– Пиши жалобу.
– Дедушка, ты черств и жесток. Тебе никто этого не говорил?
– Твоя правда, пощупай меня. Я зачерствел лет триста – четыреста тому. Ну что с тобой, малыш? Я же вижу, что тебе худо…
– Я боюсь.
– Фухх, хвала Тотису. Так бы сразу и сказал. Это вполне нормальное явление, все боятся, на кого ни кинь. Я думал, ты заболел.
– Такангор не боится!
– Генсена, может, и нет. А вот маменьки!
– Твоя правда. Думгар?
– Боится. Страшно боится снова стать ненужным и прозябать в пустом замке.
– А Кехертус?
– Обыденности и безвестности.
– Все-то ты знаешь. А ты сам боишься?
– Конечно, дитя мое, конечно, Бэхитехвальда. Время летит быстро, все может статься. Если уж Книга Закона сама пришла к тебе – это неспроста. Нельзя закрывать глаза и думать, что тебя никто не найдет. К тому же все в этой жизни происходит не случайно. Ты знаешь, что мы с Кехертусом прочитали еще одну страницу?
– Что?
– Не переспрашивай, как попугай твоей бабушки. Тот тоже исполнял арию горного эха. Раздражал ужасно. Я из него потом суп сварил.
– Из меня суп не получится.
– Не заставляй меня задумываться над рецептом…
И Узандаф Ламальва да Кассар нежно потрепал внука по плечу:
– Садись, Зелг. Поговорим.
– Лучше сразу объясни, каким образом Книга Закона попала в лапы к Кехертусу.
– Я предложил осмотреть библиотеку, при условии, что он не станет питаться ее сотрудниками. Он с восторгом принял предложение и проявил себя как тонкий ценитель искусства и литературы. Знаешь, он много читал, этот твой паук.
– С ума сойти! – всплеснул руками герцог. – Паук-искусствовед.
– А потом я вспомнил, что все закономерно и случайностей не бывает, и попросил его просмотреть Книгу. Он увидел только один текст на знакомом языке и любезно его перевел.
– Кто еще знает об этом, кроме тебя и самого Кехертуса?
– Ну как тебе сказать…
– Я знаю, – вклинился в разговор доктор Дотт. – Думгар, Такангор, Карлюза, Крифиан… Вся компания.
– Почему мне не сказали? – спросил Зелг грозным голосом кассарийского некроманта.
– Хотели морально подготовить.
– Считайте, что вам это удалось как нельзя лучше. Что он прочитал?
– Вкратце?
– Если можно.
– Гляди ты, обиделся, – хмыкнул дедуля. – Тебя же, балду, берегли от лишних переживаний. Он прочитал, что девятого и последнего члена отряда нужно искать на родине у Карлюзы, в подземельях Сэнгерая. Там обитает Хранитель. И я позволю себе высказать допущение, логично вытекающее из всего, что нам известно: тот, кто тебе нужен, – дракон.
– Ну да, ну да, как раз дракона мне и не хватает.
– В любом случае тебе нельзя засиживаться дома. Нужно постранствовать по миру, поднакопить опыта…
– Карьеру сделать?
– Не помешает, внучек.
– Хорошо, я подумаю.
– Мессир, – на пороге библиотеки возник Думгар, – там у ворот собралась толпа просителей.
– Каких еще просителей?
– Прослышав о том, что милорд Зелг в один день избавил амазонок от страшного недруга, все несчастные и обездоленные кинулись искать у вас помощи и защиты. По словам Птусика, к замку двигаются несколько посольств от сопредельных государей. Полагаю, будут предлагать всякие авантюры и сулить бешеные деньги.
– Какие авантюры, Думгар?
– Убить кого-нибудь тайно, свергнуть правительство, основать орден… мало ли что еще?
– Какая чушь, гоните их в шею.
– Эти добрые люди не понимают простых слов. Решетку уже ломают. Прикажете спустить на них Бумсика и Хрюмсика?
– И хор пучеглазых бестий!
– Вот теперь ты видишь, внучек, как твои бедные предки стали кровожадными и жестокими?
– Дедушка, я беру назад все несправедливые слова. Дотт, ты тут?
– Вообще я собирался погонять просителей, но если у мессира есть поручение…
– У мессира оно есть. Собери в тронном зале всех вельмож. Я хочу обсудить с ними план дальнейших действий.
– Господин Кехертус входит в число вельмож?
– Само собой.
– Ему будет приятно это услышать…
* * *
Такангор спасался от поклонниц на заднем дворе замка, в тени деревьев, ветви которых служили убежищем для Птусика и его собратьев. Минотавр точил свой боевой топор и мечтательно глядел на восток. Он думал, что смотрит туда, где далеко, за полями и реками лежит его родной дом, но на самом деле немного ошибся. Ему нужно было смотреть на запад. Правда, тогда солнце немилосердно слепило глаза, а это было уже не поэтично и совершенно не соответствовало мирному настроению генерала.
Рядом с ним примостился маленький троглодит, греющий на солнце хвост, пострадавший в прошедших битвах. Время от времени он разворачивал какую-нибудь газету из внушительной стопочки и пробегал взглядом строчки, подчеркнутые чернилами. Карлюза наслаждался покоем, славой и приятным обществом.
– Карлюза, друг мой, если бы ты знал, как теперь красиво в Малых Пегасиках!
– Пора плодоношенья и любви?
– Ты правильно заметил, тебе бы стихи писать.
– Я творю.
– Записывай. Потом прославишься, издашь отдельной книжкой.
– Имею такие намерения.
– Вот вообрази, брат Карлюза: река течет синяя-синяя, на солнце блестит. Песочек серебристый. Холмы в виноградниках. Когда-то там паслись пегасы, а теперь кобылы крылатые какие-то, ну да мне и они нравятся. Все равно поэтично. Заброшенный храм, площадь с фонтанами, вся в цветниках. Магазинчики, башенки, гроты, дома. Все такое яркое, славное, родное. Старинные лабиринты, опять же. Эх, кажется, я по дому немного соскучился.
– Понимаю, – сказал троглодит. – Прельстивая долинка. Любивмый крошка мамулек…
– Ну, мамулек примерно вот такой крошка. – Такангор встал в полный рост и отмерил ладони на полторы выше кончика своих рогов.
– Какой грандиозный мам!
– А долинка, да. Долинка, как ты сказал? Прельстивая.
Прибыв в Булли-Толли и занявшись накопившимися делами, маркиз Гизонга внезапно поймал себя на том, что тоскует. Это было тем более странно, что угроза народного восстания миновала, а щедрый герцог да Кассар преподнес кузену-королю немало золота для решения неотложных финансовых проблем. Казначей работал не разгибая спины две недели подряд и имел полное право сказать, что в государстве дела обстоят так хорошо, как не обстояли в последние десять или пятнадцать лет. Потом он отсыпался несколько дней, но снилось ему тоже непонятное, как если бы он потерял что-то важное и не мог вспомнить, что именно.
Он не решался признаться в этом никому, но внезапно выяснилось, что тоскует и главный бурмасингер Фафут, и даже граф да Унара – человек по определению неподвластный чувствам.
Король тоже ходил как в воду опущенный, и даже нечаянный выигрыш в последней Кровавой паялпе совершенно не развеял его грусть. Скандал, учиненный королевой, был оставлен без внимания. А неделю тому королевский лекарь Сапулса явился к графу с ужасной новостью: его величество с полудня и до самого ужина занимался государственными делами, читал бумаги и прошения, вздыхал и закатывал глаза к потолку.
Чем и как лечить короля, Сапулса не знал и требовал созвать консилиум лучших медиков и чародеев Тиронги.
Да Унара утешил несчастного, сказав, что это нечто в атмосфере и непременно пройдет.
– В атаку, что ли, хочется, ваша светлость? – рассуждал бурмасингер. – Дома так нудно. Жена грызет, теща. Сестрица истерику закатила – казалось бы, живи и радуйся, все в порядке. А мне вот неймется. Как не хватает чего.
– Не съездить ли к нашим кассарийским соседям? – спросил маркиз. – Как у них? Сообщений не было?
– Никак нет, – вздохнул Фафут. – Хотя Иоффа обещал писать. Да и генералу рецепты прислать грозились. Никак у них что случилось?
В этот момент по залам пронесся радостный крик его величества Юлейна:
– Граф! Граф! Я получил письмо от кузена Зелга. Он просит нашей помощи.
Граф да Унара с изумлением воззрился на короля. Чего-чего, а крика помощи от Зелга он не ожидал услышать. Тревога его не обуяла по единственной причине – слишком довольным было лицо монарха, а значит, неприятности кассарииского некроманта оказались несерьезными.
– Вообразите, его замучили просители. А у него еще очень много дел вне Кассарии. Он спрашивает, не хотели бы вы, граф, разумеется, вместе с генералом да Галармоном, маркизом и бурмасингером Фафутом погостить у него хотя бы пару недель, пока он будет в отъезде. Я полагаю, это чудесная идея. Вы ведь знаете, как разбираться с просителями. И я бы к вам приезжал отдохнуть на денек-другой.
Граф усмехнулся. «Чудеса, – думал он, – быть призванным в родовой почти что замок собственным кузеном, который об этом родстве знать не знает. Говорят, что Тотис любит пошутить, только не любит, когда смеются».
– Ну что, граф? Как вы считаете, это правильная идея?
– Как будет угодно вашему величеству. К тому же это самое меньшее, что я ему должен в качестве контрибуции за эту дурацкую войну и в благодарность за его рыцарское поведение.
– Пожалуй, это единственное, что мы умеем хорошо, – сказал маркиз, сияя, как только что отчеканенная монетка, и сам еще не понимая, что его так обрадовало. – Было бы непозволительной дерзостью и неблагодарностью отказать вашему ближайшему родственнику в столь невинной просьбе. Я только соберу вещи и готов выезжать.
– А у меня вещи на службе, – пробурчал Фафут. – Я дома третий день не ночую.
– Нужно поощрить трудолюбие нашего главного бурмасингера, – сказал маркиз.
– Непременно, – отозвался граф. – Я тоже готов. Что мне нужно? Корзиночка с куркамисами в мармеладе, пара свежих перчаток и парфюм.
– Я так и знал, что вы согласны, – заявил счастливый король. – Сейчас же отправлю ему гонца с сообщением, что мы едем. Вызывайте Галармона, да по тревоге! Он не простит промедления. Кукамуна, душечка! Кукамуна! Иди попрощайся со мной, мой зайчик! Важные дела отзывают меня из столицы!
* * *
Только что прошел теплый летний ливень, и на отмытом ясном небе снова сияло солнце.
Радуга, полноцветная и яркая, перекинулась мостиком через сверкающую реку, над полем, усыпанным васильками.
На террасе накрыли богатый стол, украшением которого было знаменитое мугагское, шесть фирменных блюд из немерид и мороженое «Князь Пюклер» по рецепту Ангуса да Галармона.
Зелг с тоской подумал, что этого великолепия ему в ближайшее время не видеть, – что грустно.
Затем он бросил тоскливый взгляд в сторону замковых ворот, которые осаждали толпы неугомонных граждан Тиронги и соседних королевств и княжеств, которые считали естественным переложить свои проблемы на плечи кассарийского некроманта, и подумал, что этого кошмара ему в ближайшее время тоже не видеть. Что есть великолепно.
За столом уже рассаживались его сподвижники и гости.
Кехертусу заботливые слуги приготовили отдельное возвышение, которое тот уже успел выстлать мягчайшей паутиной. Вопреки опасениям, он оказался некровожадным и радостно согласился на полный тазик свежего мяса.
Такангор внимательно изучал содержимое супницы. Грифон просил слуг повязать ему вышитую салфетку. Дотт, как всегда, охмурял какую-то бледную барышню с традиционным букетом и кинжалом в груди. Думгар дирижировал слугами и вполуха слушал Карлюзу, который пытался на пальцах объяснить, как кратчайшим путем пробраться до нижних подземелий Сэнгерая, минуя княжество воинственных и недружелюбных троллей. Бургежа брал интервью у Кехертуса и время от времени таскал с блюда крохкие ароматные пряники на один кус. Вампир развлекал публику, жонглируя ложкой и вилкой. Юлейн, Галармон, да Унара и маркиз Гизонга вели неспешную беседу о высоком с мумией Узандафа Ламальвы да Кассара.
Гописса выталкивал гневного кентавра из харчевни «На посошок».
Хор пучеглазых бестий атаковал троих нахалов, пытавшихся просочиться в замок через водосток.
Короче, свет и сладость были разлиты по всей Кассарии.
Только на душе у молодого герцога было неспокойно. Вот уже несколько недель он пытался определить причины этой тревоги, но осенило его только теперь, когда он любовался необыкновенной радугой.
Он понял, что более всего на свете хочет взойти на Тудасюдамный мостик и чтобы рядом с ним шла голубоглазая барышня со смешными конопушками. И чтобы ее маленькая ручка доверчиво лежала в ее ладони. И плевать, что всем да Кассарам суждено видеть Тудасюдамный мостик всего раз в жизни и никогда на него не подниматься.
Если есть мост, по нему можно пройти. Может, просто никто не пробовал?
И если дорога на него ведет через Сэнгерай, по всему Ниакроху и в логово Галеаса Генсена, то разве это препятствие для молодого, но уже солидного некроманта с определенным опытом боевых действий?
– Милорд Такангор, – позвал он, возвращаясь к столу. – Не отодвигайте блюдо с пирожками. Они вам сейчас понадобятся как иллюстративный материал. Итак, господа, как вам понравится такое название – «Операция „Бэхитехвальд"»?
Конец первой книги
Послесловие к роману:
Верить стоит только в невероятное. Остальное и так само собой разумеется.
Жильбер Сесброн


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53