- Я уже страдаю от чувства вины, хотя ничего еще и не совершил, -
усмехнулся Сэм. - Я уже чувствую себя подлецом, хотя для этого нет никаких
оснований. Ни малейших! С самого рождения чувствую себя в ответе за все,
даже за сам факт своего рождения.
Лотар неодобрительно всплеснул руками и зашагал прочь, бросив через
плечо:
- Следуйте за мной, господин Клеменс, или оставайтесь. Но тогда не
рассчитывайте на то, что я буду думать о вас, как о капитане. Капитаны не
плетутся в хвосте.
Сэм скорчил гримасу, но все же поплелся за ним. Лотар поделился
своими намерениями с двенадцатью местными жителями, которым он доверял.
Солнце уже начало спускаться к горизонту, когда были оговорены все детали
и заговорщики разошлись вооружаться. Из своих хижин они вернулись с
бамбуковыми копьями и ножами. У одного из них был лук из бамбука с шестью
стрелами, эффективный только на близком расстоянии.
Группа во главе с Лотаром фон Рихтгофеном и Сэмом Клеменсом
направилась к хижине вожака норвежцев. Снаружи ее охраняли шестеро
викингов.
- Мы хотим поговорить с Кровавым Топором, - сказал Сэм, стараясь
унять дрожь в голосе.
- Он с женщиной, - покачал головой один из охранников, Уве
Гримарссон.
Сэм поднял руку. Лотар проскочил мимо него и ударил норвежца по
голове. Над плечом Клеменса просвистела стрела и застряла в горле еще
одного охранника. В течение десяти секунд остальные были или убиты, или
тяжело ранены и прекратили сопротивление. Раздались отдаленные крики еще
дюжины викингов, бросившихся на выручку. Эрик с поднятым топором выскочил
из хижины. Фон Рихтгофен нанес удар копьем и пронзил обнаженное тело
норвежца. Кровавый Топор выронил стальное оружие и под напором немца,
шатаясь, стал пятиться, пока не уперся спиной в стену хижины. Он не сводил
с немца глаз, рот его шевелился, кровь сочилась с губ, кожа стала
серо-синей.
Затем немец выдернул копье из живота норвежца, и Кровавый Топор
рухнул наземь.
В последовавшем сражении шестеро из людей Клеменса были убиты и
четверо ранены. Викинги не сдавались до тех пор, пока их всех не пришлось
утихомирить таким же образом, как и их вожака.
Сэм Клеменс, тяжело дыша, забрызганный чужой и своей кровью из раны
на плече, оперся на копье. Он убил одного из викингов, Гуннлара
Торффинссона, проткнув ему почки ударом сзади, когда тот бросился на фон
Рихтгофена.
Ему было жаль Гуннлара. Из всех норвежцев он лучше всех понимал шутки
Сэма. Теперь он получил удар в спину от своего друга.
"Я сражался в тридцати восьми битвах, - подумал Клеменс, - но убил
всего двоих". Вторым был тяжелораненый турок, пытавшийся подняться на
ноги. Сэм Клеменс, могучий воин, великодушный герой. Подумав об этом, он
оцепенел от ужаса. Перед его мысленным взором предстали эти два трупа, и
он осознал, что от этого видения ему не избавиться и за десять тысяч лет
жизни.
Затем он пронзительно вскрикнул и испуганно задергал левой лодыжкой,
пытаясь поспешно освободиться от обхватившей ее руки. Чувствуя, что ничего
не получается, он поднял копье, чтобы вонзить его в схватившего его
человека. Снизу на него смотрели бледно-голубые глаза Эрика. На какое-то
мгновение жизнь вернулась к викингу. Его взор оживился и кожа слегка
порозовела. Голос был слабым, но все же достаточно четким, чтобы Сэм и
находившиеся поблизости люди могли слышать его:
- Слушай! Я не отпущу тебя, пока не скажу всего! Боги послали мне дар
пророчества. Они жаждут мести за твое предательство. Слушай! Я знаю, что
под этой пропитанной кровью травой есть железо. Я ощущаю его. Я чувствую
это железо, которое струится вместе с кровью по моим жилам. От него моя
кровь становится еще гуще и холоднее. Здесь железа достаточно и даже
больше, чем необходимо для твоего огромного белого корабля. Ты выкопаешь
это железо и построишь корабль, бросив вызов богам этого мира.
Ты будешь капитаном этого судна, сука Клеменс, и твой корабль быстро
понесет тебя вверх по Реке, то на север, то на юг, то на восток, то на
запад. Ты много раз обогнешь планету.
Но строительство этого корабля и последующее плавание будет наполнено
печалью и горечью. Пройдет много лет, на Земле за это время сменилось бы
два поколения, после великих страданий и незначительных радостей, когда ты
уже будешь считать, что твое длинное-предлинное плавание наконец-то
заканчивается, вот тогда-то ты встретишь меня!
Вернее, я отыщу тебя! Я буду поджидать тебя на своей узкой ладье для
дальних походов. И вот тогда-то я убью тебя! И ты никогда не доберешься до
истоков Реки и не будешь штурмовать Ворота Валгаллы!
Сэм похолодел и напрягся. Хотя он и почувствовал, что хватка норвежца
ослабевает, он никак не мог заставить себя пошевелиться.
- Я подожду!.. - слабо произнес Эрик и отпустил ногу Сэма.
Клеменс с трудом заставил себя сделать шаг в сторону, опасаясь, что
может сломать свои остекленевшие от ужаса кости. Затем он посмотрел на фон
Рихтгофена и произнес шепотом:
- Мистика... Человеку не дано заглянуть в будущее...
- Я тоже так думаю, - беспечно произнес Лотар. - Но если мир устроен
так, как считаете вы, Сэм, что все происходит чисто механически, что все в
мире запрограммировано, то тогда будущее строго предопределено. А если все
подготовлено и заранее предрешено, то почему будущее не может на мгновение
открыться сквозь туннель времени, а человек не может увидеть его отблеск?
Сэм промолчал. Фон Рихтгофен рассмеялся, показывая, что он просто
пошутил, и хлопнул Клеменса по плечу.
- Мне нужно напиться, Лотар, - сказал Сэм. - Что-то тяжело у меня на
душе. Однако я и цента не поставил бы за эту суеверную труху.
Но на самом деле он верил в то, что эти умирающие глаза заглянули в
будущее, и поверил в предсказание.



13

Король Джон появился за час до наступления сумерек, Сэм Клеменс
послал к нему гонца, чтобы передать, что с ним хотят обсудить условия
возможного сотрудничества. Джон всегда охотно соглашался переговорить,
прежде чем пустить в ход нож, и на этот раз тоже дал свое согласие. Сэм
стоял у самой воды, когда увидел Джона Безземельного, облокотившегося о
борт своей галеры. Клеменс, выпивший для смелости целую дюжину рюмок
виски, изложил ситуацию и с жаром стал описывать, какой великолепный
корабль можно будет построить.
Джон был невысокий, смуглый, голубоглазый мужчина с копной густых
черных волос и очень широкий в плечах. Он часто улыбался и говорил на
хорошем английском языке, мало отличающемся от наиболее распространенного,
так что его легко можно было понять. Прежде чем он попал в эту местность,
он прожил десять лет среди виргинцев конца восемнадцатого века. Тонко
чувствуя язык, он освободил свою речь от характерных оборотов английского
и французского языка двенадцатого столетия.
Он хорошо понимал, почему ему выгодно объединиться с Клеменсом против
Радовича. Несомненно также, что он сразу же решил, что будет после того,
как они разделаются с Радовичем. Но, тем не менее, он сошел на берег,
чтобы поклясться в вечной дружбе и сотрудничестве. После выпивки были
улажены все детали договора, а затем король Джон велел выпустить Джо
Миллера из клетки, которая была установлена на флагманском судне.
Сэма непросто было довести до слез, но как только он увидел гиганта,
несколько слезинок покатились по его щекам. Джо же рыдал как Ниагарский
водопад и едва не сломал Сэму ребра в своих объятиях.
Чуть позже фон Рихтгофен все же сказал Клеменсу:
- С Кровавым Топором, по крайней мере, вы четко знали, каково ваше
положение. Но сейчас, при Джоне... Похоже, что вы совершили плохую сделку,
Сэм.
- Я - из Миссури! - ответил Клеменс. - Но с торговлей лошадьми не
очень-то знаком. Однако, когда бегством спасаешь свою жизнь, когда волчья
стая щелкает зубами у тебя за спиной, то поневоле поменяешь загнанную
клячу на дикого мустанга, чтобы он унес тебя от смертельной опасности. А
вот как соскочить с него, не сломав себе при этом шеи, об этом уже думаешь
потом.
Битва, начавшаяся на заре следующего дня, длилась долго. Несколько
раз Клеменс и король Джон были на краю поражения. Флот англичанина
притаился в утреннем тумане возле восточного берега, а затем зашел в тыл
прошедшему немецкому флоту. Горящие сосновые факелы, брошенные матросами
Джона, подожгли множество судов Радовича. Но нападавшие говорили на одном
языке, были хорошо обучены и уже долго сражались плечом к плечу. Кроме
того, они были гораздо лучше вооружены.
Их ракеты потопили довольно много судов Джона и проделали отверстия в
укреплениях на берегу. Затем, под прикрытием града стрел, немцы
устремились в атаку. Во время высадки одна из их ракет взорвалась прямо в
яме, выкопанной в поисках железа. Сэм был сбит с ног и оглушен. Он едва
смог подняться на ноги. И вдруг понял, что рядом с ним стоит человек,
которого он никогда прежде не видел. Сэм был уверен, что никогда раньше
здесь, в этой местности, его не было.
Незнакомец был ростом около пяти с половиной футов, но коренастый и
сильный на вид. "Он похож на старый, красный от ржавчины таран, - подумал
Сэм, - хотя на вид ему, разумеется, не более двадцати пяти лет". Его
курчавые темно-рыжие волосы спадали на спину до самого пояса, а черные
брови были так же густы, как и у Сэма. У него были большие, темно-карие
глаза со светло-зелеными прожилками. Лицо - орлиное, с выступающим
подбородком, а крупные уши торчали почти под прямым углом.
"Тело ржавого тарана, - подумал Сэм, - с головой огромной рогатой
совы".
У него был лук из материала, хотя и очень редкого, но все же
известного Клеменсу. Это были две соединенные вместе изогнутые кости,
окружавшие ранее пасть рыбы-дракона. Такой лук был мощнейшим оружием и мог
служить очень долго, но у него был только один недостаток - чтобы натянуть
его, нужны были чрезвычайно сильные руки.
В кожаном колчане незнакомца было около двадцати стрел с кремневыми
наконечниками. Древка их были старательно вырезаны из плавниковых костей
речного дракона и оперены такими тонкими косточками, что они просвечивали
на солнце.
Он заговорил с Клеменсом по-немецки, но с явным акцентом,
происхождение которого определить было невозможно:
- Похоже, вы и есть Сэм Клеменс.
- Да, - ответил Сэм. - Вернее, то, что осталось от меня. Но каким
образом вы?..
- Мне вас описал, - незнакомец запнулся, - один из Них.
Сэм сначала не сообразил, о чем говорит этот человек. Глухота после
взрыва, вопли людей, убивающих друг друга всего в двадцати ярдах от него,
другие более отдаленные взрывы ракет и неожиданное появление этого
человека придавали всему происходящему ощущение нереальности.
- Он послал... Таинственный Незнакомец... он послал вас?! Вы один из
двенадцати?
- Что? Он? Нет, не он! Она послала меня!
У Сэма не было времени на расспросы. Он едва сдерживался, чтобы не
спросить, насколько хорошо незнакомец владеет своим оружием. У этого
человека был такой вид, будто он мог использовать все возможности этого
лука вплоть до последнего атома. Вместо этого Сэм взобрался на кучу
грунта, вынутого из ямы, и указал на ближайший корабль противника,
повернутый носом к берегу. Стоявший там человек громко выкрикивал
распоряжения.
- Фон Радович, предводитель нападающих, - указал на него Сэм. - Он
вне пределов досягаемости стрел наших слабых луков.
Быстро прицелившись и даже не удосужившись сделать поправку на ветер,
который в это время дул со скоростью около шести миль в час, лучник
выпустил черную стрелу. Ее полет завершился в солнечном сплетении фон
Радовича. Силой удара немца отбросило назад. Он повернулся, так что стало
видно торчащее из его спины окровавленное острие, а затем упал за борт в
воду между судном и берегом.
Его заместитель стал сплачивать ряды атакующих, и лучник тоже пронзил
его своей стрелой. Джо Миллер, облаченный в доспехи из кожи речного
дракона, опустошал ряды немцев своей огромной дубовой палицей прямо в
самой гуще битвы. Он был подобен восьмисотфунтовому льву с мозгом
человека. Смерть и панический ужас шли рядом с ним. Он раскраивал
ежеминутно по двадцать черепов и время от времени хватал кого-нибудь своей
огромной рукой и швырял с такой силой, что валились с ног еще пять-шесть
бойцов.
Пять раз врагам удавалось подкрасться к нему сзади, но всякий раз
черные костяные стрелы нового союзника навсегда останавливали их.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41