Глаз не спускайте с него. Он еще может пригодиться. И довольно скоро.
- Как свидетель? - настаивал Птучка.
- Все мы в конечном счете - свидетели. И все поневоле - соучастники, Невский сделал неопределенный жест рукой. - Поживем - увидим. Я ничего не утверждаю.
Мотор снова заработал, и машина медленно подползла к самым воротам.
- Всё, - сказал Невский, распахивая дверцу. - Дальше я уже сам. Счастливого пути. Спасибо, что подвезли. Перед завтраком я позвоню Афонову из санатория. И не забудьте ему все сегодня передать!..
Он вылез из кабины, миновал распахнутые, как обычно, настежь глухие чугунные ворота с большущей белой надписью по нижнему краю: "ВОРОТА ЗАКРЫТЬ ВСЕГДА!" и, не оборачиваясь, быстро зашагал по аллее.
Машина почти неслышно развернулась и так же тихо укатила в темноту.
Глава 18
Дом сиял огнями.
Лужи на дорожках почти просохли, и теперь здесь и там, небольшими группками и поодиночке, на сон грядущий прогуливались отдыхающие.
Невского заметили сразу.
К нему моментально подскочили несколько особенно активно-любопытствующих санаторцев и возбужденно принялись раскланиваться с ним.
Видимо, шальная весть о том, что его срочно увезли в город на милицейской машине и что он, судя по всему, имеет какое-то приватно-загадочное отношение к недавнему убийству, уже облетела санаторий.
- Ну что? - спросил наконец, набравшись смелости, один из исцеляющихся.
- Порядок, - степенно кивнул ему Невский, торопливыми шагами приближаясь к парадной лестнице.
Со стороны он сейчас, наверное, был похож на Петра Великого с картины Серова, где царь, на голову выше остальных, упрямо и стремительно идет по берегу Невы, а за ним мелко семенит, съежившись на ветру, ластящаяся свита.
- Нашли? - трепеща от нетерпения, спросила длинная тощая особа лет сорока пяти.
- Найдут, - приветливо улыбнулся ей Невский.
- А кто он? - домогался другой любопытный.
- Человек!
- Позвольте. Но кто именно?
- Убийца, - доверительно шепнул Невский. - Самый натуральный.
В конце концов он оторвался от этой стихийно народившейся свиты и тогда через две ступени полетел вверх по лестнице, к зеркальным дверям.
Отдыхающие лишь разочарованно поглядели вослед его незастегнутой и оттого развевающейся, будто диковинный флаг, ярко-оранжевой куртке.
Невским сейчас владели два желанья, в равной мере трудноодолимых.
Первое: немедленно повидать Лидочку и переброситься с нею хотя бы несколькими фразами. Утешить, ободрить, обнадежить, наконец!..
И наплевать на все предупреждения Афонова! Он сам прекрасно понимает, что и впрямь нельзя, а что - из области пустой перестраховки.
Есть еще и человеческие отношения! Они порой куда важней любых регламентаций.
Вторым желанием было - встретиться с сержантом Дергуном: не исключено, что у того появились какие-то новости, полезные для следствия.
Где искать его, Невский смутно представлял себе, но почему-то был уверен: сам Дергун навряд ли будет прохлаждаться в предоставленных ему апартаментах, ничего не делая. А значит, шанс столкнуться с ним достаточно велик.
Лидочка была у себя.
Она сидела в кресле перед небольшим столиком с зажженной неказистой лампой, какие встречаются во всех медицинских кабинетах, и вязала.
Уютный старомодный торшер был задвинут в самый угол и отчего-то не горел.
Когда Невский резко, без упреждающего стука, распахнул дверь, Лидочка негромко вскрикнула и уронила вязанье на колени.
- Ой, ну как же вы меня напугали!.. - с укоризной произнесла она.
У нее было бледное, осунувшееся, очень усталое, но совершенно спокойное лицо - лицо человека, который может не столько испугаться на самом деле, сколько достоверно продемонстрировать этот испуг другим.
Такое маленькое несоответствие не ускользнуло от внимания Невского.
Она, кажется, кого-то дожидалась, промелькнула внезапная мысль. И не мое появление поразило ее, а несвоевременность самого визита.
Невский ощутил странное, болезненное раздражение, но подавил его. В конце концов не выяснять же отношения явился он сюда!
- Я не хотел вас пугать. Извините, - как можно мягче проговорил он. Я не помешал?
- Почему вдруг на "вы"? - удивилась она.
- Я только поддержал инициативу, - хитро улыбнулся он. - Как истый джентльмен.
Лидочка, слегка ссутулившись, старательно разгладила вязанье на коленях.
- Ой, у меня сегодня целый день голова совсем дурная! Я не то что на "вы" - на "они" могу заговорить теперь. Не сердись, ради бога. Я так рада, что ты зашел. - Но по ее интонации он никак не мог определить, правда это или нет. - У тебя все в порядке?
- Разумеется. А почему ты спрашиваешь?
- Да так. Сегодня все кувырком. Сумасшедший день! Ты уже давно вернулся?
- Хм, ты, значит, в курсе. Да нет, только что. Даже к себе не заходил, не успел. Смотрю: свет в окне, дай, думаю, проведаю. А у тебя тут, наверное, целый день был народ, ты устала.
- Кое-кто заходил. Но в общем - не устала, нет. Так, пустота какая-то, ненужность, невсамделишность. Все никак я не могу поверить!.. Кошмар! За что ни возьмешься - руки опускаются. Вот, решила немного повязать перед сном. Это и вправду успокаивает. Странно.
- А торшер чего погашен? - показал Невский взглядом. - Он такой уютный, теплый.
- Вдруг перегорел. Ты представляешь?! Лампочка, скорей всего, перегорела. А будто - знак какой-то.
- Ерунда, - качнул головою Невский. - Вот придумала! Да если все, что происходит, связывать друг с другом. Только мистика останется, а жить-то как?! И, кстати, почему ты в санатории - не дома? Здесь же.
- А вот знаешь, дома - не могу! Совсем. Невыносимо. Прямо выталкивает что-то, гонит. На людях - полегче. Отвлекает. Забываешься, хотя бы иногда.
Слабая, виноватая улыбка скользнула по ее лицу.
- Я понимаю, - вздохнул Невский. - Очень даже понимаю. Ну, а что же дальше?
- Дальше? И не представляю, - она зябко повела плечами.
Невский обернулся.
Дверь в коридор была приоткрыта.
А ведь Невскому показалось, что, войдя сюда, он плотно затворил ее за собой.
Окно тоже было настежь.
- Сквозняк. Тебя не продует?
Лидочка коротко мотнула головой.
- Может, я все-таки прикрою окно?
- Ни к чему. Вечер теплый.
- Ну, как хочешь.
Он подошел к двери и, прежде чем захлопнуть ее, мельком глянул в коридор.
Там не было никого.
Или почти никого - потому что в следующую секунду в конце коридора, там, где он упирался в вестибюль, беззвучно скользнула чья-то тень.
Слишком торопливо, слишком стремительно для безмятежно-размеренных отдыхающих.
Может, это Дергун? - с надеждой подумал Невский. Обходит потихоньку санаторий, подмечает, что да как, кто с кем. Но зачем ему прятаться от меня? Или просто показалось? Эх, нервы расшалились!.. Вот и начинает невесть что мерещиться.
Невский вернулся к столу.
- Я, пожалуй, не буду тебе особенно надоедать...
На мгновение в памяти всплыл вчерашний вечер. Почти сказочный теперь.
Нет, сказал себе Невский. Вчера осталось во вчера, и точка. А сегодня - нет. Нельзя. Забудь. Если хочешь, чтобы этот вечер снова повторился. Страсть никуда не уйдет, а секундная глупость - испортит все. Потерпи.
- Я ведь так, - пробормотал он, - ненадолго зашел, просто проведать.
Он старался, чтобы голос его звучал непринужденно-дружески, не больше.
К тому же Лидочка держалась так, как будто между ними ничего и не было совсем.
Просто хорошие друзья.
Да иначе невозможно!
Есть же все-таки пределы, за которыми ты больше не хозяин.
Надо это понимать.
- Ты что-нибудь узнал? - спросила Лидочка, не поднимая головы.
- В городе? По сути дела - нет. Меня допросили - и отпустили обратно.
- По поводу ножа? - Лидочка в упор, даже как-то жестко взглянула на него.
Трепло этот директор! - с внезапной злостью подумал Невский. Ведь предупреждали!..
Почему-то он был уверен, что именно директор разнес по санаторию слух про окаянный нож.
- Естественно, - с сокрушенным видом развел руками Невский. - Как раз о нем-то и спрашивали. Нож - очень серьезная улика. Я теперь под подозрением, под колпаком. Как тебе это нравится? - Последние фразы он произнес нарочито громко и так же нарочито рассмеялся.
Лидочку такого рода известие, однако, нисколько не развеселило.
- Это ведь ужасно! - искренне сказала она. - Я не могу поверить.
- Да и я, представь себе! - признался Невский. - Тебе теперь и находиться-то со мной опасно.
Лидочка повернула к нему удивленное лицо.
- Почему?
- Ну, если я под подозрением, то, значит, и любой, с кем я общаюсь.
- Пустяки! Тогда с любым на этом свете и заговорить нельзя?! Ведь каждый может вляпаться, а? Или вляпался. Откуда знать - вдруг и общение со мной.
- Ну, ты уж, право, скажешь! - деланно игриво усмехнулся Невский.
Он неожиданно почувствовал, вне всякой логики, что начинается какая-то игра. Причем - серьезная, жестокая игра, по крупному, в которой ошибаться крайне нежелательно, вернее, попросту нельзя.
И то сказать. Похоже, что игра шла с самого начала, да вот только он ее не замечал.
Возможно, потому, что были как бы правила - щадящие, людские, если отвлеченно рассуждать. И он им подсознательно вначале следовал. Пока не встал - и не без чьей-то помощи - на самый край обрыва.
Вот что, надо будет завтра обязательно свести знакомство с санитарами, подумал Невский. И в особенности посмотреть, что за гусак такой - Ваня Турусов, у которого играли в карты. Может быть, с почтенной публикой придется пулю расписать и даже проиграться для приличия. Хотя Куплетов и приятственного мнения о нем, а все же. И Ефрема Павловича надо разыскать. Тот еще тип, похоже.
- А у нас тут еще одна беда приключилась. - поведала Лидочка. - Ты ничего не слыхал?
- Нет. А что такое?
- Да ближе к вечеру приехала милиция из города и увезла массовика, Куплетова. Соседа твоего.
- Позволь!.. Но как же. - деланно изумился Невский. - Он-то здесь при чем?! Идиотизм!.. Ведь нож был мой! И отпечатки пальцев на ноже - мои!
Насчет отпечатков он намеренно соврал, потому что еще не знал, да и не мог знать окончательных результатов проводимой экспертизы.
Но в том, что среди прочих разных "пальчиков" отыщут и принадлежащие ему, - ничуть не сомневался.
Как иначе, собственно? Тут можно было и не обладать особой прозорливостью.
- Мы все здесь были до того удивлены. - немедля подхватила Лидочка. Куплетов такой славный!..
- По-моему, еще вчера ты была несколько иного мнения, - поддел ее с усмешкой Невский.
- Разве? - смутилась Лидочка.
- Мне показалось, он тебе изрядно надоел.
- Конечно показалось! Ты меня, скорей всего, не понял. Он и вправду очень славный. И такой шутник!.. Вы разве не встречались - там?
- Каким же образом?
- Ну, я не знаю. Мало ли!.. Его, наверное, тоже допрашивали?
- Все возможно, - пожал плечами Невский. - В такой кутерьме все возможно.
- А тебя. били на допросе?
От этой мысли, невольно пришедшей ей в голову, глаза у Лидочки испуганно округлились.
- Да с чего ты взяла?
- Как - с чего? Где-то в книгах читала или в газетах, потом - просто слышала.
- Не беспокойся, - махнул рукой Невский, - может, что и пишут, но со мной такого не было. Все было очень деликатно. Разве не заметно?
- В общем. синяков не видно, - простодушно подтвердила Лидочка. - Я так боялась. - жалобно добавила она. - Весь день переживала.
Это было сказано так искренне, что Невского буквально захлестнула жаркая волна признательности, благодарности и нежного сочувствия. Почти любви.
Неужто я и вправду для нее хоть что-нибудь да значу, без каких-либо натяжек? - неожиданно подумал Невский. У нее же умер муж. Не просто умер жуткая трагедия! И впору бы сейчас о нем одном и думать, позабыв об остальных!.. Так нет, она еще печется обо мне. И хорошо ли это, плохо ли на самом деле - даже и не знаю. Черт возьми, двусмысленно все как-то, нелогично. Вот - на свою голову приехал! Отпуск, преступление, любовь. С ума сойти! А может, я преувеличиваю, выдаю желаемое за действительное? Все гораздо проще? Тоже не исключено. Но только проще - как?! Как оценить?
- Я-то что! - успокоительно заметил Невский. - Представляю, каково тебе сейчас!..
- Ты знаешь, - Лидочка взглянула на него ясными и грустными глазами, за день как-то в общем притупилось. Поначалу было невтерпеж, а к вечеру. Не то чтоб свыклась, нет, - привыкнуть невозможно, но. Это как большой порез на пальце: поначалу очень больно, а потом - терпимо, рана начинает заживать, затягиваться, кровь перестает идти. Сейчас все словно улеглось, затихло - там, внутри. Вот и боюсь домой идти. Боюсь, что снова.
- Может, мне побыть с тобой? Ну, посидим, поговорим. Я что-нибудь занятное припомню. А?
- Как давеча - про лом? - вдруг усмехнулась Лидочка.
- Вот видишь: ты уже развеселилась! - Невский хитро глянул на нее.
- Да нет, какое там веселье. - Лидочка качнула головой. - Не стоит оставаться. Ни к чему.
- Боишься, нас увидят вместе? Станут глупости потом болтать? Но я же по-хорошему.
- Конечно, это ерунда. Никто сюда и не придет - в такой-то поздний час. Все знают. Просто - ни к чему. Не надо развлекать меня сегодня, ладно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42