Вивер – прожигатель жизни (франц. viveur).
Ташкентец – одна из основных фигур в салтыковской сатирической типологии 70-х годов, реакционер и хищник (см. цикл «Господа ташкентцы» в т. 10 наст. изд.).
В суды не верю и решений их не признаю. – См. прим. к стр. 214.
…наш статистик – бултых в воду! – и начинает нырять. – В основе этого эпизода – непосредственные жизненные впечатления; о том, что «шпионы-добровольцы» «одолели» летом 1882 г. Ораниенбаум, Салтыков извещал 11 августа сразу трех корреспондентов (Н. А. Белоголового, Г. 3. Елисеева и Н. К. Михайловского): «Купаешься – и вдруг начнет вокруг шпион нырять и политические разговоры разговаривать».
…все под нумерами и все переодетые… – В дневнике П. А. Валуева отмечено, что «Дружина» набирается по образцу карбонариев (В. Я. Б огучарский. Из истории политической борьбы в 70-х и 80-х гг. 19 в. М., 1912, стр. 271). Об организации «в виде тайного общества <…> пятерками» сообщал Н. А. Белоголовому со слой М. Т. Лорис-Меликова Салтыков 29 июля (10 августа) 1881 г.
Руководители имеют в виду благо общества <…> исполнители <…> пользуются <…> вознаграждением. – К «Дружине» помимо придворной аристократии (П. П. Шувалов, И. И. Воронцов), финансовых воротил (барон Гинцбург) быстро «примкнули элементы неприглядные», отметил П. А. Валуев, и, «утратив всякий кредит. в глазах людей с толком», «она продолжает действовать с личною для действующих лиц выгодою» (В. Я. Богучарский. Из истории политической борьбы в 70-х и 80-х гг. 19 в., стр. 271–272).
…не вижу цели-с! <…> нельзя-с! <…> надобно иметь в виду цель… – Такие отзывы на свой собственный счет Салтыков постоянно встречал на страницах реакционной печати: «Человек, который ругает все и вся в продолжении 25 лет, который только ругает и больше ничего не делает – это что-то чудовищное, ненормальное! А Щедрин – не случайность; он знамение времени. Он создал целую школу. Печальное знамение времени!» (X. Дорожные заметки. III. – М. Вед., 1879, 2 октября).
…я и еще тридцать лет прокашлять могу! <…> Созидаемое мною здание – прочно! – Фигура преклонных лет старца символизирует живучесть дворянско-монархической реакции, которая вновь подняла голову после 1 марта 1881 г. и готовилась к «контрреформам».
…Выжлятников мог дать мне второе предостережение… – Герою, очевидно, угрожает арест (по действовавшему законодательству о печати второе предостережение ставило под вопрос существование периодического издания, так как следующей карательной мерой была уже приостановка или запрещение).
…ввиду народной политики… – Политический курс, провозглашенный графом Н. П. Игнатьевым, министром внутренних дел с мая 1881 г., который характеризовался демагогической «народностью». Обличению «народной политики» посвящены многие страницы в «Письмах к тетеньке». См. т. 14 наст. изд.
…при пособии кокоревского глазомера. – См. т. 4, стр. 588.
…публика утратила даже представление о металлическом рубле. – Военные расходы в 1877–1878 гг. вызвали чрезвычайные выпуски бумажных денег.
…Бонту – тот металлическими украл… – Э. Бонту, глава французского банка «Union general» к началу 1882 г. довел его рискованными операциями до краха. Приговоренный судом к 5 годам тюрьмы, бежал.
XVI–XVIII
(Стр.156)
Впервые – ОЗ, 1882, Э 10 (вып. в свет 17 октября), стр. 505–530.
Сохранились: 1) черновые рукописи двух редакций главы XVI – начало ранней, кончая словами "Помышлений в сей день не было никаких" (стр. 158), и полный текст последующей; 2) черновая рукопись, в которую под номером XVII входит текст глав XVII и XVIII печатной публикации, позднее разделенных. Приводим один из рукописных вариантов:
Стр. 175, строки 1–4 св. Вместо слов: "Замечательнее всего '<…> Бритый" -
Между ними в особенности выдавались графы Аракчеев и Клейнмихель.
Текст глав XVI и XVIII в Изд. 1883 совпадает с текстом журнальной публикации, в текст главы XVII введены слова «Да кто же, наконец <…> только и всего» (стр. 168, строки 1–3 сн.).
Главы XVI–XVIII открывают в романе широкую панораму провинциальной жизни. Как основные признаки, характеризующие современную провинцию, Салтыков выделяет «оскудение», экономический застой и упадок; преуспеяние буржуазных воротил («сила» Корчевы – купец Вздошников); бдительный надзор за «подозрительными» лицами, инициатором которого является тот же Вздошников («коли кто сицилиста ему предоставит – двадцать пять рублей тому») [120]. Изображение «забытой» захолустной Корчевы во многом полемично по отношению к специфическим народническим увлечениям кустарной артелью, местными промыслами, мелким производством (тема «патентов» и «промыслов», образы мещанина Разноцветова и самоучки-изобретателя Презентова). В противоречии с народническими социально-экономическими рекомендациями писатель открывает в этих героях и явлениях черты глубокой «выморочности» и обреченности перед лицом победного утверждения русского капитализма. В то же время Вздошников показан в соответствии со свойственным Салтыкову взглядом на процесс капиталистического развития России как на хищническое истощение ее природных и человеческих ресурсов, что было близко к идеологии «народнической демократии».
Публикация очередных глав "Современной идиллии" вновь разделила мнения рецензентов. И если "Неделя" (1882, 24 октября, Э 43), "Кронштадтский вестник" (1882, 5 декабря, Э 143) считали "путешествие" просто "бесцветным повторением" уже сказанного, то "Киевлянин" (1882, 14 ноября, Э 253), "Минута" (1882, 1 ноября, Э 272) адресовали автору упреки в идейной "недоброкачественности".
В противовес этому "Сын отечества" (1882, 22 октября, Э 243) нашел здесь "мастерскую картину той апатии и того застоя, среди которых прозябает наша провинция". В развернутом отзыве "Голоса" отмечено: "Сатира Щедрина всегда является защитой прав нравственной личности человека, осмеивая все, что нарушает эти права, и показывая результаты нарушений – те бесплодные формы жизни, которые возникают и растут во тьме произвола и безмыслия <…> Автор осмеивает не только подозрение и подозревающих, но и подозреваемых – все они <…> представляют изумительную картину общества, в котором замирает жизнь" (1882, 21 октября, Э 286). "Кто может отрицать в сатире г. Щедрина серьезный общественный элемент, кто может называть "балагурством" неутомимое исследование всех наших общественных язв и пороков, бичевание всех одолевающих нас гадов <…> с тем спорить нечего <…> Они желают ослабить силу направленных против них ударов сатиры, уверяя публику, что их хлещут не бичом, а тросточкой", – писал "Русский курьер" (1882, 2 ноября, Э302).
Тверская губерния исстари славится своим либерализмом. – См. далее стр. 367, а также т. 6, стр. 594 и подробнее: С. A. Mакашин. Салтыков-Щедрин на рубеже 1850–1860 годов. Биография. М., «Худож. лит.», 1972, стр. 385 и след.
…возвести <…> на румынский или сербский престол. – В 1881 г. Румыния была провозглашена королевством, в 1882 г. – Сербия.
…невидимо присутствовавший при разговоре штаб-офицер. – Штаб-офицеры в губерниях еще в 1867 г. были переименованы в начальников губернских жандармских управлений. Здесь – частый у Салтыкова хронологический сдвиг в эзоповских целях.
Потом объявили волю вину… – См. т. 3 наст. изд., стр. 571–572.
Вздошников – см. т. 14 наст. изд., стр. 634.
…коли кто сицилиста ему предоставит – двадцать пять рублей <…> награды! – См. выше стр. 357, а также т. 14 наст. изд., стр. 625.
…под нозе <…> покорил. – Выражение из Библии (Псалтирь, XLVI, 3–4).
Знаете, какие нынче строгости… – Положение 14 августа 1881 г. «О мерах к охранению государственной безопасности и общественного спокойствия» дало свободу административному произволу: оно предоставило местным властям право подвергать обыскам и предварительному аресту «всех лиц, внушающих подозрение» в «прикосновенности» к государственным преступлениям («Полный свод законов Российской империи», 3-е собр., т. I, Э 350).
…интендантские науки <…> существуют… – Имеется в виду «интендантское дело», по которому судились 16 интендантов и поставщиков, грабивших действующую армию во время русско-турецкой войны, иронически именуемых здесь Салтыковым профессорами (см.: Н. П. Карабчевский. Речи. СПб., 1901, стр. 1-64). Их хищнические «подвиги» отражены и далее в описании злоключений «египетских войск» в гл. XXVII.
Щеголь в гороховом пальто… – «Гороховое пальто» быстро вошло в русскую фразеологию, обогатив ее иносказательным обозначением полицейского филера, сыщика низшего разбора. По наблюдению Арс. Введенского, оно удачно перекликалось с народными речениями «гороховый шут», «гороховое чучело» («Голос», 1882, 21 октября, Э 286).
Сумлеваюсь, штоп <…> Гр. Алексий Аракчев… – Текст этой комической резолюции приписывается генералу Н. О. Сухозанету. Салтыков использует ее для характеристики легендарного невежества Аракчеева.
….нынче хрюканье все голоса заглушило… – Здесь перекличка с недавним утверждением в цикле «Круглый год» («1-е ноября». – 03, 1879, Э 12): невозможно «представить себе такой ужас: человеческое слово упразднилось, а вместо него повсеместно водворилось свиное хрюканье <…> бог не попустит подобной несправедливости». Свинья у Салтыкова – олицетворение торжествующей реакции. См. т. 14 наст. изд., стр. 543, 595–599.
Урядники ноне… – См. прим. на стр. 363.
Импет – стремление, движение вперед (лат. impetus).
…к вопросу о недостаточном вознаграждении труда <…> о накоплении и распределении богатств… – Речь идет о социалистическом принципе распределения материальных благ в будущем обществе, который входил в требования, выдвигаемые программой революционного народничества (см.: В. А. Твардовская. Социалистическая мысль России на рубеже 1870–1880 гг., М., 1969, стр. 124–128).
XIX–XXI
(Стр. 180)
Впервые – ОЗ, 1882, Э 12 (вып. в свет 15 декабря), стр. 537–570, под номерами XIX, XX, XXI. Сохранились:
1) две рукописных редакции XIX главы: первая – черновая, от начала главы кончая словами: "…современная ябеда является несостоятельною и даже глупою. Она путает, дразнится и пугает" (см. стр. 187); вторая – перебеленная с первой, переходящая в черновую во второй половине. В той и другой редакции глава обозначена номером XVIII.
2) пять рукописных редакций главы XX, разной степени завершенности. Полный текст главы представлен только в пятой редакции. Почти без изменений во всех редакциях повторяется начало главы, до "сказки" Очищенного; текст "сказки" каждый раз подвергался существенной переработке. Все рукописные редакции содержат многочисленные варианты и разночтения.
Первая черновая рукопись главы обрывается на словах: "Пришел он к ней: так и так, говорит, отними!" (стр. 193); содержит начало "сказки" Очищенного в наиболее кратком изложении под заглавием "Сказка о вредном начальнике".
Вторая черновая рукопись главы обрывается на словах: "От Моршанска до Петербурга, или Польза железных дорог (записано со слов 1-й гильдии купца Парамонова)" (стр. 196); содержит полный, более пространный по сравнению с первой редакцией текст сказки Очищенного, заглавие которой: "Сказка о вредном начальнике" – зачеркнуто.
Третья черновая рукопись главы обрывается на словах: "…коли люди так отдышаться успели!" (стр. 194). В "сказке" Очищенного, расширенной и переработанной по сравнению со второй редакцией, озаглавленной "Сказка о вредном начальнике, как он вредными своими действиями сам в изумление был приведен" нет конца. Неизвестно, существовал ли в этой редакции конец "сказки" и следующая за ним часть главы, так как сохранился только один лист рукописи, целиком заполненный текстом.
Печатаем два наиболее существенных фрагмента третьей редакции "сказки", один из которых в дальнейшем был изменен, другой – изъят из текста.
Стр. 192. Начало «сказки»:
В некотором царстве, в некотором государстве жил-был вредный начальник. Когда это было – неизвестно, а должно быть, в ту пору, когда промежду начальства такое правило в ходу было: чем больше начальник вреда делает, тем больше отечеству пользы будет. Науки упразднит – польза; город спалит – польза; население испугает – еще того больше пользы. Разумеется, временно. Сначала пускай отечество через вред остепенится, а потом пущай отдышится и уж настоящим образом процветет.
В этом же смысле положил себе и наш начальник действовать.
И сам по себе он был вредный, да и отечество на беду крепко любил, так что с юных лет все об одном думал: поскорее надо как можно больше вреда наделать, чтобы отечество процвело! И точно: как приехал в вверенный край, так и начал вредить.
Стр. 194, строка 11 сн. После слов: «ан прежние опять в норы уползли…» – в рукописи следует изложение программы «мерзавцев» (программу «мерзавцев» см. в четвертой редакции «сказки», опубликованной в разделе «Из других редакций», стр. 295 наст. тома. Эта программа в четвертой редакции, по сравнению с третьей, подверглась лишь небольшой стилистической правке). Вслед за «программой» идут слова:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68