Он видел, как к инспектору подошел рабочий сцены и как тот открыл свой тонкий бумажник, доставая удостоверение. Работник сцены кивнул в направлении Дикинсона и отступил назад.
Когда инспектор подошел ближе, они с Миллером обменялись взглядами, и специалист по киноэффектам повернулся, чтобы уйти.
— Подожди, Фрэнк, — сказал Гибсон. — Мне нужно с тобой поговорить.
Когда инспектор, наконец, представился Дикинсону, режиссер был ошеломлен.
— Чем могу быть полезен? — спросил он.
Гибсон сообщил ему об убийстве Сюзан Льюис.
— Два часа назад мы задержали ее сожителя, — подытожил инспектор. — Он признал свою вину и рассказал нам, как все это произошло.
Миллер судорожно сглотнул, и в его памяти вдруг всплыли те снимки, на которых была запечатлена Сюзан Льюис. Аура вокруг нее.
Дикинсон только покачал головой.
Гибсон взглянул на Миллера.
— Мне надо с тобой поговорить, Фрэнк, — сказал он. — С глазу на глаз.
Миллер пригласил инспектора к себе, и они вместе стали пробираться сквозь лабиринт подпорок и киносъемочной аппаратуры, установленных по всей съемочной площадке. Техники поглядывали на них, пока они проходили мимо. Наконец Миллер вывел инспектора полиции из павильона и повел к гримерному прицепу. По пути он шарил в карманах, ища ключи.
— А я думал, что ты теперь ко мне и близко не подойдешь, — обернулся он к Гибсону.
— Мой визит не из приятельских побуждений, Фрэнк, — буркнул инспектор.
Он показал пальцем в направлении припаркованной «фиесты», и Миллер увидел выбирающегося из машины Чандлера. В руке у того был «дипломат». Чандлер подошел к ним, когда Миллер открыл дверь прицепа.
— Я бы мог тебе напомнить, что предупреждал об этом, — сказал Миллер с самодовольным видом. — Насчет Сюзан Льюис. Но у меня язык не поворачивается.
— Очень великодушно с твоей стороны, — сказал Гибсон, принимая «дипломат» из рук Чандлера. Он открыл его, и Миллер увидел внутри кипу фотографий, некоторые из которых пожелтели и загнулись в уголках. — Я хочу побольше узнать об этой так называемой ауре вокруг жертв убийств.
— Откуда такой неожиданный интерес? — стал допытываться Миллер.
— Послушай, хватит валять дурака и скажи мне все, что тебе известно, — прошипел инспектор.
— Я много снимаю, ты знаешь, — начал специалист по киноэффектам. — Так вот, после проявления снимков у трех человек, которых я фотографировал, обнаружилась аура по контуру их фигур. Все трое за это время были убиты. Мне кажется, я могу определять потенциальных жертв убийств по их фотоснимкам.
— Все это чепуха, — сказал Чандлер, недоверчиво качая головой.
Гибсон бросил на него уничтожающий взгляд и снова обратился к Миллеру:
— Это относится ко всем жертвам убийств? Если ты посмотришь на фотографии, ты сможешь их отличить?
Миллер кивнул.
— Убеди меня в этом, — сказал Гибсон и высыпал кучу фотографий перед собой на стол. — Здесь двадцать фотографий, на некоторых из них есть жертвы убийств, на некоторых — нет. Все фотографии сделаны до того, как люди были убиты. Ну давай, Фрэнк. Удиви меня, — сказал Гибсон, отступив назад и глядя, как Миллер взял первую фотографию.
Закрыв правый глаз, он стал ее рассматривать. На ней была изображена женщина в возрасте около тридцати лет, симпатичная. Фотография была старой.
— Жертва, — произнес он не колеблясь, когда его глаз различил ауру вокруг нее.
Одну за другой он просмотрел таким образом всю кипу фотографий.
Вот человек лет за пятьдесят, лысеющий, с глубоко посаженными глазами.
— Жертва, — объявил Миллер.
Еще одна женщина.
Он отрицательно тряхнул головой и отложил фотографию в другую стопку, после чего взял следующую.
Старая фотография. Пожилая женщина. Аура вокруг нее есть.
— Жертва.
Не прошло и пяти минут, как он закончил просмотр всей кипы. Из всех фотографий он отобрал пять, на которых, по его словам, были изображены жертвы.
— Ну что? — сказал он, отпивая из фляжки. — Завоевал я приз?
— Все равно я заявляю, что это чепуха, — обращаясь к Гибсону, сказал Чандлер. — Он знал об этих жертвах из книг и газетных статей.
— Ты знаешь кого-нибудь из них, Фрэнк? — спросил Гибсон. — Ты когда-нибудь до этого видел эти лица?
Миллер отрицательно тряхнул головой.
— А вы не скажете мне, кто они? — предложил он.
Гибсон вздохнул и стал по одной брать фотографии. И когда он это делал, Миллер снова каждый раз видел ауру вокруг изображенных на них людей.
— Марджери Гарднер, убита Невиллом Хитом в 1946 году. Джек Маквитти, забит насмерть Регги Креем в 1967 году. — Список продолжался. — Руфь Фюерст, убита Джоном Кристи в 1943 году. Джон Килбрайд, жертва так называемых «болотных убийств», — наконец, он дошел до последней фотографии. — Доналд Скеппер, убит Черной Пантерой в феврале 1974 года.
Была еще одна фотография. Ее инспектор вытащил не из «дипломата», а из своего внутреннего кармана. Он передал ее Миллеру.
— Сюзан Льюис, — сказал он. — Убита вчера вечером. Миллер отхлебнул из своей фляжки и снова взглянул на фотографии — каждая жертва была окружена излучаемой ею аурой.
— Теперь вы мне поверите? — спросил он.
Гибсон не ответил. Он молча стал собирать фотографии и складывать их обратно в «дипломат», который затем передал Чандлеру.
— Угадал, — сказал Чандлер презрительно.
— Он оказался прав, — парировал Гибсон.
— Значит, ты еще глупее, чем я о тебе думал, раз ты веришь всему этому, — сказал Чандлер.
— Подожди меня в машине, — сказал Гибсон своему помощнику.
Чандлер колебался.
— Оставь нас одних. — Инспектор кивнул на дверь. — Иди. Помощник неохотно вышел, посмотрев вначале на Миллера, затем на своего начальника.
— Все же ты мне не сможешь помочь, Фрэнк, даже если я тебе поверю. Черт возьми, если бы комиссар узнал, что я действительно доверяю тому, что ты мне рассказал, мне бы снова от него досталось.
Они переглянулись, затем Гибсон опять заговорил.
— Если у тебя появится еще подобная информация насчет возможных жертв убийств, дай мне знать, — сказал он устало и направился к выходу.
— Ты позволишь мне дать тебе один совет, Стюарт? — спросил Миллер. — Следи за Чандлером.
Инспектор почти незаметно кивнул и вышел, закрыв за собой дверь. Миллер остался один в прицепе.
Наедине со своими мыслями.
И опасениями.
Глава 47
Он взял фотографию из квартиры Терри во время первого визита к ней. Он просто прикарманил эту фотографию, когда Терри не было в комнате, сделав это с такой проворностью и ловкостью, на которую был способен только опытный вор.
Снимок был сделан, размышлял Миллер, три или четыре года назад. Волосы ее тогда были короче, лицо несколько полнее. Но главная черта, оставшаяся неизменной, были глаза, ее почти гипнотический взгляд. Миллер всмотрелся в эти глаза. Он тщательно рассмотрел всю фотографию. Украсть фотографию его толкнула не красота Терри, а необходимость выяснить ответ на вопрос, который преследовал его с тех пор, как они познакомились.
Ему надо было узнать, есть ли вокруг нее эта аура.
* * *
— Мне кажется, вам пора обратиться в полицию, — посоветовал Миллер, держа перед глазами записку.
Терри, сидевшая на диванчике, поджав под себя ноги, лишь взглянула на него, когда он, читая записку, подался вперед всем телом, держа в свободной руке бокал с виски.
— Мне кажется, он был здесь позавчера вечером, — сообщила она Миллеру, передав подробности того эпизода, который произошел на подземной стоянке. Миллер слушал внимательно, ни на миг не сводя глаз с Терри, пока она рассказывала ему о человеке, прятавшемся за колонной в тускло освещенном подземелье и наблюдавшем за ней. Даже сейчас, когда она сидела в своей уютной и светлой квартире, это воспоминание приводило ее в дрожь — страх, пережитый ею, был слишком велик. Миллер подождал, пока она закончит рассказывать, затем встал и прошел к большому окну гостиной с нарисованной на нем картиной. В вечерней темноте горели ярко освещенные окна квартир и домов, стоявших по соседству, мглу рассекали огни фар проезжавших далеко внизу машин. Небо опять заволокло тучами, первые капли дождя начинали барабанить по стеклу, как бы предупреждая о том, что произойдет.
— Значит, он говорит, что наблюдает за вами, — пробормотал Миллер. — Стало быть, он где-то совсем рядом.
— Спасибо вам за поддержку, — сказала Терри.
— Либо он блефует. Просто хочет, чтобы вы думали, что он наблюдает за вами, — продолжал размышлять вслух Миллер, отпивая глоток виски из бокала. — Так или иначе, а вам надо обратиться в полицию. Это зашло уже слишком далеко.
— Мой шеф будет не очень доволен. Ведь тогда эта история получит широкую огласку.
— Да черт с ним, не ему же угрожают.
— В том-то и дело: тот, кто шлет мне эти послания, не высказывал никаких угроз в мой адрес. Ни разу. Я думаю, он хочет связаться со мной. Если я обращусь в полицию сейчас, я его потеряю.
— Или он передаст эту историю на другую телестанцию или в газету, — сказал Миллер с сарказмом. — Вот, очевидно, что вас действительно беспокоит, не так ли? Вы так же дорожите этим чертовым рейтингом, как и ваш шеф. Вы уже создали себе имя, делая репортажи об этих убийствах, и теперь вам не хочется, чтобы все полетело в тартарары, когда вы начнете сворачивать эту историю, спугнув убийцу. Зато будет огромный заголовок в газетах, Терри: «Женщина-репортер убита маньяком, у которого она надеялась взять интервью», — добавил он, покачав головой.
— Я могла бы, наверное, спросить, какое ваше дело, почему я готова рисковать своей жизнью ради того, чтобы сделать репортаж. Так ведь?
— Вы могли бы также попросить меня покинуть вашу квартиру.
Она кивнула.
— Наверное, вы правы, Фрэнк, — вздохнула она. — Возможно, уже пора вызвать полицию, но мне следует сообщить своему шефу об этой записке. Он имеет право знать о ней. Хотя бы потому, что это он поручил мне такое задание.
Она поднялась со своего места и направилась к телефону. Миллер посмотрел, как она стала набирать номер, затем снова повернулся к окну и выглянул в ночную мглу.
Терри не смогла дозвониться до Боба Джонсона по его домашнему номеру и стала набирать номер телестудии.
— Редакция «Последних новостей». Боб Джонсон у телефона.
— Боб, это Терри. Послушайте. — И она быстро рассказала ему о том, что произошло.
Миллер, стоя спиной к ней, слушал рассеянно, как она говорила в трубку. Время от времени до него доносился раздраженный голос Джонсона на другом конце провода.
— Наверное, было бы разумнее, если бы мы дали полиции возможность заняться всем этим, — говорила Терри.
— Ни за что! — парировал Джонсон. — Мы же договорились, что вы не будете обращаться в полицию.
— До тех пор, пока не возникнет крайняя необходимость, — напомнила она ему.
— Но вы же сами говорите, что пока он не высказывал угроз.
— Послушайте, Боб, я согласна, звонить в полицию — последнее дело, но когда обнаруживаешь у порога записки... — Она намеренно выждала паузу.
— Как только он почувствует, что полиция его выслеживает, можете попрощаться с этой историей, — зло выпалил Джонсон.
— И все же я намерена воспользоваться и такой возможностью. Мы с Фрэнком обсуждали это и...
Джонсон не дал ей договорить. Он сказал тихим, но полным гнева голосом:
— С кем? Вы что же, говорили об этом кому-то еще?
— Но мы живем в свободной стране, Боб. А мне нужно было с кем-то посоветоваться.
— Почему бы вам не посоветоваться со мной? — Терри пришлось слегка отодвинуть трубку от уха — так громко и неистово он прокричал. — Вообще, кто такой этот Фрэнк? — грозно прорычал он.
Терри нахмурилась.
— Послушайте, ведь мы же обсуждали вопрос об убийце, а не о моей личной жизни. Какое, к черту, имеет отношение к делу, кто такой Фрэнк?
Миллер повернул голову, услышав свое имя. Он увидел гнев на лице Терри, услышал голос Джонсона, звучавший теперь еще громче.
— Это он велел вам обратиться в полицию? — настойчиво спрашивал Джонсон.
— Никто мне не велел. Мы просто обсуждали этот вопрос, и я считаю, что было бы хорошо, если бы и полиция была осведомлена о том, что происходит, они должны знать об этих телефонных звонках. Возможно, им удастся выявить его по голосу, опознать его.
В трубке наступила зловещая тишина. Терри слышала только дыхание Джонсона.
Она уже хотела снова заговорить, когда вдруг услышала его голос. Резкий и холодный как сталь.
— Ну и пожалуйста, — прошипел он. — Делайте так, как советует вам ваш друг.
Терри неожиданно отступила на шаг, когда Джонсон вдруг бросил трубку. Она взглянула на Миллера и пожала плечами.
— Что это с ним? — спросил Миллер.
Терри только развела руками. Она снова уселась в кресло и стала медленно водить указательным пальцем по ободку своего бокала.
* * *
Боб Джонсон сидел за своим рабочим столом и неотрывно смотрел на телефон, злобно стиснув зубы и поигрывая желваками на скулах.
Так он просидел довольно долго, сжав руки в кулаки и сотрясаясь всем телом от еле сдерживаемой ярости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36