Потом он понял, о чем говорил
мальчик, и в следующее мгновение осознал, какое отчаянное волнение должно
лежать за этим приготовленным разговором о других вещах. Он закрыл за
Тимом дверь и быстро заговорил.
- С девочкой все в порядке, - сказал он. - Все хорошо. Мы должны
немного помочь ей; она приезжает сюда, чтобы пожить летом с мисс Пейдж. Я
только что звонил ее врачу. В следующее воскресенье он собирается привезти
ее сюда. А сейчас ты хочешь послушать все подробности?
Мальчик заколебался.
- А будет ли это хорошо? Я не хочу быть любопытным человеком. Она
знает обо мне?
- Да, она знает почти все, что я знаю о тебе... сколько у меня было
времени для рассказа. Знает также и ее доктор. Понимаешь, я должен был
рассказать им.
- Тогда расскажи мне о ней все.
Они вспомнили о трех письмах час спустя.
- Вот это обещающее. Мальчик говорит, что он чувствует себя
Гулливером... он всегда намного больше или намного меньше людей, которые с
ним, но он говорит, что оставляет нам решать, что умственное, а что
физическое. Это Робин Уэлч. А эта девочка говорит, что ее надлежащим
образом назвали Элис - фамилия у нее Чейз - что она не общается ни с чем,
даже со своими собственными ногами, а что было в той бутылке с этикеткой
"Выпей меня", она даже и не вспомнила выпить. Мне кажется, она тоже
принадлежит. Третье не подходит; в нем дается объявление о школе-интернате
с особым вниманием к сиротам. Хорошо, Питер, я должен отправляться домой;
ты ведь знаешь бабушкины правила. Когда... когда я смогу увидеть Элси?
- В семь вечера в воскресенье. Сначала мы должны привезти ее к мисс
Пейдж, дать распаковать вещи, немного привыкнуть. Она поужинает с доктором
Фоксвеллом и со мной и, я думаю, что ты можешь придти сразу же после
ужина.
Они заполнили проходящие дни как могли лучше, каждый со своим дневным
распорядком, с написанием писем. Уэллес объяснил Тиму, что он намеревался
провести свой отпуск в августе так, чтобы встретиться с как можно большим
числом мальчиков и девочек, а в настоящее время он мог только подготовить
почву, написав письма. Тим подготовил картотеку возможных имен и хранил
все бумаги с информацией собранными.
Воскресный вечер! Тимоти тщательно мылся до тех пор, пока не засиял,
и представился с такой пунктуальностью, как если бы ждал снаружи точного
момента, он был официально представлен д-ру Фоксвеллу и смущенной,
напряженной Элси.
- Элси привезла некоторые свои произведения, чтобы показать тебе, -
сказал д-р Фоксвелл, - и она надеется, что ты можешь помочь ей решить, что
предложить для публикации.
- Ребята, отнесите их в мой кабинет, - предложил Питер. - Выпьете
что-нибудь, Фоксвелл?
- Спасибо, да. Неплохая мысль, Уэллес, - добавил он, когда дети ушли,
- но мне до смерти хочется услышать что происходит.
- Нечего будет слушать, если мы будем сидеть и глазеть на них. Дадим
им десять минут. Как она вела себя в последнее время?
- Прекрасно! Просто прекрасно! Каждую минуту своего свободного
времени она тратила на работу над тем, что она показывает ему. Что-то
удивительное, Пит! Кстати, я получил предложение на больницу. Я думаю,
может быть мне удалось бы продать ее и приехать сюда. Принять участие в
работе, понимаешь.
- Большой доктор говорил очень быстро, он принял свой напиток даже не
взглянув. - Не хочу вмешиваться. Но есть Элси...
- Это все решено, - сказал Уэллес. - В любое время, когда Вам
удастся. Элси - это Ваша пациентка. Но мне кажется, что оба ребенка должны
быть вместе, а с ними и другие, если это получится. Но как мы сможем
организовать все это? Удастся нам привезти сюда других детей? И как мы
сможем жить, если мы тратим слишком много времени на детей?
Они вкратце обсудили этот вопрос, не придя ни к какому решению. Их ум
не был занят этим предметом; и как только истекли десять минут, Питер взял
на кухне кувшин с фруктовым соком и тарелку с домашним печеньем и тихо
направился в кабинет. Мужчины остановились у открытых дверей и
прислушались к щебетанию детей.
- Это замечательно, - говорил Тимоти. - Эти стихотворения... они
почти слишком хороши, Элси! "Тягучая мягкая кривая света" - это здорово!
Но я не знаю, можно ли это продать".
- Я знаю, что стихи не покупают. Мне хотелось, чтобы ты их увидел, и
все. Я все печатаю на машинке.
- Вся эта поэма о бесконечности и мироздании, честно, это здорово. И
это другое произведение искусно, и я думаю, что этот роман тоже можно
будет продать. Был такой роман "Змеиная яма", он наделал много шуму, когда
впервые вышел, тридцать лет, или около этого, тому назад, или что-то около
этого. Твой, судя по резюме и первым страницам, является... о, привет
Питер! И д-р Фоксвелл.
- Мы подумали, что вы будете не против немного подкрепиться, - сказал
Уэллес, пододвигая поднос.
- Конечно - спасибо, - сказал Тим, вежливо отодвигая бумаги в
сторону. - Послушай, ты знаешь, что сделала Элси? Она прочитала все книги
о всех науках, какие могла, а затем изложила их в стихах!
- Изложено хорошо? - спросил Фоксвелл, выбирая одно печенье.
- Изложено хорошо! Просто здорово! Она рассказывает вам, что вещи
означают, понятно! Не только механизмы и уравнения и все такое, но и что
все это означает. Она заставляет вас представить это. И она говорит, что
три романа у нее готовы, и некоторые, без сомнения, можно продать. Сегодня
вечером она показала мне их краткое изложение и одну главу в качестве
образца. Мы должны обдумать целую уйму литературных псевдонимов, Элси.
- Сколько у тебя их, Тимоти?
- О, я не знаю - я храню их в картотеке. Думаю две дюжины. Еще
глоток? - Тим наполнил стаканы.
- Ты не все романы отпечатала на машинке, не так ли? - спросил д-р
Фоксвелл.
- Нет, еще не все, - сказала Элси. - Остальное из этого - это статьи,
короткие рассказы и много стихов. Мне сначала хотелось отпечатать короткие
произведения. Можно я возьму печенье?
Когда наступило время отправляться Элси домой, д-р Фоксвелл
задержался на мгновенье в холле.
- Делай записи, - шепотом попросил он Уэллеса. - Мне придется
вечерним рейсом отправиться обратно и я пропущу все это. Так делай записи,
сынок!
- Нам никогда не узнать все из этого, - ответил Уэллес. - Но то, что
мы услышали сегодня вечером... в этот прошедший час...
- Я прибуду в следующее воскресенье... нет, в субботу, - пообещал
Фоксвелл.

В понедельник Элси тихо сидела в классе. Тим едва разговаривал с ней
весь день, а когда он обращался к ней, отвечала односложно. Он ушел домой,
не взглянув в ее сторону; но он был в доме мисс Пейдж десять минут спустя.
Мисс Пейдж впустила его и оставила детей одних.
- Послушай, - сказал Тим, - ты должна подружиться с другими
девочками.
- Они мне не нравятся. Они глупые.
- Они могут делать массу вещей лучше тебе. Играть в игры и все такое.
А сейчас послушай - ты должна, это все, Элси. Ты знаешь, что врачи тебе
сказали.
- Я хочу быть с тобой вот и все, - искренне сказала Элси. - У других
нет никакого здравого смысла. А ты даже не пошел домой со мной.
- Боже, нет! Ты хочешь, чтобы все ребята говорили, что ты моя
девочка?
Элси в ужасе уставилась на него.
- Конечно нет! Это глупо!
- Хорошо, ты должна с кем-нибудь подружиться. Мисс Пейдж облегчила
это. На прошлой неделе она рассказала ребятам, что приезжает новая
девочка...
- Я им не нравлюсь. Никто ничего мне не говорит, только "Привет".
- Мисс Пейдж рассказала им, что ты стеснительная, вот почему. Она
сказала, что ты не ходила в школу, что ты не привыкла быть с другими
девочками и мальчиками, потому что ты болела, ясно? Они думают, что ты
перенесла сердечное заболевание или что-то вроде этого, а сейчас только
отходишь от этого. Они улыбались тебе, я видел их. Они стараются быть
вежливыми и не тормошить тебя слишком много в первый день. А сейчас
слушай! Ты должна ввести в практику играть с ними и быть хорошей - или я
не буду помогать тебе публиковать произведения.
- Ты и не должен, - сказала Элси, отворачивая в сторону лицо. - Есть
другие мальчики и девочки, похожие на нас. Они могут хорошо относиться ко
мне.
- Никто не будет хорошо относиться к тебе, пока ты не будешь хорошей
сама. Ты могла бы с таким успехом начать, - безжалостно сказал Тим. - Ты
прекрасно мыслишь и прекрасно пишешь, но что еще ты можешь делать?
- У меня никогда не было ни малейшего шанса, - выпалила ему Элси.
- У тебя он есть сейчас, - решительно сказал мальчик.
В течение одной минуты они вызывающе пристально смотрели друг на
друга, а затем оба начали смеяться.
- Хорошо, - сказала Элси. - Знаю, я плохо воспитана и должна
исправиться. У тебя достаточно ума, чтобы дразнить меня, но я могу догнать
тебя. Дай только мне немного времени.
- Мы тренируемся в баскетбол некоторое время, - сказал Тимоти. -
Приходи ко мне. У меня есть корзина для тренировки, моя собственная. И
тогда я покажу тебе моих кошек, если захочешь.

Питеру Уэллесу, который оставил последний час перед ужином для Элси,
пришлось искать ее. Он нашел детей дома у Тимоти, склонившимися над
кошачьими клетками, восхищающимися некоторыми котятами. Но о чем они
говорили?
- Мы - это основные признаки или рецессивные? - серьезно спрашивала
Элси. - Оба моих родителя были облучены и оба твоих.
- Да, и поэтому признак может быть рецессивный. Мы должны узнать, -
ответил Тим. - Но мы можем узнать в том случае, если был облучен только
один родитель. Если это рецессивный признак, то ты и я, и некоторые другие
удвоят его, но...
- Но если мы выйдем замуж или женимся на ком-нибудь не из группы, то
что тогда? Нет, мы должны узнать. И это еще одна причина для того, чтобы
собрать всю группу вместе.
- Статистика, - с восхищением смотрел Тим, его глаза сияли. - Охапки
и кучи статистических данных, графиков, схем, тестов... Слишком плохо, что
мы не можем экспериментировать. Привет, и Питер здесь. Я показываю Элси
котят. Посмотри, я спарил серебристого персидского кота с одной из этих
сиамских кошечек и посмотри, что я получил! Полосатую кошку!
- Они самые красивые, - тихо нараспев произнесла Элси. - Я все равно
больше всего люблю короткошерстных кошек.
- Ты можешь взять пару этих, - предложил Тим.
- Но мисс Пейдж может не понравиться, если я заведу кошек, -
возразила малышка.
- Она не будет против. Питер может сказать ей, что тебе нужны
домашние животные, - уверенно ответил Тимоти. - Питер, что ты ей
рассказал?
- Я рассказал ей, что Элси очень смышленая, очень плохо воспитана и
что ей необходимо пожить рядом со мной, чтобы я мог лечить ее, - ответил
Уэллес. - И мне хотелось бы, чтобы вы оба отнеслись спокойно к тому, если
мисс Пейдж нечаянно услышит вас, однако вскоре может быть нам придется
довериться ей, если мы предпримем какие-либо шаги к тому, чтобы здесь было
больше таких детей. Я все еще не могу представить себе, как нам удастся
сделать это.
- Мы придумаем как, - сказал Тим.
- Между тем, Элси должна была быть у меня полчаса назад.
Двое ребят вспыхнули.
- О, простите, - воскликнула она. - Я не знала, что уже так поздно.
Мы играли в мяч, а потом...
Тимоти также пытался извиниться, но Уэллес взмахнул рукой и сказал,
что на этот раз их прощает. Закончилось время по расписанию для Элси в
мастерской Тима и он разрешил ей некоторые свои опубликованные
произведения взять с собой и почитать. Котятам, сказал он, можно будет
покинуть свою мамашу где-то через неделю, а тем временем Элси могла
заручиться согласием мисс Пейдж.

Питер не видел Тима в течение нескольких дней, но он знал, что двое
детей проводят вместе большую часть времени, обсуждая рукописи, участвуя в
играх, постоянно разговаривая, все лучше узнавая друг друга. В пятницу он
отыскал Тима и начал задавать вопросы.
- Ну что, Тимоти? Она тебе нравится?
- О, да! Надеюсь, что и другие такие же хорошие, - счастливо сказал
Тим. - Это так прекрасно разговаривать с другим человеком моего возраста и
видеть, что он понимает все, что я говорю. Щелк! Вот как это! Не важно, о
чем я говорю. Я могу сказать все, о чем захочется, так как, я говорю с
тобой. Конечно, она точно не знает тех самых вещей, которые я знаю, но она
понимает все.
- Интересно, кто из вас умнее, - дал понять Питер Уэллес.
Тимоти задумался.
- Я уже думал об этом, - сказал он, - и попытался дать оценку; но это
было трудно сделать, когда один из этих двух - это я сам. Я должен
сказать, что мы разные, поэтому нас нельзя оценивать так. Ты знаешь, что
она смотрит на вещи по-другому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36