На жену Игоря я не обратил особого внимания. Если не считать бросающегося в глаза толстого слоя косметики и длинного платья, она ничем не отличалась от сотен усталых, начинающих вянуть женщин в московском метро, одетых в дермантиновые потертые плащи, стоптанные сапоги и возвращающихся в свое Медведково после работы, держа в руках пузатые авоськи с продуктами, завернутыми в грубую серую бумагу.
Ждали Леонида. Он должен был подъехать с минуты на минуту. Женщины, явно радуясь случаю, радостно чирикали о чем-то своем.
Наконец подошел Борис со своей супругой. Жена вице-президента вызывала ассоциации с румяной, радушной украинской хозяйкой, готовой вот-вот подать гостям наваристый борщ с чесноком и горилку. При этом она держалась с достоинством светской дамы, подобающим ее положению, и вежливо раскланивалась с окружающими.
Через несколько минут подкатил и Леонид, как всегда энергичный и суетливый.
— Привет, все в сборе? — энергично закричал он с порога. — Знакомьтесь, кто еще не знаком, это Валечка!
Валечка была небольшой, суховатой, по виду явно женщиной умной, с острыми, въедливыми глазами. Она сразу же впилась взглядом в наряды женщин, тщательно оценивая туалеты. На ее остром личике появилась целая гамма эмоций. Она явно на ходу выносила свои суждения, далеко не всегда благоприятные для окружающих.
— Это вы новенький? — спросила она меня, одновременно тщательно меня изучая, и протянула руку. Я пожал ее, рука была сухой и неожиданно сильной.
— Ой, как же мы рады, что вы приехали! — неестественно, с деревенскими интонациями вскрикнула она. Таким голосом в русских мультфильмах обычно озвучивали лису, забравшуюся в курятник. Валя снова посмотрела на меня острым оценивающим взглядом, от которого в деревнях скисало молоко, и я поежился.
— Ну что, решили, куда идем? — бодро осведомился Леонид.
Все задумались и начали называть незнакомые мне названия местных заведений общественного питания.
— Нет, нет, нет! — Леонид был настроен решительно. — Я знаю одно правильное место, мне его показал Ефим.
— Правильное? — с восторгом переспросил Андрей, и глаза его загорелись.
— Объясни своему другу, что такое правильные места. — Леонид не дал Андрею открыть рот и обратился ко мне. — Привыкай, здесь магазины, рестораны и все остальное делятся на две категории: правильные и неправильные. Пользоваться надо правильными местами, хотя они могут быть гораздо дороже неправильных. Неправильные заведения не для нас!
— А что вы называете правильными местами? — я был заинтригован.
— Ну, например, ты идешь в дорогой магазин одежды, к тебе кидаются, примеряют, предлагают варианты. Это приятно. Я когда сюда приехал, этого вначале не понимал, вроде бы всюду продаются почти одни и те же вещи. Но поживешь здесь и начнешь различать: эти туфли из правильного магазина, они в несколько раз дороже, а этот галстук из неправильного. То же и с ресторанами, так что мы сейчас пойдем в правильное место.
Правильным местом, в котором по слухам любил обедать Ефим, был экзотический восточный ресторан, в котором подавали сырую рыбу и национальные блюда. Внутри действительно было красиво, били разноцветные фонтаны, в которых плавали чудовищных размеров золотые рыбки, во льду среди зелени и лимонов лежали бывшие обитатели морских глубин, с ужасом глядя своими застывшими рыбьими глазами на толпу ввалившихся двуногих посетителей, которые в ближайшем будущем собирались их съесть.
Цены в правильном месте были внушительными, но все же не настолько космическими, как этого можно было бы ожидать. Я с некоторым облегчением отметил про себя, что это место, видимо, все-таки не вполне правильное. В абсолютно правильных местах блюда доставляли самолетами на заказ с других континентов, и ужин обходился в тысячи долларов.
Леонид был здесь, видимо, знатоком, так как быстро и со знанием дела заказал разнообразных морских тварей. Разнесли пиво и пряную горячую водку с дымящейся закуской, и сотрудники «Пусика» оживились и зашумели.
— Тише, тише! — Леонид поднялся и взял в руки рюмку. — Мы здесь собрались не без повода. Вот этот человек, — и он показал на меня, — вливается в наш дружный коллектив. Если вы знаете, Ефим лично его пригласил.
— Леонид сделал многозначительную паузу. — Поэтому я предлагаю выпить за то, чтобы мы хорошо вместе работали.
Компания оживилась, подняв рюмки.
— За работу! За успех фирмы!
— За будущие успехи, которых пока нет, — строго сказал Борис и холодными глазами посмотрел мне в лицо. Внутри у меня что-то неприятно екнуло. Я выпил, и горячая волна пряной жидкости протекла по груди и наполнила жаром щеки.
Водка и экзотические морские гады развязали языки. Разгорячившаяся компания подробно объясняла мне основы правильной жизни в Америке.
— Когда Ефим послал нас отдыхать на Гавайи, мы остановились в правильной гостинице, — важно излагал Андрей.
— В каком смысле послал? — удивленно спросил я.
— Он нам выдал на Рождество специальную премию с условием, что мы всем дружным коллективом поедем отдыхать на Гавайи, — с достоинством объяснил Леонид.
— Ой, девочки, как там было здорово! — сладким голосом вставила Валя.
— Так и сказал, кто не поедет, премии не получит! — Андрей приобрел таинственное и многозначительное выражение лица, свидетельствующее о его принадлежности к узкой группе особо приближенных к Ефиму лиц. — Мы тогда сняли целый многоквартирный дом на берегу океана, четыре просторные комнаты и огромный открытый балкон, выходящий на пляж. Утром встаешь и бежишь купаться. Мне достаточно было только посмотреть на этих туристов, мыкающихся в многоэтажных гостиницах, чтобы понять, что мы поселились в правильном месте!
— Фу, Андрюша, не напоминай мне про них, — Валя поморщилась.
— Да, ребята, это было здорово! — Леонид довольно укусил что-то длинное, белое и скользкое. — А какие там красоты под водой, когда с аквалангом плаваешь. Так и надо жить!
— Ефим потом прилетел на два дня, специально посмотреть, как мы устроились, — Андрей надул щеки, — и, я вам скажу, — голос его приобрел бархатный оттенок, и он утвердительно покачал головой, — он остался доволен! Так и сказал: «Молодцы, правильное место!»
Жена Игоря с жадным интересом смотрела на беседующих, слегка приоткрыв рот и ловя каждое сказанное ими слово.
— Или взять, например, продукты, — продолжал Андрей. — Казалось бы, здесь во всех магазинах все одинаковое. Но нет, когда я в первый раз зашел в правильный магазин… — Он важно надулся и сделал многозначительную паузу.
— Это небо и земля. Там каждая клубничка, каждый огурец завернут отдельно и лежит на своем месте… Я был шокирован!
— Правильно, — поддержал его Леонид, — ты там теперь все покупаешь?
— Конечно, — Андрея, казалось, оскорбила сама мысль о том, что он может покупать огурцы в обычном магазине.
— А мясо? — вступила в беседу казачья атаманша, плоское лицо которой при этом оживилось и впервые за вечер выразило какие-то эмоции. — Я никогда такого вкусного мяса не ела. А купишь то же мясо в обычном супермаркете, и никакого сравнения нет!
— Кстати, я недавно видела жену Вадима, она покупала дешевое мясо в оптовом магазине! — возмутилась тихая завядшая женщина из метро, которой не хватало авоськи. На ее бледном лице загорелся негодующий румянец.
— Да ты что? — атаманша была шокирована. — Они так жмутся во всем, даже противно. Нет, я понимаю, что у ее мужа маленькая зарплата, но нельзя же себя так не уважать! Я ей говорила, что мясо надо покупать только в правильных местах, а она юлит! Мне говорит: «Да, да, Ирочка, конечно, я куплю», а сама по дешевке норовит!
— А ты специально сходи к ней в квартиру и проверь, что у нее в холодильнике, — продолжала жительница Медведково. — А что такого? Спроси, где мясо купила, пусть ей стыдно будет! — В глазах у нее горел огонь собственной правоты и превосходства.
— Совсем себя не уважают, — поморщилась Валя.
— Да, она, между прочим, в старье ходит, и машина у них не новая. А ребенок в школу в таких туфлях пришел, я чуть со стыда не провалилась! Совсем люди совести не имеют! — атаманша была возмущена до глубины души и никак не могла успокоиться.
— Ох, девочки, — Валя подхватила тему. — А магазины одежды? Я ни разу не смогла себя заставить даже подойти к дешевым магазинам. Достаточно на витрины посмотреть, чтобы увидеть разницу.
Жена Леонида почему-то пристально, с презрительной улыбкой рассматривала платье казачьей атаманши. Та сразу же почувствовала ее взгляд, с испугом посмотрела себе на грудь, ожидая увидеть там какое-нибудь грязное пятно, такового не обнаружила и, поняв, что презрительная улыбка относится к ее туалету, постепенно начала волноваться.
— Это же для нищих! — Валя поморщилась. — Мне кажется, если я зайду в такой магазин, я уже не смогу себя потом уважать.
— Ну, одежда на самом деле всюду почти одинаковая, — глухо прогудела атаманша. — А вот мясо действительно разное.
— Да что это ты такое говоришь? — Валя презрительно посмотрела на нее. — Я теперь даже в дорогих магазинах ничего не покупаю, у меня все только от дизайнеров. Ко мне знакомая из Москвы заезжала, все хотела подешевле купить. Я ей сказала: «Милочка, извини, я тебя к магазину подвезу, но сама внутрь заходить не буду!».
— И что, даже не зашла? — атаманша явно была сбита с толку.
— И не подумала! Сидела в машине. — Валя злорадно усмехнулась, и глаза ее блеснули презрением.
Борис в это время вещал, объясняя жующей мужской компании, почему они собственно могут себе позволить собраться за таким столом.
— Имейте в виду, — грохотал он суровым басом. — Времена, когда наша фирма преуспевает, не вечны и могут закончиться в любой момент, стоит хотя бы одному из нас расслабиться и потерять бдительность. — Тут он многозначительно посмотрел на меня. — Пока что у нас конкурентов нет, но достаточно одного-двух человек, разглагающих коллектив, и нам конец. Это как гангрена. Почему коммуняги диссидентов сажали в лагеря? Да потому, что, хотя и были они идиоты, но понимали, что достаточно одному микробу в обществе завестись и пошло-поехало!
— Правильно говоришь! — одобрительно рявкнул Леонид. — Мы не для того здесь собрались, чтобы оказаться в неудачниках.
Петя и Игорь, как будто загипнотизированные, смотрели на начальство, Андрей, чуть приоткрыв рот, кивал. Щупальце осьминога застыло в воздухе, недонесенное до рта, и ожидало окончания тирады, чтобы быть пережеванным проверенным членом доблестного коллектива.
— Вы легко можете увидеть, до чего доходят американцы, особенно демократы. Республиканцы — те нормальные ребята. — Борис увлекся. — Зайдите в любую соседнюю компанию, там же социализм, профсоюзы, экскурсии, только что продовольственных заказов нет. Пять вечера, и их с работы как рукой сдуло. И что же, все эти компании социалистические лопаются как мыльные пузыри. Выживают сильнейшие, крепкие, — и он сжал в кулак свою мускулистую руку. — Вот так вот надо народ держать, тогда будет толк!
— Кстати, — вступил в разговор Леонид, — я такое место недавно откопал! Закачаешься. Здесь недалеко, отличный тир. Можно выбирать любое оружие, хочешь полуавтоматическую винтовку, хочешь револьвер, а можно и автомат!
— Автомат? — Борис оживился. — Это здорово, поехали туда сразу после ужина. А по каким мишеням они стреляют?
— Ну, у них два стрельбища. Из револьвера можно стрелять по стандартным мишеням, с кружками. А из автомата у них выстроены фигуры с разметкой. Надо прямо в сердце метить.
— Отлично! — Борис резко взмахнул рукой. — Игорь, Петя, поедете? Присоединяйтесь, это здорово! Я тут тоже отличное место разыскал. Такой зал с лабиринтами, пластиковыми горами, туннелями. Тебе выдают лазерные пистолеты и вешают на тебя фотоэлементы. Если в тебя попадает луч лазера, ты убит. Играющие разбиваются на команды и надо друг друга как можно быстрее перестрелять. Отлично! — он увлекся и раскраснелся от переживаний. — В прошлый раз мы выиграли, я быстро перебегал и уложил пять человек из другой команды! — У Бориса запотели очки и он снял и протер их салфеткой. — Колоссальное удовольствие и всего за десять долларов!
— Надо сходить, — Леонид довольно потер руки. — Я в таком месте еще не был.
— Ну, вы хоть расскажите нам про Израиль! — ко мне обращалась дама с авоськой, видимо исчерпавшая местные сплетни и мясо-молочную тему. Я обратил внимание на то, что у нее были сильно накрашены щеки и ресницы. — Чего, неужели там всех в армию призывают?
— А что делать? — неопределенно ответил я.
— И девушек тоже? Кошмар! Какая-то военная диктатура, — она с презрением поморщилась, и это меня задело.
— Понимаете, обстановка там сложная, каждые несколько лет войны, а населения всего несколько миллионов, — начал объяснять я.
— Ну, а чего вы все время воюете? Что вам не сидится?
— Ну, это сложная история, — я чувствовал, что мои слова не играют в этом разговоре никакой роли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56