Братья намеренно сделали большой крюк и к ручью вышли мили за две ниже
муравейника черных. Каждый втайне опасался, что насекомые, чего доброго,
учуют личинок. Все понимали, что второй раз убежать не хватит сил.
К счастью, муравьи не попадались. Братья повстречали лишь несколько
жуков, одну тысяченожку да большого серого паука, который проводил их жадным взором из-за натянутой между деревьями паутины, однако напасть не решился.
Наконец перед самой темнотой юноши добрались до своего пристанища под
камнем.
Туда уже успели забраться несколько крупных мух, проведавших, где у
людей хранится запас дынь.
Выгнать их не составило труда, и, освободив свой временный дом от нахальных гостей, братья закидали вход кустами и сучьями, завернулись в одеяла и забылись глубоким сном.
На следующий день перед рассветом отправились в обратный путь. Солнце
застало путников на пустоши, а примерно за час до темноты показались и знакомые красные скалы-обелиски, изъеденные ветром. Сердце у Найла радостно
затрепетало, даже слезы выступили на глазах.
Прошло несколько дней, и личинки превратились в муравьишек - крохотных, беззащитных созданий с ненасытно распахнутыми ртами.
Вайг дни напролет проводил в поисках корма для них, прочесывая окрестности, чтобы раздобыть спелые плоды со сладкой мякотью.
Утро целиком уходило на то, чтобы надоить у афидов приторной жидкости,
которую брат собирал в специальную посудину.
Найл души не чаял в уморительных малышах. Ручной живности у них никогда не водилось. Осу-пепсис с независимым и строптивым норовом едва ли можно
было считать ручной, а эти были такими забавными, как и сестренка, только
куда бойчее и шаловливей.
Набрав самой мягкой во всей округе травы, Вайг свил муравьям гнездо, и
те в нем резвились, дурашливо карабкаясь и легонько покусывая друг дружку
за лапки, а когда Найл совал им палец, пытались добраться до него.
Мягкая их кожица вскоре отвердела, и мальчику нравилось легонько постукивать по муравьиному боку пальцем - звук получался бодрым, звонким.
Найлу также доставляло удовольствие, расслабясь, сливаться с их незамысловатым умишком.
При этом ему казалось, что он и сам точь-в-точь такой же маленький муравьишко, и невольно думалось, что именно так, должно быть, человек ощущает
себя в пору младенчества.
Пообщавшись с муравьями, Найл всякий раз выходил наружу из пещеры,
напрочь утрачивая чувство страха. В такие минуты ему казалось, что его присутствие сознают и кактусы и кустарник - не остро, с внимательной настороженностью, а тепло и смутно, словно сквозь дымку приятного сна.
И когда однажды на руку Найлу уселась большая остроносая муха, намереваясь поживиться кровью, он не ощутил ни неприязни, ни раздражения, а лишь
терпеливое сочувствие, а потому смахнул муху бережно, словно извиняясь перед ней.
Через несколько недель муравьи заметно выросли, повзрослели и принялись деловито исследовать каждый уголок жилища.
Однажды утром, задолго до рассвета Найл проснулся от необычного звука,
который доносился из глубины пещеры, где держали муравьев. Найл на ощупь
пробрался туда и осторожно провел рукой по подстилке из сухой травы - муравьиное гнездо пустовало.
Осторожно шаря руками по стене и по полу, мальчик неожиданно наткнулся
на влажную кучку свежего грунта. Источник звука, судя по всему, находился
где-то поблизости.
Уяснить что-либо, сидя в полной темноте, было решительно невозможно,
поэтому Найл, возвратившись в жилую часть, прихватил там охапку лучинок и
огниво (осторожно, чтобы не перебудить остальных).
Аккуратно ступая между постелями, он вернулся в "муравейник" - пусто.
Однако возле угла в стене виднелась дырка, а под ней - земляной холмик. Сунувшись туда с лучиной, Найл убедился, что это не просто отверстие, а прямо-таки лаз, ведущий куда-то вниз.
Прошло немного времени, и наружу выкарабкался один из муравьев, доставив в передних лапках горстку грунта, которую тут же положил на скопившуюся
кучку. Пара минут - и возник еще один, тоже с землей.
Разгадка наступила лишь через несколько часов, когда куча почти уже
достигла потолка и в ней появилось много песка. Передние лапы муравьев покрывала жидкая грязь, а песок был подозрительно мокрым.
Насекомые пробивались к скрытому под землей водному источнику. Еще через час грязи на муравьях уже не было, а когда Торг опустил в образовавшуюся скважину масляный светильник, язычок пламени отразился в воде, до которой было метров двадцать. Вайг пощекотал муравьиную грудь, и насекомое послушно выделило глоток воды.
Бурая жидкость была прохладной и освежала, хотя и имела железистый
привкус. Вскоре Вайг приучил муравьев самостоятельно сливать воду в посудину. Так у людей появился постоянный источник воды, немыслимая прежде роскошь.
Совсем незаметно муравьи стали взрослыми. Теперь они покидали жилище и
добывали себе пропитание самостоятельно.
Возвращаясь, они нередко приносили плоды или сладкие ягоды. Покидая
пещеру поутру, насекомые устремлялись в пустыню с таким хлопотливо-деловитым и уверенным видом, словно наперед уже знали, что и где их там ждет.
Несколько раз Найл и Вайг пытались следовать за ними, но пройдя милю-другую, махали на все рукой: муравьи, похоже, вообще не знали, что такое усталость.
Помимо прочего насекомые отличались еще и редким бескорыстием. Возвращаясь после проведенных в пустыне часов, часто уже затемно, они по первому
же требованию безотказно делились нектаром.
Выяснилось, что верхняя часть их тел - своеобразное хранилище пищи.
Чувствуя голод, муравей сглатывал небольшую долю из собственного запаса,
пропуская ее в желудок. Вместе с тем доступ в "хранилище" был открыт любому
из членов семьи, достаточно лишь, подставив посудину или даже пригоршню,
пощекотать муравьиную грудь. Сестренка Найла, Руна - она тогда едва начала
ходить - полюбила лакомиться тягучим медвяным нектаром и розоватой мякотью
фрукта, напоминающего дыню.
Вскоре она сама научилась выклянчивать у муравьев порции сластей, и в
считанные недели из крохотного сухонького заморыша превратилась в девчушкукубышку с румяной, круглой, как луна, мордашкой.
Жизнь стала намного благополучнее, чем когда-либо прежде.
Большинство обитателей пустыни постоянно было занято поиском пищи, не
составляла исключение и горстка людей. Им ничего не стоило отмахать за день
двадцать миль, единственно чтобы насобирать опунций или съедобных плодов
кактуса.
Найл с детства привык к постоянному чувству голода. Теперь же, когда с
ними жили оса и муравьи, которые стали основными охотниками и добытчиками,
люди не испытывали недостатка в еде.
Часть дня они по-прежнему охотились - скорее, в силу привычки, при
этом не так уж было важно, попадется что-нибудь сегодня или нет. Улф сделал
в стене пещеры глубокую нишу под хранилище, выложив ее камнями. В таком
прохладном месте плоды не портились целыми неделями. А если и портились, их
все равно не выбрасывали.
Джомар вспомнил давно забытую вещь. Если испорченный плод замочить в
воде, настой, забродив, приобретает особый кисловатый вкус, а выстоявшись
несколько недель, превращается в напиток, одновременно и утоляющий жажду, и
создающий в голове приятную, игривую легкость.
Когда сгущался сумрак, мужчины усаживались теперь посредине жилища в
круг и, потягивая напиток, непринужденно беседовали. Уютно трепетал огонек
светильника, отбрасывая на стену непривычно большие тени.
У мужчин развязывались языки, они начинали живо вспоминать всякие увлекательные истории. Прежде такие беседы были редкостью: охотники возвращались измотанные и такие голодные, что не тратили остатка сил на разговоры.
Теперь же тягот поубавилось, голод не донимал, поэтому собеседники,
случалось, засиживались до тех пор, пока не прогорало масло в светильнике.
Муравьи, чувствуя душевный настрой хозяев, подходили поближе и укладывались
у них в ногах, занимая почти все свободное место на полу, а оса-пепсис подремывала высоко на стене, в отороченном мехом гнезде.
Вот тогда-то Найл впервые услышал рассказы об Иваре Сильном, который
укрепил город Корш и отражал любые попытки смертоносцев прогнать людей в
пустыню; о Скапте Хитром, что пошел на смертоносцев войной и спалил их
главный оплот; о прожившем вдвое больше других людей Бакене Мудром, который
обучал серых пауков-пустынников выведывать замыслы смертоносцев. Постепенно
Найл начал уяснять, отчего смертоносцы так ненавидят и боятся людей и идут
на все, чтобы истребить их.
Оказывается, между людьми и пауками шла долгая и жестокая борьба, и
пауки одержали в ней верх лишь потому, что научились понимать человеческие
мысли.
По легенде, рассказанной Джомаром, перелом произошел, когда принц Галлат влюбился в красивую девушку по имени Туроол. У самой Туроол уже был
избранник, не особо знатный юноша Басат.
Галлат же с ума сходил от ревности, образ Туроол день и ночь стоял у
него перед глазами, и он задумал похитить девушку из лагеря Басата. У Туроол был верный пес Ойкел. Совершенно случайно сложилось так, что пес охотился возле лагеря на крыс и вдруг учуял чужака.
Лагерь поднялся по тревоге, Галлата с позором выдворили. Принц пришел
в неописуемую ярость и, поклявшись отомстить, направился в городище смертоносцев.
Там он добровольно сдался страже и потребовал, чтобы его провели к самому Повелителю, жуткому стоглазому тарантулу по имени Хеб. Склонившись перед чудовищем, Галлат заявил, что в знак искреннего расположения готов выдать своего союзника, короля Рогора. Так из-за подлой измены городок Рогора
оказался в лапах у смертоносцев, сожравших на своем кровавом пиршестве около двух тысяч человек.
Вслед за этим Галлат пообещал научить Хеба читать людские мысли, если
только тот уничтожит Басата и захватит в плен Туроол. Хеб согласился, но
вначале потребовал, чтобы Галлат выполнил свое обещание. Целый год вероломный принц раскрывал ему таинства человеческой души. Как выяснилось впоследствии, до Великой Измены паукам недоступны были эти тонкости: души людей
гораздо сложнее и утонченнее, чем у пауков.
Хеб оказался смышленым учеником. Говорят, он велел согнать людейузников, и те часами стояли перед Повелителем, пока тот "вглядывался" в их умы
- до тех пор, пока не вырисовывались и мельчайшие подробности их жизней.
Затем он велел каждому рассказывать о себе, пока не восполнялись упущенные мелочи и не наступала полная ясность. Потом Хеб пожирал несчастных,
считая, что по-настоящему сможет познать их лишь тогда, когда впитает в себя их плоть.
Изведав все тайны человеческого разума, Хеб сдержал свое слово.
И вот однажды ночью тысячи пауков опустились на лагерь Басата. Нападение было таким внезапным, что уцелели лишь немногие. Басата и Туроол подвели к Галлату, и тот, велев сопернику встать на колени, собственноручно снес
ему голову. Эта бессмысленная жестокость сгубила то главное, ради чего все,
собственно, затевалось: обезумевшая от горя Туроол кинулась с ножом на ближайшего стражника. Через секунду она была уже мертва: смертоносец всадил в
нее ядовитые клыки.
И была еще одна великая тайна, постичь которую Хебу оказалось не под
силу: тайна Белой башни.
Эта башня была воздвигнута людьми давно прошедшей эпохи и стояла в
центре городища смертоносцев (сам город принадлежал когда-то людям). Она не
имела ни дверей, ни окон и сделана была из гладкого материала - судя по
всему, непроницаемого. Жукам-бомбардирам однажды приказали проделать в башне брешь, однако, сколько те ни старались, ничего не вышло.
Тогда Хеб пообещал даровать Галлату власть над всеми людьми, если тот
поможет ему овладеть тайной Белой башни.
Галлат, отличавшийся непомерным, болезненным властолюбием, соблазнился
предложением.
Многих старых и мудрых людей замучил он, пытаясь выведать секрет. Наконец одна пожилая женщина, жена старейшины, вызвалась помочь мучителям,
если те освободят ее мужа. Она раскрыла, что башня устроена по принципу,
который был заведен у людей древности - "ментальный замок".
В определенный момент человек отдает мысленный приказ охранной системе
стен, и те поддаются так легко, будто сделаны из дыма.
Роль "отмычки" должен играть особый жезл, которым человеку надлежит
коснуться стены.
Жезл этот старейшина держал при себе как символ власти. Галлат, отняв
у старика жезл, назавтра же устремился к башне (по преданию, потайную дверь
в ней указывает первый луч солнца). Но, стоило злодею приблизиться к ней,
как какая-то неведомая сила вдруг швырнула его наземь.
Поднявшись, он повторил попытку, но опять был повержен. Тогда он простер руки к башне и что есть силы крикнул: "Я приказываю тебе - откройся!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25