Наконец он встал и снял с себя изорванный,
замызганный костюм. Эрик оставался в глубокой задумчивости, пока его тело
наслаждалось гидромассажем в ванне. Ничего не болело и не ныло, синяков не
было видно. Странно. _Д_о_л_ж_н_ы_ быть синяки и боль. Не болела даже
левая рука, которую так жестоко заломили за спину.
Просто повезло, сказал себе Эрик. В следующий раз может не повезти.
Он накинул халат и налил себе полный стакан мятного чая со льдом из
холодильника, размышляя о том, что делать дальше.
Часом позже Эббот уселся у своего терминала и подключил телефон.
Сначала послышался какой-то машинный разговор, потом экран расчистился, и
на нем появилась миловидная женщина в очках.
- Почему вы просите об отпуске, мистер Эббот?
- По личным обстоятельствам. В последнее время я плохо себя чувствую,
- как будто вспомнив, он добавил: - Семейные неприятности.
- Понимаю, - женщина набрала что-то на клавиатуре вне поля зрения
Эрика и снова с любопытством посмотрела на него. - Вы должны уехать из
Финикса в следующий понедельник на конференцию и семинар, посвященный
новой микроэлектронной схеме LEG 6744К и кольцевому оптическому
применению.
- Я знаю, - Эрик осторожно подбирал слова. - Боюсь, что в моем
теперешнем состоянии от меня не будет пользы. Шираз может поехать вместо
меня, или Гонсалес.
Ни Шираз, ни Гонсалес не были бы так же эффективны, как он, но они не
смогут и навредить.
- Смерть в семье? - спросила женщина на экране.
Эрик ничего не сказал, потупив глаза. Она отметила что-то себе.
- Здесь говорится, сэр, что за все время работы в "Селверне" вы ни
разу не брали отпуска по болезни до недавнего времени.
- Это правда, - он почувствовал внезапную благодарность своему
здоровью и самоотверженности. Много раз у него было искушение взять
отпуск, чтобы уехать за город или поиграть в мяч. Теперь он радовался, что
всегда отказывался от приглашений.
Отношение контролера резко изменилось.
- В данных обстоятельствах, даже не зная о природе ваших затруднений,
я думаю, мы можем позволить вам взять отпуск, сэр. Сколько дней вам нужно?
- одна рука повисла в воздухе, чтобы отметить его ответ.
- Я не уверен, - Эббот не мог сказать: "неопределенный срок", но не
хотел быть и слишком точным. - Не очень долго.
- Неделя? - спросил контролер. - Две недели?
- Право, я не могу сказать. Вы знаете, насколько могут затянуться
семейные дела...
Женщина сочувственно кивнула.
- Я отмечу неопределенный срок, сэр, и когда вам станет известно,
пожалуйста, известите офис.
- Благодарю вас, - с признательностью произнес Эрик. - Безусловно, я
так и сделаю.
Он хотел вернуться на работу.
- Мы закончили, сэр. С этой минуты вы в официальном отпуске. Надеюсь,
вы решите свои личные проблемы с минимальными неудобствами.
- Я тоже, - честно сказал Эббот.
Изображение исчезло с экрана. Эрик повернулся на стуле. Он был
свободен. Он поступил наилучшим образом. Если бы Эрик обратился с просьбой
прямо с работы, могли бы возникнуть лишние вопросы. Разумеется, Чарли
начал бы изводить его расспросами о причинах, а сейчас ему не хотелось
давать никаких объяснений. Нет, так лучше. Пусть они догадываются, что у
него на уме. Чарли мог догадаться. Габриэлла могла надуть губы, но он не
будет слушать ни того, ни другую.
А что касается задержки его карьеры, об этом он позаботится позже.
Несомненно, его до настоящего времени незапятнанная репутация поможет ему.
Эрик не собирался беспокоиться. Сейчас все было неважно, кроме Лайзы
Тембор.
Ее лицо стояло у него перед глазами: ожерелье стробоскопических
воспоминаний. Никому не нужны проволочки, и лучше было бы не откладывать.
Поехать в Нуэво-Йорк и как-то отыскать ее. Если бы он поспешил, то мог бы
даже вернуться вовремя, чтобы успеть на завершение конференции в Гонконге.
Ничто не могло его остановить.
Только... один человек был мертв, а двое пытались похитить Эрика, и
он до сих пор не знал, зачем. Не будут ли они его ждать? Эббот сомневался
в этом. Если они следили за ним, то могут ждать его завтра у
Селверн-Тауэр. Эрик ухмыльнулся. Им придется подождать.
Мнение Чарли не давало ему покоя. Любой нормальный человек,
поразмыслив о сегодняшних событиях, стал бы держаться подальше от Лайзы
Тембор. Если это означало, что он ненормальный, ему нравилось такое
ощущение. Сумасшествие, подобное любви положительно его веселило. Жизнь
была обычной. Только изредка она устраивала подлинные сюрпризы, а ему
достался самый замечательный. У Эрика имелось твердое намерение довести
все до конца, к чему бы это не привело. Даже если был риск кончить, как
Поликартос.
Как можно так влюбиться, лишь мельком увидев лицо? Разве этого
достаточно, чтобы человек забросил всю свою прежнюю жизнь? Конечно, если
ему удастся встретиться с ней, она, возможно, позовет полицию. По меньшей
мере, это положит конец наваждению.
Мир был полон знаменитостей, личностей, которые очень отличались в
личных отношениях от того, какими казались с расстояния. Косметика и
хирургия могли творить чудеса. Девушка могла не понравиться Эрику. Если
ему повезет, он сможет смыться, назад к своему земному существованию, не
вызвав гнева ее друзей.
Жизнь обещала перемены, если не что-то большее. Эббот насвистывал,
собирая сумку и нагружая чистый костюм потенциально полезными
устройствами. Все равно, сколько его не будет здесь, день, неделю или
месяц. Ему всегда нравилось путешествовать налегке и с хорошим
настроением.
Эрик стал набирать номер службы путешествий и заколебался. Если за
ним наблюдали, и его действия оказывались на экране, это могло насторожить
кое-кого. Лучше доехать на подземке до аэропорта и там купить билет. С
деньгами не будет затруднений. У Поликартоса не оказалось времени закрыть
счета.
Эббот закрыл терминал и запер дом. Он подумал, не сообщить ли соседям
о своем отъезде, но решил этого не делать. Незачем впутывать их в это
дело. Пусть его посетители только догадываются, что происходит.
Оставив АТС, чтобы еще больше смутить любопытных, он направился к
станции. Скоро Эрик уже сидел в пустом вагоне, который со свистом несся к
Аэропорту Небесной Гавани. Подземка мчала его сквозь дремоту. Теперь он
был просто наблюдателем, а не участником. Чувство отстраненности снизило
его хорошее настроение.
Внезапная мысль заставила Эббота выйти из подземки, прежде чем он
добрался до аэропорта. Сделав крюк на такси, Эрик приехал в небольшую
торговую фирму, специализирующуюся на электронике. Владелец не помнил его,
но по предъявлении удостоверения, позволил ему воспользоваться своим
помещением и услугами.
Там Эббот принялся за работу с совершенно легальным оборудованием,
совершая нечто в высшей степени нелегальное. Только эксперт мог подделать
такое личное и защитное, как кредитная карточка. Требовалась значительная
ловкость, чтобы напечатать другое имя и номер счета на карточке, не
изменив определенных молекулярных структур так, чтобы пользователь все так
же мог снимать деньги с первоначального счета.
От пяти до десяти лет тюрьмы, вне зависимости от того, насколько
искусно выполнена работа, даже если это была его собственная карточка. В
некотором смысле в этом заключалась часть приключения, и Эрик всегда мог
вернуть карточке первоначальный вид, когда закончит. Дилетанта не стоило и
подпускать к такой работе, но Эрик не был дилетантом.
А теперь пусть противники попытаются отыскать его! Они обнаружат,
что, судя по отелям и ресторанам, Эрик Эббот исчез. Может, он
перестраховался, но у него не было никакого желания встречаться второй раз
с двумя людьми, которые выследили его у офиса Поликартоса. Адреналин не
мог остановить дротик с транквилизатором.
В аэропорту не возникло никаких трудностей, и когда сверхзвуковой
транспорт поднялся в воздух, Эрик совершенно расслабился. Место у окна
давало возможность изучать новые зеленые квадраты и круги с высоты в сотню
тысяч футов.
Его первый взгляд на Нуэво-Йорк стал чем-то вроде реакции. Дело было
в экране. Он принес такие виды в каждый дом. В реальности не было
таинственности.
Сам аэропорт, однако, оказался потрясающим. В сравнении с Терминалом
Джерси Флэтс Небесная Гавань в Финиксе выглядела весьма провинциально.
Здесь не оказалось сидящих в засаде громадных фигур, который
набросились бы на Эббота, когда он спустился с трапа с сумкой в руке.
Никто не побеспокоил его, когда Эрик вместе с толпой шел по направлению к
транспортной станции. Выражаясь театрально, по-видимому, ему удалось
совершить бегство, не оставив следов.
Ведь он мог бы пойти прямо к Лайзе Тембор и пригласить ее на обед, и
никто не вмешался бы! Бедный Поликартос не был достаточно осторожен, вот и
все. В действительности, у Эрика все еще не имелось доказательств того,
что смерть Поликартоса находилась в какой-то связи с Лайзой Тембор и теми
двумя типами.
Его первой мыслью было пойти в агентство моделей, чей адрес он нашел
в папке следователя. Но, кажется, не было оснований действовать так
решительно. Лучше сначала привыкнуть к чужому городу.
Подземка быстро доставила Эббота в деловой район. Агентство
находилось на Северной 133-ей улице, Гарлем-тауэр, Комплекс Восемь. Он
выбрал скромную гостиницу, довольно далеко от места своего назначения, в
верхней части города рядом с Центральным Парком. Цены ужасали.
В номере были чистая кровать, вездесущий телеэкран, приличная ванная
и полное отсутствие вида из окна. Это Эрика не беспокоило. Он был не на
отдыхе. Остаток дня Эббот провел, разъезжая на такси по улицам, слушая
ровный синтезированный голос, рассказывающий ему о местных
достопримечательностях, и даже не остановился около Восьмого Комплекса.
Он великолепно пообедал, поел соленого печенья в Центральном Парке,
провел половину следующего дня в Музее Естественной Истории. Прошло три
милых, безмятежных дня. Потом Эрик почистил костюм и приготовился.
В этот раз он отпустил такси около Гарлема-Восемь.
Восьмидесятиэтажный шестиугольник являлся частью комплекса из восьми
одинаковых башен, стоящих на площадке, похожей на парк. Это был дорогой,
престижный, коммерческий район.
Агентство "Магдалена" занимало весь семидесятый этаж. Даже вестибюль
свидетельствовал о хороших средствах. Кафель блестел позолотой, все
сверкало обилием стекла, а двери, ведущие в приемную, были выгравированы
репродукциями работ Муча и Эрте.
Эрик чувствовал себя не в своей тарелке. Офисы "Селверна" были
комфортабельными, но предназначались, чтобы производить другое
впечатление. Он привык к рациональной, деловой обстановке, а не к
показному великолепию ради самого великолепия.
Кожа у девушки в приемной была такого же цвета, как стол из орехового
дерева. Она выглядела стройной и красивой, но, мысленно высказал догадку
Эрик, не достаточно стройной и красивой. Разумеется, девушка и рядом не
стояла с тем волшебным образом, который он видел в Кадоте и лелеял в
памяти.
- Чем я могу вам помочь, сэр? - она оглядела лучший костюм Эрика.
Или, может быть, она оценивала его. Эббот не был похож на тех, с кем ей
приходилось иметь дело каждый день: недостаточно красивый, чтобы искать
представительства, недостаточно нелепый, чтобы работать агентом. В любой
момент, подумал он, девушка могла спросить, не посыльный ли перед ней.
Не выйдет, сердито сказал себе Эрик. Действуй так, как будто ты
знаешь, что делаешь, даже если не знаешь.
- Я здесь, чтобы узнать, нельзя ли занять одну из ваших моделей. Для
серии телевизионных рекламных роликов, - он улыбнулся ей лучшей улыбкой,
какую смог изобразить.
Его оценка в ее глазах поднялась на несколько пунктов.
- Понимаю.
Эббот не был уверен, что девушка поверила ему, но не сомневался, что
она не собирается ошибаться.
- Могу я спросить ваше имя и какую компанию вы представляете?
- Джон Фразьер, - сказал он без колебания. - Я от "Селверна".
Еще на один пункт выше.
- Одну минуточку, пожалуйста, мистер Фразьер, - она показала рукой в
сторону золотистого диванчика конца девятнадцатого века.
Эрик принял приглашение присесть и стал листать журналы, лежавшие на
столике. Они не заставляли думать, в них было больше снимков, чем слов.
Фотографии при ярком солнечном свете, фотографии при свечах, фотографии
при звездах. Его изумляло, каким разным бывает человеческое тело и как оно
может застывать во времени при сотрудничестве глаза и машины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49