Если кошка и дальше намеревалась так вопить, она могла разбудить всю округу! Мэт обернулся к кошке и в отчаянии присел на корточки.
— Послушай, — сказал он, — мне нужно кое-кого найти, а ты мне, мягко говоря, не помогаешь! Ты сейчас перебудишь тут всех, и меня прогонят прочь. Тогда я не смогу разыскать девушку, а я обязан ей помочь, уберечь ее от беды!
Кошка уселась на землю и решительно мяукнула потише.
Что-то в том тоне, с каким прозвучало мяуканье, показалось Мэту знакомым. Он пригляделся к кошке повнимательнее и увидел слишком большие уши, маленькое стройное тельце.
— Балкис! — прошептал он.
Кошка посмотрела на него так, словно он сошел с ума.
— Да нет, не может этого быть, — вздохнул Мэт. — Масть не та. Ну вот что я тебе скажу... Ступай своей дорогой, а я пойду своей, а если ты увидишь девушку в белом балахоне, сразу мяукай погромче, ладно?
Вместо ответа кошка подпрыгнула, уцепилась коготками в бедро Мэта, а в следующее мгновение уже сидела у него на плече.
— Ой! — громко вскрикнул Мэт, но тут же перешел на сдавленный шепот:
— Опять эти «бархатные лапки»!
Он застыл в неподвижности, вспомнив о том, как произнес эти слова в последний раз, — вспомнил — ведь он сам сказал, что Хельга одета в белый балахон.
Кошка замурлыкала возле левого уха Мэта. Он повернул голову и уставился прямо ей в глаза.
— Ведь ты — Балкис, правда? Но еще ты — Хельга. Как бы иначе твоя шкурка поменяла цвет?
Кошка возмущенно мяукнула.
— Не стоит отпираться, — строго проговорил Мэт. — Я тебя раскусил.
Он негромко пропел:
Девчонка шестнадцати лет
Мила и пуглива немножко
И щурится, глядя на свет,
Совсем как пушистая кошка.
Кошка гневно мяукнула.
Твой вид так приятен для глаз,
И я не нарушу приличья
Но все же увижу сейчас
Тебя в настоящем обличье!
Кошка спрыгнула с плеча Мэта на землю. Протестующе мяукая, она на глазах начала преображаться. Фигурка ее начала разбухать и вытягиваться, и в конце концов перед Мэтом оказалась Хельга. Девушка проворно протараторила строфу по-аллюстрийски и снова превратилась в маленькую белую кошечку.
— Так-то вот! — победно воскликнул Мэт. — Так вот почему ты белая — ведь на тебе теперь белый балахон! А раньше во что ты была одета? В коричневое платье?
Балкис отвернулась и уселась на землю спиной к Мэту.
— Ага, теперь ты еще на меня обижаешься, вот как? Подумать только! Все это время я странствовал в компании с девчонкой-подростком! Но вообще-то ты была права, обратившись в кошку, — рассудительно проговорил Мэт. — Особенно — на корабле, где было полным-полно пиратов. Там-то тебе уж точно не стоило появляться в образе хорошенькой девушки.
Кошка обернулась и устремила на Мэта хмурый вопросительный взгляд.
— О да, я знаю, что ты хорошенькая, — поспешил заверить ее Мэт, вспомнив о том, что кошки падки на лесть. — Просто на редкость привлекательная кошечка. Твоя экзотичность очаровательна, а твоим сверкающим глазкам и блестящей шкурке позавидовала бы любая кошка.
Балкис поднялась, выпрямилась, грациозно потянулась, выгнула спину и снова уселась — на сей раз боком к Мэту.
Мэт понял, что добился определенного прогресса. Однако пока ему не удалось уговорить кошку снова принять человеческое обличье. Преображающие заклинания были обречены на неудачу — девушка доказала, что сама неплохо владеет волшебством, причем до такой степени, что и не задумывается над тем, как это у нее получается.
Мэт решил прибегнуть к шоковой тактике.
— Так ты поэтому предпочитаешь оставаться в кошачьем обличье? Думаешь, что в человеческом нехороша?
Балкис выгнула спину и зашипела на Мэта.
— Ну что ж, может быть, ты и права. Если за тобой пока не увиваются парни, то для тебя предпочтительнее коты.
Балкис снова выгнула спину и зашипела еще громче, брызгая слюной. Ее фигурка начала расплываться, стала похожей на большое белое яйцо, и в конце концов перед Мэтом возникла Хельга.
— Девушке тоже порой приходится спасаться, если она видит, что парням нужно только ее прекрасное тело, поля ее отца и дом ее матери!
Мэт затаил дыхание. В гневе Хельга была удивительно хороша собой.
— Это верно, — кивнул он. — И я понимаю, почему парни от тебя не отставали. Ты настоящая красавица.
Балкис уставилась на него, изумленная переменой в его суждениях о ней. Во взгляде ее читались опасения.
Пора было перейти на отцовский тон.
— Надеюсь, что моя маленькая дочурка станет такой же хорошенькой, как ты, когда подрастет.
Взгляд Балкис стал неуверенным.
— Ты не хочешь, чтобы она выросла похожей на мать?
— О, конечно, хочу, — заверил ее Мэт. — В конце концов, я женат на самой красивой женщине в мире.
Глаза Балкис ревниво сверкнули, однако во взгляде девушки появилась уверенность.
— И как же ты собираешься к ней вернуться?
— Для начала хочу выяснить, кто угрожает ей, а заодно — и всей Европе, — ответил Мэт. — А потом проберусь на какой-нибудь корабль. Конечно, я мог бы призвать на помощь моего друга, дракона, и прокатиться на нем. Также можно было бы проверить, действуют ли по-прежнему мои заклинания, с помощью которых я способен перемещаться через полмира.
— Значит, пока ты об этом даже не думал, — заключила Балкис.
— Нет, не думал, — признался Мэт. — Пока рано думать о возвращении домой, понимаешь? Я еще не успел выяснить того, о чем нужно знать Алисанде.
Балкис смотрела на него с неприкрытым недоумением.
— И ты ни на миг не сомневался в том, что можешь вернуться, когда пожелаешь?
Мэт кивнул:
— Мне не раз случалось совершать подобные странствия. Ну а ты?
— Что — я? — Балкис мгновенно заняла оборонительную позицию. — У меня вообще слишком мало опыта. Мне в жизни только и приходилось отбиваться от надоедливых самцов!
Мэт на всякий случай воспринял эти слова как предупреждение.
— Неужели ты на самом деле явилась в Меровенс для того, чтобы учиться у меня волшебству?
— Да, потому что так посоветовала мне поступить Идрис.
— Пожалуй, мне стоит при случае познакомиться с этой Идрис, — пробормотал Мэт. — И откуда же ты пришла?
— Из Аллюстрии, я же тебе говорила.
Мэт покачал головой:
— У тебя слишком экзотичная внешность. У аллюстрийцев не бывает такого разреза глаз, кожи с таким оттенком — даже в южных областях страны. Откуда ты пришла туда?
— Я... я не знаю, — отозвалась Балкис дрожащим голосом. — Идрис поила меня каким-то зельем, которое пробуждало воспоминания, и я вспоминала о женщинах с кожей, подобной древесной коре, с зелеными волосами. Эти странные женщины помогали мне... Идрис называла их дриадами. Еще мне вспоминались другие странные женщины, у которых пряди волос были похожи на водоросли, а кожа имела зеленоватый оттенок. Их она называла русалками.
— Это водные духи, — понимающе кивнул Мэт. — В разных странах их называют по-разному. И все они помогали тебе?
— Да, и дриады, и русалки. Русалки отдали меня дриадам, и те заботились обо мне и наделили меня даром превращения в кошку, а потом велели мне уйти с караваном. Я так и сделала и добралась с караванщиками до города под названием Новгород.
— Новгород? — широко раскрыл глаза Мэт. — Но ведь это... в России!
— Что такое «Россия»?
— Это страна, лежащая далеко на востоке от Меровенса, — ответил Мэт и нахмурился. — И сколько же тебе было лет, когда ты пустилась в это странствие?
Балкис уставилась в одну точку, пытаясь вспомнить.
— Моя матушка говорила, что мне было два года, когда она нашла меня на поляне.
— Два годика? — изумился Мэт. — Как же ты выжила?
— Как кошка, — раздраженная его непонятливостью, ответила Балкис. — С четырьмя лапками, когтями и острыми зубами, я уже в возрасте одного года вполне могла жить самостоятельно.
— Да... Потрясающе все это было задумано, — восхитился Мэт. — Может быть, головы у дриад и деревянные, но мозги у них все же явно имеются. — И тут у него мелькнула другая мысль. — Именно они наделили тебя даром волшебства!
— Да. По крайней мере так сказала Идрис. Она угадала, что первый год моей жизни прошел в лесу и что дриады часто гладили меня по шерстке...
— И всякий раз при этом волшебство накапливалось в тебе, как электрический заряд, — кивнул Мэт. — Нечего и дивиться тому, что ты способна обучиться магии.
— Идрис говорила, что я — способная ученица, и она обучила меня всему, что знала сама.
Мэт поежился.
— Да... настоящий талант. Мне надо будет произносить заклинания с осторожностью, когда ты рядом со мной.
— Почему? — прищурилась Балкис. — Ты не хочешь, чтобы я у тебя училась?
— Нет, я очень хочу, чтобы ты училась, — вздохнул Мэт, припоминая свою работу со студентами в ту пору, когда он, будучи старшекурсником, занялся преподаванием. — Но прежде чем выучиться бегать, надо научиться ходить.
— Что это значит? — дерзко вопросила Балкис.
— То, что прежде чем перейти к сложным заклинаниям, надо освоить более легкие. Если сразу возьмешься за сложные, есть риск погибнуть самой и погубить всех, кто тебя окружает.
Балкис вся сжалась.
— Неужто волшебство так опасно?
— О да, — негромко проговорил Мэт. — Очень и очень опасно. — Он вспомнил о том, как вскипели волны океана, как они хлынули через перешеек между Бретанглией и Меровенсом, когда он заставил его опуститься с помощью заклинания, которому его научили друиды, и мысленно содрогнулся. — Можешь поверить мне на слово. Так что если тебе захочется пропеть что-то из того, что ты слышала от меня, ты лучше сначала спроси у меня разрешения, договорились?
— Как скажешь, — затравленно кивнула Балкис.
— Ну что ты! Не стоит так уж сильно пугаться! — Мэт протянул руку, погладил тонкие пальцы Балкис. — Волшебства не стоит бояться — просто надо относиться к нему с подобающим уважением, вот и все.
Балкис еще на миг задержала взгляд на Мэте и робко улыбнулась.
— Понимаешь? Осторожность и страх — не одно и то же, — усмехнулся Мэт и снова перешел на серьезный тон. — Итак, ты сказала, что с караваном дошла до Новгорода? И что же за животные несли грузы?
— Такие... высокие, с двумя горбами на спине.
— Верблюды-бактрианы, — заключил Мэт и поджал губы. — А не припоминаешь ли, где находилось солнце по утрам, когда вы трогались в путь, — позади вас или впереди?
Взгляд Балкис затуманился. Она погрузилась в созерцание картин из самого раннего детства, которые когда-то пробуждала в ее сознании Идрис.
— Позади, — ответила она наконец.
— А садилось солнце впереди?
И снова Балкис погрузилась в воспоминания.
— Да, впереди.
— Стало быть, караван шел с Востока на Запад, — понимающе кивнул Мэт. — Тогда понятно, откуда у тебя такая кожа и такой разрез глаз. Вот только откуда именно на Востоке вышел караван, интересно?
Балкис широко открыла глаза.
— Но какое отношение Восток имеет к моей внешности?
— Да такое, что народы, обитающие на Дальнем Востоке — в Монголии, Манчжурии, Корее, Китае, Японии — имеют золотистую кожу и раскосые глаза.
Балкис рассеянно прикоснулась кончиками пальцев к глазам.
— Как у меня!
— Да, но твоя кожа лишь слегка подзолочена, и глаза не настолько раскосы, и волосы у тебя каштановые, а не черные, как у тех людей, что родом с Дальнего Востока, — отметил Мэт. — Если судить наугад, то твой народ — помесь европейцев, то есть людей моего типа, с монголоидами, обитающими более далеко на востоке.
От Мэта не укрылось волнение, охватившее Балкис.
— И ты можешь сказать, где я родилась?
Мэт с сожалением покачал головой:
— Всего лишь предположить, что родилась ты где-то в Центральной Азии — а это весьма обширное пространство.
— О... — Балкис огорченно потупилась, но вскоре подняла голову и отважно улыбнулась. — И все же ты точно знаешь, что я не из Европы и не из Китая, про который ты говорил. А ведь это очень важно, правильно?
— Да, в этом что-то есть. — Мэт улыбнулся, тронутый ее храбростью. Он решил не говорить девушке о том, что она родилась как раз в тех краях, откуда появились орды варваров. И тут он вспомнил о словах старшего жреца. — А ты понимала, о чем они разговаривали — те жрецы, которые хотели нас удушить?
— Жрецы? — недоуменно посмотрела на него Балкис. — Что же это за жрецы, если они хотели убить нас?
— Это таги, жрецы Кали, злобного воплощения великой богини, — пояснил Мэт. — Ты понимала их речь?
— Нет, я не разобрала ни единого слова. А ты?
Мэт кивнул:
— Еще во время плавания на галере я мысленно произнес заклинание, с помощью которого мне удается понимать любой язык. Я и тебя наделю такой способностью на тот случай, если нам придется расстаться.
Балкис не хотела менять тему.
— И о чем же они говорили, эти жрецы?
Мэт вдохнул поглубже и сказал девушке правду.
— Что ты являешься препятствием, угрозой для Орды в ее попытках завоевания всего мира.
— Я?! — в изумлении воскликнула Балкис. Однако она тут же догадалась, что из этого следует, и Мэт порадовался ее сообразительности.
— Ну, есть у тебя хоть какая-то догадка? Чем ты могла бы помешать Орде?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
— Послушай, — сказал он, — мне нужно кое-кого найти, а ты мне, мягко говоря, не помогаешь! Ты сейчас перебудишь тут всех, и меня прогонят прочь. Тогда я не смогу разыскать девушку, а я обязан ей помочь, уберечь ее от беды!
Кошка уселась на землю и решительно мяукнула потише.
Что-то в том тоне, с каким прозвучало мяуканье, показалось Мэту знакомым. Он пригляделся к кошке повнимательнее и увидел слишком большие уши, маленькое стройное тельце.
— Балкис! — прошептал он.
Кошка посмотрела на него так, словно он сошел с ума.
— Да нет, не может этого быть, — вздохнул Мэт. — Масть не та. Ну вот что я тебе скажу... Ступай своей дорогой, а я пойду своей, а если ты увидишь девушку в белом балахоне, сразу мяукай погромче, ладно?
Вместо ответа кошка подпрыгнула, уцепилась коготками в бедро Мэта, а в следующее мгновение уже сидела у него на плече.
— Ой! — громко вскрикнул Мэт, но тут же перешел на сдавленный шепот:
— Опять эти «бархатные лапки»!
Он застыл в неподвижности, вспомнив о том, как произнес эти слова в последний раз, — вспомнил — ведь он сам сказал, что Хельга одета в белый балахон.
Кошка замурлыкала возле левого уха Мэта. Он повернул голову и уставился прямо ей в глаза.
— Ведь ты — Балкис, правда? Но еще ты — Хельга. Как бы иначе твоя шкурка поменяла цвет?
Кошка возмущенно мяукнула.
— Не стоит отпираться, — строго проговорил Мэт. — Я тебя раскусил.
Он негромко пропел:
Девчонка шестнадцати лет
Мила и пуглива немножко
И щурится, глядя на свет,
Совсем как пушистая кошка.
Кошка гневно мяукнула.
Твой вид так приятен для глаз,
И я не нарушу приличья
Но все же увижу сейчас
Тебя в настоящем обличье!
Кошка спрыгнула с плеча Мэта на землю. Протестующе мяукая, она на глазах начала преображаться. Фигурка ее начала разбухать и вытягиваться, и в конце концов перед Мэтом оказалась Хельга. Девушка проворно протараторила строфу по-аллюстрийски и снова превратилась в маленькую белую кошечку.
— Так-то вот! — победно воскликнул Мэт. — Так вот почему ты белая — ведь на тебе теперь белый балахон! А раньше во что ты была одета? В коричневое платье?
Балкис отвернулась и уселась на землю спиной к Мэту.
— Ага, теперь ты еще на меня обижаешься, вот как? Подумать только! Все это время я странствовал в компании с девчонкой-подростком! Но вообще-то ты была права, обратившись в кошку, — рассудительно проговорил Мэт. — Особенно — на корабле, где было полным-полно пиратов. Там-то тебе уж точно не стоило появляться в образе хорошенькой девушки.
Кошка обернулась и устремила на Мэта хмурый вопросительный взгляд.
— О да, я знаю, что ты хорошенькая, — поспешил заверить ее Мэт, вспомнив о том, что кошки падки на лесть. — Просто на редкость привлекательная кошечка. Твоя экзотичность очаровательна, а твоим сверкающим глазкам и блестящей шкурке позавидовала бы любая кошка.
Балкис поднялась, выпрямилась, грациозно потянулась, выгнула спину и снова уселась — на сей раз боком к Мэту.
Мэт понял, что добился определенного прогресса. Однако пока ему не удалось уговорить кошку снова принять человеческое обличье. Преображающие заклинания были обречены на неудачу — девушка доказала, что сама неплохо владеет волшебством, причем до такой степени, что и не задумывается над тем, как это у нее получается.
Мэт решил прибегнуть к шоковой тактике.
— Так ты поэтому предпочитаешь оставаться в кошачьем обличье? Думаешь, что в человеческом нехороша?
Балкис выгнула спину и зашипела на Мэта.
— Ну что ж, может быть, ты и права. Если за тобой пока не увиваются парни, то для тебя предпочтительнее коты.
Балкис снова выгнула спину и зашипела еще громче, брызгая слюной. Ее фигурка начала расплываться, стала похожей на большое белое яйцо, и в конце концов перед Мэтом возникла Хельга.
— Девушке тоже порой приходится спасаться, если она видит, что парням нужно только ее прекрасное тело, поля ее отца и дом ее матери!
Мэт затаил дыхание. В гневе Хельга была удивительно хороша собой.
— Это верно, — кивнул он. — И я понимаю, почему парни от тебя не отставали. Ты настоящая красавица.
Балкис уставилась на него, изумленная переменой в его суждениях о ней. Во взгляде ее читались опасения.
Пора было перейти на отцовский тон.
— Надеюсь, что моя маленькая дочурка станет такой же хорошенькой, как ты, когда подрастет.
Взгляд Балкис стал неуверенным.
— Ты не хочешь, чтобы она выросла похожей на мать?
— О, конечно, хочу, — заверил ее Мэт. — В конце концов, я женат на самой красивой женщине в мире.
Глаза Балкис ревниво сверкнули, однако во взгляде девушки появилась уверенность.
— И как же ты собираешься к ней вернуться?
— Для начала хочу выяснить, кто угрожает ей, а заодно — и всей Европе, — ответил Мэт. — А потом проберусь на какой-нибудь корабль. Конечно, я мог бы призвать на помощь моего друга, дракона, и прокатиться на нем. Также можно было бы проверить, действуют ли по-прежнему мои заклинания, с помощью которых я способен перемещаться через полмира.
— Значит, пока ты об этом даже не думал, — заключила Балкис.
— Нет, не думал, — признался Мэт. — Пока рано думать о возвращении домой, понимаешь? Я еще не успел выяснить того, о чем нужно знать Алисанде.
Балкис смотрела на него с неприкрытым недоумением.
— И ты ни на миг не сомневался в том, что можешь вернуться, когда пожелаешь?
Мэт кивнул:
— Мне не раз случалось совершать подобные странствия. Ну а ты?
— Что — я? — Балкис мгновенно заняла оборонительную позицию. — У меня вообще слишком мало опыта. Мне в жизни только и приходилось отбиваться от надоедливых самцов!
Мэт на всякий случай воспринял эти слова как предупреждение.
— Неужели ты на самом деле явилась в Меровенс для того, чтобы учиться у меня волшебству?
— Да, потому что так посоветовала мне поступить Идрис.
— Пожалуй, мне стоит при случае познакомиться с этой Идрис, — пробормотал Мэт. — И откуда же ты пришла?
— Из Аллюстрии, я же тебе говорила.
Мэт покачал головой:
— У тебя слишком экзотичная внешность. У аллюстрийцев не бывает такого разреза глаз, кожи с таким оттенком — даже в южных областях страны. Откуда ты пришла туда?
— Я... я не знаю, — отозвалась Балкис дрожащим голосом. — Идрис поила меня каким-то зельем, которое пробуждало воспоминания, и я вспоминала о женщинах с кожей, подобной древесной коре, с зелеными волосами. Эти странные женщины помогали мне... Идрис называла их дриадами. Еще мне вспоминались другие странные женщины, у которых пряди волос были похожи на водоросли, а кожа имела зеленоватый оттенок. Их она называла русалками.
— Это водные духи, — понимающе кивнул Мэт. — В разных странах их называют по-разному. И все они помогали тебе?
— Да, и дриады, и русалки. Русалки отдали меня дриадам, и те заботились обо мне и наделили меня даром превращения в кошку, а потом велели мне уйти с караваном. Я так и сделала и добралась с караванщиками до города под названием Новгород.
— Новгород? — широко раскрыл глаза Мэт. — Но ведь это... в России!
— Что такое «Россия»?
— Это страна, лежащая далеко на востоке от Меровенса, — ответил Мэт и нахмурился. — И сколько же тебе было лет, когда ты пустилась в это странствие?
Балкис уставилась в одну точку, пытаясь вспомнить.
— Моя матушка говорила, что мне было два года, когда она нашла меня на поляне.
— Два годика? — изумился Мэт. — Как же ты выжила?
— Как кошка, — раздраженная его непонятливостью, ответила Балкис. — С четырьмя лапками, когтями и острыми зубами, я уже в возрасте одного года вполне могла жить самостоятельно.
— Да... Потрясающе все это было задумано, — восхитился Мэт. — Может быть, головы у дриад и деревянные, но мозги у них все же явно имеются. — И тут у него мелькнула другая мысль. — Именно они наделили тебя даром волшебства!
— Да. По крайней мере так сказала Идрис. Она угадала, что первый год моей жизни прошел в лесу и что дриады часто гладили меня по шерстке...
— И всякий раз при этом волшебство накапливалось в тебе, как электрический заряд, — кивнул Мэт. — Нечего и дивиться тому, что ты способна обучиться магии.
— Идрис говорила, что я — способная ученица, и она обучила меня всему, что знала сама.
Мэт поежился.
— Да... настоящий талант. Мне надо будет произносить заклинания с осторожностью, когда ты рядом со мной.
— Почему? — прищурилась Балкис. — Ты не хочешь, чтобы я у тебя училась?
— Нет, я очень хочу, чтобы ты училась, — вздохнул Мэт, припоминая свою работу со студентами в ту пору, когда он, будучи старшекурсником, занялся преподаванием. — Но прежде чем выучиться бегать, надо научиться ходить.
— Что это значит? — дерзко вопросила Балкис.
— То, что прежде чем перейти к сложным заклинаниям, надо освоить более легкие. Если сразу возьмешься за сложные, есть риск погибнуть самой и погубить всех, кто тебя окружает.
Балкис вся сжалась.
— Неужто волшебство так опасно?
— О да, — негромко проговорил Мэт. — Очень и очень опасно. — Он вспомнил о том, как вскипели волны океана, как они хлынули через перешеек между Бретанглией и Меровенсом, когда он заставил его опуститься с помощью заклинания, которому его научили друиды, и мысленно содрогнулся. — Можешь поверить мне на слово. Так что если тебе захочется пропеть что-то из того, что ты слышала от меня, ты лучше сначала спроси у меня разрешения, договорились?
— Как скажешь, — затравленно кивнула Балкис.
— Ну что ты! Не стоит так уж сильно пугаться! — Мэт протянул руку, погладил тонкие пальцы Балкис. — Волшебства не стоит бояться — просто надо относиться к нему с подобающим уважением, вот и все.
Балкис еще на миг задержала взгляд на Мэте и робко улыбнулась.
— Понимаешь? Осторожность и страх — не одно и то же, — усмехнулся Мэт и снова перешел на серьезный тон. — Итак, ты сказала, что с караваном дошла до Новгорода? И что же за животные несли грузы?
— Такие... высокие, с двумя горбами на спине.
— Верблюды-бактрианы, — заключил Мэт и поджал губы. — А не припоминаешь ли, где находилось солнце по утрам, когда вы трогались в путь, — позади вас или впереди?
Взгляд Балкис затуманился. Она погрузилась в созерцание картин из самого раннего детства, которые когда-то пробуждала в ее сознании Идрис.
— Позади, — ответила она наконец.
— А садилось солнце впереди?
И снова Балкис погрузилась в воспоминания.
— Да, впереди.
— Стало быть, караван шел с Востока на Запад, — понимающе кивнул Мэт. — Тогда понятно, откуда у тебя такая кожа и такой разрез глаз. Вот только откуда именно на Востоке вышел караван, интересно?
Балкис широко открыла глаза.
— Но какое отношение Восток имеет к моей внешности?
— Да такое, что народы, обитающие на Дальнем Востоке — в Монголии, Манчжурии, Корее, Китае, Японии — имеют золотистую кожу и раскосые глаза.
Балкис рассеянно прикоснулась кончиками пальцев к глазам.
— Как у меня!
— Да, но твоя кожа лишь слегка подзолочена, и глаза не настолько раскосы, и волосы у тебя каштановые, а не черные, как у тех людей, что родом с Дальнего Востока, — отметил Мэт. — Если судить наугад, то твой народ — помесь европейцев, то есть людей моего типа, с монголоидами, обитающими более далеко на востоке.
От Мэта не укрылось волнение, охватившее Балкис.
— И ты можешь сказать, где я родилась?
Мэт с сожалением покачал головой:
— Всего лишь предположить, что родилась ты где-то в Центральной Азии — а это весьма обширное пространство.
— О... — Балкис огорченно потупилась, но вскоре подняла голову и отважно улыбнулась. — И все же ты точно знаешь, что я не из Европы и не из Китая, про который ты говорил. А ведь это очень важно, правильно?
— Да, в этом что-то есть. — Мэт улыбнулся, тронутый ее храбростью. Он решил не говорить девушке о том, что она родилась как раз в тех краях, откуда появились орды варваров. И тут он вспомнил о словах старшего жреца. — А ты понимала, о чем они разговаривали — те жрецы, которые хотели нас удушить?
— Жрецы? — недоуменно посмотрела на него Балкис. — Что же это за жрецы, если они хотели убить нас?
— Это таги, жрецы Кали, злобного воплощения великой богини, — пояснил Мэт. — Ты понимала их речь?
— Нет, я не разобрала ни единого слова. А ты?
Мэт кивнул:
— Еще во время плавания на галере я мысленно произнес заклинание, с помощью которого мне удается понимать любой язык. Я и тебя наделю такой способностью на тот случай, если нам придется расстаться.
Балкис не хотела менять тему.
— И о чем же они говорили, эти жрецы?
Мэт вдохнул поглубже и сказал девушке правду.
— Что ты являешься препятствием, угрозой для Орды в ее попытках завоевания всего мира.
— Я?! — в изумлении воскликнула Балкис. Однако она тут же догадалась, что из этого следует, и Мэт порадовался ее сообразительности.
— Ну, есть у тебя хоть какая-то догадка? Чем ты могла бы помешать Орде?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64