«По неподтвержденным сообщениям в Москве скончался Генеральный Секретарь ЦК КПСС Леонид Брежнев».
У меня в кармане лежали билеты на симфонический концерт в Консерваторию, на который я пригласил знакомую девушку и уже назначил ей встречу у памятника Чайковскому. — Неужели сорвется? — с досадой подумал я и набрал телефон, указанный на билете.
— Алло? — глухим, хриплым голосом ответила мне неизвестная пожилая дама.
— Скажите, у вас сегодня состоится концерт симфонического оркестра?
— Молодой человек, как вы можете! В такой день! — дама явно была возмущена. Я понял, что колесо истории вмешалось в личные отношения и свидание не состоится.
Подошло время обеда и я двинулся через дворик старого Московского университета в знаменитую «Кишку» — студенческую столовую, расположенную в подвале напротив Манежной площади. Город был пуст, движение перекрыто, и у входа в столовую стояли милиционеры в своих серо-голубоватых одеждах. Москва замерла в ожидании. Сквозь решетку у двери с надписью «Лаборатория коммунистического воспитания молодежи» было видно, как в Кремль на огромной скорости летят громадные черные правительственные ЗИЛы. От шуршания их шин и визга колес на поворотах посередине пустынного пространства площади становилось жутко. Машины напоминали черных жирных жуков, слетавшихся к начинающему разлагаться трупу. В этот день где-то совсем рядом, за стенами Кремля делилась власть, и уже неявно закладывалось начало конца Пролетарского Государства…
Есть хотелось по-прежнему, и я попытался пройти в столовую.
— Не положено! — окрикнул меня милиционер.
— Так мне только пообедать!
— Не положено, такое происходит, а ты есть!
Неожиданно из-за двери высунулся Олег. До этого я видел его несколько раз в коридорах Института и слышал, что он собирается переходить в наш отдел.
— Товарищ лейтенант, этот гражданин со мной! Пропустите, пожалуйста.
— Проходи, — недовольно буркнул лейтенант. Я юркнул в приоткрывшуюся дверь.
— Привет, — Олег смеялся, — мы успели проскочить внутрь до того, как они поставили оцепление, и они решили, что мы из органов. Давай, набирай поднос скорее, столовая все равно закрывается.
Вскоре Олег начал работать в нашей лаборатории, и мы подружились. Он вырос в старой интеллигентной семье, чудом пережившей катастрофы первой половины двадцатого века. Решительно все мужчины в этой семье, насколько он помнил генеалогический ряд, уходивший куда-то в середину прошлого века, носили профессорское звание, и эта семейная традиция угнетала Олега, бывшего скромным кандидатом наук. Впрочем, он был еще молод…
Когда все уже начало разваливаться и я собрался уезжать, Олег загрустил.
—Ты знаешь, — сказал он, — я все же оптимист. Должно же все стать лучше, надо просто работать и стараться наладить жизнь. Такая огромная страна, наконец-то, появилась свобода. Нет, я не уеду.
Олег провожал меня в Шереметьево. "Бог даст, свидимся когда-нибудь, — сказал он, прощаясь. — Может быть, ты еще приедешь обратно… "
День был солнечный, не жаркий и не холодный, и я с тоской изучал только что полученный факс от одного из Пусиковских покупателей. Клиент был недоволен странными результатами измерений, и мне предстояло разобраться в этой проблеме мирового значения. — «Черт бы вас всех побрал!» — думал я.
Неожиданно у меня на столе зазвонил телефон.
— Алло! — в трубке раздавалось шипение.
— Привет, — я с удивлением узнал голос Олега. — Родители мне сообщили твой телефон. Я хватаюсь за соломинку, умоляю, может быть ты сможешь мне помочь?
— Да что случилось, ты где, в Америке?
— В Москве, в Москве! Ты знаешь, что у нас идут бои? По улице только что проехали грузовики с бандюгами, они едут брать Останкино, это же рядом с нами! Там так громыхает! На крышах снайперы палят по прохожим. Дочку только что чуть не убили, за ней гнался какой-то пьяный мародер и стрелял из обреза. Жена в истерике. Я ничего не хочу больше, моя жизнь кончена. Надо детей спасать!
— Да ты что? — я был ошарашен, так как ничего не знал еще о происходящих событиях.
— Если ты только сможешь помочь, я хочу их увезти от этого кошмара.
— Хорошо, Олег, я постараюсь. — Мне стало страшно. — «А если это серьезно, не дай боже нам гражданской войны, — подумал я. — Русский бунт, бессмысленный и беспощадный…»
Я взволнованно вскочил с места и сразу же столкнулся с Ефимом. Он был явно в хорошем настроении.
— Ну, дела идут хорошо. — приветствовал он меня. — Прибыль почти что удвоилась. Нет, надо было еще больше сделать, но я все равно доволен. И Леонид молодец, и Борис. Да и ты неплохо сработал. — Он замолк и пристально посмотрел мне в глаза. — Что? Я же вижу, у тебя что-то на уме.
— Ефим, — я решил брать быка за рога. — у меня в Москве есть друг, там что-то происходит, стреляют.
— Да, — Ефим сморщился, — я слышал сейчас по радио. Засранцы, совсем с ума посходили. Так что, хороший парень?
— Да, он талантливый человек, прикладную математику знает, работал со мной.
— Ты его получил! — Ефим иронично посмотрел на меня. — Я знаю, у тебя плохих друзей не бывает. Это святое дело, вытащим его оттуда, раз парню плохо.
— У него дочку только что чуть не пристрелили. — Я не мог успокоиться.
— Сволочи. — Ефим покачал головой. — Все, пусть сидит дома запершись, если только все не рванет к … матери, сделаем ему визу и пусть вывозит семью. Все, решено, немедленно иди к секретарше, звони ему, пусть шлет бумаги, если конечно сможет.
— Спасибо, Ефим! — я был тронут.
— Не за что, нам люди все равно нужны, отработает все хлопоты. Хорошим людям надо помогать. Ведь он хороший человек, правда?
— Очень хороший, Ефим. Спасибо! — Я, покачиваясь, бросился набирать московский номер. Москва была занята, и я с трудом пробился сквозь космические шорохи и гудки.
— Олег, срочно, если сможешь, шли все документы, не высовывайся, будем стараться тебя перетащить…
— У нас только что телевидение выключили! — Олег никак не мог поверить происходящему и даже был немного растерян. Сквозь шумы слышался женский плач.
Возбужденный, я кинулся поделиться новостью о происходящем с Андреем. Он с важным видом сидел в кресле и обучал относительно свежего инженера принятым на Пусике порядкам.
— Детали для разработок надо брать вот здесь. — Он развернулся в кресле и показал пальцем на высокий металлический шкаф. — Ключ от шкафа лежит у меня в столе в правом ящике. Рядом лежит тетрадь, и ты должен записать все взятые детали в нее. Если я увижу, что какие-то детали не вписаны, заберу ключ и все!
Испуганный полноватый парень с усиками кивал. — «Ну, нагнал страху — подумал я, теперь-то точно будет все регистрировать.» — Ребята, в Москве очередной переворот или хрен его знает что! — закричал я. — На улице стрельба, телецентр штурмуют.
У Андрея даже приоткрылся от удивления рот, а парень с усиками побелел.
— Откуда узнал? — Андрей посмотрел на меня.
— Мне только что друг позвонил. Они там все в истерике, я попросил Ефима его вытащить, если удастся.
— Что? — Андрей с недовольством посмотрел на меня. — А кто он такой собственно?
— Я его знаю много лет, сильный парень, не волнуйся ради бога, он моральные устои не разрушит.
— Он по электронике или по программированию? — холодно спросил Андрей. Казалось, происходящий переворот уже перестал его интересовать. — Если по электронике, он должен пройти экзамен или кто-нибудь из друзей Леонида или моих друзей должен его рекомендовать.
— Я его рекомендую! — рассердился я.
— Извини, — Андрей был холоден. — Ты в электронике не авторитет.
— Да он не по этому делу, он больше по математике и физике.
— В этом случае, ты сделал очень большую ошибку.
— Да что в конце концов происходит?
— Такие решения у нас в компании не происходят без участия Бориса. Так что пойдя напрямую к Ефиму, ты не только нарушил порядок, но и совершил прямой выпад против Бориса.
— Да вы чего, охренели, что ли? Я за него ручаюсь. Приедет человек, будет делать все, о чем попросите. Да и в конце концов, это компания Ефима, а не ваша!
— Я тебе не завидую, — Андрей был уже враждебен. — Борис это запомнит, а ты еще не получил вида на жительство в Америке.
— Знаешь что, я сейчас же пойду к Борису и объясню ему все! — я был возбужден и раздражен.
Борис сидел на своем рабочем месте, с привычным оскалом упершись в экран.
— Борис, — начал я, — я хочу поговорить.
— Пожалуйста, только одну минутку, — его руки совершили прощальный пассаж по клавишам.
— Тут такое происходит, в Москве переворот, бои.
— Что? — Борис был удивлен, но сохранял спокойствие. — Кто кого бьет?
— Ничего не знаю пока, штурмуют Останкино…
— Бесполезно, — Борис сжал губы. — Я бы это приветствовал, если бы видел хоть одного достойного, сильного лидера. А такой человек пока еще не появился, так, одна мелочь. В любом случае будет то же самое, так что волноваться не надо.
— Борис, дело в том, что мне позвонил сейчас старый друг, и я попросил за него Ефима.
— Что? — Борис нахмурился и сердито посмотрел на меня. — Кто он такой?
— Он очень приятный парень…
— Нам не нужны просто приятные люди, — Борис покраснел. — Нам нужны сильные люди и хорошие исполнители.
— Я за него ручаюсь, он будет делать все, что ему поручат. К тому же, Олег сильный специалист.
— Пойдем поговорим. — Борис вскочил, быстрым шагом прошел в пустую комнату и закрыл за нами дверь. — Ты что, не видишь, что происходит? — зашипел он. — Ефим разрушает компанию. Раньше здесь работало всего несколько человек, и все были на виду! Никто не мог носом повести или сигарету пойти выкурить, все были заняты от зари до зари! А теперь? Я вчера спускаюсь на первый этаж, а там этот, ну который заведующим отделом был, Виктор, сидит и нагло по-русски по телефону болтает с женой! Это начало конца, пойми!
— Борис, ну зачем же так, ведь люди работают по двенадцать — четырнадцать часов.
— Ну и что? Да они половину времени баклуши бьют! Мы уже и так напоминаем какую-нибудь контору в Москве! Я уже обращался к Ефиму, мы блокируем все телефонные разговоры из компании и не будем подзывать сотрудников по личным делам. Телефонистке уже дано такое распоряжение, если кто-то звонит, выяснять, по какому вопросу, а жен вообще не соединять. Но эта гниль уже завелась, и ее надо вытравлять! Меня трясет от этого, а Ефим еще новых людей вызывает.
— Борис, с Олегом все будет нормально. К тому же он коренной русский из старой, интеллигентной семьи. — Я пристально посмотрел на Бориса, ожидая увидеть его реакцию.
— Это не так уж важно. — Борис неожиданно смутился. — Хорошо, если так. Я имею в виду, что с ним все будет нормально, а не его национальность.
— поправился он. — А если нет? Я хочу брать только проверенных людей. Между прочим, я пригласил сюда нескольких человек и, на мой взгляд, в половине случаев сделал ошибки. Меня тоже несколько знакомых недавно просили о помощи, но я им отказал. Один уже почти визу получил, но я затормозил дело. И вообще, на мой взгляд у нас уже слишком много русских, это пора заканчивать! Так что Ефим сказал?
— Ефим сразу же согласился.
— Хорошо, посмотрим, что из этого выйдет. — Борис подозрительно посмотрел на меня. — Покажи мне его бумаги, когда их получишь. — Он развернулся и недовольной походкой вышел из комнаты.
Путч закончился через несколько дней, но Олег уже не изменил своего решения. Документы ему оформили на редкость быстро, и уже через пару месяцев я встречал его в аэропорту и вез покупать полосатые рубашки, на ходу объясняя сложную внутреннюю структуру компании. Олег при этом только смеялся и говорил, что ради детей готов на все.
Все усилия по приведению внешности новоиспеченного Пусиковца к общепринятым стандартам пошли крахом. Борис, просидевший с Олегом около двух часов за закрытыми дверями, остался недоволен и зло буркнул мне на ходу:
Я ничего не понял из его рассказов! Ты пригласил в компанию совершенно среднего специалиста. В Принстоне таких полно, лучше было коренного американца на работу взять. Я ничего не понимал, но Олег отказался рассказывать о своем разговоре с Борисом.
— У меня такое чувство, что в дерьме выкупался, — грустно сказал он мне. — Честно говоря, я такого не ожидал в самых кошмарных снах. Словом, я не могу сделать того, чего от меня ждут. Ну, ничего, постараюсь выстоять, мне теперь главное тебя не подвести.
Я долго перебирал возможные варианты того, чего именно ждали от Олега, и ничего не понимал. В последнее время я тщательно прислушивался к холодному огоньку, трепыхающему где-то внутри, и этот верный спутник моей жизни раз от раза спасал меня. Стоило возникнуть внутри противному, подрагивающему ощущению, и я уходил в другую комнату, а там, где я только что сидел, появлялся Ефим и устраивал страшный скандал. Теперь холодное чувство возникало у меня внутри при встречах с Борисом, и я догадывался, что вся эта неприятная история была каким-то образом связана со мной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56