— Люба, — произнес я чуть слышно. — Можно вас попросить?..
— О чем, Стас?.. Ну же. Смелее.
— Все, что вы сейчас рассказали... — Я растрепал свободной рукой волосы на лбу, вздохнул глубоко. — Все так неожиданно... Простите за банальность, но мне чертовски захотелось выпить... Стакан водки... Очень прошу!
— Анто-он! — громко воскликнула Любовь Игнатьевна.
— Звали? — спросил Антон, приоткрыв дверь.
— Будь любезен, принеси нам выпить. В кабинете мужа, в холодильнике, есть бутылка «Абсолюта».
— Извиняюсь, Любовь Игнатьевна, но я не имею права оставить вас одну с этим типом, — довольно твердо отказался Антон.
— Какие проблемы? — возмутилась Любовь Игнатьевна. — Пошли китайца. Объясни ему, где стоит бутылка, и пусть сбегает. За те деньги, что я ему плачу, может и халдеем поработать, ничего с ним не случится... Да! И еще, распорядись, чтоб прихватил закуску. Икру, фрукты, сам знаешь мои вкусы.
Антон за спиной забормотал по-китайски, Любовь Игнатьевна тем временем объяснила:
— Я тоже выпью с вами. Стас. Но мы должны непременно закусить, чтобы перебить запах. Не хочу давать мужу повод для всяких разных подозрений и ненужных вопросов. Нельзя, чтобы от вас разило водкой.
— Тогда я весь перемажусь икрой. — Я многозначительно подергал правым запястьем в браслете наручника. — Левой рукой есть, к сожалению, не обучен. Пробел в воспитании.
— Антон!
— Секунду, Любовь Игнатьевна... — Антон выдал длинную фразу на китайском языке. Тигр коротко ответил и вышел за дверь. — Китаец побежал, Любовь Игнатьевна, скоро принесет все, что вы просили.
— Антон, сделай одолжение, освободи правую руку Станиславу Сергеевичу.
— Но...
— Без возражений попрошу! Если хочешь выказать служебное рвение, пристегни к креслу его левую руку. Но, уверяю тебя, Станислав Сергеевич не станет фокусничать. Или я когда-нибудь ошибалась в оценке людей?
«Иными словами, вы, Любочка, как и ваш сумасшедший супруг, уверены, что я предсказуем, — подумал я, стараясь сдержаться и не рассмеяться ей в лицо, сохранить образ хама, раздавленного женской добротой и великодушием. — Умный человек Любовь Игнатьевна, однако, как всякая баба, немножко дура. Возможно, я и переоцениваю себя как режиссера, но и она не без греха — слишком уверена в своей женской проницательности».
* * *
Антон подошел к моей спине. Пистолетный ствол уперся в затылок.
— Держи ключ. Сам отстегнешься, сам и пристегнешься, — велел Антон. Взяв у него ключ от наручников, я с видимым трудом принялся попадать бороздкой ключика в миниатюрную замочную скважинку. Было заявлено — я плохо владею левой рукой, пришлось отыгрывать заявку.
Любовь Игнатьевна повернулась пока к компьютеру. Кликнула «мышкой». Картинка на мониторе с надписью «конец игры» сменилась стандартным экраном «Виндоус».
Щелкнул замок наручников. Металлическая дуга распалась на две половинки. Правое запястье свободно. Антон-придурок усилил давление ствола. Мог бы и полюбопытствовать, снайпер хренов, как бойцы-рукопашники учат работать «против пистолета», раз уж таскает с собою пушку. Я совсем чуть-чуть занимался грубым, неэффективным рукопашным боем до знакомства с Бинем и тем не менее прекрасно помню нехитрые принципы обезоруживания лохов с пистолетами.
Как только освободился от наручников, я сразу же резко мотнул головой. Дуралей Антон чрезмерно сильно давил на затылок, и поэтому после моего стремительного движения рука с пистолетом «провалилась» в пустоту.
Антон нажал-таки на курок, но слишком поздно. Пуля пробила баночку кока-колы, столешницу банкетного столика и ушла в пол. Любовь Игнатьевна, вскрикнув, вскочила с пуфика.
Мои пальцы схватились двумя «петушиными лапами» за металл пистолетного ствола и вырвали оружие из руки Антона. Я вскочил с полукресла, держа пистолет обеими руками, развернулся лицом к Антону и с ходу, словно молотком, врезал ему пистолетной рукояткой в висок.
Антон упал, как подрубленное под корень дерево. Я разжал «лапы петуха», перехватил оружие, как надо, и тут распахнулись двухстворчатые двери в будуар. На пороге возник китаец с огромным подносом в руках, на котором стояла запотевшая бутылка «Абсолюта» и тарелочки с разнообразной снедью.
С момента выстрела прошло восемь секунд. Китаец услышал выстрел, находясь в двух шагах за дверями. Наверное, он решил, что стреляли в меня, в пленника, поэтому предпочел войти с невозмутимым видом хладнокровного Мастера.
Китаец практически мгновенно сориентировался в ситуации, и поднос со всем его содержимым полетел в меня, причем, не пригнись я инстинктивно, бутылка точно угодила бы в голову. Мастера гунфу быстры, а пуля все равно быстрее!
Я выстрелил раньше, чем китаец успел сделать что-либо пагубное для моего здоровья. Первая пуля помешала китайцу прыгнуть, раздробила ему колено. Вторая попала в переносицу. Стрелок я никакой, и надо же, повезло, как везет новичку-картежнику во время дебютной игры. Два выстрела — два попадания!
Бутыль «Абсолюта», просвистев над моею седой головой, угодила в монитор компьютера. Экран монитора взорвался новогодней хлопушкой с похожим глухим хлопком и осколками-конфетти. Бенгальскими огоньками затрещали, заискрились электрические разряды. Полыхнуло содержимое разбившейся бутылки.
Любовь Игнатьевна отшатнулась от очага пожара, споткнулась и свалилась на ворсистый ковер. Горным козлом перемахнув через банкетный столик, я очутился возле женщины, которая так старалась и сумасшедшему мужу угодить, и свою первую любовь, Стаса Лунева, от свихнувшегося муженька уберечь. Говоря грубо — и рыбку съесть, и, сами знаете, на что сесть. По глубокому убеждению Любочки, я обязан был войти в положение несчастной жены маньяка, забыть о невинно убиенных дружках-приятелях и залиться слезами умиления, узнав, что мне дарована жизнь в память о нежных чувствах веснушчатой девочки с ножками-спичками. Я, вчерашний, наверное, так бы и сделал, но за прожитые сутки я здорово изменился!
Оказавшись рядом с женщиной по имени Любовь, я обнял ее за шею левой рукой, прижал к себе, вдохнул запах изысканной парфюмерии и заорал в розовое ушко с золотым колечком-сережкой:
— Открой рот, курва! Шире, а то придушу!!!
Я напряг левый бицепс, сильнее стиснул тонкую, загорелую женскую шею. Блестящие от помады губы раскрылись, словно бутон декоративного цветка. Плотно сжатые жемчужные зубы разомкнулись, и я пропихнул между ними пистолетный ствол.
Зашевелился Антон, приподнялся на локте, мутными глазами пошарил по комнате-будуару. Мазнул взглядом по языкам пламени из колючей дыры в мониторе и наконец увидел нас с Любочкой, сидящих в обнимку.
— Антоша, тебе надо, чтоб Любочка скушала пулю?
В ответ на мой издевательский вопрос Антон помотал головой, нет, мол, не надо.
— Тогда слушай условия задачки: Станислав Сергеевич Лунев вместе с заложницей должен беспрепятственно спуститься в гараж, сесть в обнимку с Любочкой в автомобиль и бесследно раствориться в тумане. Любое нарушение условий, и оральный секс с пистолетом закончится для Любови Игнатьевны агонией вместо оргазма.
— А что потом?.. — Антон, помогая себе рукой, сел, потер ладошкой ушибленный висок, наморщил лоб, заскрипел зубами. Знатно я ему заехал по чайнику. Долго будет меня помнить.
— Спустя какое-то время я свяжусь с твоим сумасшедшим боссом по телефону... Осторожно, Любочка, встаем на ноги, поднимаемся вместе, дружно, с коврика. Нет, головой крутить не нужно, пистолет останется у вас во рту, уж извините... — Я первым разогнул колени. Левой рукой подтянул побледневшую Любовь Игнатьевну вверх. — Во-от так. Отлично. Встали. Теперь, Любочка, шагаем к компьютеру, и вы берете трубку мобильного телефона, что лежит возле клавиатуры... Осторожней, не обожгитесь. Пламя разгорается, глядите-ка, какой черный дым повалил из разбитого монитора...
* * *
Хороших слуг отличает мнимая невидимость. Вроде бы и нет никого лишнего рядом с господином или госпожой, а случись какая неприятность, и словно из-под земли являются слуги, готовые оказать любую помощь работодателю. Я все еще нашептывал на ушко заложнице советы, куда шагнуть, да как половчее взять трубку-телефон и при этом не обжечь пальчики, когда распахнулись настежь полуприкрытые двери в коридор, и материализовавшийся из мрака мужик с шутовским автоматом взял меня на прицел. Буквально секунды не прошло — за спиной первого мужика возник второй, за ним третий и так далее. Охранники-слуги теснились в коридоре, как горошины в стручке.
Антон коротко объяснил коллегам положение дел, и те расступились, давая мне возможность в обнимку с заложницей выйти из комнаты. Я передвигался по коридору, то и дело задевая локтем вжавшихся в стенку мужиков и примечая, что далеко не вся прислуга имеет на вооружении стреляющие сернокислотными шариками автоматы. У многих в руках было вполне боевое оружие.
Когда спускались по лестнице, Любовь Игнатьевна закашлялась — пистолетный ствол случайно задел гортань женщины. Ощетинившееся стволами сопровождение зашумело, словно лес перед бурей.
— Ребята, расслабьтесь! — прикрикнул я на враждебный конвой. — Честное слово, мне все по фигу! Замечу, что кто-либо попытается изобразить спеца по антитерроризму, — выстрелю бабе в глотку и успею подстрелить пару-тройку энтузиастов. Видели, как я стреляю? Уложил китайца, он и ахнуть не успел. А узкорылый, между прочим, был проворнее всех вас, мудаков, вместе взятых!
Мужики-охранники притихли и, когда мы, наконец, спустились в гараж, сделали все возможное, чтобы сберечь мои нервы и дать возможность спокойно сесть в машину, предварительно усадив на сиденье рядом с водительским Любовь Игнатьевну, у которой по-прежнему оставался во рту пистолетный ствол. Царящая вокруг атмосфера напоминала общий настрой фильмов Джона By. Главного героя мучили, над ним издевались, унижали, и он, герой, красавец с длинными белыми волосами, в конце концов обиделся. Я усмехнулся, наткнувшись на эту аналогию. Сумасшедший со шрамом хотел, чтобы все происходило, как в дешевом кинофильме, и все получилось именно так, как ему хотелось.
Вести машину, управляясь одной рукой, достаточно проблематично. Однако в правом кулаке оружие, пистолетный ствол измазан губной помадой, и еще не время давать возможность Любочке дышать ртом. Что делать, пришлось управляться одной левой.
Когда я, наконец, с горем пополам вывел автомобиль из открывшихся ворот подземного гаража, выехал в предусмотрительно распахнутые уличные ворота, проехал по территории спящего дачного поселка, миновал его и убедился, что никто не рискнул сесть на хвост, только тогда я решил, что предмет изо рта Любови Игнатьевны, пожалуй, пора и вынимать.
— Осторожно, Люба, вытаскиваю ствол. Будьте так любезны, как только закончится минет с пистолетом, нагнитесь, пожалуйста, и схватитесь руками за лодыжки. Устанет спина, захотите разогнуться — накажу, честное слово.
Любовь Игнатьевна разжала онемевшие челюсти. Влажный пистолетный ствол блестел в лучах появляющегося из-за горизонта солнца, словно был покрыт тонким слоем бесцветного лака.
— Вы сошли с ума... — прошептала бледная до синюшности Любовь Игнатьевна. Женщину трясла мелкая дрожь. Из глаз, размывая тушь на ресницах, текли черные слезы.
— Вы правы, наверное... Нагибайтесь, Любочка, нагибайтесь. Вам не привыкать воплощать в жизнь желания сумасшедших, так что быстренько делайте, что вам ведено.
Любовь Игнатьевна согнула спину, как я и приказал, схватилась руками за икры ног, немного не дотянувшись до лодыжек. Черт побери, жалко, что я не сообразил прихватить помимо телефона еще и наручники. Сейчас она поплачет, да и кинется на меня пантерой, пока мышцы не свело в неудобной позе... Хотя нет! Любовь Игнатьевна знает, как опасно не подчиняться сумасшедшему мужчине. Будет сидеть скрючившись, как миленькая!
— И не нужно на меня обижаться, Любочка! В конце концов, я тоже, как и вы, всего лишь реализую больные фантазии вашего изобретательного супруга. Он хотел, чтобы жизнь проистекала по законам дешевого кинобоевика? Он хотел плохого кино? Он его получил. Разве что в кино не умирают по-настоящему. Остальное все, как в кино. Как в плохом кино.
6. По уши в дерьме
Вместо того чтобы повернуть в сторону Москвы, я развернул автомобиль багажником к столице. «Хвоста» нет, однако это совсем не означает, что меня не будут ловить. Еще как будут! Но ловить меня станут по дороге в город, кто ж догадается, что я поехал в противоположную сторону? Логично предположить — террорист в компании с заложницей мчится на всех парах туда же, куда так стремился вчера, в гости к капитану Верховскому, другу убитого Лешки Митрохина. Не у кого вроде мне искать помощи, кроме как у понятливого мента Вити Верховского... А вот хренушки вам всем! Не поеду я к Вите. И вообще, в ментуру обращаться не стану. Непредсказуемость отныне мой главный и, пожалуй, единственный козырь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57