Кабину заполнил утвердительный свист.
Они находились на высоте двести километров, спускаясь вниз, когда Люк
неожиданно подскочил в кресле. Он ощутил толчки в мозгу. Движение Силы.
Люк попытался расслабиться, дать ей влиться и заполнить себя, как учил его
старый Бен.
Его чувствительность была далека от совершенства, и Люк искренне
сомневался в том, что когда-нибудь сможет контролировать Силу хотя бы
вполовину так, как контролировал ее Кеноби... впрочем, старый рыцарь
выражал серьезную уверенность в отношении потенциальных возможностей Люка.
И все же он знал достаточно, чтобы отличить это легкое покалывание. Оно
рождало в Люке почти осязаемое чувство тревоги и шло от чего-то (или
кого-то) с поверхности внизу. И тем не менее окончательной уверенности у
него не было. Во всяком случае, сейчас он ничего не мог с этим поделать.
Единственное, что его сейчас волновало, - это надежда, что корабль
Принцессы приземлится благополучно.
Но чем скорее они покинут Мимбан, тем будет лучше для него.
Несмотря на свои проблемы, Принцесса старалась давать Люку информацию
о координации приземления. Так, словно он не мог сам вычислить ее курс.
Вместо этого он пытался определить то, что только что засек внизу, под
ними, когда они входили во внешнюю атмосферу. Что-то было странное в
здешних облаках, но что именно... Люк не мог понять.
Он поделился своими новыми тревогами с Принцессой.
- Люк, ты слишком волнуешься. Ты себя доконаешь беспокойством раньше
срока. А это было бы потерей...
Люк так и не узнал, какой потерей было бы, если бы он доконал себя
тревогами, потому что в этот момент они вошли в тропосферу, и
последовавшую немедленно вслед за этим реакцию кораблей на более плотный
воздух, равно, как и воздействие воздуха на корабли, можно было назвать
какими угодно, только не нормальными.
Ощущение было таким, словно они вдруг ворвались из испещренного
тучами, но по виду совершенно обычного неба, в океан жидкого
электричества. Гигантские разноцветные языки энергии возникали из пустого
воздуха, касались носов обоих кораблей и вызывали хаос в приборах, там,
где секунду назад царил порядок. Вместо голубоватого или желтоватого
облачного покрова, через который они предполагали проплыть, атмосфера
вокруг них была насыщена причудливыми, двигавшимися из стороны в сторону
вихрями энергии, такими бешеными и неистовыми, что они казались почти
живыми. За спиной Люка нервно засигналил Арту Диту.
Люк сражался с приборами. Они самым вызывающим образом выдавали ему
смесь электронной бессмыслицы. Бешено трясущийся истребитель был захвачен
какими-то неизвестными силами, достаточно мощными, чтобы швырять его из
стороны в сторону, как игрушку. Разноцветный шторм позади них утих, так,
словно перед этим он неожиданно вырвался из водяного смерча, но приборы
Люка продолжали демонстрировать то, что можно было квалифицировать как
электронную несуразицу.
Наскоро проведя поверхностный осмотр, Люк убедился, что сбылись его
худшие опасения: истребителя Принцессы нигде не было видно. Стараясь
держать пьяный корабль в повиновении при помощи ручного управления одной
рукой, другой Люк включил коммуникатор:
- Лея! Лея, ты?..
- Я потеряла... управление, Люк, - послышался насыщенный
электричеством голос. Люк едва разбирал слова. - Приборы... не работают.
Пытаюсь сесть... не развалившись на части. Если мы...
Как ни пытался Люк в отчаянии уговорить коммуникатор, голос пропал.
Внимание Люка было отвлечено какой-то штукой, взорвавшейся на верхней
панели, рассыпавшись дождем искр и металлических частиц. Воздух в кабине
наполнился едким дымом.
Движимый отчаянием, Люк включил прибор радиолокационного слежения. Он
находился среди наиболее хорошо сконструированных и защищенных деталей. Но
и при этом прибор был перегружен яростью странной, коверкавшей все подряд
энергии, силы которой его конструкторы никак не могли предусмотреть.
Бесполезная сейчас, все же автоматическая запись оказалась в порядке,
и ее можно было прокручивать. В течение нескольких секунд она показала
падающую спираль, которую мог оставить только корабль Принцессы. Насколько
он был в силах это сделать без автоматического увеличения скорости, Люк
направил свой истребитель по следу Принцессы. Следовать точным курсом было
практически невозможно. Люк просто молился, чтобы они приземлились хотя бы
не на противоположных сторонах планеты. А потом он уже молился, чтобы они
вообще приземлились.
Слегка клонясь в сторону, как хромой верблюд в песчаную бурю,
истребитель продолжал падение. По мере того, как стремительно приближалась
покрытая буйной растительностью поверхность Мимбана, Люк урывками замечал
ровные, без малейшего намека на возвышенность просеки, в которые
вплетались вены и артерии грязно-коричневого и голубого цвета.
Хотя Люк не имел ни малейшего представления о топографии Мимбана,
зеленые и коричнево-голубые реки, ручьи и растительность казались ему
более предпочтительными посадочными площадками, чем, скажем, бескрайняя
лазурь открытого моря или серые шпили молодых гор. Никакая скала не
сравнится по мягкости с водой, а вода - по мягкости с болотом, вспомнил
Люк, пытаясь подбодрить себя. Он начинал верить, что сможет пережить
посадку, так же, как и Принцесса.
Люк лихорадочно пытался найти комбинацию схем, которые могли бы снова
запустить прибор слежения. Однажды ему это почти удалось. Экран показал,
что Y-образный истребитель все еще следует тем курсом, который он только
что наметил. Похоже, у Люка появилось больше шансов сесть поблизости от
корабля Принцессы.
Вопреки всему, что заботило сейчас юношу, он никак не мог отделаться
от мыслей об искажениях энергии, уничтоживших их аппаратуру. А тот факт,
что радужный водоворот ограничивался одним сектором, находившимся совсем
рядом с посадочной сигнальной башней, вызывал вопросы столь же
интригующие, сколь тревожные.
Пытаясь свести к минимуму действие сбесившегося управления, Люк
отключил двигатель и продолжал планирующий спуск. Дома, на Татуине, у него
была большая практика по части ленивого скольжения на "небесном
попрыгунчике" - скайхоппере. Но все это значительно отличалось от того,
чтобы проделать практически тот же фокус на такой сложной машине, как его
истребитель. Люк не знал, придет ли та же мысль в голову Принцессе и есть
ли у нее вообще какой-нибудь опыт парящих полетов с выключенным
двигателем. Беспокойно покусывая нижнюю губу, он понял, что если даже она
и пыталась когда-нибудь парить, его собственный корабль был гораздо больше
приспособлен для таких маневров, чем ее истребитель.
Если бы только он мог ее увидеть, он бы почувствовал себя значительно
лучше. Но хотя он изо всех сил напрягал зрение, нигде не было и следа ее.
Скоро, как он знал, все шансы на визуальный контакт исчезнут. Корабль стал
отчаянно нырять в поле грязно-серых, ватных, густых дождевых облаков.
В воздухе громыхнуло несколько разрядов, но на сей раз молния была
естественной. Правда, к этому времени Люк находился глубоко в тучах и не
мог ничего видеть. Его охватила паника. Если видимость останется такой же
на всем пути к поверхности, он засечет площадку слишком поздно, да и
сделать это будет трудно. Пока Люк раздумывал, не переключиться ли снова
на автоматический режим, как бы ни были исковерканы приборы, он вырвался
из нижнего слоя туч. Воздух был насыщен дождевой влагой, но не настолько
сильно, чтобы он не мог разглядеть землю внизу. Теперь время истекало еще
быстрее, чем высота. У Люка едва хватило того и другого, чтобы перейти
снова на атмосферное управление, прежде чем что-то ударило истребитель
снизу. Затем последовал целый ряд таких же ударов и треск - истребитель
сбивал верхушки самых высоких деревьев.
Краем глаза следя за показаниями спидометра, Люк выпустил тормозные
ракеты и мягко направил нос корабля вниз. Во всяком случае он хоть
избавлен от тревоги за то, что растительность вокруг посадочной площадки
может загореться. Все вокруг было пропитано влагой.
Люк снова выпустил тормозные ракеты. Серия мощных толчков и ударов
сотрясла его, несмотря на боевое снаряжение и ремни безопасности. Впереди
воздвиглась зеленая цветущая волна и накрыла его темнотой.
Люк заморгал. Перед ним в идеальном геометрическом обрамлении
переднего стекла левого борта предстали джунгли. Сделав попытку
наклониться вперед, он почувствовал мягкое прикосновение воды к лицу. Это
помогло ему - разум его прояснился, и окружающий пейзаж стал отчетливым.
"Даже дождь здесь падает осторожно", - в раздумье пробормотал Люк, если
только это действительно легкий дождик, а не исключительно плотный туман.
Вытянув шею, Люк заметил, что металлическая надстройка начисто,
словно гигантским консервным ножом, срезана толстым, теперь расщепленным
суком огромного дерева. Если бы по чистой случайности истребитель пролетел
чуть выше, голову Люку срезало бы так же чисто, а чуть левее - и широкий
ствол дерева вдавил бы его в винтомоторную установку. Люк избежал
опасности быть обезглавленным и расплющенным насмерть в метре с обеих
сторон.
Сверху с деревьев в разбитую открытую кабину продолжала капать вода.
Люк неожиданно ощутил, что у него запеклось в горле, и открыл рот, чтобы
позволить воде утолить его жажду. При этом он почувствовал легкий привкус
соли, который показался ему странным. Дождевая (или туманная) влага вроде
бы была чистой и прозрачной. Соленый привкус, сообразил Люк, исходил от
крови, струившейся из глубокой раны у него на лбу. Кровь стекала по левому
крылу носа на губы.
Расстегнув замки, Люк освободился от ремней безопасности. Даже
передвигаясь медленно и осторожно, он чувствовал себя так, словно каждый
мускул в его теле схватили и стянули с противоположных концов с такой
силой, что, казалось, они вот-вот порвутся. Стараясь изо всех сил не
обращать внимания на боль, Люк обследовал то, что его окружало.
После разрушений, вызванных электронным штормом, через который прошел
корабль, и более прозаическими последствиями катастрофы, вся его
аппаратура годилась только для мастерской вторсырья. Эти приборы больше
никогда не поведут истребитель. Повернувшись влево, Люк нажал кнопку
панели выхода и ничуть не удивился, когда она не отреагировала. Рванув
двойной переключатель на ручной режим, Люк ударил кулаком по кнопке
запасного выхода. Два из четырех взрывных болта рванули. Панель сдвинулась
на несколько сантиметров, потом замерла.
Усевшись снова в кресло пилота, Люк уперся обеими руками, собрался с
силами и ударил ногами по панели. Этим он ничего не добился, кроме
стреляющей боли в обеих ногах. Оставался обычный выход, если только он не
слишком завален. Протянув вверх обе руки, Люк толкнул механизм,
регулирующий выход, потом потянул его. Ничего. Он остановился, тяжело дыша
и соображая, что делать дальше.
И тут шлем кабины стал подниматься сам по себе.
Лихорадочно изогнувшись, Люк пытался нашарить свой пистолет.
Ворчливое "бип" успокоило его.
- Арту Диту!
Круглый металлический робот склонился над Люком, обеспокоенно
разглядывая его единственным красным электронным глазом.
- Да, со мной все в порядке... я думаю.
Используя центральную ножку Арту в качестве скобы, Люк подтянулся и
выбрался наружу. Высвободив ноги, он встал и обнаружил, что стоит на крыше
лежащего на земле истребителя. Люк прислонился к изгибу огромной нависшей
над ним ветви.
Прозвучал печальный свист-гудок, и Люк взглянул вниз на Арту, надежно
прижавшегося к металлическому корпусу поблизости от него.
- Не знаю, что ты говоришь, Арту, без Трипио и его перевода. Но могу
догадаться. - Взгляд Люка устремился в пространство. - Не знаю, где он и
Принцесса. Я даже не уверен, где МЫ находимся.
Медленно он разглядывал поверхность Мимбана. Везде поднималась густая
растительность, но росла она большими пучками, а не вставала сплошным
фронтом, как полагается нормальным джунглям. Было достаточно и открытого
пространства. Мимбан или, по крайней мере, та его часть, где приземлился
Люк, был покрыт частично болотом, частично джунглями, а частью - лесом.
Жидкая грязь заполняла большую часть ручья, лениво струившегося
справа от корабля. Ручей медленно изгибался. Слева от корабля в тумане
возвышался ствол огромного дерева, на которое Люк чуть не налетел при
приземлении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32