13
В это утро понедельника Аллен "Попи" Ворс готовился пробурить
очередное отклонение на скважине N5. Аллен техасец, но не типичный. Его
рост пять футов четыре дюйма, но он крепок, как стальной бур, с которым
работает. Тридцать лет назад он начал изучать свое ремесло на нефтяных
полях вокруг Одессы и изучил его хорошо.
Теперь он может начать с поверхности и пробурить четырехдюймовое
отверстие в тринадцать тысяч футов сквозь земную кору, отверстие абсолютно
вертикальное - почти невыполнимая задача, если учесть, каковы упругость и
вращающий момент стального составного стержня такой длины.
Если, как иногда случалось, сталь лопалась на глубине в тысячи футов,
Аллен мог прицепить специальный инструмент к концу стержня, терпеливо
захватить обломок и вытащить его из скважины. Добравшись до жилы, он может
оставить свой стержень и на протяжении сотен футов снова и снова пронзать
жилу, беря образцы. Это и называется отклонением.
Аллен один из лучших бурильщиков. Он может требовать особую оплату и
вести себя как примадонна, а боссы по-прежнему будут льстить ему, потому
что он может проделывать с алмазным буром немыслимые вещи.
В данный момент он оценивает угол своего первого отклонения. Накануне
он опустил в скважину длинный латунный сосуд и оставил на ночь. Сосуд
наполовину заполнен концентрированной серной кислотой, которая разъедает
его стены. Измеряя угол язв, Аллен определяет, насколько бур отклонился от
вертикали.
В крошечном домике из дерева и железа возле буровой установки он
закончил свои измерения и удовлетворенное хмыкнул.
Достал из кармана трубку и кисет. Когда он набил трубку табаком и
закурил, стало ясно, откуда у него прозвище Попи: он оказался точной
копией персонажа комиксов, с агрессивной челюстью, глазками-пуговками,
изношенной морской шапочкой и прочим.
Он довольно пускал дым, наблюдая в маленькое оконце, как его команда
занимается утомительным делом - опускает бур в скважину. Затем достал изо
рта трубку, точно плюнул в окно и стал тщательно проверять свои измерения.
Прервал его десятник.
- На дне и готово к оборотам, босс.
- Ха! - Попи сверился с часами. - Два сорок, чтобы опустить бур, и ты
считаешь, что все в порядке?
- Да ведь неплохо, - возразил десятник.
- И не хорошо! Ладно, кончай болтать, начинай обороты. - Он выскочил
из строения и помчался к установке, бросая по сторонам быстрые птичьи
взгляды. Установка представляет собой сорокафутовую башню из стальных
балок, внутри проходит штанга и исчезает в устье скважины. Два
двухсотсильных дизельных мотора выжидающе покашливали, их выхлопные дымки
казались голубоватыми в лучах солнца. Рядом с установкой лежала гора
буровых штанг, за ней десять тысячегалонных резервуаров, которые снабжали
скважину водой. Вода постоянно накачивалась в скважину, чтобы охлаждать
бур и смазывать его, когда он врубается в скалу.
- Подготовиться к оборотам! - крикнул Попи своей команде, и все
заняли свои места. Одетые в синие комбинезоны, разноцветные фиберглассовые
шлемы и кожаные рукавицы, они стояли в напряженном ожидании. Это решающий
момент для всей команды: энергию нужно приложить к полуторамильному
стержню с нежностью любовника, иначе стержень согнется под давлением и
лопнет.
Попи проворно взобрался на кольцо скважины и оглянулся, чтобы
убедиться, все ли готовы. Десятник стоял у управления, сосредоточенно
глядя на Попи, рука его лежала на рычаге.
- Включай! - крикнул Попи и сделал круговое движение правой рукой.
Дизели хрипло взревели, а Попи положил левую руку на штангу бура. Так он
всегда поступал: голой рукой ощупывал стержень, к которому прилагалась
энергия, оценивал напряжение осязанием, зрением, слухом.
Он сделал жест правой рукой, десятник осторожно перевел рычаг,
стержень под рукой Попи двинулся; Попи сделал еще один жест, стержень
начал медленно поворачиваться. Попи почувствовал, что стержень на грани
слома и немедленно уменьшил напряжение, потом снова увеличил. Его правая
рука двигалась выразительно, как у дирижера оркестра, и десятник, один из
членов тщательно обученной группы, точно следовал ее указаниям.
Напряжение медленно спадало, скорость вращения увеличивалась, наконец
Попи сделал жест кулаком - "все в порядке" - и спрыгнул с кольца. Все
занялись своими обычными обязанностями, а Попи и десятник пошли к домику;
штанга вращалась со скоростью четырехсот оборотов в минуту.
- У меня для тебя кое-что есть, - сказал десятник, когда они вошли.
- Что?
- Последний номер "Плейбоя"
- Ты шутишь! - деликатно обвинил его Попи, но десятник выудил из
своего ящика для еды сложенный журнал.
- Эй, давай! - Попи выхватил у него журнал и немедленно раскрыл
цветную вклейку.
- Вот это да! - присвистнул он. - Эта куколка могла бы работать на
скотном дворе: своими титьками она наповал уложит быка!
Десятник присоединился к обсуждению анатомии молодой женщины, и
поэтому никто из них не заметил изменения характера звука от бура. Попи
первым услышал это сквозь эротическую дымку. Он отбросил журнал и с
побледневшим лицом выбежал из домика.
До установки было пятьдесят ярдов, но даже на таком расстоянии Попи
различал вибрацию стержня. Он слышал, как изменяется гул дизелей,
усиливавших напряжение, и бежал, как фокстерьер, пытаясь добраться до
управления и отключить моторы раньше, чем это произойдет.
Он знал, что случилось. Бур встретился с одной из многочисленных
трещин, которые пересекали эту сбросовую породу. Вода из скважины вытекла,
и теперь сухой бур врезался в скалу. Быстро возрастала температура от
трения, потому что образовавшуюся пыль больше не уносила вода, и
вследствие этого стержень заело. На одном конце его прочно держит, на
другом два больших дизеля напрягают усилия, чтобы повернуть его. Еще
несколько секунд, и он лопнет.
Именно на такой случай у контроля должен находиться оператор. Но его
не было. В этот момент он как раз вышел из уборной в ста ярдах от
установки. Он отчаянно старался подтянуть брюки, застегнуть пояс и бежать
в одно и то же время.
- Ты, ночной горшок шлюхи! - взревел на бегу Попи. - Какого дьявола
ты, тупица...
Слова застыли у него в горле: в тот момент как он добежал до
установки, послышался звук, похожий на орудийный выстрел, и тут же заново
заревели дизели, освободившись от перегрузки. На мгновение опоздав, Попи
нажал кнопку, и дизели смолкли.
В тишине слышны были всхлипывания Попи - от напряжения, гнева и
раздражения.
- Скручивание! Глубокое! О нет! Боже, нет! - Теперь потребуется две
недели, чтобы извлечь сломанный стержень, закачать бетон в скважину, чтобы
запечатать ее, и начать все снова.
Он снял с головы шапку и изо всех сил швырнул ее на пол. Потом
прыгнул на нее обеими ногами. Такова была стандартная процедура. Не менее
одного раза в неделю Попи прыгал на свою шапку, и десятник знал, что за
этим последует: в гневе Попи набросится с кулаками на первого попавшегося.
Десятник быстро сел за колесо грузового форда, остальные члены
команды забрались в кузов. Грузовик двинулся по ухабистой дороге. Дальше у
шоссе придорожная закусочная, в такие минуты они там пьют кофе. Когда мозг
Попи очистился от гневного тумана и он перестал искать кандидата для
жертвоприношения, Попи с удивлением заметил, что вокруг странно тихо и
безлюдно.
- Толпа глупых желтобрюхих бабуинов! - раздраженно крикнул он вслед
грузовику и отправился звонить управляющему.
Этот джентльмен, сидевший в своем прохладном кабинете здания "Хай
Дриллинг энд Сементейшн", высоко над Риссик Стрит в Йоханнесбурге, с
удивлением узнал от Попи Ворса, что именно он, управляющий,
непосредственно виноват в скручивании дорогостоящего бура на скважине
"Сондер Дитч" N5.
- Если бы у вас был мозг, а не молочный крем, вы бы не стали
заказывать скважины в этом дерьме! - кричал Попи в микрофон. - Я предпочел
бы сунуть свой старый инструмент в мясорубку, чем бурить тут скважину.
Говорю вам, тут несет вонью! Там внизу ад! Бог да поможет тому бедняге,
который попробует тут добывать руду!
Он швырнул телефон и дрожащими пальцами набил трубку. Десять минут
спустя дыхание у него стало нормальным, руки больше не дрожали. Он снова
поднял телефон и набрал номер закусочной. Ответил владелец.
- Хосе, скажи моим парням, что все в порядке, они могут возвращаться,
- сказал Попи.

14
Род Айронсайдз испытывал большее, чем обычно, возбуждение, вызывая
подчиненных, решая десятки проблем, знакомясь с бумагами, которые
приветствовали его возвращение в кабинет. Работая, он все время помнил об
обещании Манфреда Стайнера. Он может это организовать, может.
"Сондер Дитч" скоро может принадлежать ему. Он расправился с
последней проблемой и откинулся в своем вращающемся кресле. Мозг его
окончательно очистился от последствий загула, и, как всегда, Род
почувствовал себя освеженным и обновленным.
Если я ее получу, она станет звездой, с вожделением думал он; о
"Сондер Дитч" будут говорить от Уоллстрит до Бурса [Парижская фондовая
биржа], о ней и о человеке, который ею управляет. Я знаю, как этого
добиться. Я снижу стоимость продукции. Френк Леммер был хорошим человеком,
он умел добывать золото из земли, но он позволил золоту овладеть собой.
Сейчас обработка тонны породы стоит почти девять рандов.
Что ж, я буду добывать породу не хуже, зато дешевле. Темпы операции
зависят от человека, который ее возглавляет. Френк Леммер время от времени
говорил о необходимости снизить стоимость производства, но говорил
несерьезно и сам понимал это. Мы стали расточительными, потому что
работаем на богатой руде, мы слишком много тратим. Я снижу стоимость
производства и спущу шкуру со всякого, кто подумает, что я шучу.
В прошлом году Гамильтон с "Вестерн Холдингз" добился стоимости
обработки тонны руды в шесть с небольшим рандов. Я здесь добьюсь того же!
Я увеличу прибыль на двенадцать миллионов рандов в год. Если только мне
дадут эту работу, я заставлю говорить о "Сондер Дитч" на всех финансовых
рынках мира.
Проблема, которую обдумывал Род, является кошмаром золотодобывающей
промышленности. С 1930 года была установлена неизменная стоимость одной
унции золота - 35 долларов. С тех пор стоимость добычи ежегодно
возрастала. Тогда считалось, что руда может разрабатываться при содержании
золота в четыре пеннивейта на тонну. Сейчас же предельно низкое содержание
- восемь пеннивейтов.
Поэтому миллионы тонн руды с содержанием золота ниже восьми
пеннивейтов на тонну остаются вне досягаемости человека, пока не вырастет
цена на золото.
Есть множество шахт, с миллионными запасами руды, но содержание
золота в ней чуть ниже магического числа восемь. Эти шахты пустынны и
заброшены, их подъемные механизмы ржавеют, обвисает проржавевшая крыша
зданий. Рост стоимости добычи выпустил из них дух, они были обречены.
На "Сондер Дитч" содержание золота в породе от двадцати до двадцати
пяти пеннивейтов на тонну. Богатая шахта, но может стать еще богаче, решил
Род.
В дверь постучали.
- Входите! - сказал Род и посмотрел на часы. Уже девять часов. Время
встречи с горными мастерами.
Они пришли поодиночке и парами, все двенадцать. Это были передовые
работники Рода, его боевые офицеры. Ежедневно они спускаются вниз, каждый
в свою секцию, и руководят всей добычей.
Они спокойно переговаривались, ожидая начала совещания. Род смотрел
на них, вспоминая сказанные ему однажды Германом Кочем из "Англо-Американ"
слова:
- Добыча руды - жестокая игра, и для нее требуются жесткие люди.
Да, это прочные люди, физически и духовно, и Род с удивлением
осознал, что он один из них. Нет, больше. Он их руководитель, и со
страстью и гордостью он начал совещание.
- Ну, послушаем ваше ворчание. Кто первым будет разбивать мне сердце?
Это все люди, умеющие контролировать других, добиваться от них
наилучших результатов. И Род один из них. И дело не только в размерах его
тела, повелительном тоне и сердечном смехе. Особый магнетизм, личная
притягательность и способность точно рассчитать время. Под его
руководством совещание иногда взрывалось, хлестали и щелкали голоса, но
все сменялось смешками и кивками, когда начинал говорить Род.
Они знали, что он так же крепок, как и они, и уважали это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32