Ясно, что и Элси не могла, поскольку гвалт заглушил ее голос.
- Эй! По одному. Что ты сказал, Тим?
- Я сказал, что это правильный ответ. Это - условие.
- Ты имеешь в виду то, что они просто составили такой ответ и
сказали, что это должно быть правильно? Как ты можешь делать подобное?
- Это правильно. Как говорится, любое число до нулевой степени - это
единица.
- Глупости! Как ты можешь использовать в уравнениях подобную чепуху и
получать их правильными?
- Они выходят правильными. Это, как мы знаем, что они правильные.
- Ты считаешь, что люди строят мост и летают на самолетах с
информацией подобной этой? До меня не доходит.
- У тебя неправильное представление, Элси. - Это снова был Макс. -
Это не четыре деленное на ничто. Нуль не является ничем. Нуль это нуль.
- Ну, если он не является ничем, мне хотелось бы узнать, что он
значит.
- Это нуль, вот что он значит. Ты хочешь прочесть это следующим
образом: соотношение четырех к нулю.
- О! И что это значит - если значит? Ты считаешь, что четыре
бесконечно больше, чем нуль? В том тоже нет смысла.
- Да есть, - горячо сказал Макс.
- Нет, нет. Четыре не является бесконечно больше, чем ничто. Это
больше только на четыре. Если у меня нет денег, а затем я достала четыре
доллара, буду ли я бесконечно богатой?
- Я сказал соотношение, Элси.
- Хорошо, пусть соотношение. В сравнении с ничем четыре - это все же
четыре. Это не бесконечность.
- Послушайте, вы, - сказал другой голос. - Не тратьте попусту слова.
Вам никогда не объяснить так, чтобы она могла понять.
- Если бы в этом был смысл, Фред, они бы смогли, - вставила замечание
Элси.
- Должен быть какой-то способ объяснить это, - упрямо сказал Тим. -
Соотношение...
- Думаю, я знаю, что означает соотношение, - ядовито сказала Элси. -
Соотношение означает отношение. Это означает одно, деленное на другое.
Скажите мне, что такое нуль, деленный на четыре?
- Нуль, - хором сказали мальчики.
- Да, это правильно. Ничего - это все же ничего, чтобы ты не делил на
него. Но четыре, не деленное совсем...
- Послушай, Элси, не можешь ты заткнуться? - раздался девичий голос.
До начала программы мне осталось написать эту страницу, чтобы закончить.
В течение нескольких минут лента записывала только обычные слабые
звуки в комнате, в которой собралось несколько человек. Затем раздались
первые слова университетского лектора по органической химии.
"Сегодня мы собираемся изучать эфиры, - медленно сказал профессор. -
Эфир очень легок для понимания. Из ваших курсов по неорганической химии вы
помните, что при взаимодействии основания и кислоты образуется соль. А
сейчас при взаимодействии органической кислоты и органической соли
получается эфир. Эфир - это органическая соль. Я повторяю, Эфир - это
органическая соль.
- О, понимаю! - закричала Элси. - Просто как жена Лота!
Шум, и сквозь него раздался голос Стеллы:
- Это действительно было ее именем?
Затем столпотворение.

На следующее утро Элси вышла к завтраку поздно. Она прямо подошла к
Тиму и Максу, которые сидели вместе.
- Мне жаль, что вчера я была такой глупой, - сказала Элси. - Я все
сейчас поняла. Макс был прав; я читала неправильно, иначе я бы поняла
сразу. Это не четыре, деленное на нуль, или соотношение четырех с нулем,
это четыре сверх нуля. Тогда, конечно, каждый может видеть, что ответом
является бесконечность, потому что... - она оглянулась, чтобы убедиться в
том, что ее слушают все, - потому что, если за четырьмя нет ничего, чтобы
оказывать на него гравитационное притяжение, то оно, конечно, входит в
свободное падение навсегда, всю дорогу к бесконечности.
Питер Уэллес сожалел, что не мог следить за всеми лицами сразу.
Некоторые из слушателей услышали тотчас же и ничего не могли поделать от
радости. Стелла, которая не была математиком, выглядела смущенной; Макс,
который относился к своей математике серьезно, с тревогой смотрел на Элси
до тех пор, пока не увидел, что она дразнит его; а Фред фыркнул: "Она
думает, что остроумна", - и продолжал завтракать.
Доктор Уэллес чувствовал себя обязанным прочесть Элси небольшую
лекцию позднее, конфиденциально, о стремлении произвести эффект. Но на
самом деле ему этого не хотелось.
- Я действительно не понимала в этой старой математике, - умоляющим
тоном произнесла Элси. - И потом, когда я подумала о другом способе
изложения мысли, было так смешно. Кроме того, сейчас никто из нас никогда
не забудет правильный ответ.
- Ты должна была сделать усилие, чтобы понять это, а не запоминать
правильный ответ механически, шутя.
- О, я действительно понимаю это, - ответила Элси. - Я обдумала это
потом. Шесть на два - это три, потому что требуется три двойки, чтобы
образовать шесть. Но сколько нулей в четырех? Конечно, бесконечное
количество.
- А жена Лота?
Элси захихикала.
- Это просто выскочило, - сказала она. - Я не думаю, что что-нибудь
еще сможет быть подходящим когда-нибудь опять - а Вы?
- Предположим, что ты подождешь чего-нибудь довольно стоящего, прежде
чем испортишь целую лекцию опять, - сказал Питер, не удержавшись от смеха.

В течении третьей недели существования школы была предложена газета.
- Мы не можем иметь газету, - выразил свое мнение Тим. - Мы должны
изображать тупых. Какой толк от газеты, которую мы не можем показать?
- Мы должны что-то показать, - сказал Макс. - Напечатаем то, что мы
можем показать. Мы должны что-то посылать домой.
- Не очень-то интересно писать глупую газету, - проворчала Элси.
- Определенным образом, интересно, - задумчиво произнес Фред, и
некоторые ребята повеселели при размышлении над этой мыслью.
- Мы можем написать то, что людям известно о нас, - согласилась Бет.
- Кошки Тима и собаки Джея - в конце концов Тим проводит совсем не
плохой эксперимент, чтобы о нем написать, а Джей дрессирует видящих собак
- и несколько книжных обзоров и несколько газетных сообщений о
путешествиях, которые мы делаем, и все такое прочее.
- Мы могли бы использовать кое-что из того, что написали давно и
никто не будет печатать, - сказал Тим.
- И некоторые поэмы Стеллы, - злонамеренно сказал Фред. - Это было бы
как раз то, что надо, чтобы привести посторонних в замешательство.
На выручку быстро пришла Бет:
- Я нарисую для каждого выпуска юмористические рисунки. Все знают,
что я могу рисовать.
- Изредка мы могли бы помещать что-нибудь стоящее, - сказала Элси. -
Это будет литературная газета или обычная?
После значительного обсуждения большинством было решено, что газета
будет содержать, главным образом, новости. Главным редактором будет Макс,
а ребята должны будут печатать на мимеографе по очереди. На одного ученика
придется максимум одна страница, включая, по меньшей мере, одну полную
страницу заметок с новостями.
- Как мы ее назовем? - спросила Элси.
- Назовем ее "Неновая", - предложил Тим. - Это намек всем нам не
помещать в нее действительно что-нибудь новое.
- У этой школы до сих пор нет названия, так ведь? - спросила Стелла.
- У нас должно быть название. Тим?
- Я не смог придумать чего-нибудь стоящего, - признался Тим. - Может
быть кто-нибудь из вас сможет придумать какое-нибудь. Я думал, что мы
могли бы назвать ее школой А.А.А. по имени Аристотеля, Альберта и
Аквинского, но мне оно нравится не очень.
- Это ужасное название, - искренне сказала Стелла.
- Да, но оно подходит. Три таких больших мыслителя, вы знаете.
- О, если оно подходит, - сказал Фред, - конечно пользуйтесь им. Если
туфля подходит, надевай ее. Но я всегда считал, что тройное А так же узко,
как она.
Все дети покатились со смеху.
- Фред умен, - сказал Тим Элси, немного неохотно.
- Ты должен признать, что это было ужасное название, - сказала Элси.
- Ты бы лучше выбрал одного из них и назвал школу его именем.
- О, мы можем подумать над настоящим именем, - сказал Макс. - Давайте
ненадолго оставим его в покое. Кто собирается подать что-нибудь для этой
газеты? Мы хотим выпустить ее в эту субботу, не так ли?
Среди материалов, которые не появлялись в "Неновой", были настойчивые
усилия Макса по дальнейшему наставлению Элси в математике. Макс был
блестящим математиком, и он очень восхищался Элси, в которой он быстро
заметил другой тип ума. Во время обеда спустя несколько дней после того,
как он и Тим потерпели такую значительную неудачу в том, чтобы заставить
Элси понять о нуле, Макс, не зная, что Элси уже нашла объяснение, поднял
этот вопрос снова.
- Послушай, Элси. Нуль - это бесконечно малая величина.
- Нет, не так. Он - ничто.
- Это шутка. Если ты поставишь четыре на нуль, нуль становится
какой-то бесконечно малой величиной в сравнении.
- В этом нет никакого смысла! - вскричала Элси.
- Есть, - сказал Макс, между тем как все с надеждой слушали. -
Человек представляет собой бесконечно малую величину; в сравнении с Богом
человек - ничто.
- Нет, не так", - кричала Элси. - Бог не сделал ничто! Он оставил это
Арабам!
- Ты добился своего, Макс, - крикнул Тим в восторге, а д-р Фоксвелл
был вынужден постучать по столу и потребовать тишины, между тем как
незадачливой Бет, которая пила свое молоко, пока Элси говорила, пришлось
высушивать себя, как она могла, несколькими предложенными салфетками, но
выйти из комнаты она отказалась из-за боязни что-нибудь пропустить.
Горячий шепот Элси потонул в горячем разговоре на другом конце стола,
где Фред и новый мальчик, Джайлз Брэдли, обсуждали абсолютный нуль, не
приходя к чему-либо. Вскоре оказалось, что Фред говорил о математическом
абсолютном нуле, в то время как Джайлз, естественно, считал, что он
говорит о температуре. Стелла и Бет ухватились за слово и начали
обсуждение абсолютного в философии, в котором скоро приняли участие Тим и
Джей, которым противостоял Фред, стоявший на том, что абсолютного нет
совсем.
Д-р Фоксвелл стучал напрасно, по мере того, как дискуссии становились
все сильнее, а затем он зашагал в коридор и подал звонок к обеду.
- Тихо, пожалуйста, - просил он. - Разговор во время еды должен быть
недискуссионным. Следующий, кто скажет еще что-нибудь помимо "Передай
соль, пожалуйста", покинет помещение.
Дети поняли и успокоились.
- Предположим, что каждый из вас подготовит и представит мне эссе по
какому-нибудь аспекту абсолютного или о каком-нибудь правильном применении
этого слова, - сказал Питер Уэллес. - Мы соберем доклады, а затем обсудим
вопрос. Таким образом, дискуссия будет проходить в полном порядке.
Позаботьтесь правильно определить все свои выражения.
Заботящиеся о детях взрослые уделяли один вечер в неделю для встречи,
которая иногда откладывалась, когда д-р Уэллес уезжал из города для
разговора с одним из вундеркиндов. После возвращения из такой поездки он
всегда звал на встречу и ему сообщали, что случилось во время его
отсутствия.
- Интересно, есть ли какие-либо выводы об этих детях, которые мы
можем пока сделать, - предположила миссис Куртис на одной из таких встреч.
- Мы провели с ним шесть недель. Похожи ли они как-то?
- Я бы сказал, что нет, за исключением их очень высокого интеллекта,
- сказал д-р Фоксвелл. - Те, которые у нас есть, ни в коем случае не
принадлежат к одному психологическому типу, а те, которых мы ждем, к тому
времени, когда у нас будут все они, вероятно будут представлять все
существующие типы.
- Некоторые из них обладают односторонним развитием, - высказался м-р
Геррольд. - Всем им требуется гораздо больше лабораторных работ. Это их
самый большой недостаток. Некоторые из них имеют хорошую научную эрудицию,
а другие потратили слишком много времени на литературу, языки, историю и
тому подобное.
М-р Куртис сказал:
- Все научные знания не имеют никакого значения в сравнении с тем,
что человеческие существа сделали со своими научными знаниями, молодой
человек. История содержит все знания, так как она показывает нам, что люди
сделали со своими знаниями. Человеческая природа в действии, вот главное.
- Прошу прощения, сэр, - сказал молодой человек упрямо, - Я не
согласен с Вами. Это научный период. То, что было сделано в прошлом, в
очень разных условиях, мало нас касается сегодня.
- Человеческая природа не меняется, - сказал м-р Куртис. - Если бы
ученые во время второй Мировой войны имели самые элементарные знания по
истории, они бы разобрались лучше, чем сбрасывать на человечество бомбу.
- Вы можете так говорить? Вспомните, что породило этих вундеркиндов!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36