волчьего Сновидца и встал на ноги. Грозно нависая над своим братом, он завопил:
— Вставай! Вставай и бейся со мной!
Волчий Сновидец набрал в легкие побольше воздуха, какое-то мгновение полежал неподвижно — и поднялся. Он снова набрал грудью воздух. Гордо его горело. Вороний Ловчий ударил его в живот. В глазах у него потемнело. Волчий Сновидец опустился на землю. Горячая струя подступила к самому его сердцу.
На мгновение он вернулся в пустоту, где нет Танца. Со странным чувством поглядел извне на свое извивающееся от боли тело. Вороний Ловчий ударил брата вновь. Его пустое тело, в котором уже не было души, извивалось в конвульсиях, его рвало прямо на истоптанный ногами снег.
Вороний Ловчий смеялся, черно-зеленое пламя его души вспыхивало все ярче. Он придавил коленом грудь
Волчьего Сновидца и бросил победительный взгляд на Пляшущую Лису.
Тьма отбрасывала тень во все стороны. Души мерцали то багровым, то голубым, то зеленым пламенем. Пронзительный оранжевый свет — свет боли — распространялся от сломанной руки старухи. Но, несмотря на эту мучительную боль, она рванулась вперед — к тени, которую отбрасывал зашедшийся в победном реве Вороний Ловчий.
Волчий Сновидец вновь посмотрел на Волка. Зверь подошел поближе. Он стоял теперь совсем рядом, Волчий Сновидец чувствовал на своем лице его горячее дыхание. «Должен ли я вернуться? Надо ли покидать покой и тишину Единого? Я не хочу возвращаться. Даже на краткий миг — чтобы закончить все это раз и навсегда».
Волк молча глядел на него, и его желтые глаза мерцали при свете костра.
Волчий Сновидец вернулся в свое тело как раз в то мгновение, когда Обрубленная Ветвь вошла в тень Вороньего Ловчего. Горло его разрывалось от боли, легкие горели, но он почувствовал, как старуха вложила в его ладонь холодное полированное древко копья. Излучение Издающего Клич исходило от мастерски сделанной им деревянной рукоятки. Час настал. Он направил копье вверх, следя за вибрациями грузной души Вороньего Ловчего, извивавшейся в средоточии его страшного Танца.
Вороний Ловчий застыл, увидев, как Волчий Сновидец метнул в его сторону копье. По охотничьему опыту он знал, в каком месте жизненные органы всего уязвимее.
Из тени радостно хмыкнула Обрубленная Ветвь. Вороний Ловчий, открыв рот, мучительно изогнулся и поглядел на Народ. Струя крови, пятная снег, стекала по его бедру.
Он бросился прочь через угли, оставшиеся от костра. Его мокасины задымились, горячие угли обожгли пятки. Воя от боли и страха, Вороний Ловчий исчез в ночи.
Народ смотрел и ждал. Души сверкали всеми цветами радуги.
Поднявшись с земли, Волчий Сновидец посмотрел на своего отца:
— Однажды ночью ты поднял глаза на небо и увидел там, среди звезд, Паука. Сейчас паутина стала свиваться в спираль. Сын… за сына.
— Я жду… — раздался голос Волка, и он почувствовал, как знакомый бархатный нос трется о его ладонь.
Он поглядел в глаза зверю. Волк повернулся и пошел к лесной опушке. Там он остановился и стал ждать.
Волчий Сновидец на трясущихся ногах побрел вслед за ним. Тихое пение поселившихся в его крови грибов сопровождало каждый его шаг.
— Погоди… — раздался сзади голос Издающего Клич. — Куда ты?
Волчий Сновидец обернулся и нежно коснулся своего старого друга, чувствуя его теплую душу.
— Туда, куда ты не сможешь пойти со мной, дорогой мой. Волк зовет меня.
— Волк? — запнулся Издающий Клич. Он потерянным взглядом глядел вслед уходящему Сновидцу, но не двинулся с места, пока тот не скрылся в тени деревьев.
И тут из темноты за спиной у него раздался голос Обрубленной Ветви:
— Волчий Сон!
Лагерь располагался на опушке леса. Холмы прикрывали это место от северного ветра, а к югу, на день или два пути, тянулись раскидистые дуга. На пологих склонах качалась на ветру густая трава. Дальше к югу поднимались к небу дымки от костров. Большие стада бизонов пробегали к востоку. В дугах паслась стая мамонтов, а из поросшей густой травой низины на них глядела старая дикая корова. Следом за бизонами к востоку шли другие невиданные животные — с острыми длинными рогами.
Издающий Клич через плечо поглядел на большой чум из красноватой кожи:
— Кто мог подумать, что это будет так долго… Поющий Волк пожал плечами:
— Это всегда долго. — Его опытные пальцы потрогали древко копья, которое он так старательно мастерил.
— Спору нет, твои древки — самые лучшие. Их надо правильно пригнать. Неверно скрепишь с наконечником, и — бах! — копья нет. Не понимаю, почему сам не умею мастерить такие рукоятки.
— Потому же, почему я не умею делать такие наконечники, как ты.
— И все же соединение наконечника и древка у нас выходит слишком толстым, — нахмурился Издающий Клич, разглядывая наконечник, который он только что извлек из своей походной сумки.
Некоторое время они сидели молча. Издающий Клич не сводил глаз с цветного известняка, Поющий Волк отстругивал длинные деревянные стружки от рукоятки.
— Лунная Вода все так же бранится с Пляшущим Зайцем?
— Разве солнце может повернуть к востоку?
— И что они делают вместе? Я бы давно ее прогнал. От этой женщины одни хлопоты…
— Было время — она могла стать моей женой. И хлопоты были бы у меня, — хмыкнул Поющий Волк. — Ты же видел, как все было. Что ей было делать? Вернуться в чум к Красному Кремню? После того как Прыгающий Заяц положил перед ней шкуру с человеческий рост высотой? Да еще подарил Красному Кремню три копья нашей работы! Нет, она не могла его бросить. Тем более что у нее от него двойня…
Издающий Клич задумчиво втянул щеки.
— И подумать только, мы столько лет воевали с Родом Белого Бивня! — Он рассеянно поглядел на юг. — Как ты думаешь, Волчий Сновидец знал, что так все получится?
— Да.
Сзади к ним подошел Ледяной Огонь:
— Думаю, он знал и это, и многое другое.
— Ты, похоже, беспокоишься, — заметил Поющий Волк. — Не стоит. Я пять раз это пережил. Каждый раз то же самое.
Ледяной Огонь улыбнулся — как-то слишком поспешно. По тому, как суетливо потирал он ладони, лучше всяких слов видно было его беспокойство.
— Пять раз? А у меня… это впервые.
— Зеленая Вода хорошо о ней позаботится. А еще там Обрубленная Ветвь. Ее уж никакие злые Духи не обведут вокруг пальца. Белую Шкуру отослали Роду Тигровой Утробы?
— Ты видишь здесь какого-нибудь Врага, которого можно было бы побеждать? — Ледяной Огонь откинул назад свои черные с проседью волосы. — Нет, думаю теперь Белая Шкура надолго останется у Рода Тигровой Утробы.
— Воды все прибывают. Пройдет немного времени — им придется искать себе боевую славу где-нибудь в другом месте.
Ледяной Огонь рассмеялся:
— Они об этом позаботятся. Издающий Клич потрогал наконечник копья и покачал головой:
— Слишком толстое крепление…
Ледяной Огонь тоже стал рассматривать наконечник, стараясь не думать о том, что происходило в красном чуме.
— А что если отсечь немного здесь, спереди?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
— Сын за сына, — вздохнул Волчий Сновидец. — Теперь я все понял, Цапля.
66
Волчий Сновидец вместе со своим отцом плыл в лучах Единства, забыв про тот неподлинный мир, что окружал его. И вдруг сквозь эти видения донесся голос Вороньего Ловчего:
— Итак, олененок лег рядом с медведем! Смотрите, воины! Это — конец Народа!
Гул враждебных голосов разорвал тишину. Опомнившись, Волчий Сновидец отстранился от Ледяного Огня, Цепь видений прервалась. Он поглядел на брата. Тот стоял расправив плечи, угрожающе выпятив грудь и попирая ногами труп старика.
— Ты убил Бизонью Спину, — тихо сказал Волчий Сновидец.
Вороний Ловчий рассмеялся:
— И тебя тоже убью. А надо было сделать это много лет назад.
Волчий Сновидец шагнул вперед. Пляшущая Лиса попыталась удержать его:
— Не делай этого! Он не стоит…
Он улыбнулся ей и нежно коснулся рукой ее лона, в котором зрела новая жизнь. Она вспыхнула, но не отвела его руки, вопросительно посмотрев на него.
— Ты держишь в руках нити паутины. Ты знаешь это? Благодаря тебе она оплетет весь мир.
— Что? — чуть слышно спросила она. Усталость… Внезапно он вдруг почувствовал страшную усталость. И в то же время уловил странный зов, таинственный и знакомый звук. Он повернулся, через плечо поглядев на юг. Волк вышел из леса и стоял у самого края лагеря, подняв одну ногу, задрав нос и принюхиваясь. Дрожь охватила Сновидца.
— Час настал?
— Ты указал им путь, человек из Народа. Тебе пора. Волчий Сновидец глубоко вздохнул и, закрыв глаза, кивнул Волку. Потом по повернулся к Ледяному Огню:
— Пусть никто не вмешивается.
— Но ты не можешь!.. — воскликнула Пляшущая Лиса. Она кинулась к нему, но Ледяной Огонь удержал ее:
— Никто не должен вмешиваться.
— Я объявляю тебя ведьмаком, брат! — ревел Вороний Ловчий. Глаза его сверкали от ненависти. — Я убью тебя, пока ты не погубил Народ!
Сзади он услышал, как молит Ледяного Огня Пляшущая Лиса:
— Пусти меня, ему одному не хватит сил. Вороний Ловчий…
— Нет.
Вороний Ловчий медленно обошел костер, сжав здоровую руку в кулак. Несколько молодых воинов пошли за ним, готовые броситься в бой по его приказу.
— Останови их! — закричал Издающий Клич, выбегая вперед.
— Нет! — сурово ответил Ледяной Огонь, обнимая его за плечо.
— Это же твои сыновья! Как ты можешь им позволить…
— Это Сон! — убежденно прошептал Ледяной Огонь. — Не вмешивайся в то, чего не понимаешь.
— Но это твои сыновья!
Волчий Сновидец спокойно стоял, чувствуя спиной немигающий взгляд Волка. А Вороний Ловчий, распаляя себя, ревел, как раненый бык:
— Я убью тебя, брат!
Волчий Сновидец молча слушал его угрозы. Его душа все еще ощущала присутствие Волка. На какое-то мгновение он забыл Танец. Сейчас он шептался с грибами, с грибами, певшими в его крови.
— Не делай этого, брат, — произнес он, раскрыв своему врагу объятия. Вороний Ловчий замер от неожиданности. — Идем, идем со мной, — продолжал Сновидец. — Наше время для Народа закончилось. Идем со мной на юг. Я очищу тебя, научу тебя настоящему Сну.
Души Народа вокруг него светились — испуганные, охваченные тревогой. Некоторые глядели на предстоящее сражение с радостным предвкушением, их души наполняли гнев и жестокость. Другие были встревожены и опечалены происходящим.
Вороний Ловчий легким движением шагнул к нему.
— Я ранен, брат, но даже сейчас я куда сильнее тебя. Думаешь, твой Сон одолеет такого, как я? Одолеет Силу Белой Шкуры? Посмотри на себя, полоумный! Ты — вождь Народа? Что ты знаешь об этом мире, Волчий Сновидец?
— Он прав, — прошептал Волк. Деревья шумели, широко разнося его голос. — Тебе пора. Твой долг перед Народом исполнен.
— Но я… я должен спасти Народ от Вороньего Ловчего. — Он повернулся, заглянув в желтые глаза Волка:
— Разве нет?
— Ты уже спас его.
Вороний Ловчий хмыкнул и повернулся к толпе, указывая на своего брата:
— Видели? Говорит сам с собой! Волчий Сновидец снова поглядел на Вороньего Ловчего. Душа его брата была черна как ночь.
— Ты сделал свой выбор.
Он прошел мимо брата и вошел в огонь. Он Танцевал с пламенем, лижущим его тело. Души Народа светились яркими цветами от страха при виде своего Сновидца, берущего голыми руками горячие угли.
Вороний Ловчий беспокойно глядел на него, в глубине его души мелькнули первые признаки неуверенности и смятения. Волчий Сновидец тем временем чертил на своем лице раскаленным углем образ Волка, тот же образ, который он изобразил некогда в Мамонтовом Лагере. Потом он протянул руку к Вороньему Ловчему.
Впервые в жизни Вороний Ловчий проявил робость при свидетелях. Он попятился, прикрываясь сломанной рукой.
— Иди сюда, брат! — позвал Волчий Сновидец. — Иди в Свет! Пусть твоя душа соединится с моей! Противоположности сходятся. Для нас настал час суда.
— Нет! — закричал Вороний Ловчий и, изогнувшись, бросился на своего брата. Здоровой рукой он схватил его, выволок прочь из костра и повалил на мерзлую землю. Воздух с шумом вырывался из его рта. Он вступил в Танец с болью, и она исчезла — ведь на самом деле она была лишь иллюзией. Он снова дышал ровно.
Вороний Ловчий яростно бил Волчьего Сновидца кулаком в лицо, рыча:
— Ты колдун, ведьмак! Я убью тебя, закопаю в землю, чтобы душа твоя никогда… — Ладони Вороньего Ловчего сомкнулись на горле Волчьего Сновидца. Он стал задыхаться. Мир, преображенный Сном, окутался голубой дымкой.
— Все это неважно… — прошептал он. — Неважно…
— Останови это! Останови! — раздался невесть откуда голос Пляшущей Лисы.
Волчий Сновидец лежал без движения, понимая, что его тело мучительно борется со смертью, чувствуя, как все туже и туже сжимаются пальцы Вороньего Ловчего. Он снова услышал зов Волка:
— Иди сюда… Иди…
Его душа содрогалась, ей не терпелось пойти на зов. Победный клич Вороньего Ловчего рвался сквозь ряды Народа, прорезая их, будто он был из плоти. Души меняли цвет. Он отпустил глотку Волчьего Сновидца и встал на ноги. Грозно нависая над своим братом, он завопил:
— Вставай! Вставай и бейся со мной!
Волчий Сновидец набрал в легкие побольше воздуха, какое-то мгновение полежал неподвижно — и поднялся. Он снова набрал грудью воздух. Гордо его горело. Вороний Ловчий ударил его в живот. В глазах у него потемнело. Волчий Сновидец опустился на землю. Горячая струя подступила к самому его сердцу.
На мгновение он вернулся в пустоту, где нет Танца. Со странным чувством поглядел извне на свое извивающееся от боли тело. Вороний Ловчий ударил брата вновь. Его пустое тело, в котором уже не было души, извивалось в конвульсиях, его рвало прямо на истоптанный ногами снег.
Вороний Ловчий смеялся, черно-зеленое пламя его души вспыхивало все ярче. Он придавил коленом грудь
Волчьего Сновидца и бросил победительный взгляд на Пляшущую Лису.
Тьма отбрасывала тень во все стороны. Души мерцали то багровым, то голубым, то зеленым пламенем. Пронзительный оранжевый свет — свет боли — распространялся от сломанной руки старухи. Но, несмотря на эту мучительную боль, она рванулась вперед — к тени, которую отбрасывал зашедшийся в победном реве Вороний Ловчий.
Волчий Сновидец вновь посмотрел на Волка. Зверь подошел поближе. Он стоял теперь совсем рядом, Волчий Сновидец чувствовал на своем лице его горячее дыхание. «Должен ли я вернуться? Надо ли покидать покой и тишину Единого? Я не хочу возвращаться. Даже на краткий миг — чтобы закончить все это раз и навсегда».
Волк молча глядел на него, и его желтые глаза мерцали при свете костра.
Волчий Сновидец вернулся в свое тело как раз в то мгновение, когда Обрубленная Ветвь вошла в тень Вороньего Ловчего. Горло его разрывалось от боли, легкие горели, но он почувствовал, как старуха вложила в его ладонь холодное полированное древко копья. Излучение Издающего Клич исходило от мастерски сделанной им деревянной рукоятки. Час настал. Он направил копье вверх, следя за вибрациями грузной души Вороньего Ловчего, извивавшейся в средоточии его страшного Танца.
Вороний Ловчий застыл, увидев, как Волчий Сновидец метнул в его сторону копье. По охотничьему опыту он знал, в каком месте жизненные органы всего уязвимее.
Из тени радостно хмыкнула Обрубленная Ветвь. Вороний Ловчий, открыв рот, мучительно изогнулся и поглядел на Народ. Струя крови, пятная снег, стекала по его бедру.
Он бросился прочь через угли, оставшиеся от костра. Его мокасины задымились, горячие угли обожгли пятки. Воя от боли и страха, Вороний Ловчий исчез в ночи.
Народ смотрел и ждал. Души сверкали всеми цветами радуги.
Поднявшись с земли, Волчий Сновидец посмотрел на своего отца:
— Однажды ночью ты поднял глаза на небо и увидел там, среди звезд, Паука. Сейчас паутина стала свиваться в спираль. Сын… за сына.
— Я жду… — раздался голос Волка, и он почувствовал, как знакомый бархатный нос трется о его ладонь.
Он поглядел в глаза зверю. Волк повернулся и пошел к лесной опушке. Там он остановился и стал ждать.
Волчий Сновидец на трясущихся ногах побрел вслед за ним. Тихое пение поселившихся в его крови грибов сопровождало каждый его шаг.
— Погоди… — раздался сзади голос Издающего Клич. — Куда ты?
Волчий Сновидец обернулся и нежно коснулся своего старого друга, чувствуя его теплую душу.
— Туда, куда ты не сможешь пойти со мной, дорогой мой. Волк зовет меня.
— Волк? — запнулся Издающий Клич. Он потерянным взглядом глядел вслед уходящему Сновидцу, но не двинулся с места, пока тот не скрылся в тени деревьев.
И тут из темноты за спиной у него раздался голос Обрубленной Ветви:
— Волчий Сон!
Лагерь располагался на опушке леса. Холмы прикрывали это место от северного ветра, а к югу, на день или два пути, тянулись раскидистые дуга. На пологих склонах качалась на ветру густая трава. Дальше к югу поднимались к небу дымки от костров. Большие стада бизонов пробегали к востоку. В дугах паслась стая мамонтов, а из поросшей густой травой низины на них глядела старая дикая корова. Следом за бизонами к востоку шли другие невиданные животные — с острыми длинными рогами.
Издающий Клич через плечо поглядел на большой чум из красноватой кожи:
— Кто мог подумать, что это будет так долго… Поющий Волк пожал плечами:
— Это всегда долго. — Его опытные пальцы потрогали древко копья, которое он так старательно мастерил.
— Спору нет, твои древки — самые лучшие. Их надо правильно пригнать. Неверно скрепишь с наконечником, и — бах! — копья нет. Не понимаю, почему сам не умею мастерить такие рукоятки.
— Потому же, почему я не умею делать такие наконечники, как ты.
— И все же соединение наконечника и древка у нас выходит слишком толстым, — нахмурился Издающий Клич, разглядывая наконечник, который он только что извлек из своей походной сумки.
Некоторое время они сидели молча. Издающий Клич не сводил глаз с цветного известняка, Поющий Волк отстругивал длинные деревянные стружки от рукоятки.
— Лунная Вода все так же бранится с Пляшущим Зайцем?
— Разве солнце может повернуть к востоку?
— И что они делают вместе? Я бы давно ее прогнал. От этой женщины одни хлопоты…
— Было время — она могла стать моей женой. И хлопоты были бы у меня, — хмыкнул Поющий Волк. — Ты же видел, как все было. Что ей было делать? Вернуться в чум к Красному Кремню? После того как Прыгающий Заяц положил перед ней шкуру с человеческий рост высотой? Да еще подарил Красному Кремню три копья нашей работы! Нет, она не могла его бросить. Тем более что у нее от него двойня…
Издающий Клич задумчиво втянул щеки.
— И подумать только, мы столько лет воевали с Родом Белого Бивня! — Он рассеянно поглядел на юг. — Как ты думаешь, Волчий Сновидец знал, что так все получится?
— Да.
Сзади к ним подошел Ледяной Огонь:
— Думаю, он знал и это, и многое другое.
— Ты, похоже, беспокоишься, — заметил Поющий Волк. — Не стоит. Я пять раз это пережил. Каждый раз то же самое.
Ледяной Огонь улыбнулся — как-то слишком поспешно. По тому, как суетливо потирал он ладони, лучше всяких слов видно было его беспокойство.
— Пять раз? А у меня… это впервые.
— Зеленая Вода хорошо о ней позаботится. А еще там Обрубленная Ветвь. Ее уж никакие злые Духи не обведут вокруг пальца. Белую Шкуру отослали Роду Тигровой Утробы?
— Ты видишь здесь какого-нибудь Врага, которого можно было бы побеждать? — Ледяной Огонь откинул назад свои черные с проседью волосы. — Нет, думаю теперь Белая Шкура надолго останется у Рода Тигровой Утробы.
— Воды все прибывают. Пройдет немного времени — им придется искать себе боевую славу где-нибудь в другом месте.
Ледяной Огонь рассмеялся:
— Они об этом позаботятся. Издающий Клич потрогал наконечник копья и покачал головой:
— Слишком толстое крепление…
Ледяной Огонь тоже стал рассматривать наконечник, стараясь не думать о том, что происходило в красном чуме.
— А что если отсечь немного здесь, спереди?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66