Так вот, он вернулся. Зашел сюда менее часа назад, нахально и дерзко, и уселся за мой стол без спроса или извинения. Если я не найду для него опал, заявляет он, то он сделает из меня свиные сосиски! Какая наглость!
– Наглость и еще раз наглость! Ему должно быть очень нужен этот опал. Ведь он сильно рискует, приходя сюда при свете дня.
– О, сомневаюсь, что он чем-то рискует, – Огверн сделал паузу, чтобы для успокоения хлебнуть эля. – Вот тут есть некая странность. Я знаю, Джилл, что мои слова покажутся тебе бредом сумасшедшего, но клянусь моим собственным толстым, но драгоценным задом, это так. Когда он ушел, я решил проследить за ним. Это не представляло трудности, потому что улица была полна людей и он прямо пошел по ней, даже ни разу не оглянувшись. И вот он себе идет, я следую за ним на приличном расстоянии. Он спускается прямо к общинным выгонам у реки. Ты знаешь место у моста, где растут березки?
– Да.
– Ну, он заходит в эту рощицу и исчезает. Я хочу сказать, что он на самом деле исчезает! Он заходит туда, а я жду. И жду, и жду. Я не видел, чтобы он выходил, а березовые рощи совсем не такие густые, как ореховые, ну, ты сама знаешь. Наконец я захожу в рощу. А его там нет.
– У тебя расшатались нервы. Ты, вероятно, просто пропустил его.
– Да занимал бы я то положение, которое занимаю, если бы мог не заметить человека при свете дня? И не надо говорить мне, что я старею. Это будет очень грубо.
Джилл содрогнулась от страха, внутри у нее все похолодело. «Этот незнакомец, вероятно, обладает двеомером», – подумала она. Джилл знала, насколько опасным может быть двеомер в руках сумасшедшего. А теперь она столкнулась с человеком, который скорее всего использует его для злых целей.
– Я хочу нанять тебя, – продолжал Огверн. – Охранять меня, такого толстого и драгоценного. Мой кинжал не защитит меня от этого человека, а если рядом со мной будет меч, то пусть этот меч лучше держит кто-нибудь другой. Серебряная монета за вечер, серебряный кинжал.
– Договорились. Хотя у этого незнакомца глаза, как у демона, готова поспорить: кровь у него течет, как у любого другого человека.
– Давай искреннее надеяться, что он не зальет этой кровью весь мой пол. Уф! Как я ненавижу все эти жуткие угрозы.
На закате все еще шел дождь, а Родри находился в двадцати милях от дана Хиррейд. Помня предупреждение Невина о том, что ему не следует путешествовать ночью, он предложил фермеру пару медяков за право переночевать у него в коровнике. Еще за два медяка жена фермера подала ему миску жаркого и кусок хлеба. Родри с благодарностью принял еду и поужинал с семьей за длинным деревянным столом перед очагом. Серая солома на полу пахла свиньями, а фермеры ели грязными руками и не сказали ни слова ни друг другу, ни Родри, пока не запили водянистым элем последнюю крошку, но, к своему большому удивлению, Родри был рад их обществу.
Закончив трапезу, он некоторое время оставался с ними, слушая разговоры о тяжелой завтрашней работе, и смотрел в огонь. Родри одновременно и боялся и надеялся получить еще одно послание от Невина. Но послание так и не пришло.
Внезапно собаки соскочили с соломы и с лаем и рычанием бросились в открытый дверной проем. Фермер бросил взгляд на меч Родри.
– Кажется, мы рады тебе куда больше, чем я предполагал. Выйдешь со мной, серебряный кинжал?
– С радостью.
Фермер схватил смолистый факел, сунул его в огонь, чтобы зажечь, затем поспешил на улицу. Родри следовал прямо за ним, держа меч в руке. У ворот в земляной стене собаки яростно лаяли на стоявшего снаружи человека. Он держал под уздцы коня, и Родри обратил внимание на то, что у него на поясе висит меч. Когда фермер отругал собак, они прекратили лаять, но продолжали рычать и скалиться все то время, пока незнакомец оставался у ворот.
– Что все это значит? – спросил фермер.
– Это тебя не касается, господин хороший, – ответил незнакомец с неприятной улыбкой. – Я просто хочу поговорить с серебряным кинжалом.
Родри почувствовал легкий холодок в животе. Откуда этот человек знал, что он здесь? Незнакомец очень внимательно и как-то по-особенному оглядел его. Родри сразу же понял, что этот человек испытывает к нему сексуальный интерес. Вероятно, сам Родри много раз улыбался так симпатичным девушкам. Он испытал такое отвращение, что отшатнулся.
– Я ищу украденный драгоценный камень, – сказал незнакомец. – Кое от кого в Маркмуре я выведал, что он может быть у тебя.
– Я не вор.
– Конечно, нет, но если у тебя найдется этот опал, я дам тебе за него золотую монету. Это больше, чем ты выручишь у любого ювелира, скупающего краденое.
– У меня с собой нет никаких драгоценных камней.
Незнакомец склонился вперед и уставился ему прямо в глаза. На мгновение Родри почувствовал, что у него затуманилось сознание, словно он выпил слишком много меда.
– У тебя нет никаких драгоценных камней?
– Нет.
Резко кивнув, незнакомец шагнул назад и отпустил его взгляд.
– Значит, их у тебя нет, – сказал он. – Спасибо.
До того, как Родри успел произнести хоть слово, незнакомец сел в седло и уехал. Собаки лаяли, пока он не скрылся из вида. Покачав головой, Родри отвернулся и… так же четко, как только что видел собак, заметил двух крошечных существ, одного желтого и толстого, а другого серого и костлявого. Они внимательно смотрели на него. Когда он уставился на них, удивленно разинув рот, они улыбнулись и исчезли.
Саркин нашел большой деревянный сарай, некогда построенный для пастухов, путешествующих со своими коровами.
Хотя там воняло, внутри было сухо, а возле одной стены имелся очаг. Саркин поставил коня и развел огонь. Когда он подумал об Аластире, лицо учителя тут же появилось над языками пламени. Очевидно, он держался рядом с огнем и ждал новостей.
«У него его нет», – послал Саркин ментальный импульс.
«Я боялся этого, – даже мысли Аластира звучали устало. – Значит, мне придется заставить духов поискать его. Если камень у девушки, то ты должен вернуться в город.»
«Но я не смогу добраться до него сегодня вечером.»
«Конечно, нет. Можно и завтра.»
Образ Аластира исчез. Саркин уже начал вставать, как вдруг увидел еще одно лицо, глядящее на него из огня, – темное лицо с прищуренными глазами. Видение держалось всего мгновение. Изрыгая проклятия, Саркин резко вскочил и бросился прочь от огня – прежде, чем глаза смогли разглядеть, где он находится.
Джилл и Огверн оставались в «Красном драконе» на протяжении всей вечерней трапезы. В то время как Огверн быстро поглощал жаркое, Джилл ела медленно, маленькими кусочками, и думала: не связаться ли с городскими стражниками? Но что она могла сделать? Бежать к гвербрету с болтовней о проклятых камнях и мастерах черного двеомера? Если она попытается это сделать, Блейн, вероятно, прикажет ее арестовать за пьяные выходки и нарушение спокойствия.
После ужина Джилл и Бокк забрали пожитки серебряного кинжала из «Бегущей лисы» и отправились в логово Огверна, который занимал несколько небольших комнат над гостиницей. В одной стояла кровать, в другой – деревянный комод, небольшой столик и две скамьи. Джилл бросила скатку на пол и села на нее, а Огверн все ходил вокруг, зажигая оловянные лампы со свечками внутри, подходил к окну, выглядывал через щель в ставнях, затем с тяжелым вздохом отправлялся назад к очагу.
– О, прекрати, – наконец проговорила Джилл. – Неужели ты думаешь, что наш неприятный друг просто появится из воздуха и вдруг окажется прямо посреди твоей кровати?
– Это меня не удивит, – Огверн со вздохом опустил свою тушу на скамью. – Я очень расстроен. Если бы мне нравилось это занятие, то я бы сам стал серебряным кинжалом.
– Тогда ты мог бы быть гораздо тоньше.
– Пожалуйста, не надо грубить. Человек может терпеть оскорбления только до определенного предела. Ты только подумай – свиные сосиски! Наглость… – Он замолчал, прислушиваясь.
Кто-то поднимался тяжелым шагом по лестнице. Джилл достала меч из ножен и встала. Кто-то постучал в дверь, сделал паузу, снова постучал.
– Я знаю, что ты там, – это был не тот голос, которого они ожидали. – Давай, господин хороший. Открывай. Это может принести тебе прибыль.
Джилл и Огверн обменялись удивленными взглядами.
– Ты кто? – рявкнул Огверн. – Что ты хочешь?
– Просто поговорить с тобой – по деловому вопросу.
Пожав плечами, Огверн отодвинул задвижку и приоткрыл дверь на маленькую щелочку. Джилл услышала резкий выдох, когда посетитель с силой ударил по двери, отшвырнув огромного хозяина, а затем ворвался в комнату и запер дверь за собой.
Это был высокий, стройный человек, его темные глаза казались странно веселыми. Он улыбался, полные губы на смуглом лице приоткрылись. На нем была обычная рубаха поверх бриггов и, казалось, у него нет оружия. Но что-то в его позе – чуть приподнятые локти – заставило Джилл подозревать, что он хорошо вооружен и что оружие скрывается под одеждой.
Она отступила в тень, чтобы лучше следить за руками неожиданного визитера.
– Ты проделал долгий путь из Бардека, господин хороший, – заметил Огверн.
– Да, ты прав. Я ищу драгоценный камень.
Огверн застонал.
– Этот камень ищет половина людей в королевстве. По крайней мере, так мне кажется. Предполагаю, ты имеешь в виду проклятый опал.
– Именно его. Так значит к тебе уже обращались?
– А тебе-то какое дело, господин хороший?
Чужак рассмеялся и взмахнул рукой. Б ней мгновенно оказался длинный нож с тонким «пламенеющим» лезвием – когда такой нож извлекают из раны, это приносит больший урон, чем сам удар. Огверн метнулся назад.
– Никакого опала! Я его и в глаза не видел.
– Не верю.
Огверн завизжал и бросил взгляд на Джилл. Незнакомец посмотрел прямо на нее, а затем пожал плечами. Казалось, ему безразлично, вооружена она или нет. Мгновение Джилл стояла, как замороженная. Незнакомец шагнул к Огверну и потянулся к его рубашке, держа нож наготове. Джилл взмахнула мечом и приняла боевую стойку.
– Огверн! Зови городскую стражу!
Джилл развернулась так, чтобы ударом выбить нож из руки незнакомца. Удивленно вскрикнув, чужак увернулся и отпрыгнул назад. В его левой руке, как по волшебству, появился второй нож – точно такой же, как и первый. Огверн бросился к окну и раскрыл ставни. При этом звуке незнакомец бросился на Джилл, а затем сразу отпрыгнул в сторону, размахивая в воздухе ножом. Когда она поймала лезвие мечом, чужак подавил первоначальное удивление и сумел удержать удар. Сделав широкое движение лезвием, он заставил ее меч опуститься и снова попытался нанести колющий удар, выбросив вперед длинную руку.
Огверн начал орать:
– Помогите! Убивают!
Орал он во всю силу легких. Чужак снова бросился в атаку. Это был не какой-нибудь неумеха-грабитель, но равный Джилл соперник. Она никогда не встречала раньше такой стиль фехтования. Незнакомец атаковал и парировал удары, используя попеременно то правый, то левый нож. Теперь Джилл сражалась за свою жизнь, сталь звенела, соперники, казалось, плясали под дикую музыку смерти в крошечной комнатке.
Послышался грохот бегущих по лестнице ног.
– Открывайте именем гвербрета!
Незнакомец в отчаянии нанес еще один удар. Он отвлекся всего лишь на долю мгновения, но Джилл тут же воспользовалась этим и сильно ударила его по правому плечу, а затем чуть отступила и снова нанесла удар снизу вверх, так, что один из ножей вылетел из обвисшей руки врага.
Незнакомец с криком прижался спиной к стене. Джилл выбила у него второй нож, как раз когда шесть стражников в красно-золотистых плащах распахнули дверь и ворвались в комнату.
– О, боги, Кинван, – простонал Огверн. – Никогда еще честный гражданин не был так рад видеть тебя.
– Правда? – Старший в группе, плотный мужчина с седеющими темными волосами, позволил себе презрительную улыбку. – Что все это значит? О, здесь этот несчастный серебряный кинжал, эта девушка!
– Да, это я, и прошу вас, отведите нас к гвербрету.
– По этому поводу не стоит беспокоиться, – сказал Кинван.
Тяжело дыша, незнакомец прислонился к стене. Он сильно прижал левую руку к ране, стараясь остановить кровь, которая текла по правой руке. Когда он посмотрел в сторону Джилл, его глаза горели от ярости.
– Остановите этому кровь, – рявкнул Кинван. – Разоружите серебряного кинжала.
Джилл отдала меч и кинжал одному из стражников, в то время как второй стал оглядывать комнату в поисках тряпки. Незнакомец не отводил взгляда от лица Джилл. Внезапно он улыбнулся, словно принял какое-то решение. Он отнял руку от раны, провел ею по рубашке, словно чтобы вытереть, затем поднес ко рту.
– Остановите его! – Джилл бросилась вперед.
Но слишком поздно – он уже проглотил яд. Человек весь напрягся, ударился головой о стену, дернулся, все его тело напряглось, как натянутый лук, – и он рухнул на пол. Его каблуки забились о деревянный пол, изо рта побежала серая пена с отвратительным запахом.
– Боги! – прошептал Кинван.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63