— Что? — поперхнулся консул. — Что?
— «Хассен», — ответил я. — Флекер, Джеймс Элрой.
— Не понимаю, о чем это вы, — ворчливо произнес он.
— Не обращайте внимания. Я просто обеспокоен более серьезными вещами. Где, к примеру, я буду спать? И чем питаться?
— Я полагаю, что вы оказались не совсем уж за чертой бедности, — пустил крокодилью слезу консул.
— Но это и вправду так, — сказал я то, что было не совсем правдой. — Настоящий Потерпевший Бедствие Земной Космолетчик, вот кто я такой. Мне вовсе не кажется, что Империя разорится, если оплатит несколько моих счетов. Я-то достаточно выплатил ей в виде налогов.
Он нашел какую-то бумагу в самом низу огромной кучи:
— Вы вписаны в число проживающих в общежитии космолетчиков, Порт Таубер. Полагаю, ваши документы тоже там.
— А как я туда доберусь? — спросил я. — Пешком все-таки далековато.
Консул посмотрел на меня как на гадкое насекомое, выкопал в куче мусора кусочек бумаги и, нацарапав что-то на нем, протянул мне вместе с двадцатью пятью центами.
— Вот вам на проезд метрополитеном до космопорта, любезный. Подпишитесь, пожалуйста.
Когда я попросил ручку, его раздражение достигло критического уровня. Но моя, как я полагал, находилась вместе с документами в Порт Таубере. Я подписал.
— Так подумайте, любезный, насчет миров Приграничья, — консул повторил уже звучавшее сегодня предложение.
Меня посетила внезапная идея:
— А вы что, и их консул по совместительству?
— Я их агент, — подтвердил он.
— Да, а как с деньгами на расходы? — этот вопрос показался мне довольно существенным.
— С деньгами на расходы? Но в Общежитии вы получите комнату и еду. И, конечно, у них есть прачечная самообслуживания.
— Ну, хорошо, а выпивка и сигареты?
— А не кажется ли вам, любезный, что пора распрощаться с такими роскошными привычками?..
— Может быть, но все же…
Консул порылся еще в одной куче бумаг, извлек документ псевдоофициального вида и стал поигрывать им в воздухе, словно карточным козырем:
— Если решите подписать этот контракт, любезный, получите аванс в счет жалованья.
Я посмотрел на листок тяжелой глянцевой бумаги, украшенный сверху крылатым колесом. Пробежал глазами самое основное. Контракт. Если я подпишу, то поступлю в распоряжение приграничников на три стандартных галактических года. Мне это не нравилось. Не хотелось себя предавать. Однако интересно, как я буду себя чувствовать, когда выкурю последнюю сигарету и истрачу последний доллар на те маленькие радости, ради которых только и стоит жить? Но, возможно, ситуация не настолько безвыходная?
— Мой статус Земного Космолетчика, Потерпевшего Бедствие… — спросил я. — Не препятствует ли он найму на работу на этой планете?
— Нет, — ответил он не сразу. — Хотя Каринтия больше не член Федерации, земляне обладают здесь всеми гражданскими правами. — Консул оживился: — Но о каком найме может идти речь? Вы же обучены только одной специальности. А неквалифицированный труд на Каринтии — это очень тяжелая ручная работа. Проведя большую часть жизни в невесомости, вы не сможете выдержать физического труда. — Он бросил на меня быстрый взгляд: — Так что лучше подпишите.
— Я подумаю…
И, смахнув со стола двадцать пять центов, — были они подарком от Земной Империи или от правительства Приграничья? — я покинул офис.
В метро, чтобы подольше растянуть свой небольшой запас сигарет, я выбрал вагон для некурящих. Добравшись до Порт Таубера, прыгнул на движущуюся дорожку, идущую в административный отсек. Там без труда нашел офис службы грузоперевозок.
Диспетчер выглядел как большинство работников, чье существование зависит от космической торговли и которые относятся к космолетчикам, особенно опоздавшим на свой корабль, как к грязи под ногами. Он хмуро посмотрел на меня и потребовал удостоверение личности. К счастью, я всегда ношу с собой Карточку члена Гильдии. Взглянув на нее, диспетчер швырнул мне пару отпечатанных листов. Я пробежал их глазами:
Клипер «Молния»
порт Таубер
23.10.03 (по галакт. календ.)
Личные документы Джона Петерсена,
в прошлом второго помощника капитана,
сданные на хранение
суперинтенданту Правительственной службы грузоперевозок
в порту Таубер:
Один чемодан, содержащий:
Рубашки форменные 4 шт.
Шорты форменные 4 шт.
Сандалии форменные 1 пара
Куртки форменные 2 шт.
Брюки форменные 2 пары
Туфли форменные 2 пары
Пиджаки форменные, грязные 1 шт.
Один дипломат, содержащий:
Сертификат компетенции «Мастер-астронавт» — 1 шт.
— Я не могу ждать тут целый день, — пролаял диспетчер.
— Все в порядке. Где мое оружие?
— Здесь. За стойкой. Пройдите и заберите его.
— Далеко отсюда до общежития?
— Нет. На другой стороне поля.
Я выглянул в окно, пытаясь обнаружить указанное здание на другой стороне широченной полосы железобетона.
— Если сейчас же не уйдете, то придется вам топать туда окружным путем. Через полчаса ожидается Лунный паром.
Я посмотрел на свой тяжелый багаж и вздохнул.
— Обратитесь к грузчикам, они одолжат вам тележку, — угрюмо посоветовал он.
И я обратился к грузчикам. Старший грузчик не только предложил тележку, он отнесся ко мне с симпатией, что было довольно редким на этой планете явлением. И настоял на том, чтобы проводить меня через летное поле, помогая катить тележку.
— Они сейчас очень строги, парень, вообще все очень строги. В прежние времена космолетчику полагалось самому быть «с перцем». Я и сам бывший космолетчик — сержант в Службе наблюдения флота. Помню, как маленький Джимми Карстейрс — сейчас-то он командор Карстейрс — опоздал на корабль. Он был тогда всего лишь младшим лейтенантом. Это было на Карибии. Мы отправились в увольнение и внезапно получили срочный приказ подавить мятеж на «Альфе Дракона». Джимми прекрасно слышал сирену — ее слышали все на этой чертовой планете, — но он был занят. А когда освободился, было уже поздно. Старушка «Дискавери» взмывала к звездам, как летучая мышь. Но Джимми не беспокоился. У его девушки была подруга, а у той — дружок-миллионер с яхтой, на которой обзор был лучше, чем у нас в нашей Службе наблюдения. Джимми воспользовался этой яхтой и, когда «Дискавери» подошла к «Альфе Дракона», Джимми уже был там, в скафандре, пытаясь проникнуть на корабль. Экипаж был в шоке. Потом не знали, судить его или награждать.
— К несчастью, у моей девушки нет подружки, у которой был бы дружок с яхтой.
— Женщины, — произнес он.
— Женщины, — согласился я. «И Илона», подумалось мне.
— Здесь счастливое место, парень, — сказал бывший сержант.
Я посмотрел на это счастливое место. Явно не «Хилтон-Ритц». Длинное одноэтажное здание. Построенное из дешевого пластика и, пожалуй, единственное облезлое здание на Каринтии. Стояло оно довольно далеко от взлетного поля, чтобы не пострадать от взлетов и посадок кораблей, но недостаточно далеко, чтобы не страдать от дыма и шума.
— Лиз меня знает, — сказал грузчик.
— Лиз?
— Она — офицер снабжения. Сейчас руководит этим постом, — он закричал, и голос его был достаточно звучен, чтобы заглушить сирены, возвещающие о прибытии Лунного парома: — Лиз! Лиз!
Дверь отворилась, и показалась статная женщина средних лет:
— Входите! — велела она. — Входите, неумные создания! Да быстрее же, пока мы все не задохнулись от дыма, который повалит из этой пятицентовой побрякушки!
Мы втолкнули тележку в дверь и сквозь не очень чистые окна наблюдали, как, действительно в клубах дыма, садилась маленькая ракета.
— А шума-то, шума, как от большой! — сердито проворчала Лиз.
— Помню, когда я еще был в Службе наблюдения… — начал старший грузчик.
— А когда я была в «Комитете межзвездного транспорта»… — начала Лиз.
«А я — в»Трансгалактических клиперах»», — подумалось мне.
Глава 4
Общежитие космолетчиков внутри напоминало «Хилтон-Ритц» еще меньше, чем снаружи. И если облезлость наружных стен можно было объяснить близостью взлетного поля, капризами погоды и, наверное, чем-нибудь еще, то чем это можно объяснить внутри здания, так и осталось для меня загадкой. Комнаты, которые здесь называли каютами, по размерам примерно соответствовали каютам на захудалых кораблях класса «эпсилон» (это что-то вроде собачьей будки), а по меблировке и наличию удобств — спальным помещениям в исправительных заведениях строгого режима. Ну и, конечно же, соответствующее питание — оно, наверное, способно было бы вызвать тошноту даже на мусоросборниках приграничья.
Но Лиз Барток оказалась своим парнем, и это с лихвой компенсировало все другие недостатки.
Она была само гостеприимство. Я чувствовал себя не больше и не меньше, как космонавтом на отдыхе. Настоящим членом семьи. Всякий раз, входя в ее кабинет, я угощался глоточком из ее бутылки сливовицы — местного ликера со вкусом перебродивших слив, отдающих спиртом. Мне всегда разрешалось звонить по офисному телефону. Правда, звонить на Каринтии было некому — несколько раз звонил Илоне, но не получал от этого никакой радости. Я угощался сигаретами Лиз, пока не начал вести им счет, записывая в свою долговую книгу.
— Ну, так что ж ты собираешься делать дальше, Джонни? — спросила Лиз в мой первый вечер в общежитии.
Я посмотрел на нее поверх стакана со сливовой настойкой, сделал большой глоток, чтобы отбить вкус жесткого бифштекса, поданного на обед:
— Откровенно говоря, Лиз, не знаю. Понятно, что, заботами «Трансгалактических клиперов», со мной покончено, и я не надеюсь, что меня еще кто-нибудь возьмет на работу, даже если начну с самого низа, с пятого помощника…
— Это уж точно, можешь не сомневаться, — грубовато сказала она. — Я хорошо помню стандарты «Комитета межзвездного транспорта». Не думаю, что они изменились с тех пор, как я ушла.
— Но ведь остается приграничье, — заметил я. — Консул Земли является также агентом приграничников. Он изо всех сил пытался заполучить меня на три года.
— Это было бы худшим из зол, — возразила Лиз. — Лишь немногие из наших подались в приграничники. Был такой Дерек Калвер. Он служил старшим офицером на кораблях класса «бета». Была еще Ураган Джейн Арлен, одна из наших офицеров-снабженцев. Вот и все, пожалуй. Дело твое; но я бы никогда не связалась с Приграничьем. Хотя, конечно, какую-нибудь работу искать нужно.
Я подлил еще немного сливовой настойки:
— Вообще-то, я хочу остаться здесь, — сказал я.
— О, Джонни, это так неожиданно! Я понимаю: это не из-за условий жилья и не из-за пищи, значит, дело во мне! — Она наслаждалась моим замешательством. — Понятно, что ты имел в виду Каринтию, никак не общежитие космолетчиков. Но здесь ты можешь оставаться сколько угодно, Джонни. Меня это не затруднит. За твое проживание мне заплачено, и я достаточно имею на стороне, чтобы оплатить выпивку и сигареты для нас с тобой. Но боюсь, они вскорости загрузят тебя на корабль и отправят обратно на Землю или в Приграничье, — Лиз наполнила стакан. — И все-таки, Джонни, что или кто задержал тебя здесь? Женщина? Это из-за нее ты опоздал на корабль?
— Да, — ответил я.
Она хмыкнула:
— И вот теперь ты — Земной Космолетчик, Потерпевший Бедствие. А это далеко не то же самое, что космонавт в новенькой униформе, просто излучающий авторитет как старший офицер большого корабля.
— Все не так, — резко сказал я.
— Да? Ты считаешь, что твое положение сегодня лучше, чем было вчера, когда ты занимал должность второго помощника?
— Ладно, — согласился я. — Я полный идиот, Лиз. Но так уж я устроен. Все сводится примерно к следующему: не могу справиться с чувством, что, если я способен добиться чего-либо на этой планете, если способен справиться с ситуацией, — это шанс начать новую жизнь ничуть не хуже прежней.
— Джонни, пожалуйста, посмотри фактам в лицо, — серьезно проговорила она. — Твое прошлое, твое обучение не имеют значения. Бывшим космолетчикам удается добиться успеха в очень немногих областях деятельности, которым они обучены. И тебе в жизни не получить должности офицера флота или менеджера в космопорте. Всем известно, что ты — бывший второй помощник с «Молнии», опоздавший на свой корабль. У тебя репутация ненадежного человека.
— Но должно же быть хоть что-нибудь, — сказал я.
— Рыть котлованы, Джонни? Перелопачивать дерьмо на очистных сооружениях? Таскать грузы здесь, в космопорте? И за физический труд ведь много не заплатят…
— Что-то все же должно быть, — продолжал настаивать я.
— Нет, — отрезала она. — Ничего, мой дорогой. Лучше уж сразу подписывай контракт и дуй в Приграничье.
Она оказалась неправа, хотя после четырех дней бесплодных поисков я чуть было не признал ее правоту. На пятое утро я пролистывал «Газету объявлений Нью-Праги», в первую очередь, интересуясь страницами со срочными вакансиями для квалифицированных сотрудников. Служба помощи домохозяйкам, как я заметил, все еще нуждалась в продавцах. Могли бы дать мне шанс попробовать, горько подумал я, вместо того, чтобы руководствоваться результатами психологических тестов:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20