Она вновь посмотрела на снотворное, убежденная в том, что никогда не сможет вернуться домой. Тони взяла таблетку двумя пальцами. Это совсем просто. Она примет таблетки, потом вернется в свою комнату и ляжет спать. Все очень просто. Надо лишь проглотить первую таблетку. Потом вторую. Потом...
Она наполнила стакан водой и встала.
Тут она заметила, что звуки прекратились. В доме вновь стало тихо.
На лестничной площадке послышались тихие, легкие шаги.
Тони собрала таблетки, всыпала их во флакон, который сунула в карман халата. Шаги стихли, и она решила, что кто-то вошел в детскую.
В детской, расположенной рядом с ее комнатой, спал ребенок.
Ребенок.
Она изо всех сил пыталась сдержаться, но, несмотря на это, слезы хлынули из ее глаз и потекли по щекам, тело затряслось от безудержных рыданий.
В дверь ванной негромко постучали.
- Тони, - послышался голос. - С тобой все в порядке?
Она с трудом подавила рыдания и вытерла лицо фланелькой.
- Тони. - Голос был негромким, но настойчивым.
Она отодвинула задвижку, чуть приоткрыла дверь.
Перед ней стояла Вики Барнес. Ее густые и длинные светлые волосы были растрепаны, глаза припухли от усталости.
В три часа утра даже манекенщицы выглядят неважно.
- Я заходила к ребенку, - прошептала Вики, - и услышала, что ты плачешь.
Тони покачала головой:
- Уже все в порядке. - Она шмыгнула носом.
- Пойдем, - сказала Вики. - Давай спустимся вниз, и я приготовлю кофе. Я тоже не могу заснуть.
- Знаю, - сказала Тони и слабо улыбнулась. - Я слышала.
Вики приподняла брови и пожала плечами.
- Извини. - Она улыбнулась. - Поль говорит, мне нужно вставлять в рот кляп, когда у нас гости.
Они прошли мимо детской и по лестнице спустились в кухню. Вики наполнила водой электрочайник и вставила штепсель в розетку. В холодном белом свете люминесцентной лампы Вики хорошо видела, как побледнела Тони, как покраснели ее заплаканные глаза.
Вики была на два года младше подруги. Они познакомились в середине семидесятых в Нью-Йорке, куда Вики приезжала демонстрировать новые модели одежды. С тех пор дружба их из года в год крепла, и когда три года назад Вики вышла замуж за бизнесмена, занятого изготовлением пластинок, Тони была на свадьбе главной подружкой невесты и стала крестной матерью ее сына Дина, которому сейчас было почти четырнадцать месяцев.
- Вики, ты когда-нибудь думала о смерти? - спросила Тони, глядя прямо перед собой.
Манекенщица посмотрела на нее с недоумением.
- Нет, - тихо сказала она. - А почему ты спрашиваешь?
- Я сама никогда не думала, пока... - не договорив, Тони опустила голову.
Вики встала и подошла к подруге, положила руку ей на плечо.
- Не говори об этом, - сказала она.
Тони сунула руку в карман халата, чтобы достать платок, и флакон с могадоном упал на пол. Вики заметила и подняла его.
Она сразу все поняла.
- Это твой ответ, Тони? - Она положила флакон на стол перед актрисой.
- Мне кажется, я не смогу жить без Рика, - проговорила американка прерывающимся голосом. Она сжала кулаки. - Он был всем для меня. Теперь у меня никого не осталось. Вики, если бы ты видела... это вчера вечером.
- Ты говоришь о сеансе?
Тони кивнула.
- Он был там. - Она на мгновенье смолкла, пытаясь успокоиться. - Я знаю, это был Рик. Он выглядел точно так же, как во время опознания. Это был мой сын. - По щекам ее потекли слезы.
- Я понимаю твое горе, но это не выход! - Вики взяла флакон с таблетками. - Лучше я тебе сейчас это скажу, пока еще не поздно.
Тони молчала.
- Пожалуйста, Тони, подумай об этом, ради Рика.
Американка кивнула.
- Мне страшно, Вики, - призналась она. - Я не знаю, как буду одна жить в этом доме, когда вернусь в Штаты. Там все напоминает о сыне.
- Все будет хорошо. Я поеду с тобой и поживу немного у тебя. Не беспокойся.
Тони слабо улыбнулась. Подруга встала и поцеловала ее в щеку. Они постояли, прижавшись друг к другу.
- Спасибо, - прошептала Тони.
- Я тебя не оставлю, - сказала Вики и отступила на шаг. - Тебе еще не хочется спать? Если нет, я еще посижу с тобой.
- Иди ложись. Со мной все будет хорошо, - заверила ее Тони.
- А это? - Вики снова взяла флакон с таблетками.
- Возьми их с собой.
Манекенщица направилась к двери, унося таблетки.
- Спокойной ночи, Тони.
Актриса слышала, как подруга поднималась по лестнице. Ей показалось, что она просидела в кухне целую вечность. Допив кофе, Тони встала, вымыла чашку, выключила свет и вышла.
Поднявшись по лестнице, она тихо, чтобы не разбудить хозяев, направилась к своей комнате. В доме все умолкло. Тони слышала только свое слабое дыхание.
Проходя мимо детской, она вдруг остановилась, посмотрела на дверь, словно могла видеть через нее, взялась за ручку, секунду поколебавшись, повернула ее, затем вошла в комнату и закрыла за собой дверь.
Детская кроватка была в дальнем углу комнаты. Рядом на столе стояла небольшая лампа, наполняющая комнату теплым желтым светом. Верхняя половина стен была выкрашена голубой краской, нижняя - украшена фресками с плюшевыми медвежатами, которые катались на велосипедах, летали на самолетах и лазили по деревьям. Она подумала, что рисовал их муж Вики.
На полу перед кроваткой валялось много мягких игрушек. Огромный набивной пингвин уставился на нее своими немигающими стеклянными глазами, приблизившись, она увидела в них свое искаженное отражение.
Ребенок не спал; он тихо лежал на спинке и с любопытством смотрел на нее своими большими, как блюдца, глазами.
Тони улыбнулась ему и хмыкнула, когда он улыбнулся ей в ответ. Она взяла его ручонку в свою и легонько сжала, чувствуя, как маленькие пальчики обхватили ее пальцы.
Ребенок загукал от удовольствия, Тони протянула руку и провела кончиками пальцев по гладкой коже его пухлого личика. Потом она погладила шелковистые волосики на его головке и наконец коснулась его рта, тронула его губы и улыбнулась, когда ребенок игриво завертел головкой. Он открыл рот и снова загукал.
Внезапно резким движением и с неистовой силой Тони засунула два пальца в рот ребенка и надавила на горло.
Ребенок дернулся, пытаясь закричать, но издал лишь слабый булькающий звук, так как из горла хлынула кровь.
Другой рукой она схватила голову ребенка и, удерживая ее, сунула ему в рот третий палец, потом стала сгибать пальцы у него в горле, пока ребенок не захлебнулся кровью.
Тони начала совать четвертый палец в заполненный кровью рот, нежная кожа в уголках детского рта разорвалась. Тони давила с такой силой, что казалось, кровать не выдержит, и ребенок провалится на пол.
Кровь забрызгала ей руку, хлынула на простыню, окрасив ее в темно-красный цвет, но Тони продолжала давить с дикой силой, издавая низкий утробный звук. Ребенок не шевелился.
Тони вынула его из кроватки. Пальцы ее были в крови, которая стекала по руке на халат. Она держала ребенка перед собой, глядя в его мертвые глаза.
Он все еще был у нее в руках, когда дверь детской резко открылась.
Медленно повернувшись, Тони увидела Вики Барнес и ее мужа; они оцепенели при виде этой жуткой картины.
Тони услышала крики, но не сразу поняла, что кричит Вики, упав на колени и продолжая смотреть на ужасную сцену.
Вдруг словно пелена спала с ее глаз; она увидела, что совершила. Она все еще держала в руках окровавленного ребенка, но в глазах ее застыло выражение ужаса и изумления.
Она снова услышала крик, но теперь это был ее крик.

Глава 38
Оксфорд
Полированная поверхность обеденного стола, длиной восемь футов и шириной четыре, была почти полностью завалена бумагами. Подшитые и разбросанные, они казались фрагментами какой-то чудовищной головоломки.
Именно головоломкой бумаги эти представлялись доктору Стивену Вернону, но он должен был непременно решить ее.
Он взглянул на сидящего напротив Жубера, который что-то записывал в блокнот. Приехав вчера вечером к Вернону, он сразу взялся за бумаги: просматривал их, что-то выписывал, просеивая массу бумажного хлама в поисках почти неуловимых крупинок информации. Сейчас стрелки часов приближались к шести пополудни. Жубер бросил ручку и откинулся на спинку стула.
- Здесь чего-то не хватает, - сказал француз, бросив взгляд на кипы бумаг, листы, отпечатанные на машинке, исписанные блокноты, ленты с ЭЭГ.
- Я думал, ты привез все данные, - заметил Вернон.
- Должно быть, некоторые материалы исследования остались у Лазаля, - возразил раздраженно Жубер.
- Значит, все это бесполезно?
- Нет, не бесполезно, но есть еще и другие обстоятельства, - ответил Жубер, поднимаясь со стула и подходя к телефону.
Вдохновенно посасывая свою конфетку от кашля и наслаждаясь заполнившим комнату запахом ментола, Вернон наблюдал, как он набирает номер.
Ожидая, пока возьмут трубку, Жубер нетерпеливо постукивал пальцами по буфету. Наконец трубку подняли, и Вернон услышал, что Жубер задает кому-то вопросы на французском. Он сумел разобрать лишь имя Лазаля. Жубер пробормотал что-то, положил трубку и снова начал набирать номер.
- Лазаль, - быстро проговорил он, когда трубку подняли. - Это Жубер.
- Ален, откуда ты звонишь? Почему, тебя не было в центре? Я...
- Слушай меня, Лазаль, - прервал он его. - Мне нужны наши записи об астральной проекции. У тебя есть какие-нибудь?
- О них я и хотел тебе сказать, - ответил Лазаль. - Все документы исчезли из центра. Все они относились к одному проекту.
- Знаю. Они у меня, - сказал Жубер. - Но не все, некоторых не хватает.
- Ты забрал их из центра? Но зачем?
Жубер вышел из себя:
- Ради Бога, сколько можно тебе повторять? Заткнись и слушай меня, - рявкнул он. - У тебя есть какие-нибудь записи, относящиеся к этому проекту?
- Да, есть.
- Я дам тебе адрес, и ты вышлешь мне все, что у тебя есть. Даже то, что покажется тебе незаслуживающим внимания. Ты понял меня?
- Да, - неуверенно ответил Лазаль. Голос его выдавал смятение.
Жубер дал ему адрес Вернона. Раздражение его усилилось, когда адрес пришлось повторить.
- Почему ты в Англии? - спросил Лазаль.
- Вышли мне эти записи, - отрезал партнер.
- Ален, ты нужен здесь, - нерешительно проговорил Лазаль. - В центр каждый день приходят газетчики и телевизионщики. Я не знаю, как отвечать на их вопросы. Они хотят знать слишком много. Я не могу работать и отвечать на их вопросы. Мне нужна помощь... Я чувствую, что сломался... запутался. Ален, прошу тебя.
- Ты сам виноват в этом, Лазаль, - прошипел Жубер. - Если бы ты не написал эту чертову статью, ничего бы не было.
- Мне нужна помощь...
- А мне нужны записи, - отрезал Жубер и бросил трубку. Некоторое время он неподвижно стоял на месте. Желваки на его челюстях сердито двигались. Вернон молча наблюдал за ним.
- У него есть то, что мне нужно. Мне следовало быть внимательней, - сказал француз и рассказал Вернону о том, что сообщил ему Лазаль. По мере того, как он рассказывал, лицо его темнело, и, наконец, он с размаху стукнул по столу кулаком. - Это у меня пресса должна брать интервью, а не у него, - прорычал он.
- Неужели признание так важно для тебя? - спросил Вернон.
Жубер тяжело вздохнул и кивнул.
- Восемь лет назад, работая в метафизическом центре, я исследовал появление привидений в одном из отелей Парижа. - Он достал сигарету, закурил и втянул дым. - Я тогда работал с исследователем по имени Моро. - Француз нахмурился, глаза его сузились. - Мы два месяца не вылезали из этого отеля, делали записи, беседовали с проживающими в нем людьми. По их рассказам выходило, что в отеле появлялось некое реальное существо. В конце концов, мы записали на пленку звуки его шагов, а в следующую ночь даже сумели его сфотографировать. Это было настоящее привидение. Вы знаете, что сообщения о появлении привидений чаще всего оказываются ложными, поскольку люди склонны принимать желаемое за действительное, да и психика у всех разная. Но тогда у нас было визуальное доказательство.
- Ну и что потом? - спросил Вернон.
Жубер раздавил окурок в блюдце и откинулся на стуле.
- Моро отнес фотографии и записи директору метафизического центра и заявил, что это он обнаружил существо. Несмотря на мои протесты, откррытие приписали ему. Сейчас он один из директоров парапсихологической лаборатории в Милане, один из наиболее уважаемых людей в Италии, работающих в этом направлении. После этого случая я поклялся, что ни с кем не поделюсь подобными открытиями. То, над чем я работаю, то, что я обнаружу, будет моим и только моим. Но посмотрите, что произошло. Впервые за двадцать лет изучения паранормальных явлений сделано важнейшее открытие, и Лазаль поставил его в заслугу себе. Кто потом вспомнит Алена Жубера? - Он свирепо посмотрел на Вернона. - Никто. Но ладно, на этот раз все будет по-другому. Я ждал подходящего момента и ни с кем не делился своими сведениями. Я согласился помочь вам, считая, что вы для меня не опасны и что моя тайна нужна вам для ваших личных целей. Вы не отнимите у меня признания, принадлежащего мне по праву. - Он задумался. - Я недооценил Лазаля.
- Не знаю, что вам посоветовать, - сказал Вернон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40