– Это будет трудный путь для животных, – заметил Родри. – Но мы не будем делать остановку, пока не преодолеем перевал.
Даже мулы, казалось, чувствовали витающую в воздухе опасность, поскольку шли быстрым шагом. На сей раз не требовалось понукать их. Родри переходил по всему строю, разговаривая с каждым охранником. Через несколько миль дорога стала расширяться. Она по-прежнему петляла между груд осыпавшихся камней. Каждый раз, когда Джилл бросала взгляд на Серила, он просто кивал ей, а затем снова переводил взор на дорогу. Наконец к ним подъехал Родри.
– Отойди подальше, купец. Теперь я встану во главе каравана.
– Ожидаешь неприятностей, серебряный кинжал?
Родри кивнул, глядя вверх на усеянную валунами скалу, что вздымалась высоко над ними.
– Я достаточно поучаствовал в войнах, чтобы ощущать приближающуюся опасность, – сказал Родри.
Серил со стоном повернул коня и направился назад в более безопасное место.
Когда Родри стал отвязывать щит от луки седла, Джилл сделала то же самое.
– У меня есть надежда убедить тебя отойти и не участвовать в этом? – спросил он, доставая копье.
– Никакой, – Джилл оглянулась и увидела, что он поставил всех охранников прямо за ними. – После того, как я убила Корбина, я не хотела бы возвращаться к этому снова, но, клянусь самой Эпоной, я стану бороться за свою жизнь.
Родри натянуто улыбнулся ей, словно и ожидал это услышать. Еще милю дорога петляла змеей, постепенно расширяясь. Пыль, которую они поднимали, висела в воздухе, как знамя, объявляя об их приближении. Джилл почувствовала холодок и тяжесть в животе, словно там оказался кусок камня. Она знала, что означает двигаться навстречу битве. Меч у нее в руке – тот, который ей дал отец, – ярко блестел на солнце. «О, папа, как хорошо, что ты научил меня им пользоваться», – подумала она.
Немного впереди дорога резко поворачивала, и Джилл внезапно увидела группу из двадцати вооруженных мужчин. Они перекрывали путь примерно в тридцати футах впереди. За спиной Джилл кричали и топотали. Погонщики остановили животных и попытались прорваться вперед со своими дубинами. Выкрикнув старый боевой клич: «За Аберуин!», Родри схватил копье, метнул его и, пока копье еще летело, обнажил меч. Бандиты с воплем бросились в атаку, но конь их предводителя пошатнулся и упал на колени – у него из груди торчало копье Родри. Всадника выбросило из седла, и он попал под копыта. Родри повел свой крохотный отрядик людей навстречу атакующим.
Враги превосходили их численно, но перевал был слишком узким. Кроме того, разбойники были плохо вооружены. По большей части их доспехи представляли собой кожаные куртки с нашитыми металлическими пластинами. Этим людям никогда раньше не доводилось встречаться с воином вроде Родри, который впадал в неистовство во время сражения – он выл и хохотал, нанося удары налево и направо. В полном молчании Джилл столкнулась с одним из противников, уклонилась от его неловкого выпада и сама нанесла ему удар по незащищенной груди. Его рубаху тут же промочило кровью и он повалился на шею лошади. Рядом с ним другая лошадь встала на дыбы, чтобы не наступить на труп, однако тренированный в сражениях Восход прогарцевал мимо и направился дальше. Джилл атаковала нового противника. Она целилась мечом в бок, как раз у края его кожаной кирасы.
Внезапно Джилл почувствовала тяжелый удар по спине, который задержала кольчуга. У нее перехватило дыхание. Она зашла в толпу врагов слишком далеко. Джилл резко развернулась и как раз вовремя подставила щит, отразив им следующий удар. В то время, как Восход сам пытался развернуться в гуще событий, Джилл отражала удар за ударом.
Когда она услышала, как к ней приближается демонический смех Родри, то стала сражаться еще яростнее, поворачиваясь в седле то в одну, то в другую сторону. Восход уворачивался от острого железа и яростно кусал чужих лошадей. Смех и вой все приближались и приближались, они звучали громче, чем вопли и боевые кличи. Затем враг возле Джилл упал – ему перерезал горло меч Родри. Сам Родри прорвался к Джилл и теперь они сражались бок о бок. Внезапно один бандит высвободился из кучи и понесся прочь от смеха Родри. С воплем за ним последовал еще один. Трусливые, как все грабители, разбойники разомкнули ряды, толкаясь и мешая друг другу.
– Пусть убираются! – крикнул Родри. – Незачем их преследовать!
Он снова оглушительно захохотал, когда они с Джилл развернулись и бросились назад, к каравану, куда прорвалось несколько бандитов. Джилл увидела, как один из молодых охранников отчаянно сражается, закрывая Серила. Как раз в тот момент, когда Восход принес Джилл к месту схватки, бандит убил парня. С воплем ярости Джилл отомстила за товарища ударом в спину и сбросила негодяя с лошади. Когда остальные грабители попытались убежать, Родри и два оставшихся охранника окружили их, чтобы зарезать. Джилл схватила под уздцы лошадь Серила. По его левой руке из длинного пореза текла кровь, сам купец рухнул на луку седла.
– Я никогда не думал, что придет день, когда мою жизнь спасет девушка, – прошептал он. – Но благодарю тебя, серебряный кинжал.
Успокоить мулов оказалось куда тяжелее, чем выиграть сражение. Наконец погонщики пинками и уговорами привели их назад. Джилл делала для раненых все, что могла, в то время как Родри и охранники в поисках живых осматривали лежащих людей. Своих они доставляли ей, а бандитов убивали, спокойно перерезая им горло. Джилл только что закончила перевязывать последнего раненого погонщика, когда ей принесли слугу Серила. Он упал с лошади, и животные затоптали его. Он кашлял кровью, у него были сломаны обе ноги.
– А, боги! – застонал Серил. – Мой бедный Намид!
Парень посмотрел на него, но очевидно не узнавал.
– Его нельзя переносить с места на место, – проговорил Серил. – Это убьет его.
– Он в любом случае умрет, – сказала Джилл. – Мне очень жаль, но это правда.
Серил снова застонал и провел рукой по волосам парня. Джилл оставила его со своим горем и присоединилась к Родри, который стоял на коленях рядом с последним из раненых бандитов, держа в руке серебряный кинжал. Этому разбойнику было не больше пятнадцати лет. Он так жалобно плакал, что Родри заколебался. С его кинжала капала кровь.
– Попридержи руку, – сказала Джилл. – Он умирает.
Бандит отвернулся и заплакал еще горше. Джилл встала на колени рядом с ним.
– Я могу зашить эту рану и спасти тебя. А ты расскажешь нам все, что знаешь.
– Расскажу. А, боги, мне так больно.
Резаная рана оказалась такой глубокой, что Джилл потребовалось немало времени, чтобы зашить ее. К тому времени юный грабитель настолько ослаб, что едва мог говорить, но Джилл все же выяснила, что он присоединился к банде недавно, что сам он – беглый ученик, который обокрал своего хозяина, а всего в отряде насчитывался тридцать один человек. Десятерых оставили охранять лагерь. Это было зловещей новостью:
– Они обязательно вернутся, – сказал Родри. – Сегодня ночью они будут зализывать раны, но завтра…
– Мы убили двенадцать из тридцати одного.
– Да, это так. А что если они приведут свежих людей из лагеря? Мы потеряли двух охранников и шестерых погонщиков. По крайней мере теперь мы знаем, кто нам противостоит. Хорошо, что ты решила спасти парня.
– Дело не только в этом. Мне показалось, что он сможет рассказать нам кое-что еще. Клянусь всеми кругами ада и всем льдом его, как я хочу, чтобы вернулся мой гном! Готова поклясться: он кое-что знает о происходящем.
Джилл посмотрела на горные вершины. Она была уверена, что за ней наблюдают, – никогда в жизни она ни в чем не была настолько уверена! – но ничто не двигалось в безмолвных, задумчивых горах.
На закате умер Намид. Он долго плевался кровью и жизнь по капле выходила из его поврежденных легких. Джилл сказала купцу слова утешения, а затем просто беспокойно бродила по лагерю. Погонщики сидели, сгрудившись и не разговаривая, без сил, подобно испуганным овцам, которые ждут очередного нападения волков. «До границы с Камом Пеклом недалеко, – подумала Джилл. – Но он вполне может быть на другой стороне Южного моря, если учитывать скорость, которую может развить эта компания.» Потом ей в голову пришла мысль, безрассудная, отчаянная. И тем не менее это был единственный шанс. Когда она сказала об этом Родри, он отругал ее.
– Не будь идиоткой! – продолжал он. – Насколько мы знаем, остальные мерзавцы стоят лагерем на перевале. Я не позволю тебе ехать одной. Не позволю и все!
– Передать послание одному из патрулей Блейна – это наша единственная надежда. И ты забываешь, что у меня есть Восход. Даже если они меня увидят, то к тому времени, как оседлают коней и бросятся в погоню, я буду уже далеко. Они никогда не догонят коня западной охотничьей породы. Я ведь легкая. Хотя Восход устал после схватки, он хорошо отдохнул во второй половине дня.
Пока они разговаривали, Джилл седлала коня и надевала на него узду. Родри ругался, спорил и угрожал, но в конце Джилл добилась своего, просто потому, что была права. Обращение к патрулю Елейна на самом деле оставалось их единственной надеждой.
Когда она выезжала, поднималась полная луна, и это позволило Восходу выбирать дорогу среди валунов и идти большими легкими шагами. Джилл ехала, держа наготове щит и меч.
Родри долго стоял на краю лагеря и смотрел туда, где скрылась Джилл. Наконец он заплакал, думая об опасности, которой она подвергалась. Люди развели небольшой костер, но большинство погонщиков мулов уже спали, единственным возможным для них способом утопив свой страх.
Двое охранников, Лидик и Мин, встали, когда подошел Родри. Эти люди посмотрели на него в слепой надежде на то, что закаленный в битвах серебряный кинжал спасет их.
– Поспите немного, – предложил Родри. – Я покараулю первым.
Они кивнули. Мин собрался что-то сказать, затем просто пожал плечами. Родри взял щит и шлем и прошел примерно сто ярдов вниз по перевалу. В лунном свете он видел так же хорошо, как днем. Он различал даже цвета окружающих предметов – это была часть наследия эльфийской крови. Караулить скучно даже в самое лучшее время, а теперь, когда он еще беспокоился о Джилл, время тянулось страшно медленно. В хитрых тенях казалось, что предметы двигаются. Когда Родри смотрел в сторону движения, оно прекращалось, но что бы это ни оказалось, существа были очень маленькими и несомненно не представляли угрозы. Наконец, когда было уже далеко за полночь, судя по положению луны, к Родри пришел Лидик.
– Тебе следовало разбудить меня раньше.
– Я не устаю так, как большинство людей. Когда пойдешь будить Мина себе на смену, скажи ему, чтобы поднял меня до рассвета.
Лидик улыбнулся так, словно полагал, что Родри перенапрягается, желая дать своим людям побольше времени для отдыха, но Родри на самом деле мог долго обходиться без сна, и это был еще один подарок эльфийской крови. Когда он шел назад в лагерь, то проходил мимо раненого бандита, который громко стонал. Склонившись над парнем, Родри подумал, что Джилл напрасно потеряла время, пытаясь спасти раненого. Лицо юноши так горело, что сразу становилось очевидно: в рану попала инфекция.
– Это ты, серебряный кинжал? – прошептал он.
– Да. Меня зовут Родри.
– Где девушка?
– Отправилась за подмогой.
– А у нее в самом деле драгоценности?
– Что?
– Драгоценности. Старик сказал, что они у нее. Мы должны были взять ее живьем и отобрать драгоценности.
Родри схватил его за плечи.
– Расскажи мне правду! – рявкнул он. – Какой старик?
– Тот, который нас нанял, – у бандита заплетался язык и говорил он очень тихо. – Я не знаю его имени. Но он нанял нас, чтобы захватить девушку.
– Как он выглядел?
Юноша не ответил. Родри снова потряс его, но раненый потерял сознание. Выругавшись, Родри поднялся на ноги и оставил его лежать. Теперь слишком поздно ехать за Джилл. Родри снова заплакал, а потом отправился назад дежурить вместе с Лидиком. Нескоро он сможет заснуть. Теперь у него появился новый страх, который будет терзать его неотступно. Он позволил Джилл уехать одной, когда все это время истинной целью бандитов была она.
К полуночи Восход стал сильно уставать. Джилл спешилась и повела его в поводу, их обоих шатало от усталости. Хотя ее спина горела огнем от веса кольчуги, Джилл решила не снимать ее. Все, о чем она могла думать, – это отдых, но она точно знала: если поддастся импульсу, то обязательно заснет. Еще через милю она подошла к высшей точке перевала. Рядом с дорогой возвышался грубо выточенный столб со взвившимся на дыбы жеребцом – символом гвербретов Кама Пекла.
– Видеть тебя почти так же отрадно, как лечь спать. Теперь уже недалеко.
Восход устало фыркнул, опустив голову. Джилл прислонилась к столбу и дала коню передохнуть несколько минут. Внезапно она опять поняла, что за ней наблюдают. Держа в руке меч, девушка отпустила поводья и сделала несколько шагов в сторону дороги, а затем медленно повернулась кругом, осматривая вершины скал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63