Володя тем временем достиг совершенства в обращении с пружинками и накануне отъезда решил продемонстрировать Ефиму свои успехи.
— Хорошо, неплохая идея. — Ефим был настроен вполне доброжелательно.
— Ничего, ты даже выглядеть лучше стал, аккуратненький такой. Нам люди нужны, думаю с тобой все нормально будет. Так что давай, оставляй копии всех твоих документов, оформим тебя и приедешь работать. Я ведь обещал, что научную группу создам. — Ефим махнул рукой в сторону академика.
— Спасибо, Ефим! — Володя даже перестал заикаться.
— Да не за что, — Ефиму было явно приятно почувствовать себя меценатом. — Я чувствую, скоро с визами станет гораздо сложнее, надо пока не поздно людей перетаскивать.
— Ефим, это здорово! — Академик торжествующе посмотрел на меня. — Ты знаешь, мы закончим с отверстиями и начнем прорабатывать другие идеи. У меня несколько проектов лежит в столе, из них могут получиться прекрасные вещи.
— Да, — Ефим неопределенно махнул рукой куда-то в сторону. — Посмотрим, мне сейчас главное производство на полную катушку запустить. А то мы отстаем, могли бы в два раза больше заработать, — он рассеянно поглядел на Володю, академика и вышел из комнаты. Вскоре из-за стены раздался крик президента и шум падающих предметов.
— Вот видите, я же говорил! — академик был воодушевлен. — Все будет в порядке! Смотрите, Борис больше к нам не заходит, Ефим пригласит Володю.
«Эх, хорошо, если бы было так», — подумал я. Подозрения мои сбылись примерно через неделю, когда я обнаружил, что в кабинете Ефима сидит команда в полном составе.
— Заходи, заходи, ты нам нужен, — Ефим поманил меня пальцем. — Не знаю, как быть, может быть ты поможешь, поговоришь с академиком? Это полный и безоговорчный провал! — Ефим покраснел и начал кричать. — Ты представляешь, прошло почти два месяца, а что сделано? Дырки сделаны? Все на мертвой точке!
Довольная команда смотрела на президента. Андрей, одобрительно улыбаясь, не отрывал от него взгляда, Леонид в знак согласия усердно кивал головой и недовольно поджимал губы, а Борис напоминал диктатора, сладострастно наблюдающего за казнью участников попытки государственного переворота.
— Два идиота к нему приехали! Мне не жалко денег, но ни хера же не сделано! Идиоты! Лазер какой-то притащили, пружинки. А что толку? Давно бы просверлили дырки, и все стало ясно! Я дал команду придержать документы этого, ну как его, с бородкой! Что за манеры такие, бороду отрастил! У нас в компании кто-нибудь ходит с бородой? Нет! И не будет! — Ефим стукнул кулаком по столу. — И не открывай рот! — мне показалось, что он подмигнул мне, увидев, что я собираюсь что-то сказать. — Все и так ясно, яснее некуда!
Перед глазами у меня поплыли круги, все на секунду потеряло устойчивость и расплылось, и я вдруг вне всякой связи с реальностью вспомнил свой старый сон, навеянный дежурством по военной кафедре в институте, в котором я учился. Снилось мне, что я стою у входа с красной повязкой «Дежурный» на рукаве, и неожиданно мое тело начинает отрываться от пола и, несмотря на все мои попытки, летит все выше и выше, и меня прижимает к потолку, как воздушный шарик, наполненный гелием. Я барахтался у потолка, и в этот момент в дверь зашел полковник Панченко, известный самодур и тупица, словно сошедший со страниц студенческих анекдотов типа «От меня и до следующего столба, шагом марш!».
— Что за безобразие! — обратился ко мне полковник — Почему висишь?
— Товарищ полковник, разрешите доложить! — с отчаянием отрапортовал я, — дежурный по части, студент группы номер два.
— Немедленно опускайся! — закричал полковник. — Кто разрешил?
— Осмелюсь доложить, — ответил я в лучших традициях бравого солдата Швейка, — спуститься не могу, вишу! — В этот момент в своем сне я испытал какую-то дикую радость освобождения, оттолкнулся ногами от потолка и поплыл по воздуху.
— Снять! — дико закричал Панченко, и тут я проснулся.
Кабинет Ефима снова сфокусировался у меня перед глазами, и я заметил, что Команда с недоумением смотрит на меня.
— С тобой все нормально? — вдруг по-русски спросил Леонид. — А то у тебя сейчас был такой вид, как будто ты вне очереди американское гражданство получил и еще миллион долларов впридачу! Ну, хватит мечтать, пора работать!
Глава 24. Шпиндели для Красного Китая
— Это катастрофа! — услышал я жуткий крик Ефима. — Все, закрываю лавочку к чертовой матери!
— Ефим, Ефим, может быть еще найдутся… — раздавался униженно-просящий голос Леонида.
— Ни хера не найдутся! — Ефим рычал по-настоящему страшно. — Пятьдесят штук, вашу мать! Спиздили шпинделя и все тут!
Я внутренне напрягся, так как крики обладали тембром, свидетельствующем о крайнем раздражении хозяина, и явно не обещали ничего хорошего. «Сглазил,»
— подумал я, так как только вчера с удивлением отметил про себя, что в течение нескольких последних дней Ефим был на редкость спокоен, даже умиротворен и почти не повышал голос. «Таблетки начал пить, — объяснил он мне как-то тайну своего благодушного настроения, — и ты знаешь, лучше себя чувствую. Да, помогает, раньше ночи не спал, просыпался и все о подставках думал, а теперь утром встаю, и голова свежая. Вам бы всем здесь попить таких таблеток, — назидательно продолжал он, — для производства было бы полезно.»
В последний раз Ефим поднял крик около двух дней назад, да и то какой-то неестественный и не вполне серьезный. Вокруг него в комнате, отделенной от большого сборочного зала высокими стеклянными окнами, стояла группка испуганных сотрудников, включая только что принятого на работу высокого и полного инженера с короткой стрижкой.
С этим новичком у меня произошел курьез. Я настолько привык, что все сотрудники, появляющиеся в компании, кроме секретарей и постоянно сменяющих друг друга толстеньких девочек, раскладывающих бумажки по полкам, разговаривают по-русски, что не мог даже представить, что появившийся в компании новобранец окажется американцем.
— Хэлло, — вежливо поздоровался он, столкнувшись со мной в коридоре.
— Доброе утро, — спокойно ответил я по-русски и заметил, что у нового сотрудника слегка удивленно поднялись вверх брови. — «Испугался, — уверенно подумал я. — Обработали товарища при приеме на работу, объяснили, что по-русски в компании ни-ни…»
О своей ошибке я узнал случайно, и мне стало неловко.
— Извините, что я обратился к вам по-русски, — постарался исправить я свою оплошность при первом же представившемся случае.
— Ну, что вы, — залетевший в компанию Пусика американец был смущен.
— Кстати, моя бабушка родом из Одессы, и я немного понимаю по-русски, так что вы были недалеки от истины.
Теперь внук одесситки проходил урок наглядной агитации и пропаганды. Ефим размахивал руками, краснел, рычал, даже для виду бросил несколько канцелярских принадлежностей на пол, но по ряду неуловимых деталей, жестов, движений, к которым люди, работавшие в компании Пусика были особенно чувствительны, можно было понять, что и рычание и ругательства, изрыгаемые президентом, не особенно страшны для окружающих.
— Что происходит? — на всякий случай спросил я покрасневшего Джона, выбежавшего из комнаты, в которой происходил разнос. — Что-нибудь серьезное?
— Нет, — Джон иронично посмотрел на меня, — это Ефим дает спектакль. Персональное представление для устрашения нового сотрудника.
— Ах, вот оно что…, — облегченно вздохнул я. Такого рода представления уже стали традицией: на вновь принятых сотрудников они мгновенно нагоняли страх, являясь чем-то вроде ледяного душа. По теории Пусика, душ этот обладал стимулирующим действием, активизирующим внутренние ресурсы организма новичка и заставляющим его с особенным рвением выкладываться на рабочем месте.
В отличие от того вялого, воспитательного, по инерции выходящего из глубины президента крика, сейчас Ефим кричал по-настоящему, так что в окнах резонировали стекла и люминисцентные лампы слегка мигали.
— Ефим, давай еще раз проверим, может быть, они при переезде потерялись? — Леонид, казалось, сам был напуган.
— Ни хера они не потерялись! Спиздили шпиндели и все! Под мышкой в газете вынесли! Завернули в газету и вынесли из компании два с половиной миллиона для подарка бабушке!
— Ефим, ну кому нужны шпиндели, да и как можно было их пятьдесят штук вынести? — лепетал Леонид.
— Я не знаю! — Ефим весь дрожал крупной, нервной дрожью, и лицо его было перекошено от злости. — Красному Китаю, вот кому! Найдут, кому их сбагрить! Не волнуйся, он один шпиндель вынес и себе автомобиль новый купил. Еще десяток вынес и взнос за дом выплатил!
— Ефим, я дам указание их хорошенько поискать.
— Да что толку искать? Надо не шпиндели, а виновников искать. Вообще, это полный крах! Это вы с Борисом во всем виноваты, никакого планирования нет, ни хера не делаете! Не найдете шпиндели, завтра же будете на улице, понятно?
Лицо Ефима, красное, искаженное, с открытым ртом вдруг застыло, как будто только что на экране вдруг застопорилась кинопленка и кадр неподвижно застыл… — Дом выплатил? — Ефим злорадно причмокнул губами. — Кто-нибудь у нас недавно дом покупал? — он пристально и с подозрением уставился на Леонида.
— Ефим, Ефим, Бог с тобой, что это ты такое говоришь? — засуетился Леонид, и лицо его приняло бледно-зеленый оттенок, — так это же семь месяцев назад было, и я ссуду брал, ты же знаешь.
— Ну, хорошо, хорошо, — недоверчиво буркнул Ефим, продолжая пристально глядеть на своего заместителя. — Я это так спросил, тебя в виду не имел. Кто-нибудь еще у нас недавно разбогател?
— Джон переехал в новый дом в Литтл-Три, но он вроде бы старый дом продал и наследство получил от своего дядюшки. — Леонид постепенно начинал розоветь, напоминая молочного поросенка.
— Наследство? — Ефим покачал головой. — Надо бы проверить, какое у него наследство. А из русских кто-нибудь не выпендривался?
— Из русских? — Леонид задумался. — Виктор снял однокомнатную квартиру вместо двухкомнатной…
— Ты чего, совсем охренел, что ли? — Ефим брезгливо скривился и с презрением посмотрел на Леонида. — Ведь шпинделей на два с половиной миллиона сперли!
— А может он специально маскируется? — неуверенно сделал дедуктивное умозаключение Леонид.
— Леонид, Листен, Листен, Листен, Листен, Листен! — Ефим снова перешел на крик и начал размахивать руками, но в этот момент произошло нечто совершенно странное и никем не ожидаемое. Белый, пластиковый, выложенный аккуратными плитками пол вдруг поехал под ногами вначале в одну сторону, потом в другую, раздался странный низкий басовый гул, одновременно с ним какой-то деревянный треск, мигнул свет, и с потолка посыпалась мелкая шелуха. Пол снова двинулся, и с полок, стоящих у стены, посыпались на пол коробки с подготовленными для производства платами.
— Землетрясение! — с ужасом вскричал Донг, неожиданно чисто выговорив это слово по-английски, вскочил со своего места, забыв о своих прямых служебных обязанностях, выпустил из рук проводки, и, пытаясь удержаться на ногах, начал прыжками передвигаться к лестнице.
Пол продолжал ходить взад и вперед, с потолка свалилось несколько пластиковых плиток, и мне стало жутко.
— На улицу, бегите, бегите, пока нас не раздавило! — в зале возник шум, и все, кто мог, повскакивали с рабочих мест и кинулись к выходу.
— Листен, Листен! — яростно продолжал Ефим, машинально схватившись за стол и продолжая удерживаться на ногах. — Я же тебя спрашиваю об элементарной вещи, а ты херню порешь! Это какой же мудак, чтобы скрыть, что спер два миллиона долларов, переезжает из большой квартиры в маленькую! И вот так вы с Борисом во всем! На производстве бардак, скоро девок с улицы начнете сюда водить и на приборах в рабочее время трахать! —Ефим явно не замечал происходящего и продолжал грозить кому-то пальцем, распаляясь все больше и больше. Пол продолжал ходить под ногами, и при входе в зал с грохотом повалился большой шкаф, забитый книгами и бумагами.
Леонид судорожно схватился за угол стены, согнув колени и пытаясь устоять на ногах, приоткрыв при этом рот в какой-то странной, обороняющейся и одновременно виноватой гримасе. Взгляд его затравленно скакал между Ефимом, падающими стеллажами и лестницей, по которой бежали вниз перепуганные сотрудники. Тело вице-президента жило своей автономной жизнью и изредка делало непроизвольные попытки сорваться с места и, невзирая на выговор начальства, броситься вон из ненадежного здания. Вот уже и корпус его подавался вперед, ноги принимали позицию бегуна перед стартом, но он тут же обмякал и застывал все в том же скорченном, полусогнутом и прикованном к стене положении.
— Куда они все бегут? — Ефим удивленно поднял брови. — Они что, все с ума посходили? — Пол к этому моменту уже совсем почти перестал качаться, еще пару раз дернулся и окончательно затих. — Что за бардак, почему шкаф уронили?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56