Разве он не твой друг?
— Был и есть. Но он полицейский. Все еще полицейский, хотя и работает частным образом. А полицейские смотрят на мир иначе, чем все остальные люди. Он безжалостен всегда, и когда это требуется и когда не требуется. Его не беспокоит, по чьим трупам он достигнет цели.
— Большинство полицейских любой ценой избегают хождения по трупам, если за это придется отвечать.
— Что касается Стива, он никогда этим не отличался, — сказала Лиз. — И это одна из причин его увольнения из полиции.
Мы продолжали болтать, пока ехали в метро и шли к общежитию космолетчиков. Придя, я поинтересовался, получали ли сегодня свежую почту. Однако в общежитии к этому времени остались только дежурный офицер и инженер, остальные уже разошлись по домам и не волновались по поводу писем. «Вот везучие ублюдки, — подумалось мне, — им есть куда возвращаться, если не домой — так на корабль, где тоже можно жить».
— Я полагаю, ты немедленно приступишь к ночному чтению? — поинтересовалась Лиз.
— Думаю начать прямо сейчас.
— Прекрасно. Тогда я приготовлю кофе и принесу тебе в комнату.
Я забрался в койку и уже приступил к первой книге, когда появилась Лиз. Она несла на подносе вакуумный кофейник, чашку и пачку сигарет.
— Спасибо, Лиз, — сказал я.
— Мне приятно что-нибудь сделать для тебя, Джонни, — отвечала она. — Жаль, что не могу сделать больше.
Я посмотрел на нее. Она переоделась в полупрозрачный халат, и было видно, что под ним не надето больше ничего. Я вдруг понял, что у Лиз хорошая фигура. На лице были морщинки, но таким лицам морщинки, пришедшие в результате жизненного опыта, придают пикантности. И с чего это я решил, что она немолода и годится мне в матери? А даже если и годится, то большинству мужчин именно мать и нужна.
Лиз поставила поднос на прикроватный столик. Я чувствовал ее близость, но ничего не происходило. Хотя, пожалуй… Мои руки обвились вокруг нее, она не возражала. Я поцеловал ее:
— Извини, Лиз. Это не очень хорошая идея.
— Я тоже так считаю, Джонни — прошептала она без всякого выражения. — Я тоже так считаю. Ох, Джонни, лучший способ избавиться от одержимости женщиной — это переспать с другой женщиной.
— Я знаю. Но…
— Но ты не можешь, — резко сказала она, вскакивая с кровати. — Не беспокойся, это пройдет. Однако, вот кофе и сигареты. Большего я не могу тебе предложить.
— Мне жаль, что так получилось, — сказал я.
— Мне тоже, — отозвалась она.
Лиз ушла от меня, и мне было ужасно жаль. Оставшись один, я вновь углубился в чтение. Книги попались классные, некоторые в особенности. В одних некий частный сыщик демонстрировал великолепные детективные способности, и вся полиция замирала в восхищении; в других — постоянно совершал грубые промахи, вел себя, как слон в посудной лавке, глушил виски и трахал блондинок, а время от времени бывал бит то копами, то бандитами. Но все равно распутывал преступления.
Когда я выключил свет, была уже глубокая ночь, и на следующее утро Лиз дала мне поспать подольше. Разбудила только перед полуднем:
— Мне очень жаль, Джонни, но тебя к телефону.
— Спасибо, все в порядке, — откликнулся я.
Я скорее свалился, чем встал с кровати, запахнулся в халат и направился в ее кабинет. И увидел пухлое лицо консула Земли, занимающее весь экран. Пока он говорил, я чувствовал, что меня изучают:
— О, доброе утро, мистер Петерсен. Или мне следует сказать: добрый день? Но, впрочем, какая разница…
— Доброе утро, сэр.
— Вы… ээ… контракт?
— Контракт?
— С приграничниками. Вы еще не решили подписать его?
— Нет. Я вовсе не собирался этого делать.
Консул прокашлялся:
— Я позвонил сегодня утром, чтобы сообщить вам хорошие новости. «Танцующая Матильда» из «Линии заката», что движется из Новой Каледонии в Фарэвэй через Эльсинор, повернула к Каринтии. Я могу обеспечить для вас место до Приграничья. Если вы подпишете контракт.
— Я уже сказал, что не собираюсь.
— Тогда, мистер Петерсен, как агент правительства Приграничья, я умываю руки.
— А как консул Земли?
— К сожалению, мне придется отвечать за вас до тех пор, пока вас не загрузят на «Дельту Эридана».
— Назад, на Землю?
— А куда еще?
— Мне, вообще-то, не хотелось бы покидать Каринтию.
— Тогда как консул Земли я умываю руки в отношении вас. Земная Империя больше не будет оплачивать ваше пребывание в общежитии. Ваше выселение будет произведено — если понадобится, насильственным путем, — местными властями.
— А если я уже нашел работу?
Он скрипуче рассмеялся:
— Космолетчики, любезный, остаются безработными на поверхности планеты.
— До свидания, — сказал я и отключился.
— Ты слишком уж уверен в себе, Джонни, — заметила Лиз.
— Разве?
— Я все еще считаю, что тебе следовало принять его предложение. В Приграничье можно было бы начать все сначала.
— Я могу это сделать и здесь.
— Нет, Джонни. Здесь сначала не получится. Здесь ты продолжаешь свою старую песню, а ведь начать сначала можно лишь то, что безвозвратно окончено.
— Сейчас именно такая ситуация.
— Но ничего не окончено! Черт побери, даже если бы я не подслушивала, я бы знала, что всякий раз, когда ты звонишь этой суке, она посылает тебя.
— Никакая она не сука, — резко сказал я. — А что до случившегося той ночью, мы оба стали жертвами несчастливого стечения обстоятельств.
— Несчастливого — для тебя, — возразила Лиз.
— Давай не будем об этом, Лиз. Как говорят в Новой Каледонии, я сам понесу свой крест.
— Ну, хорошо, — она сменила тон на искусственно оживленный. — Завтрак? Скорее, это будет уже ленч.
— Лишь бы пахло едой, — сказал я. — Я скажу тебе, чего бы мне хотелось: парочку хрустящих рулетов и сыр.
— Но я люблю готовить, — патетическим тоном произнесла Лиз.
— Идет, пусть будет что-нибудь твоего приготовления.
Это было все, что я мог сделать для нее, хотя мне искренне хотелось сделать что-то большее.
Глава 8
Этим вечером, как мы и договаривались, я отправился к Стиву.
Он сразу же забрал у меня книжки, как только я переступил порог его жилища, и не стал тратить время на раскладывание их по полкам.
— Ну, Джон, и что ты о них думаешь?
— Вполне читабельные, Стив, очень даже читабельные. И еще — они каким-то особым способом могут представить картину того времени, хотя порой трудно представить себе, что подобные персонажи бухали, шастали по бабам и колошматили друг дружку, когда эра космонавтики только-только начиналась.
— Ты смотришь под определенным углом, Джон. Кроме того, детективные триллеры были не единственным видом популярной литературы в двадцатом веке. Один мой друг, например, собрал прекрасную коллекцию научной фантастики того же времени. И в ней много всего о межзвездных путешествиях. Большое количество весьма удачных догадок, — и все сделаны без применения следящего луча.
— Повезло тем писателям, — сказал я. — В наше время фантастам остается писать разве что о путешествиях во времени.
— Старые фантасты тоже затрагивали эту тему. Однако мы сейчас не о том говорим. Мы подняли тему старого доброго детектива. Что бы ты сказал о главной мысли, выражаемой в этих книгах?
— Но их читают вовсе не для извлечения какой-то главной мысли. И никогда не читали для этого.
— Продолжай размышлять, — вдохновлял он меня: — Подумай. Используй серые клеточки, как говорил Эркюль Пуаро.
Я думал.
И с сомнением выражал свои мысли вслух:
— Главная мысль может выражаться вот в чем. Вся кухня организации предотвращения преступлений и их расследования слишком громоздка. Поэтому вся соль в том, что любой находчивый человек в одиночку может сделать больше, чем целый полицейский отряд, оснащенный по последнему слову науки и техники. И, с другой стороны, очень часто такой находчивый человек — или вовсе не находчивый — совершает ряд промахов и служит катализатором настоящей катастрофы, причем все невзгоды обрушиваются на него.
— Очень хорошо. Другими словами, частный детектив, не снабженный аппаратурой, зачастую добивается большего успеха, чем те, у кого есть все средства. А все эти истории написаны еще тогда, когда полиция не располагала такими средствами, как сейчас, до того, как они стали рабами электроники.
— Точно, как раз об этом они и написаны, Стив.
— Как ты успел заметить, у меня есть кое-какая аппаратура. Следящий луч, анализатор и так далее. Луч ты видел в работе. И понял, с чем он может сталкиваться.
— Да.
— Так вот, проблема в том, чтобы достать одного человека, использующего блокиратор.
— В офисе профсоюза портовых грузчиков?
— Нет. И не в квартире на верхнем этаже здания возле Грингейтс. — Он улыбнулся немного шальной улыбкой. — Ты помнишь, как я перевел луч на Луну?
— Да.
— А помнишь территорию Фергюса?
— Ну, конечно.
— Вот туда-то я и хочу тебя отправить, Джон.
— Почему меня?
— На Луне нет воздуха, — терпеливо начал он объяснение. — Никто из моих оперативников здесь, на Каринтии, не знаком с трудностями работы в скафандре. Я сам однажды надевал скафандр, будучи вынужден сделать это, и этот опыт едва не погубил меня. Психологическая несовместимость, что-то вроде того.
— Ты можешь нанять оперативников с Лунных колоний, — предложил я.
— Я и пытался. Но все сотрудники колоний слишком хорошо зарабатывают для того, чтобы совмещать свою работу с какой-то дополнительной.
— Ну, тогда кто-нибудь с Каринтии — туристы, те, кто посещал Луну по делам или для развлечения.
— Люди, покидавшие города с искусственным воздухом, всегда перемещались по поверхности Луны в герметичных кабинах пылеходов. Может статься, что ты не столкнешься ни с какими трудностями, а может быть, придется подолгу передвигаться пешком.
— И как мне попасть на территорию Фергюса?
— Это зависит от тебя.
— Незаконное вторжение?
— Частным сыщикам иногда приходится немного преступать закон, — сказал Стив.
— А сам Фергюс преступает закон?
— Ни о чем таком мне неизвестно.
— Тогда о чем вообще речь?
— Правительство интересуется Фергюсом, — сказал Стив. — Хочет удовлетворить свое любопытство. До него дошли слухи, будто он изобрел нечто, способное изменить весь ход истории.
— То же самое можно сказать о большинстве изобретений, — возразил я.
— Верно, — согласился он. — Это все так. Но они меняют ход истории после того, как были изобретены, а не до этого.
— Что ты имеешь в виду?
— То, что уже сказал. Посмотри на это вот с какой стороны. Представь, что тебе удалось вернуться в прошлое, вооружившись необходимыми знаниями, чтобы взять под контроль центр управления электростанции Шкоды за час до того, как там станет слишком жарко. Ты был бы в состоянии спасти тысячи жизней.
— Я видел этот взрыв, — сказал я. — С расстояния в миллион миль. Я был тогда четвертым помощником на старом «Тайпине». Мы как раз приближались, когда все это произошло.
— А если бы взрыв можно было предотвратить?..
— Нельзя было, Стив. Это означало бы путешествие во времени, а путешествие во времени — не более чем фантазия.
— Я тоже вначале так считал, — горько произнес Стив. — Но Центральное разведывательное управление убеждено, что этот мужик Фергюс что-то знает насчет путешествий во времени. ЦРУ подкинуло эту идею Президенту. А Президент, широко известный своими гуманистическими взглядами, считает, что путешествие во времени может помочь предотвратить катастрофы типа взрыва на Шкоде, стереть их следы на страницах истории.
— Но как они узнали? И что именно узнали?
— Не так уж много. Был один недовольный техник-лаборант, уволенный Фергюсом. — он волочился за его дочкой — и вот эта птичка запела. Конечно же, он стал петь при воздействии анализатора. Рассказал немного, но и этого оказалось достаточно, чтобы заинтересовать ЦРУ.
— А почему ЦРУ само не ведет расследование?
— Потому что они находятся в той же нише, что и полиция. Занимают целый небоскреб, начиненный аппаратурой из кошмарных снов любого ученого, но им нипочем не взломать ракушку реального сумасшедшего ученого, выстроившего вокруг себя стену секретности.
— Я отношусь к тебе с должным уважением, Стив, но скажи: почему они обратились к тебе, частному сыщику?
— Потому что, работая в органах, я не делал секрета из своих взглядов на супернаучные методы расследования. И я расследовал несколько случаев вообще без помощи электроники.
— Это в любом случае имеет смысл, — охотно согласился я.
— Имеет смысл, — повторил он. — Нет, Джон, теперь твоя очередь рассуждать. Посмотрим, будет ли это иметь смысл для тебя.
— О чем же мне говорить?
— Обо всем, что связано с путешествиями во времени.
— Хорошо, — я начал рассуждать. — Известно, что Фергюс был прежде главным инженером в «Трансгалактических клиперах». Это значит, что он прекрасно разбирается и в корабельных двигателях, и в оборудовании маяков Карлотти.
— Маяки Карлотти? Нечто, похожее на бутылки Клейна*, опутанные лентой Мебиуса?
— Хорошее описание, не хуже, чем любое другое, — улыбнулся я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
— Был и есть. Но он полицейский. Все еще полицейский, хотя и работает частным образом. А полицейские смотрят на мир иначе, чем все остальные люди. Он безжалостен всегда, и когда это требуется и когда не требуется. Его не беспокоит, по чьим трупам он достигнет цели.
— Большинство полицейских любой ценой избегают хождения по трупам, если за это придется отвечать.
— Что касается Стива, он никогда этим не отличался, — сказала Лиз. — И это одна из причин его увольнения из полиции.
Мы продолжали болтать, пока ехали в метро и шли к общежитию космолетчиков. Придя, я поинтересовался, получали ли сегодня свежую почту. Однако в общежитии к этому времени остались только дежурный офицер и инженер, остальные уже разошлись по домам и не волновались по поводу писем. «Вот везучие ублюдки, — подумалось мне, — им есть куда возвращаться, если не домой — так на корабль, где тоже можно жить».
— Я полагаю, ты немедленно приступишь к ночному чтению? — поинтересовалась Лиз.
— Думаю начать прямо сейчас.
— Прекрасно. Тогда я приготовлю кофе и принесу тебе в комнату.
Я забрался в койку и уже приступил к первой книге, когда появилась Лиз. Она несла на подносе вакуумный кофейник, чашку и пачку сигарет.
— Спасибо, Лиз, — сказал я.
— Мне приятно что-нибудь сделать для тебя, Джонни, — отвечала она. — Жаль, что не могу сделать больше.
Я посмотрел на нее. Она переоделась в полупрозрачный халат, и было видно, что под ним не надето больше ничего. Я вдруг понял, что у Лиз хорошая фигура. На лице были морщинки, но таким лицам морщинки, пришедшие в результате жизненного опыта, придают пикантности. И с чего это я решил, что она немолода и годится мне в матери? А даже если и годится, то большинству мужчин именно мать и нужна.
Лиз поставила поднос на прикроватный столик. Я чувствовал ее близость, но ничего не происходило. Хотя, пожалуй… Мои руки обвились вокруг нее, она не возражала. Я поцеловал ее:
— Извини, Лиз. Это не очень хорошая идея.
— Я тоже так считаю, Джонни — прошептала она без всякого выражения. — Я тоже так считаю. Ох, Джонни, лучший способ избавиться от одержимости женщиной — это переспать с другой женщиной.
— Я знаю. Но…
— Но ты не можешь, — резко сказала она, вскакивая с кровати. — Не беспокойся, это пройдет. Однако, вот кофе и сигареты. Большего я не могу тебе предложить.
— Мне жаль, что так получилось, — сказал я.
— Мне тоже, — отозвалась она.
Лиз ушла от меня, и мне было ужасно жаль. Оставшись один, я вновь углубился в чтение. Книги попались классные, некоторые в особенности. В одних некий частный сыщик демонстрировал великолепные детективные способности, и вся полиция замирала в восхищении; в других — постоянно совершал грубые промахи, вел себя, как слон в посудной лавке, глушил виски и трахал блондинок, а время от времени бывал бит то копами, то бандитами. Но все равно распутывал преступления.
Когда я выключил свет, была уже глубокая ночь, и на следующее утро Лиз дала мне поспать подольше. Разбудила только перед полуднем:
— Мне очень жаль, Джонни, но тебя к телефону.
— Спасибо, все в порядке, — откликнулся я.
Я скорее свалился, чем встал с кровати, запахнулся в халат и направился в ее кабинет. И увидел пухлое лицо консула Земли, занимающее весь экран. Пока он говорил, я чувствовал, что меня изучают:
— О, доброе утро, мистер Петерсен. Или мне следует сказать: добрый день? Но, впрочем, какая разница…
— Доброе утро, сэр.
— Вы… ээ… контракт?
— Контракт?
— С приграничниками. Вы еще не решили подписать его?
— Нет. Я вовсе не собирался этого делать.
Консул прокашлялся:
— Я позвонил сегодня утром, чтобы сообщить вам хорошие новости. «Танцующая Матильда» из «Линии заката», что движется из Новой Каледонии в Фарэвэй через Эльсинор, повернула к Каринтии. Я могу обеспечить для вас место до Приграничья. Если вы подпишете контракт.
— Я уже сказал, что не собираюсь.
— Тогда, мистер Петерсен, как агент правительства Приграничья, я умываю руки.
— А как консул Земли?
— К сожалению, мне придется отвечать за вас до тех пор, пока вас не загрузят на «Дельту Эридана».
— Назад, на Землю?
— А куда еще?
— Мне, вообще-то, не хотелось бы покидать Каринтию.
— Тогда как консул Земли я умываю руки в отношении вас. Земная Империя больше не будет оплачивать ваше пребывание в общежитии. Ваше выселение будет произведено — если понадобится, насильственным путем, — местными властями.
— А если я уже нашел работу?
Он скрипуче рассмеялся:
— Космолетчики, любезный, остаются безработными на поверхности планеты.
— До свидания, — сказал я и отключился.
— Ты слишком уж уверен в себе, Джонни, — заметила Лиз.
— Разве?
— Я все еще считаю, что тебе следовало принять его предложение. В Приграничье можно было бы начать все сначала.
— Я могу это сделать и здесь.
— Нет, Джонни. Здесь сначала не получится. Здесь ты продолжаешь свою старую песню, а ведь начать сначала можно лишь то, что безвозвратно окончено.
— Сейчас именно такая ситуация.
— Но ничего не окончено! Черт побери, даже если бы я не подслушивала, я бы знала, что всякий раз, когда ты звонишь этой суке, она посылает тебя.
— Никакая она не сука, — резко сказал я. — А что до случившегося той ночью, мы оба стали жертвами несчастливого стечения обстоятельств.
— Несчастливого — для тебя, — возразила Лиз.
— Давай не будем об этом, Лиз. Как говорят в Новой Каледонии, я сам понесу свой крест.
— Ну, хорошо, — она сменила тон на искусственно оживленный. — Завтрак? Скорее, это будет уже ленч.
— Лишь бы пахло едой, — сказал я. — Я скажу тебе, чего бы мне хотелось: парочку хрустящих рулетов и сыр.
— Но я люблю готовить, — патетическим тоном произнесла Лиз.
— Идет, пусть будет что-нибудь твоего приготовления.
Это было все, что я мог сделать для нее, хотя мне искренне хотелось сделать что-то большее.
Глава 8
Этим вечером, как мы и договаривались, я отправился к Стиву.
Он сразу же забрал у меня книжки, как только я переступил порог его жилища, и не стал тратить время на раскладывание их по полкам.
— Ну, Джон, и что ты о них думаешь?
— Вполне читабельные, Стив, очень даже читабельные. И еще — они каким-то особым способом могут представить картину того времени, хотя порой трудно представить себе, что подобные персонажи бухали, шастали по бабам и колошматили друг дружку, когда эра космонавтики только-только начиналась.
— Ты смотришь под определенным углом, Джон. Кроме того, детективные триллеры были не единственным видом популярной литературы в двадцатом веке. Один мой друг, например, собрал прекрасную коллекцию научной фантастики того же времени. И в ней много всего о межзвездных путешествиях. Большое количество весьма удачных догадок, — и все сделаны без применения следящего луча.
— Повезло тем писателям, — сказал я. — В наше время фантастам остается писать разве что о путешествиях во времени.
— Старые фантасты тоже затрагивали эту тему. Однако мы сейчас не о том говорим. Мы подняли тему старого доброго детектива. Что бы ты сказал о главной мысли, выражаемой в этих книгах?
— Но их читают вовсе не для извлечения какой-то главной мысли. И никогда не читали для этого.
— Продолжай размышлять, — вдохновлял он меня: — Подумай. Используй серые клеточки, как говорил Эркюль Пуаро.
Я думал.
И с сомнением выражал свои мысли вслух:
— Главная мысль может выражаться вот в чем. Вся кухня организации предотвращения преступлений и их расследования слишком громоздка. Поэтому вся соль в том, что любой находчивый человек в одиночку может сделать больше, чем целый полицейский отряд, оснащенный по последнему слову науки и техники. И, с другой стороны, очень часто такой находчивый человек — или вовсе не находчивый — совершает ряд промахов и служит катализатором настоящей катастрофы, причем все невзгоды обрушиваются на него.
— Очень хорошо. Другими словами, частный детектив, не снабженный аппаратурой, зачастую добивается большего успеха, чем те, у кого есть все средства. А все эти истории написаны еще тогда, когда полиция не располагала такими средствами, как сейчас, до того, как они стали рабами электроники.
— Точно, как раз об этом они и написаны, Стив.
— Как ты успел заметить, у меня есть кое-какая аппаратура. Следящий луч, анализатор и так далее. Луч ты видел в работе. И понял, с чем он может сталкиваться.
— Да.
— Так вот, проблема в том, чтобы достать одного человека, использующего блокиратор.
— В офисе профсоюза портовых грузчиков?
— Нет. И не в квартире на верхнем этаже здания возле Грингейтс. — Он улыбнулся немного шальной улыбкой. — Ты помнишь, как я перевел луч на Луну?
— Да.
— А помнишь территорию Фергюса?
— Ну, конечно.
— Вот туда-то я и хочу тебя отправить, Джон.
— Почему меня?
— На Луне нет воздуха, — терпеливо начал он объяснение. — Никто из моих оперативников здесь, на Каринтии, не знаком с трудностями работы в скафандре. Я сам однажды надевал скафандр, будучи вынужден сделать это, и этот опыт едва не погубил меня. Психологическая несовместимость, что-то вроде того.
— Ты можешь нанять оперативников с Лунных колоний, — предложил я.
— Я и пытался. Но все сотрудники колоний слишком хорошо зарабатывают для того, чтобы совмещать свою работу с какой-то дополнительной.
— Ну, тогда кто-нибудь с Каринтии — туристы, те, кто посещал Луну по делам или для развлечения.
— Люди, покидавшие города с искусственным воздухом, всегда перемещались по поверхности Луны в герметичных кабинах пылеходов. Может статься, что ты не столкнешься ни с какими трудностями, а может быть, придется подолгу передвигаться пешком.
— И как мне попасть на территорию Фергюса?
— Это зависит от тебя.
— Незаконное вторжение?
— Частным сыщикам иногда приходится немного преступать закон, — сказал Стив.
— А сам Фергюс преступает закон?
— Ни о чем таком мне неизвестно.
— Тогда о чем вообще речь?
— Правительство интересуется Фергюсом, — сказал Стив. — Хочет удовлетворить свое любопытство. До него дошли слухи, будто он изобрел нечто, способное изменить весь ход истории.
— То же самое можно сказать о большинстве изобретений, — возразил я.
— Верно, — согласился он. — Это все так. Но они меняют ход истории после того, как были изобретены, а не до этого.
— Что ты имеешь в виду?
— То, что уже сказал. Посмотри на это вот с какой стороны. Представь, что тебе удалось вернуться в прошлое, вооружившись необходимыми знаниями, чтобы взять под контроль центр управления электростанции Шкоды за час до того, как там станет слишком жарко. Ты был бы в состоянии спасти тысячи жизней.
— Я видел этот взрыв, — сказал я. — С расстояния в миллион миль. Я был тогда четвертым помощником на старом «Тайпине». Мы как раз приближались, когда все это произошло.
— А если бы взрыв можно было предотвратить?..
— Нельзя было, Стив. Это означало бы путешествие во времени, а путешествие во времени — не более чем фантазия.
— Я тоже вначале так считал, — горько произнес Стив. — Но Центральное разведывательное управление убеждено, что этот мужик Фергюс что-то знает насчет путешествий во времени. ЦРУ подкинуло эту идею Президенту. А Президент, широко известный своими гуманистическими взглядами, считает, что путешествие во времени может помочь предотвратить катастрофы типа взрыва на Шкоде, стереть их следы на страницах истории.
— Но как они узнали? И что именно узнали?
— Не так уж много. Был один недовольный техник-лаборант, уволенный Фергюсом. — он волочился за его дочкой — и вот эта птичка запела. Конечно же, он стал петь при воздействии анализатора. Рассказал немного, но и этого оказалось достаточно, чтобы заинтересовать ЦРУ.
— А почему ЦРУ само не ведет расследование?
— Потому что они находятся в той же нише, что и полиция. Занимают целый небоскреб, начиненный аппаратурой из кошмарных снов любого ученого, но им нипочем не взломать ракушку реального сумасшедшего ученого, выстроившего вокруг себя стену секретности.
— Я отношусь к тебе с должным уважением, Стив, но скажи: почему они обратились к тебе, частному сыщику?
— Потому что, работая в органах, я не делал секрета из своих взглядов на супернаучные методы расследования. И я расследовал несколько случаев вообще без помощи электроники.
— Это в любом случае имеет смысл, — охотно согласился я.
— Имеет смысл, — повторил он. — Нет, Джон, теперь твоя очередь рассуждать. Посмотрим, будет ли это иметь смысл для тебя.
— О чем же мне говорить?
— Обо всем, что связано с путешествиями во времени.
— Хорошо, — я начал рассуждать. — Известно, что Фергюс был прежде главным инженером в «Трансгалактических клиперах». Это значит, что он прекрасно разбирается и в корабельных двигателях, и в оборудовании маяков Карлотти.
— Маяки Карлотти? Нечто, похожее на бутылки Клейна*, опутанные лентой Мебиуса?
— Хорошее описание, не хуже, чем любое другое, — улыбнулся я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20