Или вот история Василия Николаевича Баскина, который собрал великолепную библиотеку в десятки тысяч томов, а незадолго до смерти передал ее в Румянцевский музей в Москве. Библиотека Баскина заложила основу современной Государственной библиотеки России.
Вообще число иркутян, хорошо заметных в масштабах истории России, или деятелей русской истории, оказывавшихся в Иркутске хоть ненадолго, огромно. Побывал здесь даже Абрам Ганнибал, дед А.С. Пушкина и знаменитый арап Петра Великого. В 1727 году, сразу после смерти Петра I, он был частично командирован, а частично сослан в Иркутск. Здесь он претерпел столько самых невероятных приключений, что хватит на многотомный роман, и основал к тому же Селенгинскую крепость.
Но события, о которых я хочу рассказать, прямо связаны именно с усадьбой Сибиряковых. Этот дом и сам по себе очень красив, великолепно вписывается в иркутский городской ансамбль и заметен в любое время года. Но особенно – иркутской весной…
Дело в том, что весна в Восточной Сибири – это, с одной стороны, не совсем подходящее для земледелия время. Русским крестьянам, переселявшимся в эти края, не особенно нравилась такая весна, с вечными заморозками вплоть до июня, а часто и в самом июне. Если кто-то не поверит, могу выступить в роли свидетеля – на моих глазах в 100 километрах к северу от Красноярска 27 июня 1987 года температура упала до плюс 5 градусов. В 1984 году при раскопках поселения Лиственка в 40 километрах к югу от Красноярска 20 июня мы извлекали из старых раскопов грязь, смешанную со снегом, – в тени стенок раскопа, в неглубоких ямках, снег превосходно сохранился. А ведь к западу от Енисея и зимы более снежные, и весна гораздо больше похожа на европейскую весну. К востоку же от Енисея, особенно к востоку от Байкала, зимы малоснежные, и весной сухо, и еще и эти заморозки… Просто погибель для земледелия!
Но нет худа без добра, и то, что не нравится крестьянам, порой очень даже нравится горожанам. Заморозки несет в Сибирь азиатский антициклон – область высокого давления, приходящая из Монголии. Но ведь антициклон – это еще и синее небо, прекрасная погода весь апрель и май! Иркутск – довольно южный город по понятиям России, – он лежит на одной широте с Саратовом, Воронежем и Курском. В пору, когда ярко-синее небо отражается в бесчисленных лужах, а голубая Ангара мчит ярко-белые льдины из Байкала, когда первая робкая травка уже борется за существование, особенно красив Белый дом – бывшая усадьба, родовое гнездо Сибиряковых.
Иркутяне уверяли меня, что это название. Белый дом, родилось вне всякой связи с американским Белым домом, совершенно самостоятельно, и существует с начала XIX века, когда и американцы меньше лезли, куда их не просят, и местной агентуры внутри России у них еще не было. Ведь благородные пропорции, торжественные колоннады и фронтоны дома сложены из великолепного белого камня, сахарно сияющего под солнцем.
А кроме того, это исторический дом… Потому что уже в начале XIX века, едва Иркутск стал столицей Сибири, купцы Сибиряковы передали его под резиденцию губернаторов. Белый дом видел в своих стенах и Сперанского, который губернаторствовал в Иркутске, и Николая Михайловича Муравьева-Амурского, сидевшего в кресле генерал-губернатора с 1847 по 1861 годы.
Но, впрочем, к XX веку стал Белый дом резиденцией губернаторов поскромнее – губернаторов Иркутской губернии, в которую входила тогда и вся Бурятия. Последним губернатором Иркутской губернии стал Николай Иванович Николаев-Степанов – человек столь же интересный, сколь и загадочный.
Во время крушения Российской империи исчезли и губернаторы… В смысле, исчезла та верховная, общая для всей империи власть, которая ставила этих губернаторов. С провозглашением России республикой в сентябре 1917 года последний губернатор Иркутской области Н.И. Николаев-Степанов окончательно стал как бы частным лицом. Лицом весьма уважаемым за образованность, высокие личные качества и ум, но уже не владеющим ни толикой законной власти.
Осенью 1917 года в Белом доме расположился то ли какой-то отвратительный Совет, то ли какой-то идиотский ревком, то ли они оба сразу. К счастью, сидели они там недолго – с 6 по 15 декабря, почти две недели иркутские юнкера по командованием офицера Блюменфельда обстреливали и брали Белый дом. Товарищи пролетарии огрызались до последнего. Ограбив полгорода, убив без суда несколько сотен человек, пощады эта банда не ждала. Мне в молодости довелось беседовать с очень немолодым человеком, который участвовал в последней атаке на Белый дом, когда юнкера и народное ополчение иркутских жителей вытаскивали из-за статуй на лестнице, выковыривали штыками из-под столов и из шкапов последних «строителей счастливой жизни».
– Несколько часов падаль таскали… – прошамкал он, блаженно улыбаясь и подставляя лицо весеннему солнышку и ветру (как оказалось вскоре, это была последняя его весна).
– Почему же сразу падаль?
– А потому, что они же сами от бога отказались. Не хоронить же их на кладбище, в освященной земле?
– Ну… Может, кто-то и захотел бы? Как знать?
– У одного я спросил, он смеялся только: мол, если бог есть – то лучше не думать, куда я попаду. Пусть лучше бога не будет…
– Раз спрашивали, то они что… живые еще были?
На это мой собеседник только заулыбался, и по этой улыбке сразу стало видно, какой я, двадцатитрехлетний, для него маленький. А в чем я был и правда маленьким – не додумался позадавать еще вопросов…
А при белой власти в этом здании расположился Иркутский университет. Заслугу его открытия совки не раз пытались присвоить, да не получается: основали университет как раз тогда, когда в Иркутске не было ни одного красного – по крайней мере, живого. И ядро его профессуры составили люди, к Советской власти вовсе не благоволившие. Много было и беженцев из Европейской России, в том числе и из Петербурга.
При Советской власти Иркутский университет разросся, ему постепенно отошло несколько зданий в самом центре города. Советскую власть можно и должно обвинять очень во многом, но только не в недооценке образования, знаний, интеллектуального развития населения.
Власть предержащие внимательно следили, чтобы народное образование, наука и культура развивались под чутким идеологическим контролем, оставались бы как можно более советскими по духу. Но давать образование как можно большему числу людей, умножать число студентов считала своим священным долгом. А наука долгое время оставалась так вообще своего рода религией Советского государства.
Белый дом стал одним из зданий Иркутского университета, и в нем расположилась библиотека при Иркутском университете – лучшая библиотека в азиатской части России, самая большая и самая полная библиотека за Уралом. В этом здании встречают почетных гостей, проводят встречи с начальством, престижные конференции.
До 1991 года престижными считались конференции научные, теперь к их разряду относятся примерно такие: «Проблемы маркетинга в странах Африки того, что еще осталось от России». Но конференции – проводятся.
В этом здании снимался фильм «Звезда пленительного счастья» по роману Марии Марич.
Иркутяне относятся к Белому дому любовно и даже несколько сентиментально. Написана и защищена даже кандидатская диссертация по теме «История Белого дома».
Что очень симпатично – в Белом доме до сих пор действует небольшой музей – личный кабинет Н.И. Николаева-Степанова. Не так много там экспонатов – мебель того времени, которой пользовался губернатор, книги с его экслибрисами, медвежья шкура на полу, его ручки в пенале. Словом, рабочая обстановка, кабинет делового человека, крупного чиновника. Самый частный предмет в этом музее – диван, на котором отдыхал губернатор Николаев-Степанов, когда государственные дела окончательно его утомляли.
Помнится, я назвал Николаева-Степанова личностью таинственной? Так вот, Николаев-Степанов после крушения белой власти и прихода коммунистов исчез почти что бесследно. «Почти что» – потому что какие-то следы, какие-то слухи все же есть. Видели его в Монголии, встречали в Харбине, как будто видели в Шанхае…
Но все это неопределенно, зыбко, неясно, недостоверно. Надежных данных о судьбе этого незаурядного человека нет, Николаев-Степанов как будто растворился в чистейшем монгольском воздухе. И где он окончил свои дни, где похоронен – неизвестно.
Во-вторых, ходит упорный слух о тайнике… Мол, есть в Белом доме тайник в стене, и там лежат до нашего времени сокровища Николаева-Степанова и его семейный архив. Верят в этот тайник настолько крепко, что несколько человек начинали его искать… Безрезультатно.
Говорят, впрочем, что клад Николаева-Степанова лежит вовсе и не в Иркутске, а совершенно в другом месте, и называют очень разные места и в Монголии, и в Китае. Правда ли это? Кто знает… Во всяком случае, о тайнике и о кладе говорят, и таинственности Николаеву-Степанову эти истории добавляют.
В-третьих, удивительная судьба постигла потомков Николаева-Степанова. Дело в том, что после его почти мистического исчезновения из Иркутска в этом городе осталась его дочь. Девушка вышла за интереснейшего человека, сына пленного японца, и муж принял ее фамилию: Николаев.
Спасаясь от коммунистов, молодые люди переехали в Бурятию, и Николаев-полуяпонец стал выдавать себя за бурята. А поскольку фамилия «Николаев» очень распространена в Бурятии, им удалось затеряться, пережить самые страшные годы.
Их сын пережил совершенно невероятные приключения и в конце концов вынужден был бежать из СССР в Китай, а потом в США, где находится и сейчас. Рассказывать о нем и его похождениях я сейчас не буду – очень надеюсь описать это со временем основательно и подробно. А может быть, написать на этом материале большой приключенческий роман.
И это еще не все! Сейчас в Российской Федерации живут жена и две дочки Николаева-младшего – правнучки последнего губернатора Иркутской области и его законные наследницы.
Я не опрашивал всех или хотя бы большинство тех, кто дежурил в здании, и не могу сказать, какой процент людей видел, а какой не видел света, льющегося из кабинета генерал-губернатора в коридор.
Меня уверяли, что видели поголовно все, и что если кто-то не видел света – значит, просто струсил подойти и посмотреть. Более осторожные люди полагали, что иногда, конечно, света можно было и не видеть… но гораздо чаще свет, несомненно, был.
Вот тех, кто видел падающий свет и не подходил к кабинету, оказывалось несравненно больше, чем подошедших, ведь все и так знали, что в эти ночные часы в своем кабинете работает его превосходительство генерал-губернатор Восточной Сибири, Николаев-Степанов.
– А все-таки, с каких времен было известно, что он там работает?
Считают, прикидывают… Получается, что уже с довоенных времен. В тридцатые годы призрак уж появлялся.
– Можете назвать, кто его видел собственными глазами?
– Можем… Только без передачи.
Я обещаю не приводить имен, и мне называют несколько фамилий – мол, все эти люди в разное время общались с Николаевым-Степановым. Некоторые из этих имен кое-что значат в мире ученых. Не верить у меня нет оснований.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Ну вот я и закончил еще один сборник, посвященный миру удивительного. Говоря откровенно, я не хотел писать больше таких сборников рассказов – с бору по сосенке. Ведь истории, которые рассказывают люди о привидениях, ведьмах, бесах и иных вовсе уж непостижимых сущностях, довольно однообразны. Вряд ли читателю так уж интересно будет читать про тридцатую деревню, в которой ведьма превратила у бедной коровы молоко в кровь, а незадачливого влюбленного отпугнула, превратившись в черную собаку… Слишком уж много всего этого, и все похоже одно на другое до зевоты…
То есть я продолжаю работать над «Сибирской жутью», но ведь хочется рассказывать что-то новое, а не передавать двадцать версий одной и той деревенской байки.
Готовятся новые сборники; но в них войдут самые нестандартные истории. Уверен, они окажутся еще более увлекательными, чем все рассказанное до сих пор.
До встреч на страницах «Сибирской жути»!
Список литературы
1. Абрамова З. Тайны подземных святилищ // Археологические вести. СПб., 1998. Вып. 5. (Рецензия на серию из трех книг Ж. Клотта, известнейшего французского исследователя пещерного искусства).
2. Бакшт Г. НЛО над Красноярском. Красноярск, 1993.
3. Буровский А. Вой полночной метели // Бушков А. Сибирская жуть. М., 2000.
4. Буровский А., Голубцова Е. Навязанные судьбы // Родина. 1995. № 2.
5. Буровский А. Мифы крайкома // Буровский А. Сибирская жуть-3. М., 2001.
6. Губерман И. Пожилые записки. Закатные гарики. Екатеринбург, 1999.
7. Дарелл Дж. Птицы, звери и родственники. По всему свету. М., 1994. С. 399–572.
8. Карен Хьюит. Понять Британию. М., 1993.
9. Мериме П. Гузла // Мериме П. Собр. соч.: В 6 т. М., 1963. Т. 1.
10. Мериме П.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60