— Почему дикий? Было вкусно, как дома! — поднял голову Грегори.
— Не дикий, — прыснул Магнус, — а дичь, птичье мясо, значит.
— С ее стороны было очень мило позволить нам остаться, — заметил Джефри, — хотя я бы с радостью переночевал под открытым небом.
— Ну так давай, — подначила Корделия. — Робин и Келли тебя посторожат.
— А куда они делись? Я хочу моих эльфов! — заныл Грегори.
— Они здесь, рядышком, — успокоил Магнус. — Они просто не хотят показываться взрослым.
— Особенно Келли, — добавила Корделия. — Посмотри, что с ним случилось, когда он последний раз повстречался со взрослым человеком.
— Да, и что он потерял, — согласился Магнус. — А, Грегори? Грегори...
Младший братец только посапывал.
— Уснул, — прошептала Корделия. — Для такого малыша сегодня был очень трудный день.
— Тем более кровать такая уютная, — прошептал Джефри. — Я и сам почти... — тут он широко зевнул.
Магнус улыбнулся и промолчал. Корделия — тоже.
Джефри зевнул еще раз и с улыбкой зарылся головой в подушку. Две секунды спустя он уже спал.
— Спокойной ночи, сестрица, — шепнул Магнус.
— Спокойной ночи, — ответила она. И в комнате наступила тишина.
Магнуса выдернула из сна резкая боль в носу. Он задыхался! Открыл рот, чтобы заорать, но рот тут же заткнули комком грубой шерстяной ткани. Магнус попытался вскочить, но что-то сдерживало его руки и ноги. Веревка! Его связали, ему заткнули рот!
Над ним нависло лицо Фагии, освещенное луной. Рот искривлен злорадной ухмылкой. Она негромко захихикала, закивала. Но в глазах было что-то странное, они смотрели сквозь Магнуса, она глядела, но не видела.
— Замерз? — прошамкала она. — Ничего, сейчас мы тебя согреем.
С этими словами она потащилась к двери, все еще хихикая.
Оцепенев от страха, Магнус попытался услышать мысли братьев и сестры. В комнате словно еще больше потемнело, и стук посуды в соседней комнате стал тише. Мысли были слышны еле-еле, слишком спутанные, чтобы понять, о чем они думают. Но они все-таки здесь. Магнус с усилием приподнял голову и огляделся. В слабом лунном свете он еле разглядел их — связанных, с заткнутыми ртами. Как и их старший братец. Старший, но такой же глупый.
Магнус уронил голову и отчаянно попытался успокоиться, чувствуя, как по лбу катятся горошины пота. В самом деле, ему нечего бояться. Что с того, что он связан? Вот сейчас он подумает на узлы и они развяжутся.
Узлы не развязывались.
Магнус зажмурился и яростно сосредоточился на узлах. Веревка слегка шевельнулась — и все. Наконец он сдался и откинулся на кровать. Струйка пота скатилась по щеке. Что за заклятье на них наложила старая Фагия?
А затем он вспомнил ужин. Овощи с таким чудесным вкусом, и сестра уверяла, что в пироге нет ни крошки мяса. А что в нем было? Что за травы могла найти в лесу Фагия за пять десятков лет жизни? Что за травы, которые могут оглушить чародея и лишить его мощи?
Фагия что-то напевала. Странная мелодия, несвязные звуки. Она брякала посудой, потом послышался скрип давно не смазанных петель. Магнус помнил этот звук. Он слышал его за ужином — так открывались чугунные дверцы плиты. Затем по камню завжикало железо, запыхтели меха. Фагия снова захихикала.
— Тепленько. Тепленько, вкусненько, бедные, продрогшие детки. Так, а вот и подобающий соус. Нынешняя молодежь и слышать не желает о мясе без соуса.
Она снова завыла свою странную песенку, что-то забулькало, и деревянная ложка застучала о стенки горшка.
Магнус застыл от ужаса. Добрый тон радушной бабуси несколько контрастировал с тем, что она, кажется, собиралась сделать. Теперь он понял, в чем состояло проклятие того злобного волшебника — и какой именно смертью умерли друзья старухи.
Корделия. Грегори. Он не допустит, чтобы их сунули в печку из-за вероломной старой ведьмы!
«Или из-за проклятия старого колдуна.» Это была мысль Грегори, настолько слабая, что Магнус еле расслышал ее — и его словно осенило, он понял, что младший прав.
«Она сама не ведает, что творит», подумал он изо всех сил.
«Да, верно, — донеслась мысль Корделии. — Эти стеклянные глаза — душа старухи — спит».
«Зато тело бодрствует», — добавил Грегори.
«И этого хватит, чтобы сделать из нас жаркое, — подумал Джефри, наигранно беззаботно. — Что будем делать?»
На пол упала тень — вернулась Фагия.
— Бедный крошка! Совсем застыл. Вот, мы согреем его первым, — и она подхватила с кровати Грегори.
Сквозь дурман снадобья прорезался настоящий ужас. Грегори заорал в кляп, его мысли вопили:
«Магнус! Корделия! Джефри! Помогите-е-е-е!»
Страх и гнев придали сил братьям и сестре, и объединенный удар мыслей обрушился на старую ведьму — но снадобье ослабило их силы. Фагия только закачалась и снова выпрямилась, прижимая Грегори к груди.
— Ой! Голова кружится!
Она постояла секунду, прикрыв веки. Потом открыла глаза вновь и ухмыльнулась.
— Все прошло. Ну, деточка — пойдем готовить ужин.
И заковыляла на кухню.
Магнус снова попробовал мысленно ее стреножить, но старуха споткнулась о нечто более существенное — и в тот самый момент, когда споткнулась, что-то маленькое, темное, пронеслось по воздуху и ударило ее между лопаток. С воплем людоедка повалилась наземь... и Грегори с размаху вылетел у нее из рук, прямиком в открытую плиту.
Его разум отчаянно завизжал, а жар печки полыхнул совсем нешуточно.
Как один, братья и сестра протянули свои мысли и подхватили Грегори. Малыш плавно остановился в воздухе у самой дверцы плиты.
Магнус облегченно вздохнул. А теперь вниз, медленно и аккуратно.
Медленно и аккуратно они опустили брата на пол.
В дверях Фагия, кряхтя, пыталась встать на ноги. За ее плечами появилась вторая маленькая фигурка, крошечный молоток мелькнул в воздухе и с тупым КЛЮК! ударил по затылку. Ойкнув, Фагия снова свалилась.
Маленькая фигурка пощелкала языком, а потом посмотрела на Магнуса. Это был Келли, который немедленно бросился к мальчику и вытащил у него изо рта кляп.
— Ну что вы мне скажете, молодой человек? Сейчас вы целы и невредимы, но опасность была близка.
— Чересчур близка, — перевел дух Магнус. — Примите мою благодарность, Келли. И ты, Робин. Спасибо, что вы вовремя спасли нас, — он повернулся к эльфу побольше.
— Не за что, — отрезал наставник. — Что, интересно, должен был я говорить вашим родителям, если бы принес их детей в зажаренном виде? А?
Он испепелил взглядом сначала Магнуса, а потом обратил свой взор на Корделию и Джефри — под этим взором тряпки сами повыскакивали у них изо ртов.
— Ну? Что было бы с вами, если бы рядом не оказался ваш вредный эльф?
— Мы бы... умерли, — выдавила Корделия.
— По-настоящему, — кивнул Пак. — А не как в игре, когда можно встать и разойтись по домам. Ну, если вредный эльф в следующий раз посоветует вам не лезть в пекло, что вы сделаете?
— Мы тебя послушаемся, — средненький ошеломленно смотрел на Пака. — Мы тебя всегда будем слушаться, Робин.
Пак еще раз грозно воззрился, но не выдержал, его серьезность куда-то пропала и глаза снова весело засверкали.
Дети заметили перемену и обрадованно вздохнули.
— Ой, Пак, — улыбнулся Магнус, — мы-то думали, что ты и в самом деле на нас разозлился.
— Ничего, это вам только на пользу, — Пак нагнулся над Корделией. — Что за снадобьем вас опоили, дитя мое? Его воздействие проходит?
— Сейчас попробую, — Корделия уставилась на веревку, связывавшую ей руки. Узел зашевелился, затем концы веревки медленно — очень медленно! — поползли, развязываясь. — Кажется, проходит.
— Но еще не прошло, — Пак сам взялся за дело и быстро развязал узел. — Развяжи остальных, копуша.
— Рад, что к тебе вернулись хорошие манеры, — язвительно ответил лепрекоэн. — Если, конечно, это можно назвать манерами.
Тем не менее его длинные пальцы справились с узами Джефри почти мгновенно.
Магнус высвободил руки и выхватил свой кинжал. Он разрезал путы на ногах, торопливо вскочил, чтобы помочь младшему брату — и зашипел от боли в ногах, покачнулся, чуть не упал, но успел ухватиться за косяк.
— А-а-а, это кровь — сердится, что ее не пускали к ногам, — кивнул Пак. — Потерпи, это пройдет.
— У нас нет времени, чтобы ждать, — Магнус заковылял к Грегори. — Карга может в любой момент очнуться.
— Не бойся, — успокоил Келли. — Молоток-то у меня остался.
Магнус развязал Грегори, и младший, всхлипывая, бросился ему на шею.
— Ну-ну, парень, — зашептал Магнус, — Было страшно, но прошло... Уже все.
— Молоток не молоток, а уходить надо, — приказал Пак. — Нет дома лучше, чем чистое поле под звездным небом. А в этом доме провоняло злобой. За мной, дети!
Он шагнул к дверям, Джефри и Корделия следом. А вот Магнус, подтолкнув Грегори к выходу, озабоченно повернулся к Фагии. Пак заметил это.
— Нет-нет, парень. Мы уходим.
— Но она только оглушена. По-моему, ей не помешало бы отдохнуть и подольше.
Корделия с тревогой посмотрела на Магнуса:
— Что это ты задумал?
Старший брат пристально глядел на колдунью.
— Что он делает? — не выдержал Джефри. Грегори коснулся его плеча.
— Тише. Он вкладывает ей в голову сонные мысли.
Джефри позеленел от зависти. Магнус научился вкладывать свои мысли в чужой разум еще с год назад, а у Джефри до сих пор этого не получалось. Впрочем, Джефри хватило ума не устраивать сцену по этому поводу сейчас.
Глаза ведьмы неожиданно раскрылись, она несколько раз моргнула. Тело судорожно напряглось, она, очевидно, почувствовала, что с ней делают — тут Грегори и Джефри взяли Магнуса за руки, вливая в него свои свежие силы, и глаза Фагии медленно сомкнулись. Она снова обмякла, тощая грудь стала вздыматься и опадать в размеренном ритме сна.
— Отлично, братья, — негромко похвалила Корделия.
— Тише, — отозвался Магнус. — Сон еще неглубок.
— Пошли, пошли, — подгонял Пак. — Самое время нам уйти, а старой ведьме остаться. Пусть спит.
— Ну ладно, — Магнус отступил в сторону, пропуская остальных к двери. — Пока есть время, уйдем без лишних неприятностей… Грегори!
И он снова заглянул в спальню.
Младший брат сидел в воздухе, прямо над старухой, скрестив ноги по-турецки. Он с удивлением всматривался в лицо спящей ведьмы.
— Братец, у нее в голове... что-то странное...
В дверях обернулись Пак и Корделия, оба брата замерли.
— Странное? — выдохнул Магнус. — Что еще за странность?
— Я его поняла, — Корделия подскочила к ним.
— В ее разуме скрыто какое-то принуждение!
— Тсс, Корделия! — прошипел Магнус.
Фагия заворочалась и что-то проворчала во сне.
— Будь осторожна, — тихо продолжал Магнус. — Держи метлу под рукой!
— Ой, что ты за меня волнуешься? — так же тихо огрызнулась Корделия. — Ничего страшного. И потом, вы же рядом, и если что случится, то вы меня мигом унесете. Не отвлекайте меня, сейчас я попробую заглянуть в ее разум.
И она опустилась на колени, заглядывая в лицо спящей.
— Нет уж, на сей раз вы послушаетесь своего вредного эльфа! — цыкнул у нее над головой Пак.
— Немедля прекрати! В глубине людского разума может таиться опасность!
— Что-то мне не верится, что придется забираться уж так глубоко, — пробормотала Корделия, не оборачиваясь. — Пак, разве ты не помнишь того колдуна с севера, который внушал свои приказы солдатам, пришедшим его арестовать? Тогда мама и научила меня, как снимать такие заклятия.
— Ну, не знаю, не знаю... — покачал головой Пак.
Корделия продолжала пристально глядеть на спящую ведьму. Братья молча наблюдали. Неожиданно Корделия поежилась:
— Ой, какая гадость! У этого гнусного колдуна не иначе требуха вместо сердца!
— Что он сделал? — негромко спросил Магнус.
— Он связал чувства любви и дружбы с вечным чувством голода. Ее мама и папа не давали ей объедаться сладостями — как все нормальные родители, которые не хотят, чтобы у детей болел живот и разрушалась зубная эмаль. А она, как все дети, ужасно обижалась. И теперь эта обида оборачивается против всех, кто с ней подружится. Она их ест, назло папе и маме.
— Неужто она не догадывается об этом? — с негодованием спросил Джефри.
— Тшшш! — прошипела Корделия. Фагия снова заворочалась.
Магнус прикрыл Джефри рот рукой.
— Она ни о чем не догадывается, — продолжала Корделия, — как мы и думали. Он вложил в ее разум заклятие, вроде того, который папа называет «гипнозом». Он погрузил ее в транс, а когда она очнулась, то ничего не помнила. Но стоит ей уснуть, а рядом окажутся друзья, как заклятие вновь овладеет ее душой. Она вроде лунатика.
— Ты можешь снять это заклятие? — спросил Магнус.
— Ага. Оно сильнее, чем заклятия колдуна Альфара, но не такое уж сильное, чтобы я не добралась до его корней. Иди сюда, малыш, мне понадобится твоя сила.
Она взяла Грегори за руку и пристально уставилась на Фагию. Грегори наморщил лоб, застыв в напряжении.
Джефри и Магнус молча наблюдали. Пак был наготове в любую минуту вмешаться.
Фагия пошевелилась, пробормотала что-то невнятное. Ее тело несколько раз дернулось, напряглось — и обмякло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32