Данные томографического обследования оставила твои, а хромосомный набор
подсунула новый. Прокрутила на компьютере год развития, и порядок! Из тебя
такая матрона получилась! На семь тонн. Дальше - совсем просто. В нужное
место, в нужное время подсунула твой сперматозоид. И через четыре месяца
получила прелестную девочку длиной пятнадцать сантиметров. Для такой
махины, как ты, родить такую кроху - все равно, что пописать. Никаких
схваток, родовых мук. Даже завидно. И всего четыре месяца. Это то, что я
выяснила вчера. А сегодня выясняла, могу ли я родить дракона.
- Можешь?
- Шутишь? Я же человек! Порода не та. Не смогу. Придется делать
кесарево сечение. С такими эскулапами, как у тебя в Замке, не страшно. Да,
перед вынашиванием мне придется слегка забеременеть, чтоб перестроился
организм и понизился иммунный барьер. А на втором месяце сделать подсадку
твоей ткани. И уж потом - внедрить в нее яйцеклетку. Начнется перерождение
окружающих тканей. И через тринадцать лет ты получишь свою драконочку.
Можно через десять, но тринадцать - ведьмино число, к обстановке подходит.
И начнете вы плодиться и размножаться. И будет это хорошо. Ну как, будешь
меня на руках носить?
- Анна... Хоть все тринадцать лет! Но откуда ты так здорово биологию
знаешь?
- В Риме изучила. Хотела себе руку пересадить или вырастить. Только
мои друзья химики не смогли синтезировать гормональные препараты. Я
решила, что все это, все эти Повелители - красивая легенда.
Итак, я не биоробот а обычный искусственный организм. Свободный, как
птица! Хорошо быть настоящим! Стоп! Но в XXII веке драконов не было. Если
мы сейчас начнем размножаться, время не даст нам по зубам, как
Повелителям? Вдруг начнется война между людьми и драконами? В которой нас
истребят, так как драконов в XXII-м не было.
- Анна, есть проблема. - Выкладываю свои сомнения.
- До чего с тобой трудно, Мастер. Да любой мужик за такое предложение
мне бы пятки целовал. С виду ты такой решительный. Все знаешь, все умеешь,
все у тебя получается. А как копнешь поглубже, все ощупью, все наугад. Ты
сам-то хоть знаешь, чего хочешь?
- В самую точку, Анна. Знаешь такую карту - джокер. В определенных
условиях может заменить любую. А теперь представь, что этот джокер попал
на шахматное поле. Правила неизвестны, кто как бьет, где свои, где чужие,
непонятно. Куда ходить, и вообще, кто ты сам, неизвестно. Все ощупью.
Ошибся - цепью по носу. Обидно и очень больно.

Сирена ворвалась в мой сон. Скатываюсь с матраса, трясу головой.
Сирена замолкает, включается на полную мощность трансляция. Голос Анны.
- Мастер, Тит, Лира, скорей в экранный зал!
На ходу смотрю на часы: 4:30 утра. Анна вчера дежурила в экранном
зале, наблюдала за магистром. Чего-то ждала. Видимо, не ложилась. Догоняю
Тита, подхватываю и несу. Так быстрее. Лира уже на месте.
- Мастер, останови магистра. Только быстрее - говорит Анна бесцветным
голосом. - Тут записи.
Давит на клавишу, загорается большой экран. На экране - обеденный зал
Литмундского монастыря. Идет собрание. Анна несколько секунд смотрит на
экран, потом медленно отходит к дальней стене и садится прямо на пол.
- Подведем итоги - говорит магистр с экрана. Вы не смогли найти
альтернативного решения, поэтому в силе остается мой план. Весь район уже
оцеплен четырьмя зонами карантина. С завтрашнего утра все дороги будут
перекрыты. Эти превентивные меры не позволят выйти эпидемии из-под
контроля.
- Но от бирюзовой хвори умирают девяносто девять из ста!
- Брат Хилтук, вы не поняли, что на карту поставлена судьба всего
нашего дела. Что для вас дороже - тысяча лет борьбы или восемьдесят тысяч
всякого сброда?
- А если план провалится? Я имею в виду - если слуги дракона не
умрут?
- Исключено. Они будут первыми, им некогда будет изготовить
сыворотку. Пассивный период развития болезни длится месяц, а активный
всего два-четыре дня. Прежде, чем они узнают, что заражены, болезнь зайдет
слишком далеко.
- Хорошо, а каковы будут наши потери?
- Не более одного-трех процентов от прошедших вакцинацию.
- Что будет с драконом.
- У меня есть веские причины полагать, что бирюзовая хворь
подействует и на дракона. Если же нет - остаются обычные яды.
- Я против. Этот план слишком опасен. Ставим на голосование.
- Голосования не будет, брат Фенимор. План принят к исполнению с
разрешения Рима.
Экран гаснет, потом загорается снова. Качество изображения
отвратительное, снято в инфракрасных лучах через занавеску, но можно
разобрать, что магистр и еще один человек осторожно вставляют
остроконечные ампулы в кармашки широкого кожаного пояса, вроде патронташа.
Вызываю на экран время записи. Снято полчаса назад.
- Кто знает, что это за бирюзовая хворь?
- Искусственная болезнь, Мастер - отзывается Анна, оторвав пустой
взгляд от пола. - Смертельная и очень заразная. Целый месяц ходишь, как
здоровый, разносишь ее по свету, потом два дня горячки, и тебя уже нет.
Магистр обманул братьев. Из них каждый десятый умрет. Не верю, чтоб Рим
дал свое согласие. Для этого нужно созвать синод, а половина его членов -
старые трусливые маразматики.
- Где сейчас магистр?
- Завтракает перед дальней дорогой. Лира, он начнет с твоего замка.
Потом - замок Блудвилов. Дальше - пойдет по деревням. Будет заражать
колодцы.
Лира вскакивает и бежит к выходу. Переключаю экраны, ищу магистра.
Вот он, одевается. Приказываю всем ежикам-разведчикам в районе монастыря
двигаться к перекрестку дорог у ворот. Лира! Она сейчас наделает
глупостей.
- Тит, останови Лиру, приведи сюда. Она мне нужна здесь!
В районе монастыря пятнадцать ежиков с огнеметами и около сотни
поливальщиков и мышеносцев. Остальные огнеметчики разбросаны по всей
округе. Я ведь отказался от плана сжечь технику, использовал их как
простых наблюдателей. Вызываю все три вертолета и направляю на сбор
огнеметчиков.
Врывается разъяренная Лира, в доспехах, с арбалетом в руке.
- Коша, верни вертолет! Мне нужно туда!
Чем ее занять? Чем бы ее занять?
- Садись за пульт, это приказ. Сейчас не до игр. Мне надо знать, кто
из церкачей где. Особенно в фургонах на заднем дворе и пристройке.
Лира секунду раздумывает, потом арбалет и железные перчатки летят в
угол, она уже за пультом.
- Оставь мне двух мышей для наблюдения за магистром, остальные твои,
- наблюдаю, как лихо Лира берется за дело. Появляется Тит. Замечает Лиру и
садится на свое место по аварийному расписанию.
Магистр тем временем приклеивает короткую бородку, усы. Типичный
купец. Как там мои ежики? Дюжину огнеметчиков оставляю у перекрестка,
остальных гоню к задней стене монастыря. От перекрестка до ворот метров
триста, значит пять минут у меня есть. Расспрашиваю Анну об искусственных
болезнетворных микробах. Бирюзовая хворь - из самых опасных. Нулевая
группа. То есть, как я понял, страшнее нейтронной бомбы. Даже вакцину
делают на основе другого вируса. Генетического предка этого. Очень
похожего, но не столь смертельного. До сих пор бирюзовая хворь нигде не
применялась. Все, хватит думать. Это работа, просто работа. Грязная,
гнусная, но необходимая. Дезинфекция. Кто-то должен ее сделать. Не Лира
же. Ей и так хватило.
Магистр выходит из ворот. Несколько человек поднимаются на стену и
смотрят ему вслед. У меня все готово. Не хочу, не хочу! Зачем я в это
ввязался? Хоть бы лицом к лицу, а так...
Лира докладывает, что четыре человека, сопровождавших фургоны, в
пристройке. Упаковывают вещи. Переключаю изображение с перекрестка на
маленький экран перед собой и выключаю звук.
Магистр на перекрестке. На дорогу с четырех сторон вылетают ежики. Он
останавливается, оглядывается. Тугие струи огня бьют ему в поясницу. Туда,
где под одеждой спрятан патронташ с ампулами. Пылающая фигура подпрыгивает
метра на два, падает на землю, извивается, сучит ногами. Огненные струи
иссякают. Вторая четверка огнеметчиков занимает позицию и поливает огнем
уже неподвижное тело. Последняя четверка обрабатывает землю в радиусе трех
метров от тела. Там, где только что был человек, гудит огромный костер
дымного пламени.
Переключаюсь на вертолеты. На трех бортах уже около полусотни
огнеметчиков. На максимальной скорости и бреющем полете веду машины к
задней стене монастыря. Смотрю на Лирины экраны. Все бегут к воротам. Но
на заднем дворе крики не слышны. Гул вертолетов тоже слышен слабо. Сажаю
машины, поток ежиков исчезает в норах под стеной. Вертолеты тут же
улетают. Ежики занимают исходные позиции.
- Кто в пристройке?
- Четверо из фургонов, - отвечает Лира.
Дверь пристройки открывается, человек в белом халате прислушивается.
Даю приказ. Один из ежиков разгоняется до максимальной скорости,
подпрыгивает, как ядро бьет человека в живот, опрокидывает на спину. Трое
других влетают в дверь, разбегаются по помещениям. Командую, и в доме
раздаются четыре взрыва, слившиеся в один. Тут же в выбитые окна бьют
струи жидкого огня. Обрабатываю огнем внутренние, потом наружные стены
дома и землю перед ним. Дом превращается в кипящий огненный котел. Теперь
- фургоны. Поливаю их огнем, взрываю нескольких ежиков под днищами. Из-под
одного фургона растекается лужа жидкости, которая горит зеленым пламенем.
Обрабатываю фургоны и землю вокруг, пока не кончается боезапас последнего
ежика. Даю приказ отправить уцелевших ежиков на перезарядку, отхожу к
стене и ложусь на пол рядом с Анной. Дезинфекция закончена. Если только
бирюзовая хворь не вырвалась на свободу раньше. Осматриваю экраны. Человек
двадцать стоят рядом с кругом черной, дымящейся земли. В центре -
обугленная скорчившаяся фигурка размером не больше десятилетнего ребенка.
- ...которые были в них; и судим был каждый по делам своим. И смерть
и ад повержены в озеро огненное. Это - смерть вторая, - бормочет Тит. - И
кто не был записан в книге жизни, тот был брошен в озеро огненное...
"Это сделал я" - говорю я себе. "Я бросил их в озеро огненное. Я
должен был это сделать и я это сделал". В голове ни одной мысли, в груди
пусто. Лапы дрожат. С удивлением наблюдаю за собственным хвостом. Он живет
своей жизнью. Судорожно извивается, сворачивается кольцами. Прижимаю его
лапой.
Анна отрывает взгляд от пола.
- Отличная работа, Мастер, - говорит она тихим, бесцветным голосом. -
Карантин уже объявлен, теперь здесь год никто из наших не появится. У тебя
год спокойной жизни. Спасибо, что не тронул остальных.
Поднимается, медленно идет к двери, стаскивая на ходу куртку.
Некоторое время тащит ее за собой, потом отпускает, уходит. Куртка
остается на полу темно-красным пятном. Долго-долго смотрю на дверь.
Темно-красное пятно на светлом фоне пола... Что-то это обозначает. Я
должен вспомнить. Где-то такое уже было...
Вскакиваю, вышибаю корпусом дверь, бегу за ней. Предметы одежды, как
маячки, указывают путь. На балкон. Она стоит обнаженная на самом краю и
смотрит на солнце. Бесшумно пробегаю последние двадцать метров, цепляюсь,
чтоб затормозить, лапой за косяк, разворачиваюсь, обхватываю ее хвостом за
талию и оттаскиваю от края.
- Больно же, Мастер, - сдавленно стонет она. - Верно Лира говорила,
ты всегда успеваешь. Я сейчас на тебя жизнь поставила, гадала, успеешь ты,
или нет, прежде, чем до ста досчитаю.
На балконе холодно, поэтому прижимаю ее к себе, заворачиваю в
перепонку крыла.
- Бесполезно, Мастер, - говорит она. - Не будешь же ты меня вечно
караулить.
- Анна, это самый легкий, и потому неправильный выход.
- Мастер, ты совсем книжек не читаешь - грустно улыбается она. - Во
всех романах пишут: "Смыть кровью позор предательства". Темный ты, Мастер.
Но все равно - спасибо.
- Какое предательство? Ты город спасла! Тебе там памятник поставят.
- К черту этот город. Хоть бы он сгорел дотла. Вместе с борделем.
- Ну хорошо, летим в Литмундский монастырь и проведем там
голосование, которое магистр не дал провести. Если церкачи проголосуют за
проект магистра, я сам тебя с балкона столкну, идет?
- А если нет?
- Тогда ты станешь новым магистром Литмундского монастыря. Там давно
пора навести порядок.
От этих слов Анна вся напряглась. Видимо, я опять что-то не то
ляпнул.
- Идет, Мастер. Я возвращаюсь в монастырь. Пусть будет, как ты
сказал. - Вырывается и уходит к себе, подбирая по дороге одежду.
- Анна, постой...

Анна вернулась в монастырь. Замок сразу как-то опустел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34