Всю жизнь Гвенивер слышала постоянные разговоры о войне и знала кое-что, что не ведала более невинная Макла: земли клана Волка расположены дурно со стратегической точки зрения. Они находятся как раз рядом с границей с Кантрейем и так далеко к востоку от Кермора, что защищать их трудно. А что если король в Керморе решит укрепить свою границу и отойдет назад?
Гвенивер оставила Макки в саду и отправилась на прогулку. Ее терзало беспокойство. Если бы она только могла добраться до Кермора и обратиться с просьбой к королю! Он считался безукоризненно честным человеком. Он выслушает ее. Главное – добраться до него…
Гвенивер взобралась на мостик над воротами. Уже прошло три дня с тех пор, как они приехали к храму. Буркан и его люди все еще стояли лагерем на лугу.
– Сколько же вы намерены там оставаться, ублюдки? – пробормотала Гвенивер себе под нос.
Как выяснилось, совсем недолго. На следующее утро Гвенивер взобралась на крепостной вал сразу после рассвета и увидела, как боевой отряд седлает коней и нагружает телеги припасами. Тем не менее, они все же оставили четырех человек и одну телегу с продовольствием – сторожить семью своего врага. Запасов им хватит на месяцы. Гвенивер бранилась всеми грязными ругательствами, какие когда-либо слышала, пока не выдохлась. Впрочем, она предполагала, что ожидать меньшего и не следовало. Если бы даже Буркан забрал всех своих людей, она никогда не смогла бы одна одолеть сто восемьдесят миль до Кермора.
– Если только я не, отправлюсь туда, как жрица, – заметила она вслух.
После того, как у нее на щеке появится синяя татуировка, Гвенивер станет неприкосновенной. На дорогах она будет в полной безопасности. Не в меньшей, чем целая армия. Священные клятвы дадут ей силы, она сможет отправиться к королю и просить о жизни своего клана. Она найдет какого-нибудь мужчину, подходящего для того, чтобы стать мужем Макки. Имя клана Волка возродится. Если Гвенивер преуспеет, то сможет вернуться сюда и жить в храме.
Она повернулась, прислонилась к крепостному валу и посмотрела вниз, на храмовую территорию. Новообращенные и жрицы, занимающие низкое положение, работали в саду или носили хворост в кухню. Несколько женщин в раздумьях прогуливались вокруг самого храма. Несмотря на активную деятельность, кипевшую здесь под теплым весенним, солнцем, эта земля оставалась погруженной в тишину.
Никто не разговаривал, если в том не было необходимости и даже тогда говорили только тихим голосом. На мгновение Гвенивер почувствовала, что ей стало трудно дышать. Грядущая будущность в качестве жрицы словно душила ее.
Внезапно Гвенивер впала в слепую, противоречащую здравому смыслу ярость. Она поймана в капкан. Волчица в клетке. Пытается перегрызть прутья, гневно бросаясь на них снова и снова. Ее ненависть к Буркану поднялась неудержимой волной, подобно похоти, а затем перекинулась на короля в Керморе. Она загнана в ловушку между ними, просит одного дать ей то, что принадлежит ей по праву, просит другого отомстить за нее. Гвенивер задрожала и замотала головой из стороны в сторону, словно желая сказать «нет» всей Вселенной.
Силой воли она заставила себя успокоиться. Если она сдастся сумасшедшей ярости, это не принесет ей пользы.
– Ты должна подумать, – сказала она себе. – И молиться Богине. Она – единственная надежда, которая у тебя осталась.
– Основная часть отряда снялась с места, – сообщил Дагвин. – Но они оставили четверых.
– Ублюдки! – рявкнул Рикин. – Относятся к нашей госпоже так, словно она – призовая лошадь или что-то в этом роде, и ее следует украсть!
Камлун кивнул с мрачным видом. Они трое были последними оставшимися в живых из боевого отряда клана Волка. На протяжении многих дней они стояли лагерем на поросших лесом возвышенностях за Храмом Луны, откуда могли наблюдать за женщиной, которую считали своей госпожой, дочерью лорда, которому поклялись в верности. Все трое служили клану Волка с детства и были готовы выполнять свои обязанности и теперь.
– А они хорошо несут вахту? – спросил Рикин. – Вооружены и готовы к схватке?
– Нет, не готовы, – Дагвин мрачно улыбнулся. – Когда я украдкой подобрался к ним, то увидел, как они сидят кружком в траве и играют в кости. Рукава их рубах закатаны.
– О, правда? Ну тогда давайте надеяться, что боги сделают их игру долгой и приятной.
Свободные мужчины, которые работали на землях храма, были исключительно преданы верховной жрице – отчасти потому, что она брала значительно меньшую часть урожая в качестве налогов, чем сделал бы господин благородного происхождения, но в основном потому, что считали честью для себя и своих семей служить Богине. Ардда была уверена в том, что один из них охотно отправится ради нее в долгое путешествие в дан Дэверри с посланием. По крайней мере, так она сказала Гвенивер.
– Это должно прекратиться! – объявила жрица. – Я не могу приказать этим людям из боевого отряда покинуть землю, которая мне не принадлежит, но, с другой стороны, я не собираюсь позволять этим Вепрям сидеть здесь все лето. Ты – не преступница, которая приехала сюда искать убежища от правосудия, поэтому у них нет никакого права держать тебя взаперти. И кроме того, мы все знаем, что они убили бы тебя, если бы смогли. Посмотрим, сможет ли король, которому служит Буркан, заставить его отозвать своих людей.
– Вы считаете, что король прислушается к вашему прошению? – спросила Гвенивер. – Готова поспорить: он хочет, чтобы наши земли находились в руках одного из его вассалов.
– Ему лучше бы ко мне прислушаться! Я прошу верховную жрицу в храме дана Дэверри вмешаться лично.
Гвенивер держала за узду верховую лошадь Ардды, когда жрица садилась в женское седло и поправляла длинное платье, затем пошла рядом с лошадью к воротам. Поскольку четыре представителя клана Вепря не пытались войти в храм, ворота стояли открытыми. Гвенивер и Липилла, привратница, назначенная на этот день, стояли рядом и наблюдали за тем, как выезжает Ардда. Она сидела в седле прямо и с вызовом. Когда она добралась до дороги, представители клана Вепря поднялись на ноги и низко и уважительно ей поклонились.
– Ублюдки, – пробормотала Гвенивер. – Они придерживаются букве закона, забывая о его духе.
– Именно так. Я вот думаю, соберутся ли они когда-нибудь тебя убить?
– Скорее, они отвезут меня к Буркану и насильно выдадут замуж. Но «вначале я умру!
Они обменялись обеспокоенными взглядами. Гвенивер знала Липиллу всю жизнь, точно также как всегда знала Ардду. Жрицы были близки ей, как тетки или старшие сестры. И тем не менее глубоко в сердце она сомневалась в том, что сможет навсегда разделить их жизнь.
Ардда направила коня на север. Она обогнула возвышенность и скрылась из вида. Мужчины из клана Вепря вернулись к игре в кости. Гвенивер обнаружила, что вспоминает того человека, которого убила, на дороге. Сейчас она страстно желала обеспечить этим четверым тот же вирд.
Хотя она могла бы отправиться в кухню и сделать там что-нибудь полезное, Гвенивер задержалась у ворот, лениво разговаривая с Липиллой и поглядывая на вольный простор холмов и лугов. На свободу, в которой ей было отказано. Внезапно обе женщины услышали отдаленный стук копыт, который быстро приближался с юга.
– Полагаю, Буркан прислал своим людям посыльных или что-то в этом роде, – заметила Липилла.
Казалось, воины из клана Вепря на лугу согласились с ее мнением, потому что встали, лениво потягиваясь, и повернулись на звук. Внезапно из лесочка вылетели три всадника в кольчугах, полном боевом вооружении, с мечами наготове. Вепри на мгновение застыли, а затем стали орать и ругаться, доставая оружие. Всадники бросились прямо на них. Гвенивер услышала, как Липилла закричала, когда один из Вепрей рухнул наземь с наполовину разрубленной головой. Лошадь поднялась на дыбы и пошатнулась, и тут Гвенивер увидела щит одного из нападавших.
– Волки!
Не раздумал, она уже бежала вниз по склону, держа меч в руке и не слыша, как Липилла умоляет ее вернуться. Пока Гвенивер бежала, упал второй Вепрь, третьего окружали два всадника, а четвертый вырвался и бросился прямо вверх по склону, словно пытаясь добраться до безопасного храма, который оскверняло само его присутствие.
Когда он увидел, что Гвенивер несется прямо на него, то помедлил, затем метнулся в сторону, словно чтобы обойти ее. С диким смехом, который вылетел у нее из горла как бы сам по себе, Гвенивер бросилась вперед. Удар пришелся Вепрю по правому плечу еще до того, как он смог парировать удар. Меч выскользнул из его беспомощных пальцев. Гвенивер снова рассмеялась и вонзила свой клинок в горло врагу. Брызнула яркая кровь, и враг упал. Смех победительницы зазвучал как зловещий крик баньши.
– Госпожа! – донесся голос Рикина. – О, клянусь демонами!
Яростный смех оборвался, Гвенивер ощутила холод. Когда она взглянула на труп, лежавший в луже крови у ее ног, то ее затошнило. Гвенивер смутно видела, как Рикин спешивается и бежит к ней навстречу.
– Госпожа! Госпожа Гвенивер! Вы меня узнаете?
– Что? – она в удивлении подняла голову. – Конечно, узнаю, Рикко. Разве я не знала тебя половину своей жизни?
– Госпожа, очень опасно впадать в неистовство, как только что произошло с вами.
Гвенивер почувствовала себя так, словно Рикин неожиданно плеснул ледяной воды ей в лицо. Мгновение она глупо смотрела на него, в то время как он рассматривал ее с беспокойством и вместе с тем ошеломленно. Рикину, светловолосому парню с широким загорелым лицом, было девятнадцать – как и ей. Он, по словам ее братьев, являлся одним из самых надежных людей в боевом отряде, а может, и во всем королевстве. Странно, что он смотрит на нее так, словно она вдруг стала опасна.
– Да, это как раз оно и было, госпожа. Боги, у меня кровь застыла в венах, когда я услышал этот ваш смех.
– Моя застыла в два раза сильнее. Неистовство. Клянусь самой Богиней, это оно и было.
Второй боец, Дагвин, – темноволосый, стройный, постоянно улыбающийся – подвел к ним коня и поклонился Гвенивер:
– Жаль, они оставили только четверых, госпожа. Вы сами могли бы справиться по крайней мере с двумя.
– Может, даже с тремя, – сказал Рикин. – А где Кам?
– У него беда с лошадью. Один из этих ублюдков сумел махнуть мечом в нужном направлении.
– Ну, теперь у нас есть их лошади и вся их провизия, – Рикин бросил взгляд на Гвенивер. – Мы скрывались в лесу, госпожа. Ждали момента, чтобы нанести удар. Мы решили, что сам глава клана Вепря не может сидеть здесь все чертово лето, и оказались правы. Кстати, дан разрушен до основания. Мы проехали назад и нашли одно пепелище.
– Я предполагала, что так и будет. А что с Блейддбиром?
– Все еще стоит. Там нас накормили, дали с собой припасов, – Рикин отвернулся, явно стараясь скрыть навернувшиеся слезы. – Видите ли, Вепри поймали наш боевой отряд на дороге. Едва рассвело, и мы едва успели одеться, когда ублюдки ринулись вниз с возвышенности, даже не бросив вызов и ни разу не протрубив в рог. У них было в два раза больше людей, чем у нас, поэтому лорд Авоик закричал, чтобы мы бежали, спасая свою жизнь. Наши не смогли сделать этого достаточно быстро. Простите меня, госпожа. Я должен был умереть там с ним, но затем я подумал о вас – то есть, о вас и всех прочих женщинах клана, – поэтому решил, что лучше погибну, охраняя вас.
– И мы тоже, – вставил Дагвин. – Но мы опоздали. Нам приходилось быть, черт побери, очень осторожными. По всем дорогам Впери. К тому времени, как мы добрались до дана, он уже горел. Мы все чуть не сошли с ума, думая, что вас убили, но Рикко сказал, что вы могли добраться до храма.
– Поэтому мы направились сюда, – подхватил Рикин. – А когда обнаружили вонючих Вепрей, стоящих лагерем у ворот, то поняли, что вы внутри.
– Так и оказалось, – кивнула Гвенивер. – А теперь поступим так. Вы, ребята, берите этих лошадей и телегу с припасами и ступайте вверх по склону. Позади храма находится несколько хижин для мужей тех паломниц, которые приезжают сюда на день или два. Вы сможете остановиться там, пока я решаю, что мы будем делать дальше.
Дагвин поспешил исполнить приказ, а Рикин заколебался, потирая грязное лицо тыльной стороной еще более грязной ладони.
– Нам лучше похоронить этих Вепрей, госпожа, – выговорил он. – Мы не можем оставить это занятие святым женщинам.
– Ты прав, – кивнула Гвенивер. – Ха! Интересно, что верховная жрица скажет по этому поводу. Но об этом беспокоиться мне, не тебе. Спасибо за то, что спасли меня.
В ответ он улыбнулся, слегка растянув губы, а затем поспешил вслед за остальными.
Ардду отнюдь не обрадовало известие о том, что возле ее ворот убили четверых человек. Тем не менее она смирилась со случившимся и даже заметила, что, возможно, это Богиня наказала Вепрей за их нечестивость.
– Несомненно, – сказала Гвенивер. – Потому что это Она убила одного из них. Я была только мечом в Ее руках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
Гвенивер оставила Макки в саду и отправилась на прогулку. Ее терзало беспокойство. Если бы она только могла добраться до Кермора и обратиться с просьбой к королю! Он считался безукоризненно честным человеком. Он выслушает ее. Главное – добраться до него…
Гвенивер взобралась на мостик над воротами. Уже прошло три дня с тех пор, как они приехали к храму. Буркан и его люди все еще стояли лагерем на лугу.
– Сколько же вы намерены там оставаться, ублюдки? – пробормотала Гвенивер себе под нос.
Как выяснилось, совсем недолго. На следующее утро Гвенивер взобралась на крепостной вал сразу после рассвета и увидела, как боевой отряд седлает коней и нагружает телеги припасами. Тем не менее, они все же оставили четырех человек и одну телегу с продовольствием – сторожить семью своего врага. Запасов им хватит на месяцы. Гвенивер бранилась всеми грязными ругательствами, какие когда-либо слышала, пока не выдохлась. Впрочем, она предполагала, что ожидать меньшего и не следовало. Если бы даже Буркан забрал всех своих людей, она никогда не смогла бы одна одолеть сто восемьдесят миль до Кермора.
– Если только я не, отправлюсь туда, как жрица, – заметила она вслух.
После того, как у нее на щеке появится синяя татуировка, Гвенивер станет неприкосновенной. На дорогах она будет в полной безопасности. Не в меньшей, чем целая армия. Священные клятвы дадут ей силы, она сможет отправиться к королю и просить о жизни своего клана. Она найдет какого-нибудь мужчину, подходящего для того, чтобы стать мужем Макки. Имя клана Волка возродится. Если Гвенивер преуспеет, то сможет вернуться сюда и жить в храме.
Она повернулась, прислонилась к крепостному валу и посмотрела вниз, на храмовую территорию. Новообращенные и жрицы, занимающие низкое положение, работали в саду или носили хворост в кухню. Несколько женщин в раздумьях прогуливались вокруг самого храма. Несмотря на активную деятельность, кипевшую здесь под теплым весенним, солнцем, эта земля оставалась погруженной в тишину.
Никто не разговаривал, если в том не было необходимости и даже тогда говорили только тихим голосом. На мгновение Гвенивер почувствовала, что ей стало трудно дышать. Грядущая будущность в качестве жрицы словно душила ее.
Внезапно Гвенивер впала в слепую, противоречащую здравому смыслу ярость. Она поймана в капкан. Волчица в клетке. Пытается перегрызть прутья, гневно бросаясь на них снова и снова. Ее ненависть к Буркану поднялась неудержимой волной, подобно похоти, а затем перекинулась на короля в Керморе. Она загнана в ловушку между ними, просит одного дать ей то, что принадлежит ей по праву, просит другого отомстить за нее. Гвенивер задрожала и замотала головой из стороны в сторону, словно желая сказать «нет» всей Вселенной.
Силой воли она заставила себя успокоиться. Если она сдастся сумасшедшей ярости, это не принесет ей пользы.
– Ты должна подумать, – сказала она себе. – И молиться Богине. Она – единственная надежда, которая у тебя осталась.
– Основная часть отряда снялась с места, – сообщил Дагвин. – Но они оставили четверых.
– Ублюдки! – рявкнул Рикин. – Относятся к нашей госпоже так, словно она – призовая лошадь или что-то в этом роде, и ее следует украсть!
Камлун кивнул с мрачным видом. Они трое были последними оставшимися в живых из боевого отряда клана Волка. На протяжении многих дней они стояли лагерем на поросших лесом возвышенностях за Храмом Луны, откуда могли наблюдать за женщиной, которую считали своей госпожой, дочерью лорда, которому поклялись в верности. Все трое служили клану Волка с детства и были готовы выполнять свои обязанности и теперь.
– А они хорошо несут вахту? – спросил Рикин. – Вооружены и готовы к схватке?
– Нет, не готовы, – Дагвин мрачно улыбнулся. – Когда я украдкой подобрался к ним, то увидел, как они сидят кружком в траве и играют в кости. Рукава их рубах закатаны.
– О, правда? Ну тогда давайте надеяться, что боги сделают их игру долгой и приятной.
Свободные мужчины, которые работали на землях храма, были исключительно преданы верховной жрице – отчасти потому, что она брала значительно меньшую часть урожая в качестве налогов, чем сделал бы господин благородного происхождения, но в основном потому, что считали честью для себя и своих семей служить Богине. Ардда была уверена в том, что один из них охотно отправится ради нее в долгое путешествие в дан Дэверри с посланием. По крайней мере, так она сказала Гвенивер.
– Это должно прекратиться! – объявила жрица. – Я не могу приказать этим людям из боевого отряда покинуть землю, которая мне не принадлежит, но, с другой стороны, я не собираюсь позволять этим Вепрям сидеть здесь все лето. Ты – не преступница, которая приехала сюда искать убежища от правосудия, поэтому у них нет никакого права держать тебя взаперти. И кроме того, мы все знаем, что они убили бы тебя, если бы смогли. Посмотрим, сможет ли король, которому служит Буркан, заставить его отозвать своих людей.
– Вы считаете, что король прислушается к вашему прошению? – спросила Гвенивер. – Готова поспорить: он хочет, чтобы наши земли находились в руках одного из его вассалов.
– Ему лучше бы ко мне прислушаться! Я прошу верховную жрицу в храме дана Дэверри вмешаться лично.
Гвенивер держала за узду верховую лошадь Ардды, когда жрица садилась в женское седло и поправляла длинное платье, затем пошла рядом с лошадью к воротам. Поскольку четыре представителя клана Вепря не пытались войти в храм, ворота стояли открытыми. Гвенивер и Липилла, привратница, назначенная на этот день, стояли рядом и наблюдали за тем, как выезжает Ардда. Она сидела в седле прямо и с вызовом. Когда она добралась до дороги, представители клана Вепря поднялись на ноги и низко и уважительно ей поклонились.
– Ублюдки, – пробормотала Гвенивер. – Они придерживаются букве закона, забывая о его духе.
– Именно так. Я вот думаю, соберутся ли они когда-нибудь тебя убить?
– Скорее, они отвезут меня к Буркану и насильно выдадут замуж. Но «вначале я умру!
Они обменялись обеспокоенными взглядами. Гвенивер знала Липиллу всю жизнь, точно также как всегда знала Ардду. Жрицы были близки ей, как тетки или старшие сестры. И тем не менее глубоко в сердце она сомневалась в том, что сможет навсегда разделить их жизнь.
Ардда направила коня на север. Она обогнула возвышенность и скрылась из вида. Мужчины из клана Вепря вернулись к игре в кости. Гвенивер обнаружила, что вспоминает того человека, которого убила, на дороге. Сейчас она страстно желала обеспечить этим четверым тот же вирд.
Хотя она могла бы отправиться в кухню и сделать там что-нибудь полезное, Гвенивер задержалась у ворот, лениво разговаривая с Липиллой и поглядывая на вольный простор холмов и лугов. На свободу, в которой ей было отказано. Внезапно обе женщины услышали отдаленный стук копыт, который быстро приближался с юга.
– Полагаю, Буркан прислал своим людям посыльных или что-то в этом роде, – заметила Липилла.
Казалось, воины из клана Вепря на лугу согласились с ее мнением, потому что встали, лениво потягиваясь, и повернулись на звук. Внезапно из лесочка вылетели три всадника в кольчугах, полном боевом вооружении, с мечами наготове. Вепри на мгновение застыли, а затем стали орать и ругаться, доставая оружие. Всадники бросились прямо на них. Гвенивер услышала, как Липилла закричала, когда один из Вепрей рухнул наземь с наполовину разрубленной головой. Лошадь поднялась на дыбы и пошатнулась, и тут Гвенивер увидела щит одного из нападавших.
– Волки!
Не раздумал, она уже бежала вниз по склону, держа меч в руке и не слыша, как Липилла умоляет ее вернуться. Пока Гвенивер бежала, упал второй Вепрь, третьего окружали два всадника, а четвертый вырвался и бросился прямо вверх по склону, словно пытаясь добраться до безопасного храма, который оскверняло само его присутствие.
Когда он увидел, что Гвенивер несется прямо на него, то помедлил, затем метнулся в сторону, словно чтобы обойти ее. С диким смехом, который вылетел у нее из горла как бы сам по себе, Гвенивер бросилась вперед. Удар пришелся Вепрю по правому плечу еще до того, как он смог парировать удар. Меч выскользнул из его беспомощных пальцев. Гвенивер снова рассмеялась и вонзила свой клинок в горло врагу. Брызнула яркая кровь, и враг упал. Смех победительницы зазвучал как зловещий крик баньши.
– Госпожа! – донесся голос Рикина. – О, клянусь демонами!
Яростный смех оборвался, Гвенивер ощутила холод. Когда она взглянула на труп, лежавший в луже крови у ее ног, то ее затошнило. Гвенивер смутно видела, как Рикин спешивается и бежит к ней навстречу.
– Госпожа! Госпожа Гвенивер! Вы меня узнаете?
– Что? – она в удивлении подняла голову. – Конечно, узнаю, Рикко. Разве я не знала тебя половину своей жизни?
– Госпожа, очень опасно впадать в неистовство, как только что произошло с вами.
Гвенивер почувствовала себя так, словно Рикин неожиданно плеснул ледяной воды ей в лицо. Мгновение она глупо смотрела на него, в то время как он рассматривал ее с беспокойством и вместе с тем ошеломленно. Рикину, светловолосому парню с широким загорелым лицом, было девятнадцать – как и ей. Он, по словам ее братьев, являлся одним из самых надежных людей в боевом отряде, а может, и во всем королевстве. Странно, что он смотрит на нее так, словно она вдруг стала опасна.
– Да, это как раз оно и было, госпожа. Боги, у меня кровь застыла в венах, когда я услышал этот ваш смех.
– Моя застыла в два раза сильнее. Неистовство. Клянусь самой Богиней, это оно и было.
Второй боец, Дагвин, – темноволосый, стройный, постоянно улыбающийся – подвел к ним коня и поклонился Гвенивер:
– Жаль, они оставили только четверых, госпожа. Вы сами могли бы справиться по крайней мере с двумя.
– Может, даже с тремя, – сказал Рикин. – А где Кам?
– У него беда с лошадью. Один из этих ублюдков сумел махнуть мечом в нужном направлении.
– Ну, теперь у нас есть их лошади и вся их провизия, – Рикин бросил взгляд на Гвенивер. – Мы скрывались в лесу, госпожа. Ждали момента, чтобы нанести удар. Мы решили, что сам глава клана Вепря не может сидеть здесь все чертово лето, и оказались правы. Кстати, дан разрушен до основания. Мы проехали назад и нашли одно пепелище.
– Я предполагала, что так и будет. А что с Блейддбиром?
– Все еще стоит. Там нас накормили, дали с собой припасов, – Рикин отвернулся, явно стараясь скрыть навернувшиеся слезы. – Видите ли, Вепри поймали наш боевой отряд на дороге. Едва рассвело, и мы едва успели одеться, когда ублюдки ринулись вниз с возвышенности, даже не бросив вызов и ни разу не протрубив в рог. У них было в два раза больше людей, чем у нас, поэтому лорд Авоик закричал, чтобы мы бежали, спасая свою жизнь. Наши не смогли сделать этого достаточно быстро. Простите меня, госпожа. Я должен был умереть там с ним, но затем я подумал о вас – то есть, о вас и всех прочих женщинах клана, – поэтому решил, что лучше погибну, охраняя вас.
– И мы тоже, – вставил Дагвин. – Но мы опоздали. Нам приходилось быть, черт побери, очень осторожными. По всем дорогам Впери. К тому времени, как мы добрались до дана, он уже горел. Мы все чуть не сошли с ума, думая, что вас убили, но Рикко сказал, что вы могли добраться до храма.
– Поэтому мы направились сюда, – подхватил Рикин. – А когда обнаружили вонючих Вепрей, стоящих лагерем у ворот, то поняли, что вы внутри.
– Так и оказалось, – кивнула Гвенивер. – А теперь поступим так. Вы, ребята, берите этих лошадей и телегу с припасами и ступайте вверх по склону. Позади храма находится несколько хижин для мужей тех паломниц, которые приезжают сюда на день или два. Вы сможете остановиться там, пока я решаю, что мы будем делать дальше.
Дагвин поспешил исполнить приказ, а Рикин заколебался, потирая грязное лицо тыльной стороной еще более грязной ладони.
– Нам лучше похоронить этих Вепрей, госпожа, – выговорил он. – Мы не можем оставить это занятие святым женщинам.
– Ты прав, – кивнула Гвенивер. – Ха! Интересно, что верховная жрица скажет по этому поводу. Но об этом беспокоиться мне, не тебе. Спасибо за то, что спасли меня.
В ответ он улыбнулся, слегка растянув губы, а затем поспешил вслед за остальными.
Ардду отнюдь не обрадовало известие о том, что возле ее ворот убили четверых человек. Тем не менее она смирилась со случившимся и даже заметила, что, возможно, это Богиня наказала Вепрей за их нечестивость.
– Несомненно, – сказала Гвенивер. – Потому что это Она убила одного из них. Я была только мечом в Ее руках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63