И я помнил историю, которую рассказывал мне Мастер: каким бы замечательным не был человек, но после того, как он становился магом смерти, он изменялся совершенно. Становился холодным, абсолютно безжалостным, не ведающим никаких чувств. Этих людей даже людьми нельзя было назвать. И ведь поговори с кем-нибудь из этих добровольцев, что стекались сейчас в армию Сверкающего, о магах смерти и все будут проклинать их, говорить об их жестокости, об их подлости и коварстве. Но переведи разговор на Сверкающего, и сразу все глупеют на глазах. Они как будто не хотят замечать, что Сверкающий и есть тот самый маг смерти, о ненависти к которым они распространялись минуту назад. Они с гордостью начинали говорить о его справедливости, о его законах, о том, что при нем все стали жить лучше, что он прекратил разбои на дорогах, прекратил кровавую усобицу королевств. И никто не хотел слышать о том, что рано или поздно, но сущность черного мага возьмет верх, и тогда эту самую кровавую усобицу эти люди будут вспоминать как эпоху невиданного благоденствия. И если все эти энтузиасты помогут победить в этой войне, то сами они и пострадают или их дети. Но хуже всего, тогда пострадает и весь остальной мир. Это будет как болезнь. Весь этот остров будет походить на гигантскую кровоточащую рану на теле этого мира. И хуже того, эта болезнь будет распространяться, захватывая новые области. И эти, в общем, общеизвестные истины, никак не хотели проникать в головы крестьян, купцов и остальных жителей империи. Они не хотели смотреть дальше своего носа. Они видели, что сейчас хорошо, а что будет завтра… пусть об этом голова болит у кого-нибудь другого.
– Спим вместе, – велел я. – Девочки ложатся вот на эти кровати, а вот этой простыней мы огородим их угол.
– Егор, ты все еще боишься? – Рон безнадежно махнул рукой. – Я же тут уже все изведал. И даже познакомился с некоторыми другими беженцами. Они все очень хорошо отзываются о нашем хозяине.
Я ненадолго усомнился в своих ощущениях. В самом деле, если люди живут здесь и говорят и хозяине только хорошее, то, возможно, я не прав?
– А как давно они здесь? Ну те, с которыми ты разговаривал.
– Они говорят, что прибыли сегодня, как и мы.
– Что? – Я озадаченно посмотрел на Рона. – А ты не встречал никого, кто живет здесь хотя бы сутки?
– Нет. – Рон растерянно смотрел на меня. – А ведь действительно я не видел никого, кто прожил здесь больше суток. Все, с кем я разговаривал, прибыли только сегодня.
– И что это значит? – встревожено спросила Ольга.
– Не знаю. Но, думаю, будет лучше, если мы переночуем не раздеваясь. В общем, так, все ложитесь спать, а я останусь караулить.
– Это нечестно, Егор. – Рон вызывающе уставился на меня. – Будем стоять вахту по очереди!
– Рон, я не собираюсь спорить. Во-первых, я могу отдохнуть на вахте с помощью дей-ча, и ты это отлично знаешь. Поэтому для меня вахта, в отличие от любого из вас не будет обременительной. Во-вторых, от того, кто стоит на часах могут потребоваться моментальные действия, а как быстро я не проснусь, но моя реакция будет медленней обычной. Все, спор окончен. Или ты хочешь получить мой приказ?
Рон под моим пристальным взглядом поежился.
– Ну ладно, ладно. – Он нехотя отправился в кровать.
– Может, действительно стоило разделить вахты? – несмело спросила Ольга.
– Не начинай хоть ты! – простонал я. – Ложись лучше.
Дождавшись, когда все улягутся, я погасил свет. Потом подумал и, притащив табуретку, вытащил из пазов все шары со сгущенным светом. Теперь никто при всем желании не смог бы включить освещение в комнате. Затем я сложил одеяло на своей кровати таким образом, что казалось, будто там кто спит. Сам я отошел в самый темный угол, сел по-турецки за кровать, положил рядом с собой посох и засунул за пояс нунчаки. Нунчаки я рискнул взять с собой по той причине, что это оружие в этом мире было неизвестно. Да никто и не примет их за оружие. Они ведь больше походили на обычный крестьянский цеп, только сделанный более тщательно. Именно на этой версии я и собирался настаивать, если кто обнаружит их у меня в мешке. Впрочем, вряд ли кто ими заинтересуется.
Устроившись в своем углу поудобнее, я закрыл глаза и быстро погрузился в транс. Потянулся, отделяя душу от тела. Впрочем, подобное название мне никогда не нравилось, и я предпочитал называть это упражнение выходом в астрал. Некоторое время я любовался видом собственного тела, потом приблизился к двери и настроился на нее. Теперь, стоило кому-нибудь подойти к ней, как я немедленно почувствовал бы это. Проверив все углы комнаты, я вернулся в свое тело и стал упражняться в дей-ча. Подобные упражнения уже стали для меня настолько привычными, что я проделывал их чисто машинально, сразу, как только входил в дей-ча. Проделав весь комплекс, я расслабился, успокаивая напряженные работой мышцы. Тут мне пришло в голову, что, освободившись на время от тела, я мог бы произвести небольшую разведку по дому. Обругав себя за то, что сразу не догадался об этом, я вторично вышел из своего тела и, установив более тесный контакт с дверью, отправился на разведку.
В коридоре все было спокойно. Я попробовал уловить биополе людей и тут же обнаружил его в кабинете Грогия. Биополе было активным – значит, человек не спал. К тому же он был явно не один. Интересно, почему в такой поздний час наш уважаемый хозяин вместо того, чтобы спать сидит с кем-то в своем кабинете? Конечно, у него вполне могла быть бессонница, но зачем тогда кого-то тащить к себе в кабинет? Чтобы скучно не было? Впрочем, гадать было не лучшим вариантом, чтобы ответить на этот вопрос. Пользуясь биополем Грогия как маяком, я отправился туда.
В комнате, уютно устроившись на кресле, сидел сам Грогий. Чуть в стороне находилась и та самая старуха, которая нас встретила у входа. Здесь же находился еще один человек, которого я до этого не видел.
– Это грабеж, господин Грогий! – возмущался этот человек. – Двести динаров! Это неслыханно!
– Ну-ну, господин Ролокон, зачем такие эмоции? Моя цена основана на разумных цифрах. Вот, смотрите сами. – Грогий протянул своему собеседнику какой-то листок. – Здесь полный расклад цен на товар на рынках востока. Как видите, я предлагаю вполне приемлемую цену.
Все ясно. Я потерял всякий интерес к разговору. Купец обсуждает с другим купцом какую-то деловую сделку.
– Но ваш товар…
– Вполне хороший. Вы сами могли его видеть.
– Ладно, я понял. Но с вами, господин Грогий, трудно иметь дело.
Грогий только усмехнулся в ответ.
– Вам помочь или справитесь своими силами?
– Я сам все сделаю! Зная вас, я не удивлюсь, если вы накинете цену за помощь!
– Возможно, – хихикнул Грогий.
Сейчас я поражался произошедшей в купце перемене. Когда мы разговаривали с ним в этой комнате, то он скорее походил на доброго дедушку, чем на купца. Я еще удивлялся, как такая рохля смогла стать купцом и преуспеть. Сейчас же это был совсем другой человек: жесткий, волевой, решительный, знающий чего он хочет. А то, что было, раньше оказалось всего лишь маской для одурачивания наивных простаков.
В этот момент Ролокон достал кошелек и старательно отсчитал двести динаров. Интересно, что это за товар такой? Ладно, не желая больше задерживаться, я быстро покинул кабинет. Здесь меня ждал сюрприз. В коридоре оказалось около шести человек, которых не было еще в тот момент, когда я входил в комнату. Пятеро из них были вооружены дубинками, обернутыми тряпками. Шестой казался безоружным и являл полную противоположность остальным пятерым. Если эти пятеро представляли собой типичных громил, то шестой был сухенький старичок с небольшой бородкой. Интересно, что здесь происходит? Уж не собираются ли они напасть на нашего хозяина? Или наоборот, сам Грогий вызвал их, опасаясь нападения? В любом случае гадать оставалось недолго.
В этот момент открылась дверь, и в коридор вышел сам Грогий вместе со своим собеседником. Старуха осталась внутри.
– Итак, ребята, приступаем, – кивнул Ролокон тем, кто стоял в коридоре.
Громилы мигом развернулись и направились к ближайшей комнате.
– Только без шума, – попросил Грогий, идя следом за Ролоконом.
Ролокон наградил его насмешливым взглядом.
– Боитесь, что о ваших делишках узнает внутренняя стража?
– Вам-то хорошо, – огрызнулся Грогий. – Вы сели на корабли и уехали, а мне здесь жить. Да еще вы грабите меня! Я и так постоянно иду на риск! Я каждый раз просыпаюсь в ужасе оттого, что внутренняя стража выследит меня…
– Тогда бросайте это дело, – дружелюбно посоветовал его собеседник.
Да что здесь происходит?!!
Тут громилы подошли к комнате. Один из них достал фонарик, коснулся рукой освободителя заклинаний на ручке. Тотчас из небольшой дырки в темной сфере, закрывающей шар со сгущенным светом, ударил лучик. Таким приспособлением удобно пользоваться, если не хочешь, чтобы тебя обнаружили. Все шестеро вошли в комнату. Я за ними. Лучик фонаря обежал зал. Здесь было шесть кроватей, на которых спали люди. Рядом лежала рваная крестьянская одежда. Так, кажется это беженцы.
Тут вперед вышел старичок. Он достал какую-ту штуку, которую поочередно направил на каждого спящего. Вот он нахмурился и подошел к одному.
– У этого амулет. – Его голос звучал немного дрябло, но в нем чувствовались стальные нотки. После его слов к человеку тотчас подошли двое громил и встали я дубинками наготове. Сам старичок вышел в центр комнаты, поднял руки и стал что-то громко говорить, однако, стараясь никого не разбудить. Я почувствовал волну магии. По крайне мере я ощущал это как волну. Мастер говорил, что, находясь вне своего тела, человек начинает ощущать многие нематериальные вещи. Такие, как магия, например. И сейчас я отчетливо ощущал магию, направленную на спящих. На всех, кроме того, у которого был амулет.
Последствия магии появились немедленно. Все пятеро встали и как сомнамбулы стали одеваться. В этот момент трое громил навалились на последнего спящего человека и точным движением оглушили дубинкой по голове. Крестьянин обмяк. Старичок подошел к нему, несколько мгновений пристально рассматривал. Потом нагнулся и резким движением оторвал от рубашки, которую человек не снял даже во сне, какую-ту тряпку.
– Все. Вот он амулет, – сказал он, протягивая оторванную тряпку Ролокону.
Тот кивнул.
– Забирайте их.
Пятеро крестьян, двигаясь как во сне, покорно вышли в коридор. Шестого вынесли и бросили на пол. Один из громил опустил на пол мешок и достал оттуда веревки. Действуя быстро и сноровисто, сразу чувствовался большой опыт, он связал всех шестерых и заткнул им рты. После чего их оставили сидеть в коридоре, а сами они двинулись к следующей комнате.
Да что же это происходит?!! Что же это де… Фигурально выражаясь, я замер с открытым ртом. Так вот о каком товаре говорил Грогий! Вот что здесь творится! Якобы оказывая помощь беженцам, он собирает их в своем доме, а потом продает всех в рабство, которое еще существовало во многих районах этого мира. Конечно, эти люди все беженцы, у них не осталось ни родных, ни знакомых! Никто и не вспомнит о них. А если и вспомнят, то посчитают погибшими. Вот он какой, этот альтруист! Негодяй и подонок! Ясно и присутствие мага. Ведь как ни дешевы бывают защитные амулеты, но они все равно стоят денег и очень многим крестьянам они не по карману, да и не нужны они им по большему счету. Конечно же, таких людей удобней всего покорить с помощью магии. А если у кого окажется защитный амулет, то с ним разберутся громилы с дубинками. Все продумано очень хорошо. Даже отдельные комнаты. Ведь удобней разбираться с шестью людьми, чем с несколькими десятками, если вдруг кто проснется и поднимет крик. Сами же крестьяне, утомленные долгим переходом и добравшиеся до безопасного места (как они считают) спят без всяких опасений и довольно крепко.
Я рванулся вперед и в тот же миг очутился в своем теле. Быстро поднялся с пола и растолкал всех, кроме Роксаны, которая в данной ситуации ничем нам помочь не могла.
– Что случилось, Егор? – недовольно спросила Ольга. Однако ее недовольство вмиг пропало, когда я рассказал о том, что видел.
– Какой негодяй!!! – Она даже задохнулась от гнева. – Подонок!!! Вот, значит, как он помогает несчастным беглецам!!!
– Тихо, – прошипел я. – Возмущаться потом будешь. Не забывай, что если мы не выберемся отсюда, то рискуем оказаться в том же положении, что и остальные беженцы.
– Рыцарь Ордена Энинг, ты обязан помочь этим людям! – Раз уж Ольга заговорила таким образом, то значит, она приняла решение, от которого не отступит. Что-что, а ее упрямство я знал.
– Нам бы самим кто помог, – буркнул я. – А ты что скажешь? – Повернулся я к Рону.
– Уходить нам надо. А если можно будет, то можно помочь и остальным.
– Если можно будет? – возмутилась Ольга.
– А ну тихо! – прошипел я. Все заткнулись, испуганно глядя на меня. – Вот так-то, а теперь быстро поднимайтесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105