На свете много добрых женщин, но полным-полно и таких, как эта Феба, которая охотно пускает в ход свои чары, чтобы вертеть мужиком — так что не особенно заглядывайтесь на сомнительные прелести, которые вам сулят.
Корделия поморщилась, кажется, ей не очень понравился такой поворот разговора. Возразить она не могла, учитывая доводы Пака, но и оставлять последнее слово за этим мужским шовинистом не собиралась.
— Наверное, она — грязная шлюха, — сказала она, покосившись на Фебу. Корделия была не вполне уверена в значении слова «шлюха», но не раз слышала, как его употребляют взрослые, и знала, что это — оскорбление.
— Конечно, у этой Фебы смазливая мордашка, но вряд ли это единственный источник ее чар.
— Это так, — кивнул Пак. — Она всего лишь обычная девчонка, и хотя привлекательна, но мне приходилось встречать среди смертных куда более прекрасных женщин.
— Несомненно, она в какой-то мере владеет проективной телепатией, — заметил Фесс. — Хотя, может быть, и не догадывается об этом, но она — начинающая ведьма, эспер, проецирующий собственные мысли, притом достаточно эффективно, чтобы мгновенно загипнотизировать. И поскольку она думает, что ее главное оружие — это физическая привлекательность, то способность проецировать мысли естественно связана с этим. Таким образом, она очаровывает мужчин, как в прямом, так и в переносном смыслах.
— Что он сказал? — покрутил головой Джефри.
— Что она волшебница, — пояснил Грегори. Джефри сердито покосился на него, но спорить не стал.
— Она, вне всяких сомнений, опасна. Лорд, который правит этим округом, должен был бы наказать ее, — настаивал Магнус. — Как получилось, что она до сих пор на свободе, Пак?
— Как, как... Она ведь взялась за дело только два дня назад, — вздохнул Пак. — Подумай сам — она говорила, что этот Шир-Риф, для которого она так старается, начал собирать армию сразу после того, как ваши родители запропастились. Прежде чем наказать ее, местный лорд должен сначала узнать, что она переманивает юношей у него со службы — а как он об этом догадается, если она всего лишь болтает с простаками?
— Но разве он не догадается, что она нарочно заговаривает им зубы? — возмутилась Корделия.
— Против рекламы нет законов, а если бы и был, то вряд ли бы дело закончилось наказанием. Нет, красавица, наш справедливый лорд должен сначала объявить подобное заговаривание зубов изменой. Ты-то знаешь, что это так — сама видела, а вот взрослый мужчина может этого и не заметить.
— Ну еще бы! Господ лордов прямо распирает от важности! Как они могут снизойти до такой мелочи.
— Феба сделает их куда бестолковей, чем они хотят казаться.
Пак с уважением покосился на девочку.
— Когда подрастешь, красавица, мужчинам придется тебя ой как остерегаться. Ты права, люди, считающие себя чересчур важными персонами, редко обращают внимание на такие мелочи, как шутки или сплетни. Вот почему от слухов так тяжело уберечься, и вот почему они наносят такой урон.
Джефри мрачно кивнул.
— Я начинаю понимать. Папа однажды сказал, что слухи способны победить целую армию.
— Это одна причина, — Пак кивнул. — А вторая — под пуховой периной слухов часто скрывается горошина правды, и кто сможет отличить одно от второго? Где доказательства, что этот Шир-Риф и в самом деле не трудится на благо Его Величества и всего королевства? Только то, что мы услышали от этой девчонки.
— Ну да, и как же местный лорд поверит тому, что она говорит? — пробормотала Корделия. — Она всего лишь несмышленая дурочка, болтающая про Шир-Рифа невесть что.
Пак покачал головой.
— А значит, лорд не сможет узнать, что Шир-Риф ему лжет. И не поверит, что вы говорите правду.
— Да, — Магнус сжал губы. — Мы всего лишь дети, а она с Шир-Рифом — взрослые.
— А ты, когда вырастешь, будешь управлять лучше? — покосился Пак.
— Конечно, лучше! — провозгласил Джефри. — Дети или женщины, благородные и не очень, я выслушаю каждого и хорошенько обдумаю все, что услышал!
Пак удовлетворенно кивнул.
— Теперь вы начинаете понимать. Каждому должно быть позволено сказать все, что у него на уме, хоть мудрому, хоть дураку — а вы должны взвесить сказанное, не забывая, что самая невероятная история может оказаться правдой. И вы должны стремиться, чтобы это было записано в самых главных законах этой страны, как стремится к этому ваш отец. А если будет иначе, то добрые люди никогда не дознаются о злодеях и их черных делах.
— А почему не дознаются? — спросил Магнус.
— Потому, что злодеи тут же захлопнут рот каждому, кто скажет против них хоть слово, — объяснил Пак. — Если закон будет запрещать вести «незаконные речи», то злодей сможет наказать любого невинного, просто объявив, что тот вел эти самые «незаконные речи».
— Так что же будем делать? — Магнус сердито посмотрел на спящую Фебу. — Мы не можем передать ее в руки местному лорду? Хоть и знаем, что она сделала?
— Как раз это-то ты можешь. Но рот ей не закроешь, и говорить не запретишь. Хоть ты и знаешь, что она лжет, но бесстыдница отопрется от всего, что бы ты ни говорил. Ты должен доказать, что твои слова — правда.
— А доказать этого, конечно, мы не можем, — Магнус стиснул зубы. — Неужели вообще ничего нельзя сделать, чтобы помешать ей безобразничать, а, Пак?
— Ну, попробуй рассказать деревенским парням, что она за штучка, — усмехнулся Пак. — И если они тебе поверят, то ей не останется ничего, как только лопнуть от ярости.
— Если, — мрачно подчеркнула Корделия. — А с ней мы ничего не сможем сделать?
Пак пожал плечами.
— Оставьте ее, пусть спит. А мы, дети, пойдем искать ее хозяев!
— Шир-Рифа? — обрадовался Джефри. — Значит, с ним все-таки будет сражение?!
Глава девятая
— А где квартирует этот Шир-Риф?
Магнус задал вопрос бодрым голосом, но его глаза уже вовсю слипались.
— В деревне Луганторп, — ответил Пак. Отблески костра плясали на лице эльфа-наставника. — В двух часах ходу отсюда.
— А что еще эльфы говорят о нем? — Корделия гладила мягкие волосы Грегори, положившего голову к ней на колени. Глаза брата были закрыты — он уже спал.
— Только то, что собирает в отряд крестьян, как и говорила Феба. И что он выступил против бандитской шайки горцев.
— А там в самом деле так много бандитов, как она говорила? — спросила Корделия, позевывая.
— Да, много, и быстро объединившихся.
Почти заснувший Джефри снова открыл глаза.
— Такие вещи не происходят просто так, без плана и подготовки.
— Это верно, — Пак сверкнул глазами. — Кое-кто подготовил этих людей к моменту исчезновения ваших родителей, дети.
— Значит, мы должны сразиться с ними!
— Ну уж нет! Это земли короля, а не ваши, — усмехнулся Пак. — Хотя мы можем сослужить ему добрую службу...
— Взять их!
Крепкие руки схватили детей, ловкие руки накинули на них веревки, проворно опутав со всех сторон. Уродливый солдат в железном шлеме захохотал прямо в лицо Корделии, обдав ее чесночным духом.
Лошадиное ржание, стук копыт — это Фесс встал на дыбы, забарабанил подковами в стальные кирасы. Солдаты с криками бросились в разные стороны.
— Назад! — крикнул один. — Это всего лишь лошадь! Убейте ее!
Двое кинулись к Фессу, выставив алебарды. Фесс прыгнул в направлении первого — тот отскочил, а огромный конь молнией обрушился на второго. Солдат попятился, но копыто ударило его в плечо, и он кубарем полетел с ног. Но на его место прыгнул другой.
— Оттащите детей! — скомандовал старший, и четверо служивых поволокли детей в сторону.
Фесс бросился к солдату, державшему Джефри, потом повернул к тому, что схватил Корделию. Кто-то ударил его алебардой, острие наткнулось на сталь под шкурой, зазвенело, и черный жеребец крутнулся к нападавшему — но тут его движения замедлились. Дети услышали в своих головах его слабый голос:
«Сол-л-л-лдатттты... не должныыыы взззззззть... дте-е-ей...»
Неожиданно робот замер, голова упала вниз, покачиваясь между передних ног, чуть не взрыв землю ноздрями.
«У него снова припадок!» — подумала Корделия.
«Ну, я еще доберусь до этих скотов, которые его поломали!» — мысли Джефри кипели от еле сдерживаемой ярости.
Солдаты собрались в кучу, с тревогой поглядывая на неподвижного коня. Потом один посмелее осторожно ткнул Фесса в плечо алебардой. Конь не отреагировал, и солдат ткнул посильнее. Фесс качнулся, но не двинулся с места.
— Что, он умер? — не выдержал солдат.
— Щас умрет, — другой солдат замахнулся алебардой, чтобы рубануть.
— Стоять! — рявкнул старший. — Это колдовской конь, оставьте его. Ты что, хочешь, чтобы его дух вечно преследовал тебя?
Солдат отскочил и торопливо перекрестился.
Старший оглядел полянку. Это был здоровый, грузный, похожий на медведя мужик лет пятидесяти.
— Итак, вы все же поймали их, Гробин?
— Да, Ансьен! Они немного побрыкались, но мы их взяли! — Гробин шагнул вперед, держа под мышками отчаянно барахтающихся и пыхтящих Джефри с Магнусом. — Боевые ребятки!
— А что с этим делать? — здоровяк в шлеме и кирасе шагнул вперед, подбросив Грегори кверху, точно мячик. Малыш завизжал от ужаса.
Взгляды Корделии, Джефри и Магнуса скрестились на наемнике — в этот момент он оказался на волосок от смерти. Но солдат даже не догадался об этом, потому что медведеподобный, которого звали Ансьен, скомандовал:
— Доставить его к милорду графу. Впрочем, остальных тоже. Марш!
Солдаты вскинули пленников на спины, как мешки с картошкой. Стальные панцири так стукнули Гэллоугласов по бокам, что дух перехватило. В глазах потемнело, Джефри охнул и стиснул зубы, но в голове эхом отдалась мысль Магнуса:
«Нет! Они еще не сделали ничего такого, за что заслуживали бы смерти».
Джефри сердито поглядел на брата, но сдержался.
«Почему Пак не прогнал прочь этих скотов?» — подумал он.
«Может быть, он не видел в этом нужды», — ответил Магнус.
«Да, конечно... пока мы еще целы...» — мысли Джефри становились все мрачнее и мрачнее.
«Успокойся, брат, смири злобу, — на правах старшего успокоил его Магнус. — Когда мы будем уверены, что они служат злу, у тебя будет достаточно возможностей отомстить».
Солдаты вышли на залитую лунным светом поляну и опустили детей на землю перед несколькими всадниками. Впереди, на огромном коне, восседал человек в рыцарских доспехах. Когда солдаты подошли ближе, он приподнял забрало.
— Отлично сработано, Ансьен.
— Благодарю вас, Милорд, — Ансьен почтительно приложил руку к груди. — Это было нетрудно.
— Что это были за крики?
— На нас набросился было огромный жеребец, но неожиданно замер на месте, будто пораженный проклятием, — Ансьен перекрестился. — Прячутся ли в этих лесах колдуны, Милорд?
— Теперь это все равно, ведь с нами — они, — вельможа кивнул на детей, после чего обратился к старшему из Гэллоугласов:
— Что вы потеряли в этом дремучем лесу? Почему пришли сюда одни, без присмотра?
Солдат совсем недружелюбно пихнул Магнуса в спину. Тот поднял голову и поглядел на лорда.
— Мы искали родителей.
Кулак с треском врезался в ухо. Магнуса насквозь прострелило болью, и сквозь звон он едва услышал, как Ансьен рявкнул:
— Как ты разговариваешь? Перед тобой граф Дрож!
Магнус с трудом совладал с собой, чуть не сбросив графа с коня ударом невидимой руки. Пришлось пообещать себе, что этот дуболом Ансьен еще ой как заплатит за эту оплеуху — но еще больше он удивился, услышав, кто этот вельможа.
— Дрож? Но мы же в графстве Гленн! — вырвалось у старшего из пленных.
— Неплохо, — мрачно усмехнулся Дрож. — Если не хорошим манерам, то уж географии парня обучили.
— Зачем же вы пришли сюда? — выпалил Джефри, едва из его рта вынули кляп.
— Как зачем? Чтобы завоевать графство Гленн, — Дрож пренебрежительно улыбнулся. — Что же еще вельможе делать на землях другого вельможи?
— Но ваше графство — вассальное владение герцога Габсбурга, а мы в округе под управлением герцога Тюдора! Почему ваш герцог не остановил своего вассала, прежде чем войска подойдут к стенам замка Гленн?
Дрож расхохотался.
— Именно потому, глупый мальчишка, что я — вассал Габсбурга. И вся земля, которую я захвачу, увеличит и его владения!
— Но тогда Тюдору придется объявить войну Габсбургам! — возразил Джефри.
— На здоровье, — граф пожал плечами. — Пусть объявляет.
— Но ведь будет битва! — вскрикнула Корделия.
Граф кивнул:
— Будет!
Дети уставились на него, не веря собственным глазам.
«Интервенту все равно, что из-за него столкнутся две провинции в гражданской войне!» — подумала Корделия.
«Ну, не все равно, — Магнус покосился на графа. — Он прекрасно знает, сколько смертей и страданий это принесет».
«Только для него это ничего не значит, — продолжил Джефри. — Ничего — по сравнению с властью и славой завоевателя».
А вслух он спросил:
— Но ведь Гленн оставил на страже рыцарей. Разве никто из них не сопротивлялся?
— Никто, — подтвердил граф. — Подлый трус Гленн словно сквозь землю провалился, вместе с семьей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32