- Что тебе нужно, Фрэнки? - спросил Чанг усталым голосом.
- Ты ведь знаешь, что я был прав относительно Хип Синг, верно?
- Хотелось бы знать наверняка...
- Мне казалось, у тебя больше здравого смысла, чем у Во Фэна. Он слишком стар, с ним трудно найти общий язык, но ты... От тебя я ожидал большего, Джоуи.
- А чего же ты ожидал? Что я втяну старика в войну? Мне надлежит учитывать все точки зрения, Фрэнки. Чтобы давать разумные советы, необходимо" всесторонне изучить ситуацию; принимать же опрометчивые решения я не уполномочен.
- И все же ты знаешь, что я прав.
- Представь доказательства, и я поверю тебе.
- А если доказательством станут твои жена и дети? Уж если наши враги начали войну, им все равно, кого убивать, - членов Тай Хун Чая или наши семьи. Неужели только после этого ты уверишься, что все мы в опасности?
- Один наш человек убит в Лондоне, двое в Гонконге. Пока что не похоже на начало резни, согласен?
- Откуда у тебя такая уверенность? - спросил Вонг.
- Фрэнки, когда у нас появятся точные сведения о наших предполагаемых врагах, вот тогда я с удовольствием посоветую Во Фэну объявить войну. Но пока нет смысла затевать междоусобицу. Если мы втянемся в войну, то потерпим финансовые убытки и тем самым подвергнем опасности и всю триаду. Тут ведь простая арифметика...
- Ты рассуждаешь, как один из тех, о которых говорил Во, как один из тех, для кого доллар выше чести, - злобно прошипел Вонг.
- Не надо мне говорить о чести, Фрэнки, - возразил Чанг. - Моя задача, как пакцина, в том и заключается, чтобы находить правильное соотношение между честью и знанием. Мое дело - анализировать, а твое - применять насилие. Это твоя часть работы.
- Я не могу ничего предпринять, пока не получу приказаний от Во, а он мне их не даст, пока ты не убедишь его.
- Во отдаст приказ, когда сочтет, что настало время. И чтобы я ни сделал, он не изменит своего мнения. - Чанг сделал глоток чая, наблюдая, как Вонг подобрал со скатерти зернышко риса и отправил его в рот.
- Ты можешь его убедить, - упорствовал молодой человек.
- Зачем мне убеждать его? На сей раз я с ним согласен. Нам нужны дополнительные подтверждения того, что именно Хип Синг нападает на наших людей.
Вонг покачал головой.
Несколько секунд он пристально смотрел на собеседника, затем поднялся.
- Запомни то, что я тебе сказал, Джоуи, - произнес он. - Подумай о жене и детях.
Вонг направился к выходу.
Чанг проследил, как тот прошагал мимо витрины ресторана, затем вернулся к еде, рассеянно орудуя палочками. Несколько минут спустя он отложил палочки в сторону и вынул из кармана радиотелефон.
Возможно, стоит позвонить домой, чтобы убедиться, что там все в порядке.
НЕ СЛЕДУЕТ ПОПУСТУ ТРЕВОЖИТЬСЯ.
Он мысленно отчитывал себя, недовольный тем, что позволил себе принять так близко к сердцу бредни Вонга.
ТВОЯ ЖЕНА И РЕБЕНОК.
Нечего бояться Хип Синг.
ЕСЛИ НЕ...
Он набрал домашний номер и стал ждать, когда снимут трубку. К телефону подошла Су.
- Это я, - сказал он тихо. - Хотел просто проверить, все ли в порядке.
Она засмеялась. У нее все было в порядке, но ей бы хотелось знать, зачем он на самом деле позвонил.
- Потому что я люблю тебя, - ответил Чанг. - Пока.
Нажав кнопку "отбой", он сунул телефон в карман.

Глава 29
Портадаун. Северная Ирландия
Все тот же запах.
Всегда этот мерзкий запах.
Дойл в нерешительности стоял у входа в палату. Запах антисептика вызывал у него отвращение. Он, действуя подобно павловскому рефлексу, пробуждал в Дойле воспоминания о собственном пребывании в больнице.
О КАКОМ ИМЕННО? О ТОМ, КОТОРОЕ ПОСЛЕДОВАЛО ЗА ВЗРЫВОМ БОМБЫ? ИЛИ О ТОМ, ЧТО СТАЛО СЛЕДСТВИЕМ ПЕРЕСТРЕЛКИ?
Или о множестве других случаев, когда ему приходилось становиться пациентом по самым разным причинам - начиная от пулевого ранения и кончая переломом пальца.
Медсестра, которая сопровождала Дойла, заметила его нерешительность. Увидела, как заиграли его желваки.
- С вами все в порядке? - спросила она с беспокойством.
Дойл кивнул, досадуя на самого себя из-за того, что она заметила его реакцию. Он быстро открыл дверь и вошел в палату, в которой стояло двадцать коек - по десять в каждом ряду. Семь из них оказались занятыми.
- Мне приказано оставаться с вами, пока вы будете задавать больным вопросы, - проговорила сестра.
- Это еще зачем? - удивился Дойл.
- Им нельзя переутомляться, мистер Дойл. Они еще очень слабы.
Кивнув, он направился к первой койке.
Человек в ней лежал на вытяжке; обе его ноги, полностью перебинтованные, были подвешены к потолочному блоку, а к руке присоединили капельницу. Дойл видел, как по каплям прозрачная жидкость из подвешенного вверху мешочка стекает по трубке в вену раненого.
ЗНАКОМАЯ КАРТИНА.
Охотник на террористов подошел поближе, всматриваясь в лицо лежавшего перед ним человека. Он заметил, что глаза раненого полуоткрыты; казалось, он следил за Дойлом из-под прикрытых век, пытаясь полностью открыть глаза, чтобы лучше рассмотреть таинственного посетителя. Дойл присел на край койки.
ОН ВЫГЛЯДИТ ПОЛУЧШЕ, ЧЕМ Я КОГДА-ТО.
- Ему дали двойную дозу успокоительного, - сообщила сестра, ни на шаг не отстававшая от Дойла.
- Вы меня слышите? - спросил Дойл, ожидая, какую реакцию его слова произведут на лежавшего перед ним мужчину.
Раненый открыл рот и выдавил из горла сухой каркающий хрип.
- Да, - пробормотал он наконец.
- Что вы запомнили о нападении ИРА на ваш конвой? - задал вопрос Дойл.
- Кто вы? - вопросом на вопрос ответил солдат.
- Я из подразделения по борьбе с терроризмом. Меня зовут Дойл. Расскажите, что можете.
Капрал Тернбулл попытался сглотнуть, но в горле у него совсем пересохло.
Сестра наполнила водой из стоящего на тумбочке кувшина пластмассовую чашку и подала раненому. Морщась от боли, он сделал несколько глотков.
- Видели вы кого-нибудь из них? - спросил Дойл. - Их лица?
- Они были в масках, - произнес Тернбулл. - И накрыли нас по всем правилам, видно, тщательно готовились. У нас не оставалось никаких шансов, и так еще повезло, что выбрались живыми.
Дойл задумчиво кивнул.
ПОВЕЗЛО?
Сломанные ноги и Бог знает какие еще повреждения... Если это везение, век бы его не знать. Ведь когда-то, после очередной схватки со смертью, врачи говорили Дойлу то же самое. Не обращайте внимания на переломы, на пробитое легкое и почку и на перечень прочих повреждений.
ДА, ЕМУ ТОГДА ПОВЕЗЛО.
С минуту он безучастно разглядывал раненого, потом встал и перешел к следующей койке.
Этот раненый, по-видимому, спал: грудь его медленно поднималась и опускалась; лицо и руки были перебинтованы, что придавало ему сходство с египетской мумией.
- Вырвана почти вся нижняя челюсть, - объяснила сестра. - Он все равно не смог бы ничего вам сообщить, даже если бы находился в сознании.
Охотник на террористов мельком взглянул на спящего и перешел к следующей койке.
Тот, кто на ней обосновался, сидел, со всех сторон обложенный подушками. В боку у него Дойл заметил трубку. Какая-то темная жидкость стекала по катетеру, окрашенному кровью. Глаза раненого были прикрыты марлевыми тампонами.
- Возможна полная потеря зрения, - тихо проговорила сестра.
- Ладно, сестра, - проворчал рядовой Дэниел. - Возможно, я и ослеп, зато слышу хорошо.
Сестра Миджли слегка покраснела и виновато потупилась.
- Чем могу помочь, кем бы вы ни были? - произнес Дэниел.
- Что вы можете рассказать о нападении на конвой? - спросил Дойл.
- Я слышал, что говорил Джон, и к этому немногое смогу добавить. Они накрыли нас внезапно, и у них были минометы. Здорово нам всыпали. Что тут еще добавишь?..
Дойл посмотрел на марлевые повязки на глазах солдата. Затем обвел взглядом другие койки, на которых лежали солдаты с переломанными руками и ногами, с раздробленными челюстями... Он вдруг вспомнил слова песни: "МИНА ОТНЯЛА ГЛАЗА МОИ, РЕЧЬ И СЛУХ... "
Дойл поднялся.
"ОТНЯЛА РУКИ, ОТНЯЛА НОГИ... "
Темная жидкость все так же медленно стекала по катетеру. Дойл чувствовал едкий запах крови и мочи.
"ОТНЯЛА ДУШУ, А ЖИЗНЬ ПРЕВРАТИЛА В АД..."
- Не знаю, что вы надеетесь от них услышать, - сказала сестра Миджли, когда они переходили к следующей койке.
- Мне нужно знать, что они видели, - сухо ответил Дойл.
- Тогда поговорите со мной.
Оба повернулись в ту сторону, откуда донесся голос.
Рядовой Эндрюс лежал на боку. Гипс на ногах и нижней части позвоночника не позволял ему лежать на спине.
Дойл взглянул на раненого:
- Так что же вы видели?
- Харю одного из этих гадов, - невозмутимо ответил Эндрюс.

Глава 30
Дойл наклонился, вглядываясь в лицо раненого. Боль, застывшая в глазах солдата, казалось, усиливалась при каждом, пусть самом незначительном, его движении. Эндрюс выдержал взгляд Дойла.
- Так что же вы видели? - повторил тот свой вопрос.
- Я видел одного из них, - выдохнул Эндрюс. Он жадно втянул в себя воздух, словно в легких совсем уже не осталось кислорода. - Они были в масках, но Росс, рядовой Уильям, сумел сорвать маску с одного из них.
- И вы увидели лицо этого человека? - допытывался Дойл.
- Эти суки убили Росса, - прохрипел Эндрюс, и глаза его затуманились. - Другой ублюдок пристрелил его.
- Но вы все же запомнили лицо этого типа? - настойчиво спросил Дойл.
- Да, он был примерно вашего возраста. Каштановые волосы и такие яркие синие глаза, каких я никогда в жизни не видел. Ублюдок...
Дойл машинально кивнул.
- Какого он был роста? Около пяти футов десяти дюймов, стройный?
- Думаю, да...
- Примерно моего возраста и телосложения?
- Мне кажется, чуть выше вас.
- Не слышали, чтобы упоминались чьи-либо имена?
Эндрюс, как сумел, отрицательно покачал головой.
- Мне просто запомнились его глаза, - тихо произнес он. - Помнится, я лежал там и думал о них. Не знаю, почему они так врезались мне в память.
Дойл поднялся, пригладил рукой свои длинные волосы.
- Вы уже закончили, мистер Дойл? - осведомилась сестра Миджли.
- Больше вы ничего не можете мне сообщить? - спросил Дойл, обращаясь к Эндрюсу.
- Разве этого мало? - В голосе сестры послышалось раздражение.
Дойл повернулся и направился к выходу.
- Вы никогда не найдете их! - прокричал вслед ему Эндрюс.
Дойл не отозвался. Толкнув дверь, он вышел из палаты.
Полчаса спустя Дойл звонил по телефону, взгромоздившись на край письменного стола в кабинете одного из интернов и наблюдая, как дым от его сигареты поднимается к потолку. Он ждал.
Когда ему наконец ответили, то сразу узнал голос на другом конце провода.
- Уитерби, послушайте! - рявкнул Дойл, не дав майору и слова сказать. - Мне кажется, я знаю, кто из людей ИРА напал на конвой.
- Откуда? - поинтересовался офицер.
Дойл передал ему свой разговор с рядовым Эндрюсом.
- У того, кого он видел, были поразительно яркие голубые глаза. Эндрюс утверждает, что именно на них обратил внимание, - продолжил Дойл.
- Но ведь этого явно недостаточно, - недоверчиво проговорил Уитерби.
- Посмотрите ваши паршивые досье, - вспылил Дойл. - Я думаю, это Пол Риордан.
- Неубедительно, Дойл, - произнес Уитерби. - Один-единственный свидетель, притом тяжело раненный. Мало ли что ему тогда могло померещиться. Его ранили, и...
Дойл перебил его:
- Послушайте, у вас есть что-нибудь другое? Черт бы вас побрал... Описание совпадает с приметами Пола Риордана. Пусть описание поверхностно, плевать. У меня, Уитерби, имеются предчувствия... И это все, чем я на данный момент располагаю.
- Ну, допустим, это Риордан. И что с того?
- Последние два-три года он состоял в боевой группе, которая действовала здесь и в Англии. Обычно он работает с двумя парнями, О'Коннором и Джеймсом Кристи.
- Согласно сообщениям, нападавших на конвой было четверо, - возразил Уитерби.
- Четыре человека нападало или сто четыре - какая, к черту, разница? Если я прав в отношении Риордана, держу пари, я также не ошибся и в отношении О'Коннора с Кристи.
- Хорошо. Допустим, вы правы. Что дальше?
Сделав последнюю затяжку, Дойл погасил окурок.
- У Кристи есть брат, Дермот, - продолжил он. - И тот сейчас отбывает десять лет в Лабиринте. У него можно узнать, где сейчас находится его братец. Если мне удастся найти Джеймса Кристи, я отыщу и Риордана.
- Вы полагаете, Кристи захочет говорить с вами?
- Я говорю весьма убедительно, когда мне это необходимо. А сейчас мне нужно, чтобы вы предоставили мне возможность наведаться в Лабиринт и переговорить с этим типом.
- Это не составит труда, - ответил Уитерби. - Надеюсь, Дойл, ваш план увенчается успехом.
- Пока вы не предложили ничего другого, для всех нас будет лучше, если так оно и случится. А так как вы с самого начала нуждались в моей помощи, можно с уверенностью допустить, что у вас нет никаких собственных идей. Так что цепляйтесь за мою, Уитерби.
- Могу я еще чем-нибудь вам помочь? - раздраженно спросил майор.
- Ага, - ответил Дойл. - Попробуйте держать кулак на счастье.
И он повесил трубку.

Глава 31
Лондон
- Девятьсот, девятьсот пятьдесят, тысяча.
Ли Чау взял пачку пятидесятифунтовых банкнотов и постучал ею по столу, выравнивая края, после чего стянул ее эластичной лентой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39