Все охотно дали обещание
хранить тайну, и у всех нас было такое чувство, словно мы сбросили с себя
какую-то давящую ношу. Вот это и был наш первый _с_г_о_в_о_р_.
Впервые мы _в_м_е_с_т_е_ приняли определенное решение, и это,
пожалуй, было первое звено в цепи событий, отделивших нас от других людей.
Обозначилась грань между _н_а_м_и_ и _и_м_и_, хотя тогда мы, конечно, не
могли понимать, насколько серьезен был этот самый первый шаг.
Это событие, касавшееся только нас, совпало с другим - вооруженным
набегом из Джунглей.
Как всегда в таких случаях, организованного плана сопротивления не
было. Селение наше было разбито на участки, и все взрослые мужчины по
тревоге должны были собираться на своих участках и уже на месте решать,
как дать отпор банде. С небольшими бандами обычно справлялись легко, но
когда люди Джунглей находили вожаков, способных организовать большую
банду, нам приходилось туго. Банды легко сминали небольшие отряды нашей
милиции на границах и, не встречая серьезного сопротивления, вторгались в
наши земли миль на двадцать - двадцать пять вглубь.
Но на этот раз наши люди не были застигнуты врасплох, да и вооружены
они были неплохо: у многих были ружья, тогда как у вторгшейся банды кроме
нескольких старых, когда-то украденных ружей, были лишь ножи, луки и
стрелы. И все же сладить с ними было трудно: они гораздо лучше умели
прятаться в лесу, да и дрались, надо отдать им должное, неплохо, поэтому
настигнуть их и заставить принять открытый бой удалось лишь в глубине
нашей территории, милях в пятнадцати от пограничной зоны.
Набег, сражение, погоня - что может быть интереснее для мальчишки?!
Люди Джунглей были не более, чем в семи милях от Вакнука, и наш двор стал
местом военного сбора. Отец, который в первые же дни набега был ранен в
руку, помогал сколачивать отряды добровольцев, и несколько дней на нашем
дворе выстраивали все новых и новых бойцов, а женщины со слезами провожали
уходящие отряды. Когда ушел последний отряд и вместе с ним все рабочие с
нашей фермы, во дворе стало как-то непривычно тихо. Через некоторое время
прискакал одинокий всадник и, задыхаясь, рассказал нам об удачном сражении
и бегстве банды, несколько вожаков которой, по его словам, были взяты в
плен.
- Бежали так, что только пятки сверкали, - закончил он свой короткий
рассказ и поскакал с этой вестью дальше.
В тот же день небольшой отряд всадников заехал к нам во двор. С ними
были два пленных вожака. Узнав об этом, я бросил все свои дела и побежал
смотреть на пленных. Поначалу зрелище разочаровало меня: по многочисленным
рассказам о Джунглях я ожидал увидеть как, минимум, чудищ с двумя
головами, заросших шерстью, с дюжиной рук и ног, похожих на щупальца
осьминога. Вместо этого я увидел двух в общем-то обыкновенных бородатых
мужчин, правда, ужасно грязных и оборванных. Один из них был коротышка с
жесткими клочковатыми волосами, торчащими так, словно их отхватили тупым
ножом. Когда же я глянул на второго, у меня перехватило дыхание. Я просто
остолбенел и никак не мог оторвать от него взгляд, потому что... Потому
что, если бы он был одет более или менее прилично и борода его была бы
аккуратно подстрижена, он был бы точной копией моего отца...
Его взгляд на миг задержался на мне. Он цепко глянул мне в лицо, и в
глазах его мелькнуло странное выражение, которое показалось мне
одновременно отталкивающим и притягивающим.
Какие-то слова были уже готовы сорваться с его языка, но тут из дома
вышла группа людей и с ними мой отец. Отец остановился на ступеньке
крыльца и здоровой рукой помахал всадникам. Потом он, как и я, заметил
того человека. Несколько секунд он не отрывал от него пристального
взгляда, и вдруг кровь отхлынула у него от лица - он посерел у меня на
глазах.
Я быстро перевел взгляд с отца на его "двойника". Он не шевелясь
сидел на лошади, но от выражения его лица у меня что-то екнуло в груди.
Никогда до сих пор мне не приходилось видеть ненависть, такую страшную в
своей неприкрытой откровенности: неожиданно прорезавшиеся складки возле
глаз и губы, приоткрывшие злобный, звериный оскал. Эта внезапная вспышка
злобы подействовала на меня, как пощечина. Я столкнулся с чем-то, чему не
мог еще дать названия, чем-то непонятным и настолько страшным, что это
звероподобное лицо навсегда врезалось в мою память.
Отец, по-прежнему без кровинки в лице, здоровой рукой ухватился за
дверной косяк, несколько секунд постоял так, прикрыв глаза, и медленно,
как дряхлый старик, повернулся и пошел в дом.
Один из охранников перерезал веревку, связывающую пленника, тот
расправил затекшие руки и плечи и я, наконец, понял, чем он отличался от
нормальных людей: он был сантиметров на сорок выше, чем все, стоящие
вокруг, но совсем не потому, что был уж очень рослым и здоровым мужчиной.
Дело было в его ногах. Они были чудовищно длинные и почти такие же тонкие,
как руки. Руки его тоже были непропорционально длинными, и эта уродливая
длина конечностей делала его похожим на паука...
Стражники дали ему поесть и выпить пива, и он присел на скамью возле
крыльца: его костлявые колени при этом стали почти вровень с плечами. Жуя
хлеб с сыром, он внимательно оглядывал двор, не упуская ни одной детали, и
его взгляд снова остановился на мне. Он поманил меня к себе, но я сделал
вид, будто не заметил этого. Он поманил меня снова, и я устыдился своего
страха. Я подошел ближе, но все же мысленно прикинул расстояние так, чтобы
"паук" не мог дотянуться до меня своими длиннющими руками.
- Как тебя звать, парень? - спросил он.
- Дэвид, - сказал я, - Дэвид Строрм.
Он кивнул, словно я подтвердил то, что он и без того знал.
- Человек на крыльце с рукой на перевязи - твой отец, Джозеф Строрм,
не так ли? - был следующий его вопрос.
- Ну, да, - сказал я.
Он опять кивнул и снова внимательно оглядел наш дом и весь двор.
- Стало быть, это Вакнук? - не то спросил, не то просто отметил про
себя он.
- Да, - сказал я в третий раз и стал ждать следующего вопроса. Может
быть, он и спросил бы меня о чем-нибудь еще, но тут один из стражников
велел мне отойти подальше. Вскоре маленький отряд уехал по направлению к
Кентаку, и я, честно говоря, был этому рад: мое первое знакомство с людьми
из Джунглей оказалось совсем не таким интересным, как я себе представлял,
и лишь оставило у меня в душе какой-то неприятный осадок.
Позже я слышал, что обоим пленникам удалось той же ночью сбежать. Я
не помню, кто сказал мне об этом, но во всяком случае, не отец: от него я
ни разу не слышал ни слова об этом странном человеке, а у меня самого так
и не хватило мужества спросить его, кто такой был этот "паук".
Когда все постепенно успокоились после набега и наши люди вернулись к
своим обычным делам и заботам, отец вновь рассорился с моим дядей Ангусом
Мортоном. Они вообще были настолько несхожи во всем, что уже много лет
находились в очень натянутых отношениях. От отца мы постоянно слышали о
беспринципности Ангуса и его разлагающем влиянии на соседей. Ангус же
неустанно повторял, что Джозеф Строрм - упрямый догматик, в башке у
которого нет ни капли здравого смысла. Поводом к очередной крупной ссоре
стала на этот раз пара здоровенных лошадей, купленных Ангусом. Слухи об
этих лошадях просочились в Вакнук, но никто их до сих пор в глаза не
видел. Однако сам факт, что лошади появились именно у Мортона, насторожил
отца, и он не поленился поехать взглянуть на них.
Одного взгляда на этих громадных животных было достаточно для отца,
чтобы немедленно счесть их _н_е_п_р_а_в_и_л_ь_н_ы_м_и_. С брезгливой
гримасой он повернулся к ним спиной и отправился прямиком к инспектору,
чтобы потребовать немедленного уничтожения нечисти. Однако дело приняло
неожиданный оборот.
- На сей раз вы не правы, - с ядовитой улыбкой сказал инспектор отцу,
весьма довольный тем, что данный случай никаких споров и пререканий не
вызовет. - На них есть разрешение правительства и говорить, стало быть,
тут не о чем.
- Не верю я в это! - раздраженно буркнул мой отец. - Никогда еще Бог
не создавал лошадей такого размера, и правительство не могло дать на них
разрешения.
- Однако разрешение есть, - твердо сказал инспектор. - Более того,
сам Ангус, зная своих соседей, выпросил на своих лошадей специальное
разрешение в _п_и_с_ь_м_е_н_н_о_м_ виде.
- Люди, выдающие подобные разрешения, не заслуживают никакого
уважения! Это ни в какие ворота не лезет! - вышел из себя отец.
- Вы оспариваете законность официального документа? - ледяным тоном
осведомился инспектор. Но отца этот тон не смутил.
- Я прекрасно понимаю, _п_о_ч_е_м_у_ кое-кто смотрит сквозь пальцы на
э_т_о_, - сказал он. - Один такой выродок может работать за двоих, даже за
троих лошадей, а обходится он дешевле. Что ж, выгода есть, а значит, есть
и повод попустительствовать беззаконию. Но это еще не значит, что они
н_о_р_м_а_л_ь_н_ы_! Такая лошадь не творение Господа, это нечисть,
подлежащая уничтожению!
- В официальном заключении сказано, что порода выведена обычным
путем, но никто не лишает вас прав искать у них отклонения от НОРМЫ, -
миролюбиво заметил инспектор.
- Все это от того, что держать таких монстров _в_ы_г_о_д_н_о_! -
упрямо твердил мой отец. - Но вы! Вы-то ведь видите, что они
н_е_п_р_а_в_и_л_ь_н_ы_е_, как бы и кто бы не закрывал на это глаза.
Подумайте, что будет, если мы будем смотреть сквозь пальцы на то, про что
т_о_ч_н_о_ знаем - это отклонение?! Нельзя отступать от веры лишь только
потому, что кому-то удалось выправить разрешение! Кто тверд в вере, тот
знает, что - от Господа, а что - от дьявола, и всегда будет знать это,
даже если правительство этого знать _н_е _х_о_ч_е_т_!
- Повторяется история с дэйкеровской кошкой? - насмешливо спросил
инспектор отца. Отец покраснел и раскашлялся.
...Дело в том, что около года назад отец узнал о бесхвостой кошке,
которую подобрала жена Бена Дэйкера. Выяснив, что кошка эта была
бесхвостой от рождения, отец потребовал от инспектора санкции на ее
уничтожение, которую тот и выдал. Однако Дэйкеры подали жалобу, и это так
разозлило отца, что он собственноручно привел приговор в исполнение, не
дожидаясь официального судебного решения. Однако дело обернулось весьма
неожиданно: пришло официальное уведомление о том, что существует
признанная и утвержденная порода бесхвостых кошек (кстати, порода весьма
ценная), и отцу пришлось публично извиниться, не говоря уже о возмещении
Дэйкерам нанесенного им материального ущерба.
- Это дело гораздо серьезнее, - оправившись от смущения, твердо
сказал отец.
- Послушайте, Строрм! - уже теряя терпение, сказал инспектор. -
Порода имеет официальное разрешение. На _э_т_у_ пару есть
п_и_с_ь_м_е_н_н_о_е_ разрешение. Если всего этого вам мало, ступайте и
застрелите их собственноручно, на свою ответственность. Но попомните мое
слово - простым извинением вы тут не отделаетесь!
- Ваш долг - выдать мне разрешение на казнь этих ублюдков! - не
унимался отец, пока окончательно не вывел инспектора из себя и тот в
сердцах не крикнул:
- Мой долг - защищать их от догматиков и кретинов!
Не знаю, дошло ли у них дело до драки, думаю, что нет, но несколько
дней отца буквально трясло от ярости и злобы. Следующую субботу он
заставил всех нас воссылать проклятия укрывателям мутантов, оскверняющих
чистоту всего поселка. Он призывал к бойкоту владельцев "нечисти",
разглагольствовал о коррупции и попустительстве властей и закончил тем,
что объявил некоторых официальных лиц поборниками сил "Зла и Порока".
Инспектор не стал раздувать публичного скандала, но кое-какие реплики
его относительно религиозных "маньяков" и "кретинов" дошли до отца. Это
была последняя капля, переполнившая его терпение. Пускай у него была куча
неприятностей из-за злополучной дэйкеровской кошки, но лошадей Ангуса он
вынести не мог... Может быть, окажись их владельцем кто-нибудь другой, но
Ангус! Ярость его искала выхода...
Вся эта накаленная атмосфера в доме позволяла мне делать, что
вздумается и убегать из дома, когда захочется. На меня никто не обращал
внимания.
Незнакомые люди перестали появляться в наших окрестностях, и родители
Софи опять стали отпускать ее из дому на песчаную насыпь. Часто и мне
удавалось пробраться туда незамеченным.
О том, что Софи ходила в школу, как все остальные дети, не могло быть
и речи: все обнаружилось бы очень быстро, будь у нее даже фальшивая
Метрика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
хранить тайну, и у всех нас было такое чувство, словно мы сбросили с себя
какую-то давящую ношу. Вот это и был наш первый _с_г_о_в_о_р_.
Впервые мы _в_м_е_с_т_е_ приняли определенное решение, и это,
пожалуй, было первое звено в цепи событий, отделивших нас от других людей.
Обозначилась грань между _н_а_м_и_ и _и_м_и_, хотя тогда мы, конечно, не
могли понимать, насколько серьезен был этот самый первый шаг.
Это событие, касавшееся только нас, совпало с другим - вооруженным
набегом из Джунглей.
Как всегда в таких случаях, организованного плана сопротивления не
было. Селение наше было разбито на участки, и все взрослые мужчины по
тревоге должны были собираться на своих участках и уже на месте решать,
как дать отпор банде. С небольшими бандами обычно справлялись легко, но
когда люди Джунглей находили вожаков, способных организовать большую
банду, нам приходилось туго. Банды легко сминали небольшие отряды нашей
милиции на границах и, не встречая серьезного сопротивления, вторгались в
наши земли миль на двадцать - двадцать пять вглубь.
Но на этот раз наши люди не были застигнуты врасплох, да и вооружены
они были неплохо: у многих были ружья, тогда как у вторгшейся банды кроме
нескольких старых, когда-то украденных ружей, были лишь ножи, луки и
стрелы. И все же сладить с ними было трудно: они гораздо лучше умели
прятаться в лесу, да и дрались, надо отдать им должное, неплохо, поэтому
настигнуть их и заставить принять открытый бой удалось лишь в глубине
нашей территории, милях в пятнадцати от пограничной зоны.
Набег, сражение, погоня - что может быть интереснее для мальчишки?!
Люди Джунглей были не более, чем в семи милях от Вакнука, и наш двор стал
местом военного сбора. Отец, который в первые же дни набега был ранен в
руку, помогал сколачивать отряды добровольцев, и несколько дней на нашем
дворе выстраивали все новых и новых бойцов, а женщины со слезами провожали
уходящие отряды. Когда ушел последний отряд и вместе с ним все рабочие с
нашей фермы, во дворе стало как-то непривычно тихо. Через некоторое время
прискакал одинокий всадник и, задыхаясь, рассказал нам об удачном сражении
и бегстве банды, несколько вожаков которой, по его словам, были взяты в
плен.
- Бежали так, что только пятки сверкали, - закончил он свой короткий
рассказ и поскакал с этой вестью дальше.
В тот же день небольшой отряд всадников заехал к нам во двор. С ними
были два пленных вожака. Узнав об этом, я бросил все свои дела и побежал
смотреть на пленных. Поначалу зрелище разочаровало меня: по многочисленным
рассказам о Джунглях я ожидал увидеть как, минимум, чудищ с двумя
головами, заросших шерстью, с дюжиной рук и ног, похожих на щупальца
осьминога. Вместо этого я увидел двух в общем-то обыкновенных бородатых
мужчин, правда, ужасно грязных и оборванных. Один из них был коротышка с
жесткими клочковатыми волосами, торчащими так, словно их отхватили тупым
ножом. Когда же я глянул на второго, у меня перехватило дыхание. Я просто
остолбенел и никак не мог оторвать от него взгляд, потому что... Потому
что, если бы он был одет более или менее прилично и борода его была бы
аккуратно подстрижена, он был бы точной копией моего отца...
Его взгляд на миг задержался на мне. Он цепко глянул мне в лицо, и в
глазах его мелькнуло странное выражение, которое показалось мне
одновременно отталкивающим и притягивающим.
Какие-то слова были уже готовы сорваться с его языка, но тут из дома
вышла группа людей и с ними мой отец. Отец остановился на ступеньке
крыльца и здоровой рукой помахал всадникам. Потом он, как и я, заметил
того человека. Несколько секунд он не отрывал от него пристального
взгляда, и вдруг кровь отхлынула у него от лица - он посерел у меня на
глазах.
Я быстро перевел взгляд с отца на его "двойника". Он не шевелясь
сидел на лошади, но от выражения его лица у меня что-то екнуло в груди.
Никогда до сих пор мне не приходилось видеть ненависть, такую страшную в
своей неприкрытой откровенности: неожиданно прорезавшиеся складки возле
глаз и губы, приоткрывшие злобный, звериный оскал. Эта внезапная вспышка
злобы подействовала на меня, как пощечина. Я столкнулся с чем-то, чему не
мог еще дать названия, чем-то непонятным и настолько страшным, что это
звероподобное лицо навсегда врезалось в мою память.
Отец, по-прежнему без кровинки в лице, здоровой рукой ухватился за
дверной косяк, несколько секунд постоял так, прикрыв глаза, и медленно,
как дряхлый старик, повернулся и пошел в дом.
Один из охранников перерезал веревку, связывающую пленника, тот
расправил затекшие руки и плечи и я, наконец, понял, чем он отличался от
нормальных людей: он был сантиметров на сорок выше, чем все, стоящие
вокруг, но совсем не потому, что был уж очень рослым и здоровым мужчиной.
Дело было в его ногах. Они были чудовищно длинные и почти такие же тонкие,
как руки. Руки его тоже были непропорционально длинными, и эта уродливая
длина конечностей делала его похожим на паука...
Стражники дали ему поесть и выпить пива, и он присел на скамью возле
крыльца: его костлявые колени при этом стали почти вровень с плечами. Жуя
хлеб с сыром, он внимательно оглядывал двор, не упуская ни одной детали, и
его взгляд снова остановился на мне. Он поманил меня к себе, но я сделал
вид, будто не заметил этого. Он поманил меня снова, и я устыдился своего
страха. Я подошел ближе, но все же мысленно прикинул расстояние так, чтобы
"паук" не мог дотянуться до меня своими длиннющими руками.
- Как тебя звать, парень? - спросил он.
- Дэвид, - сказал я, - Дэвид Строрм.
Он кивнул, словно я подтвердил то, что он и без того знал.
- Человек на крыльце с рукой на перевязи - твой отец, Джозеф Строрм,
не так ли? - был следующий его вопрос.
- Ну, да, - сказал я.
Он опять кивнул и снова внимательно оглядел наш дом и весь двор.
- Стало быть, это Вакнук? - не то спросил, не то просто отметил про
себя он.
- Да, - сказал я в третий раз и стал ждать следующего вопроса. Может
быть, он и спросил бы меня о чем-нибудь еще, но тут один из стражников
велел мне отойти подальше. Вскоре маленький отряд уехал по направлению к
Кентаку, и я, честно говоря, был этому рад: мое первое знакомство с людьми
из Джунглей оказалось совсем не таким интересным, как я себе представлял,
и лишь оставило у меня в душе какой-то неприятный осадок.
Позже я слышал, что обоим пленникам удалось той же ночью сбежать. Я
не помню, кто сказал мне об этом, но во всяком случае, не отец: от него я
ни разу не слышал ни слова об этом странном человеке, а у меня самого так
и не хватило мужества спросить его, кто такой был этот "паук".
Когда все постепенно успокоились после набега и наши люди вернулись к
своим обычным делам и заботам, отец вновь рассорился с моим дядей Ангусом
Мортоном. Они вообще были настолько несхожи во всем, что уже много лет
находились в очень натянутых отношениях. От отца мы постоянно слышали о
беспринципности Ангуса и его разлагающем влиянии на соседей. Ангус же
неустанно повторял, что Джозеф Строрм - упрямый догматик, в башке у
которого нет ни капли здравого смысла. Поводом к очередной крупной ссоре
стала на этот раз пара здоровенных лошадей, купленных Ангусом. Слухи об
этих лошадях просочились в Вакнук, но никто их до сих пор в глаза не
видел. Однако сам факт, что лошади появились именно у Мортона, насторожил
отца, и он не поленился поехать взглянуть на них.
Одного взгляда на этих громадных животных было достаточно для отца,
чтобы немедленно счесть их _н_е_п_р_а_в_и_л_ь_н_ы_м_и_. С брезгливой
гримасой он повернулся к ним спиной и отправился прямиком к инспектору,
чтобы потребовать немедленного уничтожения нечисти. Однако дело приняло
неожиданный оборот.
- На сей раз вы не правы, - с ядовитой улыбкой сказал инспектор отцу,
весьма довольный тем, что данный случай никаких споров и пререканий не
вызовет. - На них есть разрешение правительства и говорить, стало быть,
тут не о чем.
- Не верю я в это! - раздраженно буркнул мой отец. - Никогда еще Бог
не создавал лошадей такого размера, и правительство не могло дать на них
разрешения.
- Однако разрешение есть, - твердо сказал инспектор. - Более того,
сам Ангус, зная своих соседей, выпросил на своих лошадей специальное
разрешение в _п_и_с_ь_м_е_н_н_о_м_ виде.
- Люди, выдающие подобные разрешения, не заслуживают никакого
уважения! Это ни в какие ворота не лезет! - вышел из себя отец.
- Вы оспариваете законность официального документа? - ледяным тоном
осведомился инспектор. Но отца этот тон не смутил.
- Я прекрасно понимаю, _п_о_ч_е_м_у_ кое-кто смотрит сквозь пальцы на
э_т_о_, - сказал он. - Один такой выродок может работать за двоих, даже за
троих лошадей, а обходится он дешевле. Что ж, выгода есть, а значит, есть
и повод попустительствовать беззаконию. Но это еще не значит, что они
н_о_р_м_а_л_ь_н_ы_! Такая лошадь не творение Господа, это нечисть,
подлежащая уничтожению!
- В официальном заключении сказано, что порода выведена обычным
путем, но никто не лишает вас прав искать у них отклонения от НОРМЫ, -
миролюбиво заметил инспектор.
- Все это от того, что держать таких монстров _в_ы_г_о_д_н_о_! -
упрямо твердил мой отец. - Но вы! Вы-то ведь видите, что они
н_е_п_р_а_в_и_л_ь_н_ы_е_, как бы и кто бы не закрывал на это глаза.
Подумайте, что будет, если мы будем смотреть сквозь пальцы на то, про что
т_о_ч_н_о_ знаем - это отклонение?! Нельзя отступать от веры лишь только
потому, что кому-то удалось выправить разрешение! Кто тверд в вере, тот
знает, что - от Господа, а что - от дьявола, и всегда будет знать это,
даже если правительство этого знать _н_е _х_о_ч_е_т_!
- Повторяется история с дэйкеровской кошкой? - насмешливо спросил
инспектор отца. Отец покраснел и раскашлялся.
...Дело в том, что около года назад отец узнал о бесхвостой кошке,
которую подобрала жена Бена Дэйкера. Выяснив, что кошка эта была
бесхвостой от рождения, отец потребовал от инспектора санкции на ее
уничтожение, которую тот и выдал. Однако Дэйкеры подали жалобу, и это так
разозлило отца, что он собственноручно привел приговор в исполнение, не
дожидаясь официального судебного решения. Однако дело обернулось весьма
неожиданно: пришло официальное уведомление о том, что существует
признанная и утвержденная порода бесхвостых кошек (кстати, порода весьма
ценная), и отцу пришлось публично извиниться, не говоря уже о возмещении
Дэйкерам нанесенного им материального ущерба.
- Это дело гораздо серьезнее, - оправившись от смущения, твердо
сказал отец.
- Послушайте, Строрм! - уже теряя терпение, сказал инспектор. -
Порода имеет официальное разрешение. На _э_т_у_ пару есть
п_и_с_ь_м_е_н_н_о_е_ разрешение. Если всего этого вам мало, ступайте и
застрелите их собственноручно, на свою ответственность. Но попомните мое
слово - простым извинением вы тут не отделаетесь!
- Ваш долг - выдать мне разрешение на казнь этих ублюдков! - не
унимался отец, пока окончательно не вывел инспектора из себя и тот в
сердцах не крикнул:
- Мой долг - защищать их от догматиков и кретинов!
Не знаю, дошло ли у них дело до драки, думаю, что нет, но несколько
дней отца буквально трясло от ярости и злобы. Следующую субботу он
заставил всех нас воссылать проклятия укрывателям мутантов, оскверняющих
чистоту всего поселка. Он призывал к бойкоту владельцев "нечисти",
разглагольствовал о коррупции и попустительстве властей и закончил тем,
что объявил некоторых официальных лиц поборниками сил "Зла и Порока".
Инспектор не стал раздувать публичного скандала, но кое-какие реплики
его относительно религиозных "маньяков" и "кретинов" дошли до отца. Это
была последняя капля, переполнившая его терпение. Пускай у него была куча
неприятностей из-за злополучной дэйкеровской кошки, но лошадей Ангуса он
вынести не мог... Может быть, окажись их владельцем кто-нибудь другой, но
Ангус! Ярость его искала выхода...
Вся эта накаленная атмосфера в доме позволяла мне делать, что
вздумается и убегать из дома, когда захочется. На меня никто не обращал
внимания.
Незнакомые люди перестали появляться в наших окрестностях, и родители
Софи опять стали отпускать ее из дому на песчаную насыпь. Часто и мне
удавалось пробраться туда незамеченным.
О том, что Софи ходила в школу, как все остальные дети, не могло быть
и речи: все обнаружилось бы очень быстро, будь у нее даже фальшивая
Метрика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29